Глава 2. День Системы (часть 1)

Наконец-то! Осталось всего 66 часов, 33 минуты и 15 секунд до того, как блокировка исчезнет! 3933 минуты!

Мы все делили одну огромную кровать, к которой нужно было привыкнуть, если бы я не начала там еще ребенком и просто никогда не уходила. Поначалу мне было немного страшно, не хотелось, чтобы мама или папа перевернулись ночью и раздавили меня, как букашку, но каким-то образом я выжила. Я глубоко вдохнула, вдыхая чудесный морской бриз. Я вскочила с кровати, потревожив маму, и побежала собираться. Папа работал в ночную смену, так что его никто не беспокоил. Я выбежала за дверь, только чтобы 24-летняя мама сонно накричала на меня.

- Элейн! Вылезай из этой грязной одежды и надень что-нибудь красивое! Сегодня День Системы!

Я робко прокралась обратно в спальню и посмотрела на свою бежевую бамбуковую тунику. Жирное пятно, несколько грязных пятен, и это был вчерашний обед?.. Смутившись, я переоделась в свежую тунику. Бамбук был хорошим материалом для ношения. Он был легким и прохладным, а так как в начале лета погода становилась очень теплой, то это был идеальный материал для одежды. Я не была поклонником цвета неокрашенного бамбука.

Я вздохнула, убирая грязную тунику. Потом мне придется ее мыть, а это полтора часа работы, нужно спуститься к реке, которая делит город пополам. Мама - я узнала, что ее зовут Джулия, просто Джулия спустилась бы со мной и сделала остальную стирку, но меня уже заставляли заботиться о себе. Детство - это беззаботное время без всяких обязательств. Кто это сказал?? Я хочу вернуть деньги!

И все же, День Системы! Я от счастья отскакивала от стен. Оказывается, у всех была своя система, не только у меня! День Системы был, когда дети, которые только собирались открыть свой класс, шли в храм, и нам рассказывали все о системе, как она работает, и у нас была возможность попросить совета и помощи. Мама и папа - оказывается, его звали Марк Эланиус Катон, по какой-то причине у него было длинное и причудливое имя-тоже рассказывали мне разные вещи и давали свои собственные советы и мнения по этому вопросу, но храм попросил рассказывать детям, что происходит.

День Системы случался каждую неделю, и только один раз в жизни. Только дети, которые собирались разблокировать свою Систему, могли присутствовать. Это означало конец нянчиться с ребенком (Ха! Как будто меня уже не прижимали к рутинной службе), и начало “настоящего " детства, получения классов и уровней, вообще начала ученичества или действительно работы. Они начали каторжные работы молодыми здесь!

С учетом сказанного, я уже успела получить кое-какую статистику самостоятельно. Некоторые из них были явно получены из моих собственных усилий... я получила некоторые очки в скорости из-за игры и бега по парку, а другие, казалось, просто происходили во время взросления, как очки в силе и жизнеспособности. Каждый раз, когда я поднималась, я чувствовала это, сила бурлила внутри и омывала меня. При том, как низка была моя статистика, я отчетливо замечала каждый уровень. Я посмотрела их, чтобы посмотреть, как я здесь устроилась.

Надев свежую чистую одежду, я поспешила на кухню. Здесь было как в печи... между жарой и глиняной печью было очень неприятно находиться. Мы никогда не позволяли огню в печи полностью погаснуть, но обычно оставляли его как тлеющие угли. Возродить огонь с нуля было гораздо труднее, чем работать на слишком жаркой кухне. Я метнулась внутрь, быстро оглядываясь вокруг, чтобы увидеть, что мы ели. Хлеб, какое-то сушеное мясо, разные овощи, большая сушеная рыба, фрукты. Погоди-ка, это же манго!? Широко раскрыв глаза, я потянулась, чтобы схватить его, и выбежала из кухни... я не хотела оставаться там дольше, чем нужно, я уже потела. Я подошла к столу с его слишком высокими не-стульями, забралась в уютное кресло для пациентов и положил перед собой манго. У нас на столе лежал нож, и хотя я знала, что пользоваться им опасно... мне недвусмысленно запретили пользоваться им без мамы или папы, я знала, что достаточно хороша, и ничто не могло удержать меня от сочного наслаждения, заключенного в нем.

Я осторожно развернула нож лицом к себе, как меня учили, и попытался разрезать манго. Лезвие просто скользнуло по кожуре манго,в конечном итоге дико отлетая от меня. Я едва удержала нож, хотя манго соскользнуло. Даже с усиленной Системой силой я не могла разрезать манго так легко. Я прищурилась, глядя на манго, гадая, не повысилась ли его жизненная сила за счет этой Системы. Не было никакой другой причины, по которой я могла бы потерпеть неудачу.

- Элейн! Что я там говорила о ножах? - мама прошла от двери спальни с убийственным взглядом и деревянной ложкой в руке. Эта штука напугала меня.

"У меня были большие неприятности."

Я стыдливо опустила голову, повторяя:"Я никогда не буду пользоваться ножом без тебя или папы."

- Именно. Так почему же ты воспользовалась ножом без меня? - мама зарычала на меня, переложив ложку в другую руку.

*Похлопывает. Похлопывает. Похлопывает."

- Мне бы это очень пригодилось! Я больше не ребенок, сегодня День Системы! - пожаловалась я.

- Очевидно, нет. Ты чуть не порезалась! - это не помогло. Мама все больше злилась.

- Прости, - извинилась я так, как умеют только дети, произнося слова и не имея в виду ни одного из них.

Мама подошла к столу, ее взгляд смягчился, ложка расслабилась, исчезая неизвестно куда. Фух, увернулась. Она взяла нож и манго, села и начала резать с плавной грацией.

- Честно говоря, Элейн, ты меня просто убьешь. - она плавно протянула мне отрезанный ломтик манго, уже готовый к употреблению. - Тебе нужно просто успокоиться и не торопиться. Поиграй с кем-нибудь из детей, кроме Лиры, вы двое похожи на бутылочную молнию и в два раза больше проблем.

Ба. Играть с другими? Нет, спасибо. Лиры было достаточно. Она была моим подельником, практически близнецом. Мы даже родились в один день! Мы были соседями и росли вместе, разделяя приключения и неизбежное наказание, когда нас ловили. Так что, когда наступало время выходить и играть, мы с Лирой попадали в самые разные неприятности. Когда мы ходили в парк, я предпочитала бегать, прыгать, кататься, лазать и играть в грязи, и меня меньше интересовали игры с детьми. Только с Лирой, и мне хотелось бы думать, что она чувствовала то же самое.

О, я время от времени пыталась играть с другими, но это просто не срабатывало. Я не понимала их, не понимала, откуда они берутся, и это просто заставляло меня чувствовать себя неловко и нервничать. Прямо противоположное тому, что должна была делать игра. Я предполагаю, что это был эффект перевоплощения с неповрежденными воспоминаниями. Мне так повезло, что по какой-то причине я резонировала с Лирой.

- Да, мама. - сказала я, на этот раз гораздо более послушно. Нет смысла усложнять себе жизнь, а я получала это вкусное манго. Ммм, манго. Большая часть его быстро исчезала в бесконечной яме, которая была моим манговым желудком (как десертный желудок, но для манго. Я была почти уверена, что мой десертный желудок превратился в мой манговый желудок), и оно было хорошо.

К сожалению, оно закончилось. В конце концов мама съела почти все. Это было совершенно несправедливо. Это было мое манго, просто потому, что она была в пять раз больше меня, не давало ей право на такую большую часть моего вкусного-вкусного манго.

Чуть более рассудительный голос прошептал мне на ухо, что я все еще ребенок и в результате не могу жаловаться слишком много, особенно когда она явно получила его для меня в качестве особого удовольствия на День Системы. Я проигнорировала этот голос.

- Хорошо, милая, теперь, когда ты закончила, не могла бы ты умыться и приготовить папе ужин? Он скоро должен быть дома.

Папа действительно был охранником. Он работал на город, то есть, скорее, на губернатора. Сейчас он работал в ночную смену у западных ворот, на той стороне города, где мы жили.

Кстати о городе, мы жили в Аквилии. Мы были прибрежным городом, с океаном на севере. Река Атахерст была настоящим чудовищем, расколовшим город по диагонали пополам. Более приятные участки находились на более южной/западной стороне, а несколько более бедные/пахучие районы на северной/восточной стороне. Порты были точно так же разделены рекой – западные порты предназначались для торговли и грузов, перемещающихся вдоль реки или вдоль побережья, а восточные порты использовались для рыболовства, ловли моллюсков и жемчуга, а также ох... так ценных морских улиток, которые использовались для производства красителей.

Говоря о красителях, я не могла дождаться окончания Дня Системы. Я могла бы начать носить крашеную одежду! Некоторые краски были непомерно дорогими... фиолетовый стоил больше, чем его вес в золоте, а темно-красный и синий были также далеко за пределами скромных средств нашей семьи, но другие более доступные, зеленый и желтый, оранжевый и оттенки бирюзового. Другие цвета не были сделаны на месте, и в результате были глупо дорогими.

Мертвые рыбьи кишки, жара, кожевенные заводы, кузнецы, красильные мастерские и многое другое - все это делало часть города, производящую краски и другие работы, не слишком приятным местом для жизни, несмотря на то, что она процветала.

Я закончила мыть лицо в ведре с водой и вернулась в вулканические объятия кухни. Боги, здесь было жарко. Я снова огляделась, оглядывая кухню в поисках “папиного ужина”. Я схватила миску, оторвала кусок от хлеба, взял морковку, кусок сыра и полоску сушеного мяса. Сунула их все в чашу и снова сбежал из огненного ада.

- Спасибо, Элейн. - сказала мама, и я буквально засияла от похвалы. - Хотя, откуда у тебя этот сыр? - спросила она слишком сладко.

- Сорвал его своими руками! Никакого ножа! - гордо заявила я.

- Итак... - сказала она, сузив глаза, угрожающим тоном постукивая по этой ужасной ложке. - У моего сыра теперь большая дыра, вырванная твоими грязными руками?

Победы не было.