Том 1. Глава 3

Автомобиль ехал по ночной улице под проливным дождём. Разговор между нами не продвинулся с тех пор, как мы обменялись формальными фразами.

Я был поражён, узнав, что эта маленькая девочка по имени Дзинка Эриса была единственным менеджером цветочного ларька и даже больше, она уже получила водительские права.

Можно предположить, что она из того же поколения, что и я, или, вернее, с учётом того, как она говорила, девочка могла быть даже старше.

– Какой неприятный дождь. Кажется, сезон дождей начался.

Дзинка Эриса не открывала рот до того момента, пока мы не покинули главную городскую дорогу и не въехали в промышленную зону. Голос её был такой же тонкий, как и игла, но даже с учётом вымаранного звука дождя, бросающегося на машину, я всё равно слышал его.

– Эм, не могли бы вы рассказать мне, куда мы направляемся?

– Ты того же возраста что и Мисаки, так?

– Да, так и есть.

– В таком случае ты можешь попроще разговаривать со мной, в более привычной манере. Использование почтительной речи в отношении девушки молодой внешности звучит необычно, так что тебе не нужно скромничать.

– А, вот как, мисс Дзинка, куда мы…

– Зови меня просто Эриса, не нужно цепляться за «мисс». Я же сказала тебе, не нужно скромничать.

Я почесал голову и возобновил разговор, только на этот раз не стал использовать почтительное обращение.

– Значит, ты знаешь о местонахождении Мисаки?

– Почему ты так думаешь?

– Ты не сказала, что не знаешь.

– Молодчина! Видишь ли, я работаю небольшим флористом в пригороде, и она сейчас там.

Я почувствовал, как будто мою грудь пронзили.

Наконец я узнал местоположение Мисаки. Не говоря о том, что уже направляюсь туда. Пока я изо всех сил старался контролировать своё волнение, я спросил Эрису: «Мисаки, она в безопасности?».

– Это звучит так, будто ты спрашиваешь о благополучии похищенного заложника.

– Прости, если обидел тебя. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз видел её. Я был немного обеспокоен.

– Не волнуйся, я забочусь о ней в магазине. Хотя это зависит от тебя, вернётся ли она домой или же нет.

– Зависит от меня? Что ты имеешь в виду?

В последних словах Эрисы спряталось неприятное предчувствие. Я спросил у неё, в чём смысл, но она просто улыбнулась, бросив загадочный взгляд, и замолчала.

Я думал о скрытом смысле того, что она сказала.

Я понял, что Мисаки была в магазине Эрисы. Однако было довольно опасно доверять её заявлению так слепо. Возможно, она использовала эту информацию в качестве приманки, чтобы втянуть меня в какой-то план.

Взятие пленных, коммерческие похищения, обвинить меня как соучастника преступления или, может быть, даже убить ради её собственного удовольствия. Все эти идеи крутились в голове. В довершение всего я был раздражён собой, небрежно принял её приглашение проехаться в неизвестном направлении.

Разговор закончился, и с тех пор прошло тридцать минут. Мы прибыли в элегантное и изысканное здание в западном стиле, которое уютно примостилось возле широколиственного леса.

– Это мой магазин.

Передняя дверь открылась вместе с лёгким звуком дверного звонка сразу после того, как мы вышли из машины. Молодая женщина, одетая в светло-голубую униформу, подошла, чтобы поприветствовать нас.

– Добро пожаловать, миледи. Я рада видеть вас в целости. Дождь довольно сильный.

– Миледи?

– Меня так называют уже давно, вот и всё.

Я получил полотенце от горничной и вытер волосы и одежду. Она создавала впечатление нежного весеннего солнца.

– Её зовут Канадэ. Она служила моему отцу и сейчас работает в моём магазине. Поскольку я не очень хорошо разбираюсь с клиентами, то можно сказать, что она настоящий менеджер этого места.

– Ох, пожалуйста, не говорите так, всё, что я делаю, так это сижу за стойкой.

– Не нужно скромничать, великолепно делаешь свою работу.

– Это ты построила этот магазин? – перебил я.

– В виде небольшой пристройки это место первоначально было построено особым дипломатом страны. Мой отец купил его, и в настоящее время я использую его как цветочный магазин.

«А где твой отец прямо сейчас?», – слова почти подошли к губам, но я не стал спрашивать. Задавать вопросы было слишком рискованно. От таких вещей, вероятно, станет неловко, если я начну касаться деликатных тем.

– Канадэ, этот человек – Мамэсаки Куя. Он одноклассник Ирусэ Мисаки, девушки, которую я привезла ранее в тот самый день. Старайся не быть слишком небрежной с ним.

Забыв поприветствовать Канадэ, которая склонила голову, я сразу спросил Эрису: «Мисаки действительно здесь?».

– Да, я могу заверить тебя.

Эриса привела меня в комнату. Интерьер имел сильный отпечаток времени, как жильё, которое соответствовало ранее использовавшейся в разговоре речи.

Прилавок, который, как предполагалось, являлся бывшей прихожей, был переполнен различными цветами разных цветов и форм, их прекрасным ароматом, плывущим по всему помещению. Вазы имели значимый и глубокий художественный дизайн.

Подняв глаза, я увидел огромную старинную люстру, свисающую с богато украшенного потолка. Внутренняя отделка здания была явно более роскошной, нежели внешний вид.

Пока я осматривал магазин, Эриса зашла за прилавок и указала на маленькую дверь, скрытую внутри.

– Здесь довольно темно, так что будь осторожен. Смотри, куда ступаешь.

Дверь была соединена с нисходящей лестницей. С Эрисой впереди, Канадэ сзади, и мной, запутавшимся между ними, мы направились в подвал, полагаясь на раскалённый добела свет потолочных ламп, позволяющий хоть как-то разглядеть дорогу.

– Этот подвал, кажется, был здесь ещё до того, как мой отец купил дом, – голос Эрисы частично перекрывался нашими шагами. – Верхний этаж аккуратный, но это место выглядит как собранное из простых бетонных плит. Пол и стены перепачканы чёрными пятнами. Фу-фу, интересно, для чего же этот дипломат использовал столь мрачный подвал.

Мурашки побежали по спине, когда я услышал беззаботные слова Эрисы. Может быть она пытается напугать меня? Или, возможно, есть какой-то подтекст, связанный с её репликой? Глядя на её стройную спину, я не понимал намерений девушки.

Спустившись по лестнице, мы предстали перед двойной железной дверью. Эриса открыла её, и ужасно холодный белый свет прогнал всю тьму на лестничной площадке.

Подвальные стены и пол были уложены чистым белым облицовочным покрытием без единой трещины, а гигантский холодильник величественно расположился в задней части комнаты.

С левой стороны находилась методично вычищенная и аккуратно убранная кухня, а рядом с ней стоял стол из нержавеющей стали размером с татами.

Справа я заметил твёрдый огнеупорный свод, окружённый широкой стеклянной стеной. Флуоресцентный свет едва добирался до него, создавая впечатление, будто бы внутри хранится что-то особенное.

В центре комнаты чистый белый круглый стол и прекрасные стулья с изысканным дизайном были расставлены так, будто я являлся владельцем этого места.

Эриса молча опустилась на переднее кресло.

– Где Мисаки? Она здесь? – я осмотрел всю комнату, но Мисаки нигде не было.

– Всё по порядку. Давай сначала немного поговорим.

Поскольку она настаивала, я не мог отказать и занял своё место.

Положив подбородок поверх скрещённых рук, Эриса начала говорить:

– Ответь мне, Куя, если бы Бог явился перед тобой и предложил вернуть к жизни одного из твоих хороших друзей, ты бы согласился?

Я пришёл в недоумение, услышав вопрос Эрисы.

Фигура моей покойной матери появилась в голове.

Мать, которая заботилась обо мне после развода с отцом.

Я не мог вспомнить ни её внешность, ни выражений её лица.

– Я просто подумала, что спрошу тебя об этом, – воцарилась тишина, но Эриса первой прервала её: – Естественно сожалеть о том, что не сделал того или этого, не говоря уже о том, что скончалась единственная возлюбленная, в конце концов. Это нормально, желать, чтобы они вернулись из царства мёртвых.

– Это так? Я бы предпочёл оставить их в покое, – сказал я, наконец выдавив ответ.

– Возвращение кого-то к жизни означает, что ты разрушил их последние мгновения. Поскольку жизнь ограничена, люди придают ей значение, и поэтому они проявляют уважение к тем, кто уже отправился в путешествие на другую сторону. Разве ты так не думаешь?

– Похоже на то, что сказал бы священник.

– Никто не может отсчитывать время, которое кто-то проведёт в этом мире. Жизнь – это то, что нелогично потеряно в течении времени. Конец внезапно стучит в дверь без какого-либо предупреждения и сдержанности. Интересно, сколько людей, живущих мирной жизнью, были затронуты непредвиденной смертью своих любимых людей, – после этих слов я снова вспомнил свою мать.

Я не знаю причин её смерти, даже не помню, что думал в день похорон.

Единственное, что я до сих пор помню, так это то, что маленькое окошко гроба не открылось до конца кремации.

Другими словами, у меня даже не было возможности увидеть её упокоенное лицо.

– Куя, ты знаешь об истории «Обезьянья лапа [1]»?

Я кивнул на вопрос. Это была знаменитая британская история о пожилой паре, взявшей себе лапу обезьяны, которая предоставила им три желания и привела к ужасной беде.

– Понимаешь, факт того, что их сын вернулся к жизни, нигде не упоминался. Из беседы пары нам намекнули, что его затянуло в механизм и его воскресили в разорванном теле. Неужели это был их сын, поздно ночью постучавший в дверь?

– Если это был не их сын, то кто?

– С точки зрения повести, это действительно был сын, который стучал в дверь. Понимаешь, это вопрос интерпретации. Более уместно растолковать историю таким способом: загаданное желание, которое вмешивается в судьбу, исполняется за огромную цену. Даже если это был непредвиденный случай для конкретного человека, это по-прежнему та судьба, которую Бог определил заранее, и она не должна быть отменена никоим образом. Цена, которая приходит вместе с противостоянием судьбе, непомерна. Цена, с которой не может справиться даже родительская любовь.

– Бог довольно несправедлив, так? Почему бы не вернуть его к жизни в нормальном облике?

– Думаю, Бог дал людям немного таланта, чтобы побороть устои. Что если бы способность обезьяньей лапы была безупречной, и их сын воскрес в своём обычном обличии? Тогда они, вероятно, выбросили бы крест и начали бы посвящать себя поклонению обезьяньей лапе. Хотя я не уверена, будет это счастливым концом или нет.

Я был раздражён, наблюдая за тем, как равнодушная Эриса ведёт со мной необоснованную дискуссию.

Каковы её истинные причины для разговора об этом?

Я пришёл сюда не ради того, чтобы говорить о жизни и смерти.

Я только хочу проверить, действительно ли Мисаки в безопасности.

Я попытался перевести разговор обратно на ту тему, с которой он начался, но не мог ухватить инициативу и вместо этого просто извивался в агонии.

Я не мог просто взорваться от гнева в такой ситуации. Я чувствовал, что правда скрывается где-то внутри её слов.

С самого начала она смотрела на меня так, будто проверяла. Если бы этот разговор не был таким трудным, я бы, наверное, уже пал перед очарованием её блестящих чёрных глаз. Похоже, она ждёт, пока я проникнусь сутью дела. Интересно? Я должен открывать ящик Пандоры, поставленный передо мной?

– Позволь мне немного изменить свой вопрос. Если однажды твой любимый человек внезапно умрёт, подумаешь ли ты о том, чтобы вернуть его к жизни?

И с этими словами холодок пробежал по моей спине.

– Любимый человек? Как в…

– Любой, кого ты захочешь.

– Да посмотри же ты! Я не понимаю, на что ты намекаешь, и даже не хочу знать этого.

Я уничтожил печать ящика Пандоры.

– Возможно, это связанно с Мисаки?

Я терпеливо ждал следующих слов, сошедших с уст Эрисы. Десять секунд, которые прошли после этого, ощущались в десятки… нет, в сотни раз дольше с моей точки зрения.

– Возможно я поторопилась?

Несмотря на то, как она это сказала, казалось, что она вообще не размышляла об этом.

Эриса повернулась лицом к Канадэ, которая стояла рядом с нами.

– Канадэ, принеси её сюда.

– Вас поняла, миледи.

Я застыл, увидев объект, который Канадэ достала из холодильника. Она положила его на стол.

Там было что-то, что превзошло мои худшие ожидания.

Тем, что было поставлено поверх этого нержавеющего стола, оказалась голова Мисаки, которая стала бледнее воска.

– Мисаки!!! – я невольно вскрикнул и поднял эту голову.

Я начал думать о вероятности того, что она искусственная.

Однако ладонь чувствовала холодную человеческую кожу и волосы.

Её веки сомкнуты, а губы слегка приоткрыты, как будто она пытается что-то прошептать.

– Мисаки!!! Мисаки!

Голова Мисаки не отвечала на мои непрерывные крики.

После недолгого выкрикивания её имени до меня наконец дошло, в каком он состоянии.

Мисаки была мертва.

– Что это такое?! Что, чёрт возьми, здесь происходит?! Как она вообще оказалась в такой форме? Почему только её голова? Это были вы! Так ведь? Вы сделали это!

– Её смерть наступила в результате несчастного случая, – Эриса прервала меня спокойным голосом. – Ирусэ Мисаки была постоянным клиентом, единственным клиентом, который часто наведывался. Даже когда я не говорила о том, где и когда планировала разместить свой ларёк, она всё равно находила меня каждый раз. Как будто она искала меня. Иногда я выбирала безлюдные места, где редко бывают люди, и она всё равно находила меня. Она так любила цветы? Или, может быть, её целью было встретить меня? Я не могу сказать.

Я слышал звуки мяса на гриле, а потом понял, что Канадэ готовит обед, не выказывая никакого беспокойства по поводу темы разговора.

– Знаешь ли, в ночь, когда ты обнаружил мой ларёк, немногим раньше, она сказала мне: «Я хочу встретиться с тобой в другом месте». Назначенное ею место было новой строительной площадкой возле пригорода. Четыре дня спустя я приехала туда, задаваясь вопросом, что ей нужно от меня.

Я начал просчитывать. Исэзаки прислал мне информацию о Мисаки через неделю после встречи с Эрисой, сказав, что он уже три дня не получал известий о ней. Кусочки головоломки собираются вместе.

– К тому времени, когда я приехала, она уже была раздавлена строительными материалами. Она сорвалась и упала? Или, может быть, сложенные материалы обвалились на неё? Я не очень уверена. Она потеряла огромное количество крови и почти не дышала.

– Почти не дышала? Почему ты не спасла её? Ты, по крайней мере, не пыталась вызвать скорую?

Когда я вдруг встал, Эриса пожала плечами и начала объяснять.

– Это было бесполезно. С её головой всё было в порядке, но вот тело полностью раздавило из-за погребения под грудой железяк. Несомненно, ей оставалось недолго. Я отбросила идею о спасении и отрубила голову, чтобы забрать с собой.

– Я не понимаю твой поступок. Почему ты тогда отрубила её голову?

– Главный разговор начинается прямо сейчас.

Услышав её тихий, но злой и резкий голос, я перестал говорить.

– Независимо от деталей, Ирусэ Мисаки сейчас мертва. И ты не можешь вернуть её в этот мир, если не произойдёт чудо. Это то же самое, что пытаться восстановить разбитое яйцо, объединив как внутренности, так и скорлупу, – Эриса смотрела прямо мне в глаза своими чёрными стеклянными зрачками. – Однако, если бы у тебя была возможность пойти против божественного провидения? Что бы ты сделал в этом случае?

– Против…

– Ты довольно недогадливый, не так ли? Я говорю, что существует способ воскресить Мисаки.

– …

Возвращение мёртвых к жизни? Возможно ли это? Я имею в виду, мы не говорим о обезьяньей лапе или о чём-то подобном.

Это ещё хуже, чем молодая девушка, которая не может принять смерть кого-то и слепо верит в способ вернуть его к жизни. Если она говорит со мной серьёзно, то думаю, что она уже преодолела уровень простого сумасшествия.

– Ты, наверное, не веришь мне. Позволь показать тебе тогда, как оживить мёртвых, – Эриса встала, подошла к своду, прикрытому стеклом, и поманила меня.

Загорелся свет, внутренняя часть стала обозримой.

На полу выстроились два горшочных растения. Тот, что справа, представлял собой тридцатисантиметровый стебель со значительной выпуклостью в центре, принявшей форму женской верхней половины. Хотя она выглядела необработанной, как будто её скоблили долотом, глаза, выровненный нос и губы определённо походили на человеческие. Я даже мог рассмотреть её ключицу, плечи, маленькую грудь и две тонких руки. Живот был поглощён стеблем.

Я знал о природных объектах, которые принимают форму людей, эффект парейдолии [2], если я прав. Но растение передо мной прямо сейчас имело слишком много деталей, до такой степени, что его можно было спутать с реальным человеком.

То, что слева, приняло форму сидящего мальчика, держащегося за колени и рассеянно глядящего в пространство. На нём не было никакой одежды. Из-за его закрытых бёдер выглядывали яички, похожие на персик. В верхней части головы цвёл блестящий цветок, прямо как распустившийся шарф.

– Шишикуйбана – это название растения.

– Растение? Этот ребёнок тоже растение?

– Правильно, – сказала Эриса. – Это разновидность, называемая гетеротрофными растениями, и вместо фотосинтеза, чтобы расти, оно питается внешним органическим веществом. Можешь утверждать, что они такие же, как сапрофитные растения, если тебе хочется. Шишикуйбана превращается в сложные облики, когда созревает.

– Разве это не то же самое, что и мандрагора?

Мандрагора – ядовитое растение. Его токсичный корень, который принимает форму человека, ранее использовался как анестезия или снотворное. Он даже появился в Ветхом Завете.

О его природе и внешнем виде говорится, что он использовался для того, чтобы высасывать грешную кровь в качестве метода казни, или что крик корня, извлечённого из земли, убивает. Имелось ещё много других историй, которые использовались в качестве материалов для фэнтезийных романов.

– Они только мне кажутся похожими на людей?

– Можешь попытаться прикоснуться к ним, если хочешь.

Следуя предложению, я коснулся мальчика.

Я чувствовал мягкие тонкие волосы, растущие на его нежной коже. Слабое тепло и пульс передавались мне в руку. Без сомнения, это было ощущение прикосновения к реальному человеческому телу.

– Я ничего не пойму, просто коснувшись их. Скорее, это только увеличивает мои сомнения в том, действительно ли они люди или нет.

– Цветок, распустившийся у него на макушке, является достаточным доказательством того, что он не человек. Если ты слегка потянешь его, то поймёшь, что чашечка цветка объединена с черепом. Я посадила семя этого мальчика четыре недели назад. Поскольку волосы и ногти уже растут, как правило для любого постороннего наблюдателя это выглядит как голый ребёнок, сидящий на горшке.

– Возвратить Мисаки к жизни, ты имела в виду Шишикуйбану?

– Не совсем, но ты понял мысль.

Абсурдная чушь, которую несла Эриса, наконец-то обрела для меня смысл.

Это, безусловно, «перерождение».

Однако это не идеальное перерождение.

В конце концов, это не оправдало моей надежды на то, что я могу вернуть её в живой мир.

– Другими словами, это просто кукла, которая приобретает человеческий облик. В таком случае сделать кремниевую фигуру, напоминающую труп, намного проще.

– Это действительно проще, если ты стремишься к сувениру, который будешь хранить. Видишь ли, строго говоря, Шишикуйбана отличается от куклы. В процессе роста её внутренняя структура очень напоминает человеческую. Кожа, кровь, кровеносные сосуды, внутренние органы, кости, мышцы. Она обладает всем, что должно иметь человеческое тело. Если ты её ранишь, то потечёт кровь. Полноразвитая форма жизни. Единственное, чего ей не хватает, это воля и стремление.

– Этот последний пункт делает её совершенно другой. Неважно, насколько близок внешний вид, она по-прежнему остаётся куклой. Нет смысла воскрешать человека, который не ответит, когда ты с ним говоришь.

– Ты уже забыл про «обезьянью лапу»?

Как учитель, который был в растерянности из-за неправильного поведения своего ученика, Эриса повысила голос.

– Тот факт, что сын был возрождён с несовершенной формой, являлся компенсацией за использование чуда. Если бы он вернулся к своему прежнему облику, человечество не испытывало бы сейчас недостатка в мире и гармонии. Если ты можешь повернуть налево, то ты не можешь повернуть направо. Всевозможные явления этого мира основаны на отношениях «давай-бери». Если ты хочешь оживить её в виде Шишикуйбаны, тебе нужно отказаться от своих связей с ней.

Я хочу вернуть Мисаки к жизни.

Однако, предложенный Эрисой метод сильно отличался от того, что я жаждал. Я не заинтересован в том, чтобы сделать куклу, которая является лишь отражением.

Но, к сожалению, нет другого способа вернуть её к прежней форме. Однажды я услышал о докторе, которая сделала гротескную куклу из разложившегося трупа своего возлюбленного, впрочем, в данном случае это невозможно. В конце концов, голова Мисаки уже отделена от тела, которое превратилось в кровавый ком мяса.

Если я уступлю, то Мисаки возродится в неполной форме.

Если я сдамся, то Мисаки будет потеряна навсегда.

Интересно, удовлетворит ли меня любой из этих вариантов.

Чего бы Мисаки хотела от меня?

– Как я могу… оживить её?

Моё эго приняло решение касательно конфликта, вертящегося в голове.

Я не был готов принять внезапную смерть Мисаки.

– Первое, что тебе нужно, чтобы взрастить Шишикуйбану, это посадить семя, – Эриса показала на голову Шишикуйбаны указательным пальцем. – В её мозгу, проделав дыру в её черепе.

– В её мозгу?!

– Не загружай меня такой типичной моралью, как проклятие мёртвых. Мозг – это незаменимый посевной участок для Шишикуйбаны. Семя всасывает информацию, накопленную в нём, чтобы получить аналогичный внешний вид трупа. Теперь ты понимаешь причину, по которой я отсекла голову Ирусэ Мисаки?

Мы с Эрисой вернулись к тем стульям, голова Мисаки всё ещё лежала на столе из нержавеющей стали.

– Позволь мне подтвердить это, Мамэсаки Куя. Выслушав меня, ты готов возродить Ирусэ Мисаки?

– Да!

Мои колебания исчезли.

– Значит ли это, что ты возьмёшь на себя любой риск после этого поступка?

– Что ты подразумеваешь под риском?

– Будешь ли ты предпринимать необходимые меры, чтобы вернуть её? Ты никогда не откажешься от неё? Можешь звать это своей решимостью, если это тебе подходит.

Я немного поколебался, но потом решительно кивнул. Выражение лица Эрисы сменилось на облегчённое.

– Хорошо, ты наконец-то принял решение. Я уже начала думать о том, что делать, если ты откажешься.

– Почему ты так думаешь? В смысле, ты собиралась воскресить её с самого начала, разве не так? И в случае, если бы я не встретил тебя, я бы до сих пор искал Мисаки, знаешь ведь?

– Ну я могла бы воскресить её самостоятельно, но семена Шишикуйбаны драгоценны. Я не могу просто тратить их впустую. Поэтому я очень благодарна за твой приезд.

– Тогда зачем ты отрезала её… – в этот момент мои слова были прерваны звуком кое-кого, стучащего по железной двери.

Высокомерно, без малейшего предупреждения.

– У нас незваный гость. Человек, который излишне тратит эти драгоценные семена, – сказала Эриса с обеспокоенным выражением лица.

____________

1) «Обезьянья лапа» – сверхъестественный рассказ английского писателя Джекобса, Уильяма Уаймарка, опубликованный в 1902 году. В центре повествования оказывается семья Уайт, которая берёт себе загадочную обезьянью лапу, дающую владельцу три желания, но желания исполняются за огромную цену, уплаченную за вмешательство в судьбу.

Главный герой ради шутки желает получить 200 фунтов. Представители фабрики, на которой работает его сын, выплачивают ему эту сумму в качестве компенсации в связи с гибелью его сына, раздавленного станком. Второе желание – чтобы сын вернулся, является призрак столь страшный, что третьим и последним желанием становится исчезновение призрака.

2) Эффект парейдолии (или же парейдолическая иллюзия) – это иллюзорное восприятие реального объекта. В отличие от двойственных изображений, где изображения созданы специально, чтобы провоцировать возникновение иллюзий, парейдолия возникает при восприятии самых обычных объектов. Например, при рассматривании рисунка обоев или ковра, трещин и пятен на потолке, облаков можно увидеть изменчивые, фантастические пейзажи, лица людей, необычных зверей и так далее.