Том 3.2. Глава 4

Он выглядел точь-в-точь так, как большинство людей представляют себе злого дракона, распростершегося на горных просторах сокровищ дворфов.

Мощные челюсти, кривые рога и толстая гибкая шея. Тело покрыто жесткой чешуей, а из него отходят большие перепончатые крылья. Острые как меч шипы выступают по позвоночнику и становятся все меньше и меньше, достигая кончика изящного длинного хвоста. Они столь же прекрасны, сколь и свирепы. Я мог увидеть блестящий ум в его золотых глазах, сияющих в темноте, и в том же теле обитает сущность, ужасающе жестокая и дикая.

“Ну? Ты не собираешься представиться? Полагаю, лишился дара речи.”

Он был так внушителен, что никто из нас не осмелился и шевельнуться. Я ощутил ком в горле. Мое сердце бешено колотилось. Инстинкт, рассудок и все мои чувства говорили бежать, говорили, что передо мной неодолимый хищник!

Я признал ужас в своем сердце. Страх и тревога – это внутренние монстры, которые растут и становятся больше, когда вы отрицаете само их существование, отворачиваясь от них. Если бы я не мог признать свою трусливую испуганную часть, если бы я отвел от него глаза и притворился сильным, страх стал бы еще более ужасным в темноте. То, что необходимо для уверенности – не крутость; то, что необходимо для храбрости – притворство силы. "Все начинается с принятия" – вспомнил я слова Мари. Она всегда была верна себе. Она воплощала все это.

“О?”

Я должен признать это. Я боюсь эту тварь. Я безнадежно напуган и хочу сбежать. Сознательно контролируя свое дыхание, которое стало быстрым и поверхностным, я медленно вдыхал и выдыхал. Я выпрямился, поднял подбородок, напряг мышцы живота. Затем я посмотрел на дракона и спросил его. “Разве ты не должен назвать свое имя, прежде чем спрашивать имя другого?”

Я был невероятно напуган. Но решил смириться с этим и не бежать несмотря ни на что.

“Хмм.”

Дракон посмотрел на меня сверху вниз, и с шумом, который не был ни рычанием, ни речью, выдохнул из уголков рта зловонное дыхание. Горячие миазмы, вырывающиеся наружу, можно было принять за черный дым.

“Похоже, вы не из тех, кто охотится за моими сокровищами.”

Затем, задумавшись, дракон пробормотал.

“Конечно, ты забрал голову этого Скарабея, возглавлявшего горных демонов, и обратил их в бегство. У тебя никогда не было возможности быть обычным воином.”

Внешне довольный дракон продолжил.

“В таком случае, я обязан, Я – Серп Богов, Серп Бедствия. Рожденный со светом последних звезд, живущий больше лун, чем сама луна, Я – король яда и серы, брат лавы –”

Дракон лениво поднялся. Миазмы, извергающие жар, были такими густыми, что я чуть ли не закашлял.

“Валакрия.”

Дракон, столь же древний, как и сами боги, расправил крылья с повелительным видом.

“А теперь отвечай, малец.”

Он назвал свое имя в неизменном стиле, который я часто слышал в древней поэзии. Я должен ответить тем же.

“Мой дед - Странствующий Мудрец, отец – Огр Войны и Лев, а мать – Дочь Матер.” Я приложил руку к сердцу, повысил голос и назвался сам. Пасть грязного дракона слегка дрогнула. “Люди зовут меня Факелом Пограничных земель и Паладином Издалека. Адепт Грейсфил, богини вечного потока, я Уильям Г. Мэриблад.” Я с гордостью назвал свое имя. “Рад познакомиться с тобой, дракон эпохи богов.”

Я поздоровался не слишком вежливо и не слишком неформально, с высоко поднятой головой. Дракон на мгновение замолчал.

“Хех… Хех…”

Он вдруг тихо засмеялся, а после так же тихо заговорил.

“Какое совпадение. Знакомые имена.”

“Знакомые?”

“Если бы они добрались до меня раньше демонов, мы могли бы сражаться плечом к плечу.”

Дракон, казалось, смотрел куда-то вдаль. Возможно, он был свидетелем Великого Коллапса двухсотлетней давности. Гас сказал бы так: убедить дракона присоединиться к нашим войскам – возможная стратегия.

“Хехехе. Я чувствую слабый запах Бога не мертвых. А ты адепт Факела. Да, это объясняет, почему возраст не сходится.”

С таким небольшим количеством информации Валакрия разобрался в сложившейся ситуации.

“Итак. Мы достаточно долго говорили об именах и истории.”

“Да.” Я взглянул на своих товарищей. Пока мы беседовали, казалось им удалось примириться с угрозой, исходящей от дракона. Я был уверен, что они внесут свой вклад. Я успокоил дыхание и приготовился к битве.

“Паладин Издалека. Не желаешь ли ты взять меня под свою защиту?”

Я не мог поверить своим ушам.

◆

Всего на мгновение голова была как в тумане.

“Почему ты так удивлен?”

Тон голоса дракона противоречил его словам и, казалось, содержал ядовитую ухмылку.

“Ты сверг горных демонов. Я утратил силу, от которой зависел. Даже мне опасно и дальше оставаться в изоляции. Вы должны понять необходимость поиска других сил, на которые я мог бы положиться.”

Раздался звон. Валакрия сгреб в когтях немного своих бесчисленных сокровищ, разбросанных по комнате. Он смотрел на них с любовью и большим удовольствием.

“У меня, конечно, свои мотивы. Я потребую немалую плату. Но не бойтесь. У меня нет стремления намеренно вступать в конфликт с чемпионом твоего калибра.”

Дракон рассмеялся и потребовал сокровища.

В краткосрочной перспективе это было неплохое предложение. Сила дракона огромна. Было бы здорово иметь его на нашей стороне. Однако—

“Лет через пятьдесят ты убьешь меня, уничтожишь все и станешь преданным кому-нибудь еще.” Сухо сказал ему я. Демон-Жук был убит, раздавлен как букашка. “Я видел, как ты это делаешь.”

Грязный дракон молчал. Его тело задрожало. Как только я приготовился к атаке, он рассмеялся.

“Очень хорошо, очень хорошо! Так и есть!”

Его смех медленно угас. Он наклонил голову, и зловещая ухмылка расплылась по его лицу.

“Но разве ты не согласен? Это все еще хорошая сделка...”

Я невольно замолчал. Он был прав.

Если я сохраню силу, представляющую угрозу Валакрии, защищая его как часть наших сил, это даст дракону повод объединиться со мной. Он мог бы служить мне относительно преданно, довольно лениво, по крайней мере до такой степени, чтобы не быть враждебным. В таком случае, действительно ли есть необходимость вступать в бой прямо сейчас с отчаянно низкими шансами на победу? В конце концов, бог не мертвых сказал, что со временем мои шансы на победу возрастут. Не лучше ли заняться этим в будущем?

“Позволь спросить. Как много причин, отчего ты действительно должен сражаться со мной?”

Словно дьявол нашептывал мне на ухо. Нетрудно было догадаться, что Валакрия скорее всего сделал это предложение, прекрасно понимая, какое впечатление произведут на меня его слова.

“Я лично причинил вред кому-то из твоих близких? Нет. Неужели ты настолько жаден до моих сокровищ? Сомневаюсь. И я ясно вижу, что слава об убийстве дракона ничего для тебя не значит. Когда я пробудился, ты пришел сюда с решимостью в сердце и копьем в руке, поскольку посчитал меня угрозой невинным людям. Не так ли?”

Валакрия прошептал.

“Понимаешь? Я склонюсь перед тобой…”

Никто из моих товарищей не мог сказать и слова. Сложившаяся ситуация была настолько непростой, что никто не мог собраться с мыслями, чтобы что-то сказать. Мое сознание было перегружено. Что это было? Что за чертовщина? В как-то части своего сознания, я больше думал о Валакрии как о свирепствующем существе, не имеющем ничего кроме силы. Это больше относится ко мне, чем к нему?

“А сейчас выбирай, Паладин Издалека, герой нынешней эпохи.”

Дрожь пробежала по моей спине. Его золотой глаз пронзил меня насквозь.

“Будет то мир… или же битва насмерть.”

Когда горячие миазмы зашипели в уголках его рта, вопрос, заданный Серпом Бедствия, эхом разнесся по Великой Пещере и наполнил ее ужасом.

◆

Я планировал сразиться с драконом. Но дракон попытался склонить голову передо мной.

“Ну? Чего же ты ждешь? Тебя беспокоит моя история с дворфами? Конечно, демоны были моими хозяевами, я сражался с дворфами и забрал их сокровища, но ведь это и есть наемный труд, разве нет? Если мои новые хозяева скажут, что не могут восстановить гору, пока яд наполняет воздух, тогда я с радостью переберусь в другое место.”

Он явно что-то замышлял. Он рассудительно говорил о рисках и издержках, и время от времени зловеще улыбаясь, и он говорил вещи, включая:

“Ты герой, не так ли? Покажи, что у тебя есть все, чтобы совладать со мной.”

Это совершенно неожиданное развитие событий поставило мой разум на грань хаоса. Если рассуждать логически, то слова дракона имеют смысл. И звучит правильно с точки зрения эффективности и управления рисками. Если я уклонюсь от битвы с драконом и возьму его под свой контроль, мы будем в безопасности, и я смогу увеличить наши силы. Но у меня было плохое предчувствие. Чувство, что меня обманывают, но я не знал, как именно. Что же это? Что я упустил?

“Я не отличаюсь терпением. Выбирайте незамедлительно.”

Дракон выбрал этот момент, чтобы надавить на меня. Мой разум все быстрее погружался в хаос. Должен ли я отклонить его предложение? Но это послужит началом отчаянной битвы не на жизнь, а на смерть. Тогда должен ли я принять его? Но именно этого он хочет от меня. Одни и те же мысли крутились у меня в голове. Я оказался в ловушке бесконечного круга.

Я чувствовал такое ранее. В моем предыдущем мире. Ощущение схожее с тем, когда я томился в той темной комнате.

Я тихо простонал. В голове мелькнули воспоминания: темная комната, свет монитора. Я, неспособный сделать этот шаг вперед. Я не знал, что мне делать. Беспокойство жгло мне грудь. Время, потраченное впустую. Я все еще не знал, что мне делать. Я застонал. Заплакал. По-прежнему впустую тратил время. Что мне сделать, чтобы спастись? Что я должен был выбрать? Что я должен был делать? Я не знал даже этого.

Кто-нибудь, кто-нибудь, кто угодно, пожалуйста...

Воспоминания о моем исходе и непринятое решение усилили мою панику. Что-то черное и липкое начало выползать из глубины моего сердца.

Что мне делать? Что? Что? Что?—

Мое дыхание стало поверхностным, руки и ноги – холодным и жесткими. И тем не менее спина была влажной от пота. Я достиг вершины смятения.

Именно в этот момент. Я чувствовал, как кто-то нежно положил маленькую руку мне на голову.

Моя шея дернулась назад, чтобы посмотреть вверх. Конечно, я ничего не увидел. Там был только темный свод пещеры. Не важно, было то случайно или неизбежно, но взгляд наверх заставил меня глубоко вдохнуть. Когда я глубоко вдохнул, кислород вошел в тело и пронесся по моей крови. Освежающий воздух ворвался в мой затуманенный разум, и я пришел в себя, и вспомнились ее слова.

— Клятва, которую ты дал в тот день, принадлежит нам двоим.

Конечно. Мне уже дано спасение. От нее. И я дал ей клятву, клятву, что для меня важнее чего-либо.

— Не бойся, ибо я с тобою.

Мое сердце громко забилось.

— Не тревожься, ибо я твой бог.

Мои туманные мысли стали проясняться.

— Я укреплю тебя, я помогу тебе, я сохраню тебя своим пламенем.

Жар вновь хлынул по телу. Словно теплое пламя вспыхнуло в моей груди. Если бы такая вещь как храбрость могла принять форму, то возможно, это была она.

“Ох…”

Искра прозрения вспыхнула в моем сознании. Поразительно, как ускорились мои мысли. Все сложилось воедино.

Воспользоваться своим могуществом и надавить так, чтобы я потерял хладнокровие и принял неверное решение – все это было частью стратегии Валакрии. Пока я не поддамся, остальное будет легко.

Сперва я обернулся.

“Менел, Ал, Рейстов, Гелрейс.”

Менел уже натянул тетиву с мифриловой стрелой. Большую часть которых нашел в зале. Ал тоже держал алебарду в руке, его стойка показывала о готовности в любой момент ринуться в бой. Рука Рейстова лежала на рукояти меча, готовая молниеносно обнажить клинок. И вид крепкого тела Гелрейса с массивным щитом весьма обнадеживал.

“Исход этого разговора решит все. Приготовиться.”

Все кивнули с лицами воинов, готовых к битве. Я повернулся лицом к дракону.

“Ох?”

Валакрия тихо прорычал. Возможно сейчас я выгляжу совсем иначе.

“Что ж, ты решил. В таком случае, назови свой выбор, Паладин Издалека. Мир или смерть?”

“Я не стану выбирать что-либо.” Сказал я, отклоняя вопрос, что дракон задал с таким удовольствием. “Ты будешь тем, кто делает выбор, Валакрия.”

◆

Дракон вздрогнул.

“О? И что же мне выбрать?”

Прежде чем ответить на вопрос, я шагнул вперед и посмотрел на него снизу-вверх. Дракон, прежде казавшийся похожим на школьное здание, теперь казался немного меньше. Размеры, что виделись мне раньше похоже были фальшью, иллюзией, созданной в моем сознании, подвергшемся страху и давлению со стороны дракона.

“Изменишься ты или нет.”

Я прямо задал ему этот вопрос. Первый раз, когда глаза грязного дракона расширились.

Как только я подумал об этом с беспристрастной логикой, все оказалось очень просто. Идея подчинить себе могущественного злобного дракона сначала казалась логичной, но когда я подумал, что он лишь будет притворяться покорным, то понял: это ничто иное как глупый выбор.

Скажу, чтобы Валакрия присоединился к моим силам. Что он будет делать после этого? Покорно делать то, что я говорю? Предаваться мирному сну? Если бы. Убил бы в скором времени, ибо вижу в нем угрозу. Если не это, то что?

Очевидно, он будет служить втайне.

Чтобы повысить значимость собственного существования и быть уверенным, что его не отвергнут, злобный дракон принесет мне войны, наживет врагов и продолжит создавать конфликты. И более того, это будут жестокие, масштабные сражения, требующие силы дракона. Я бы не смог отказаться от Валакрии потом. И по мере того как я продолжу полагаться на его силу и сражаться рядом с ним, он постепенно станет жизненно важным символом. Расстаться с ним стало бы еще более невозможным для меня. Чтобы обеспечить свою безопасность до того дня, когда он улетит от меня, он бы разъедал меня изнутри и все вокруг, называя себя моим подчиненным.

Я не мог себе представить, что кто-то вроде меня сможет контролировать дракона, живущего с незапамятных времен. Мне бы пришлось держаться рядом с драконом ради душевного спокойствия, зная, что он работает против меня. Это было бы подобно отвратительному наркотику.

“Давай проясним. "Мир", о котором ты говоришь, - это "ограниченный мир между тобой и мной". И ни в коем случае не "мой мир" и не "мир для невинных людей". Я ошибаюсь?”

Услышав сей вопрос, дракон рассмеялся, словно счел его весьма забавным.

“"Хаха... хахаха... хахахаха! Именно. Ты прав.”

Древние драконы, жившие со времен богов, были одними из самых близких существ к Словам Творения. И сила Слов была ослаблена ложью и неправдой. Хотя дракон может попытаться обмануть меня, однако если я задам ему прямой вопрос, он никогда не соврет.

“В таком случае я уверен в своем условии. Ты должен измениться.”

“Хехехе. Измениться, как?”

“Если ты поклянешься изменить свое изуверскую коварную сущность, вечно ищущую войну—”

Я смотрел прямо в его золотой глаз.

“Если ты скажешь, что действительно ищешь моей защиты—”

Если бы он мог сказать, что будет жить в мире—

Если бы он мог сказать, что не будет больше искать кровопролития, кроме как в случае необходимости, и выразил желание править в своем безумии и жить с добрыми богами—

“Тогда я клянусь Богом пламени, что защищу тебя. Пока во мне есть жизнь, я буду охранять тебя от каких бы то ни было врагов.”

Не имеет значения, будь то дракон или человек. Где бы ни был скорбящий, я протяну ему руку помощи. Где бы ни было зло, способное причинить вред невинным, я буду сражаться с ним. Такова была клятва, что дал в тот день я своему молчаливому черноволосому Богу.

“Таков путь, коему я следую.” Я так и решил. “Теперь выбирай! Будет то перемена в сердце или смерть?! Я жду твоего ответа, дракон!” Я прокричал ему свой вопрос.

Поднялось облако жара и миазмов.

“Превосходно!”

Первым его словом была похвала.

“Ты хорошо ответил на Загадку Дракона, Паладин Издалека.”

Он полностью расправил крылья и поднял подбородок.

“Ты не жалкий дикарь, владеющий силой без цели. И не хитрый трус, спасающий свою шкуру. Ты обладаешь мужеством и мудростью, и готов следовать по пути, который считаешь правильным! Великолепно! Ты действительно являешься преемником тех героев, что предшествовали тебе!”

Расслабленная, ленивая поза дракона исчезла. Он больше не производил ни малейшего впечатления, что рассматривал меня из любопытства.

“Я признаю тебя истинным защитником.” (прим. пер.: в оригинале champion – чемпион, победитель, защитник, борец)

Передо мной стоял дракон древний как сами боги.

“С учетом этого, об изменении моей натуры не может быть и речи!”

Дракон взревел.

“Я Валакрия! Серп Богов, Серп Бедствия! Король яда и серы, брат лавы! Яд существует, чтобы убивать и наносить увечья, лава – варить и кипеть! Война! Бедствие! Сокровища! Невинные жертвы! Герои! Что за дракон без них?!”

Бог не мертвых, Стагнат, назвал мерзкого дракона Валакрию мирским и материалистичным. Думаю, такое описание вполне уместно. У него были мирские привязанности, и более того, то, к чему он был привязан — деньги., конфликты, безопасность, сон — все это можно было назвать основными потребностями. Однако такова его истинная природа.

“Я Валакрия! Сильнейший и древнейший дракон, которого боятся даже боги!”

Он оставался верным себе, продолжал жить своей жизнью дракона с пылающей силой. Эти неуместные мысли пронеслись в моей голове, в то время как дракон взревел так громко, что по телу прошла дрожь.

“Герой и воины, что следуют за тобой: мне будет приятно предать вас забвению здесь и добавить еще одну страницу к моим хроникам ужаса. И мне будет приятно, если меня убьют здесь, и обо мне будут говорить в рассказах о доблести во всех уголках мира.”

Он показал клыки. Огромная груда мышц пришла в движение. Переговоры сорвались. Дракон отказался измениться. Теперь единственным путем вперед была битва.

“А теперь, если вы готовы сгореть дотла в пламени дракона и полностью исчезнуть из вечного цикла, даю вам разрешение! Испытайте себя против меня!”

Среди всего этого, по какой-то причине, я был лишь немного взволнован.

Убийство дракона. Атаковать на грозного дракона, полагаясь лишь на сталь в собственной руке. Убийство дракона! Не в моем характере романтизировать битву как Блад; по крайней мере я так подумал. Но в этой ситуации было какое-то непреодолимое очарование. Валакрия был противником, который, несомненно, заслуживал моего уважения, и он будет сильнейшим врагом, с которым я сталкивался до сих пор. Он стоил вызова. Он стоил того, чтобы с ним биться!

“Я Паладин Издалека, Уильям Г. Мэриблад. Ну что ж, приступим.”

Назвавшись словно рыцарь как в старом рыцарском романе, я бросился на дракона древнего как сами боги.

◆

В тусклом свете Великой Пещеры Валакрия замахнулся на меня когтями.

“Ках!”

“Acceleratio!”

Воспользовавшись Словом, я рванул прямиком к дракону. Увернувшись от когтей подобных мечам и пальцев, каждый из которых был толщиной с человеческое торс. Тихий звук сопровождал его замахнувшуюся над моей головой руку толщиной с древесный ствол. Одна эта атака могла снести мне голову.

Стереотип относительно медлительности больших существ отказался заблуждением. Они сильны и быстры только благодаря своим размерам. Длина каждого их шага и каждый взмах их рук находится на совершенно ином уровне. То же касается их способности противостоять атакам. Проткни муравься булавкой, и он умрет, но сделай то же со слоном то даже кожи не проколешь.

В этом плане, Валакрия был просто сильным. Когда дошло до дела, он оказался невероятно физически сильным. И я прекрасно понимал это.

“Lamina!”

Подскочив ближе, я расширил клинок маны за физические пределы клинка и ударил в место похожее на старую рану на его боку. Однако дракон изогнулся, и мой клинок встретил сопротивление, оказанное чешуей дракона.

Драконья чешуя…

— Если ты собираешься с ним сражаться, то я бы сосредоточился на его старых ранах. Чешуя дракона крепка. Скажу так, я сомневаюсь, что даже Блад смог бы пробить его чешую.

Мне вспомнились слова Гаса. Разрубить драконью шкуру было бы непросто даже для Блада. Но я не собирался вечно идти по пути Блада!

Я быстро вздохнул и взревел. Я сделал так, чтобы мышцы моего тела работали согласованно, перенося силу с ног на колени, затем на бедра, поворачивая тело в бедрах, чтобы перенести силу на плечи, руки, запястья. Собрав все свои силы, что мог, я ударил клинком посильнее.

“Гннг?!”

Валакрия простонал. Я ясно ощутил, как лезвие пронзило массивную и жесткую чешую дракона. Я продолжил.

“Acceleratio!”

Рев удивления сопровождался яростным взмахом руки. Я уклонился от удара, ускоряясь с Бледной Луной, все еще погруженной в шкуру дракона. Крепко сжимая копье, я пробежал рядом с Валакрией, используя клинок маны, чтобы сделать горизонтальный разрез в боку дракона. Оттуда я направился примиком к небольшому промежутку меж рядами гигантских печей, надеясь спастись, но Валакрия был не из тех, кто мог упустить такое из виду.

“Хнг… Хахаха… Таким ударом пробить защиту драконьей чешуи! Прекрасно, как бодрит!”

Я услышал громкий рев, а после и глубокий вдох. Вне всякого сомнения, он собирался выпустить драконье дыхание, обжигающее и разрушительное. Я был защищен несколькими слоями магии и благословений, но если бы его пламя достало меня, было бы неудивительно сгореть до неузнаваемости и расплавиться. Мое сердце подпрыгнуло в панике. Однако смертоносное дыхание никогда не касалось моей спины.

“Уилл здесь не один!”

“Тсс!”

Даже не глядя, могу сказать, что это Менел и Рейстов. Пока я атаковал спереди, они уже рассредоточились и обошли его слева и справа. Они были достаточно опытны, чтобы нанести дракону серьезные раны.

Серебряная тетива Мена сыграла несколько изящных нот. Сияние мифриловых стрел пронзило темноту Великой Пещеры. Безымянный меч Рейстова сверкнул, когда он выхватил его и сделал один молниеносный удар. С высеченными Знаками Гаса, клинок растянулся как извивающаяся змея, сближаясь с драконом.

Мишенью Менела стал Золотой глаз Валакрии, а Рейстов нацелился на пальцы на лапе, на которую Валакрия опирался всем своим весом. Стрела обладала достаточной силой, чтобы пробить глазное яблоко, а взмах меча был настолько острым, чтобы отрубить пальцы. Даже древний дракон вроде Валакрии не мог их игнорировать.

“Тсс!”

Ему пришлось вывернуть шею и отдернуть ногу, чтобы увернуться. С нарушенной осанкой он не мог держаться намеченной цели как раньше. Я добрался до щели между печами и обернулся. Пока дракон размахивал шеей, извергая пламя в разных направлениях, я блокировал тепловую волну своим большим щитом.

Тепловая волна его дыхания, густая словно черный дым, содержала более чем достаточно тепла, чтобы поджарить человека целиком. Но с защитной магией и многими благословениями, которые были наложены на все мое тело, а также магическим щитом, с выгравированным Знаками, защищающими от тепла и яда, я выдержал.

Это была просто тепловая волна. Если бы его дыхание поглотило меня, мгновенная смерть была бы простой. Когда Валакрия сказал, что моя душа будет сожжена и я исчезну из вечного цикла, он возможно говорил правду.

“Впечатляющая командная работа… не так ли?!”

Легким взмахом руки Валакрия вырвал огромные куски каменного пола, приводя в движение бесчисленные каменные осколки, что полетели в сторону Рейстова. Но Гелрейс все отбил своим щитом и доспехами. Валакрии было все равно. Он вновь замахнулся. Но в этот раз, из ниоткуда обрушилась старая деревянная башенная платформа, некогда построенная внутри Великой Пещеры.

“…?!”

Это был Ал. Своей огромной алебардой он разбил хрупкие опоры платформы, опрокинув ее на дракона. Валакрия отбросил ее в сторону, но разбросанные повсюду обломки древесины закрыли его обзор.

Надо сделать это сейчас, подумал я. Я не видел в долгой битве ничего кроме нашего невыгодного положения.

Трудно было представить себе мифологического дракона, исчерпавшего выносливость. Пожалуй, лучше считать, что Валакрия имеет неиссякаемый источник энергии. То же самое относится и к его способности противостоять нашим атакам. Он, наверняка, мог бы без проблем выдержать столько, сколько бы мы разбирались с ним. Вот почему в этот самый момент он наслаждался сражением и испытывал нас, вместо того, чтобы обрушить свою ярость

С другой стороны, нам пришел бы конец, даже если бы одна из атак Валакрии попала в цель. У него по-прежнему будет масса возможностей атаковать, сколько бы ударов он ни принял, в то время как с нами будет покончено, если мы попадем хотя бы под один серьезный удар. Я знал это еще до его предложения служить мне, но одно только понимание данных обстоятельств не делало их менее смехотворными.

Попытка победить в прямом противостоянии потребовала бы стратегии нападения и защиты, подобной прохождению через игольное ушко (Прим. пер.: "Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в царствие небесное". Фразеологизм характеризует человека, который желает совершить нечто заведомо невозможное.) Чтобы преуспеть, мы должны пытаться снова и снова. Когда Валакрия окончательно станет серьезным, и нам придется повторить этот подвиг с еще большими усилиями, и тогда возможно мы сможем увидеть проблеск победы над горизонтом.

Дело не в том, что это трудно. Это невозможно. С нашей выносливостью мы долго не продержимся. Нам не удержать концентрацию. Даже если мы израсходуем весь запас удачи в одной битве, этого все равно будет недостаточно. Так что я должен сделать ход прямо сейчас.

Я прислонил копье и щит к печи и широко развел руки в стороны.

“Ligatur, nodus, obligatio...”

Колоссальное количество маны скопилось и помчалось на большой скорости. Мои Слова, воплощенные быстро и с предельной точностью, полетели на Валакрию как падающие звезды.

“...conciliat, sequitur!!”

Пока зрение дракона было затуманено падением платформы, я связал его цепями маны, которые образовали многослойную магическую печать.

“Vastare!”

Дракон тут же выпустил Слово Разрушения. В тот момент, когда его вихрь разрушения был готов разорвать цепи, я закончил. Слово, означающее “покровительство”, нарисованное моей правой рукой, блокировало вихрь. Слово, означающее “стирание", нарисованное моей левой рукой, стерло его.

“...?!”

Тройной кастинг – специализация Гаса, и я постоянно практиковался в этой технике. Данная комбинация была наиболее тайной из тайных техник, что запечатлелась в моих глазах в тот день, когда я увидел битву между Гасом и Эхом бога не мертвых.

“Pallida mors aequo pulsat pede...”

Широко раскинув руки, я представил, как захватываю огромное количество циркулирующей маны и собираю ее в одной точке. И все это время соединял плавные Слова и чертил Знаки.

“Ты кастуешь в настоящем сражении?!”

“...pauperum tabernas...”

Я проигнорировал рев дракона. В состоянии, близком к трансу, предельной концентрации, произвел тонкую настройку маны и выполнил ритуальные движения в сокращенной форме.

“...regumque turres!”

“■■■■!”

Впервые Валакрия прервал пустую болтовню. Скрипучим голосом, свойственным только драконам, он стал яростно произносить какое-то Слово. Но было уже слишком поздно. Это было ритуальное заклинание, предназначенное для команды из нескольких человек, работающих в тандеме. Это одна из величайших магий, которую практически невозможно выполнить самостоятельно.

“Damnatio memoriae!”

Это был бесцветный незримый импульс разрушения. Перемещаясь, он разрывал в клочья связи между всеми Словами Творения, разбивая их на части и изолируя. Тело, душа, феномен — все делало их бессмысленными и возвращало в ману.

Апогей разрушения Слова, убийственный импульс Слова Уничтожения Сущности обрушился на Валакрию.

◆

В полу образовался кратер, будто огромное существо откусило его немалую часть. Сильные ветры гуляли по Великой Пещере, словно заполняя пустоту образованную импульсом, что стер все с лица земли. Дракона нигде не было видно. Это выглядело так, будто импульс поглотил и уничтожил его...

“Мы… сделали это?” Сказал Ал, оглядывая пещеру.

“Похоже на то.”. С опаской произнес Менел.

Гелрейс согласился. “Иногда победа приходит с неожиданной легкостью.”

Рейстов окинул своим пристальным взглядом пещеру и в конечном счете тоже кивнул, края его плаща развевались на ветру.

Дракон уничтожен. Благодаря открытию, что сделал Ал, само его существование стерто разрушительной магией еще до того, как он воспринял нас всерьез.

И все же, отчего-то, я не был уверен в победе. Не потому ли, что все произошло так внезапно, так неожиданно? Не каждое столкновение заканчивалось напряженной битвой не на жизнь, а на смерть. Порой тебя без боя может заколоть кто-то ниже твоего уровня, и наоборот, иногда ты можешь столкнуться с кем-то лучше тебя, и тебе повезет получить легкую победу. Я все это знал, и все же по какой-то причине произошедшее казалось нереальным. Неужели мы действительно победили? Эта победа так легко нам досталась, что, казалось, до сих пор не дошла ни до кого из нас.

Мы стояли, чувствуя странную опустошенность, а ветер завывал между нами.

Ветер… воет?

В момент, когда я все понял, по моей спине пробежал холодок. Я сразу же приготовил копье и больший щит и прокричал.

“Нет! Он еще—”

Но было слишком поздно. Четыре тела брызнули кровью. В тот же миг яростный удар достиг моего щита. Я отправился в полет с размаху. Я перекатился и отскочил от усыпанной обломками земли.

Ветер с когтями. Бессмысленное описание, но по-другому это не назвать. Ветер на мгновение превратился в острые когти.

Внезапно мне вспомнилась старая история, которую я слышал от Гаса еще ребенком. История о колдуне, который превратился в животное, в совершенстве овладел его мыслительными процессами и в конце концов превратился в дикого зверя.

“Транс… формация?” Пробормотал я ошеломленно.

“Гхаха… Именно.”

Злой ветер, что высосал кровь четырех человек, обратился в вихрь, вновь формирующий дракона на месте кратера.

Трансформация…

Как и следует из названия, это была магия преобразования. Однако это крайне рискованное Слово, неподвластное человеческому контролю. Нечто большее чем превращение в другого человека с похожей формой тела и крайне опасное. Просто потратив немного времени на превращение в животное, даже с такой же массой тела, вы можете оказаться в состоянии, когда ваш разум будет сдерживаться зверем, препятствуя возвращению. И превращаться во что-то неодушевленное с совершенно другой массой? Такое требовало от тебя быть готовым к возможности, что ты никогда больше не станешь человеком. Пользоваться чем-то подобным было все равно, что взять револьвер, заряженный несколькими случайно расположенными пулями, приставить к виску и спустить курок. Сложившаяся ситуация должна быть весьма отчаянной, чтобы даже подумать о таком.

Но теперь, когда я подумал о том, как Валакрия вошел в подземное царство с его-то размерам в первый раз?

“Значит, ты понял. Да!”

Злой дракон рассмеялся. Это был воющий смех, будто он не мог удержаться от удовольствия.

“По своей природе мы близки к Словам.”

Древние драконы – обитатели мифов, существа тесно связанные со Словами Творения.

“Да, пожалуй, Слово Уничтожения Сущности повергнет даже меня.”

Его золотой глаз пронзил меня насквозь. Обжигающее дыхание медленно испускалось его челюстями.

“Конечно, если бы ты смог попасть по мне.”

Он совершенно точно предсказал траекторию Слова Уничтожения Сущности. Не только предсказал, но и отлично знал, что впоследствии поднимутся сильные ветры, и использовал Слово Трансформации, чтобы превратиться в ветер и прикинуться уничтоженным. Замаскировался среди бушующих ветров, следовавших за взрывом, и поразил всех своими когтями.

Он отлично знал, даже как разобраться с сильнейшей разрушительной магией. Нет, не просто магия разрушения; я был уверен, что какое бы Слово я не выбрал, результат будет один. Дракон, сражавшийся во всех битвах и противостоявший всем Словам, включая все те Слова и Знаки, что остались в прошлом. Он прекрасно знал их все и победил каждого.

Итак, это был дракон. Злой дракон, древний как сами боги.

Холод достиг глубины моей души.

Я хорошо знал это чувство.

И имя ему отчаяние.

◆

Дракон невозмутимо потянулся. Был лишь небольшой порез на его боку и ничего боле.

“Сейчас…”

Мы оказались в крайне незавидном положении. Я покрепче сжал древко Бледной Луны. Думаю, отчаяние поглотит меня, если я ничего сделаю.

“Паладин Издалека, ты сражался храбро и достойно восхищения.”

Удивительно, что Валакрия не попытался сразу убить меня. Но у меня было слишком много мыслей, чтобы обдумать ответ. Я огляделся. Остальные похоже еще живы. Стоп, как это возможно? Совершенно неожиданная атака невероятной силы от дракона, и он не смог убить никого из нас? Невозможно. Он решил не убивать их. А значит...

“В свете того, как вы упорно сражаетесь, сделаю вам предложение. Что ты думаешь от том, чтоб стать моими слугами?”

Все было так, как я и думал.

“Вижу, ты понял. Я предоставил тебе оправдание.”

Валакрия улыбнулся. Он выглядел так, будто наслаждался этим, и скорее всего так оно и было.

“Если ты мне откажешь, я сожгу твоих союзников дотла. Кости, души, все. Здесь же. Теперь, когда жизнь твоих союзников нуждается в защите, у тебя есть благородное оправдание подчиниться мне.”

Я не мог прикрыть всех одновременно. Они упали в разных местах: Менел и Ал слева, Рейстов и Гелрейс справа. Прежде всего, у меня не осталось уловок против дракона, не было больше способов быстро положить конец этой битве.

“Я видел многих с такими же глазами, как у тебя. Вас не запугать и не поколебать только угрозой испепеления. Даже сейчас ты упорно ищешь выход из этой ситуации.”

Он был прав. Даже в этот момент я молча воздерживался от ответа, в то время как мой разум отчаянно искал хоть какой-то выход.

“Но у тебя ничего нет. Я прав? Даже времени проанализировать ситуацию.”

Должен признать, все было именно так, как и сказал дракон. У меня больше не было удачных идей для прорыва.

“Ох… нет, не совсем так. У тебя есть один ход, один способ не уступить мне.”

Его слова заставили меня нахмуриться. Один ход? У меня все еще был выход в этой ситуации?

“Ты можешь убить себя.”

Эта мысль даже не приходила мне в голову.

“Ты любим богиней потока, не так ли? Все, что надо сделать, так это отсечь себе голову.”

Не было и намека на веселье голосе Валакрии.

“Там будет иной мир, так? А затем еще один. И еще один после. Столько, сколько ты пожелаешь. Если думаешь, что одержать верх невозможно, то покинь игровое поле и повесься сам. Если желаешь отринуть несчастье, то просто скажи, ‘Еще нет. Там будет другой мир. Это не то место, где я должен сражаться’ и вонзи кинжал в свою грудь.”

Его слова были отвратительной карикатурой на правду. Каждый знает, что не все можно упростить. Но вероятно дракон имел ввиду другое.

Я отрицательно помотал головой. “Я не приму такое решение.”

“Хорошо. Если бы ты не видел смысла в своей собственной жизни, то даже не стоил бы того, чтобы покорить тебя.”

Для кого-то вроде Валакрии, кто привязан к этому миру и живет в нем со времен богов, независимо от того была ли у меня воля принять решение в переломный момент моей жизни, он не мог двинуться с места.

“Выбирай. Присоединись ко мне или воспротивься и будешь уничтожен.”

Мои союзники были так тяжело ранены, что не могли ничем помочь. Сам я не был невредим, и мои выигрышные ходы провалились. Я даже не знал, сколько тысяч успешных атак потребуется, чтобы победить обычными методами. Я окончательно повержен. Ситуация была еще более безнадежной, чем в битве против бога не мертвых. Однако—

“Присоединившись к тебе, я могу легко себе представить, как ты используешь меня.”

“Думаю, да.”

Он будет устраивать повсеместные войны, сеять хаос и продолжит порождать подобные ситуации, что так по душе дракону. Мое общение с ним до сих пор четко и ясно говорило, что он не может жить иначе.

“В таком случае я не могу пойти за тобой.”

“Твои союзники погибнут.”

“Я вижу это по-другому.”

Валакрия наклонил голову.

“Как ты это видишь?”

“Мы пришли сюда полными решимости. И не важно сколько падет, до тех пор, пока один из нас может воткнуть клинок в твое горло, мы добьемся нашей цели.”

Мы – воины. Упустить возможность выиграть в битве ради защиты союзника не то, чего желает любой из нас.

“Но у вас больше нет шансов на победу.”

“Знаю.” Я собрался и посмотрел на Валакрию. “Если я ударю тебя этим клинком тысячи или даже миллионы раз, я убью тебя? Я ошибаюсь?”

Казалось, мой ответ застал Валакрию врасплох. Его глаза расширились. Затем он усмехнулся.

“Возможность, что лежит за тысячами чудес в самом конце.”

“Тысячи, миллионы, миллиарды, мне все равно. Если есть шанс на победу, возможность исполнить свою клятву, то это то на что я и поставлю.”

Таков путь, что я выбрал.

— Когда тебя ударят, смирись и продолжай двигаться. Ты умрешь в любом случае, если отступишь, так что иди на риск. Продолжай свои атаки и бей мечом, копьем, кулаком, всем что у тебя есть, снова и снова

Эта была одна из основ боя, которой я научился у Блада. Когда будет больно, двигайся. Шагни вперед и верни, что получил.

“Сейчас ты узнаешь, каким упрямым я могу быть.”

Скорее всего я не смогу победить. И, вероятно, погибну. Но я заставил себя улыбнуться. Дракон последовал моему примеру, обнажив клыки.

“Паладин Издалека…”

Сжимая хорошо знакомое копье, я принял боевую стойку.

“Я убью тебя!”

“Ты умрешь, пытаясь!”

Я бежал навстречу своей последней битве.

◆

В последующее время я чувствовал себя так, будто оказался в центре наводнения и плыл изо всех сил, чтобы не утонуть.

В ходе битвы я использовал все Слова и тактики, что только мог, чтобы уйти подальше от Менела и остальных. Вполне вероятно, что они все еще могут погибнуть от тепловой волны, но я хотел сделать для них все возможное. Если бы Валакрия упорно сопротивлялся, то было бы невозможно переместить поле битвы, но этого не делал. Возможно решил не беспокоится о побежденных врагах или устроил все так, чтобы я выложился по полной.

Я рванул с места. На меня обрушился шквал ударов острых когтей, толстого хвоста, ног и время от времени его смертельного дыхания. Я ускорился и увернулся, атаковав его парой Слов и копьем и тщательно рассчитывав время. Дракон хриплым голосом бил по мне множеством беспощадных Слов, включая те, что я никогда не слышал прежде. Я собрал все свои знания и все Слова, что мог, чтобы противостоять им. Иногда он выл с такой силой, что содрогались горы.

Я накладывал благословение за благословением, чтобы защититься от разрыва барабанных перепонок и пронизывающего страха. Несколько раз я не успевал и получал травмы от летящих камней и его обжигающего дыхания. Каждый раз исцелял себя благословением и снова вставал на ноги. И неоднократно избегал мгновенной смерти. Мой большой щит, что так долго служил мне, был погнут и разбит. Я долго и яростно кричал, продолжая биться, истекая кровью.

Справа появились когти. Я увернулся. Удар копьем. Сквозь чешую. Пора давить. Я подался вперед и в сторону. Пригнулся и прикрылся. Слово, ответ, отмена. Взмах когтями. Взмах хвостом. Я уклонился. Копье—

“ГРАХ!!”

Красная поверхность его пасти сомкнулась, обнажив клыки. Валакрия впервые укусил меня. Мое тело привыкло к циклу из когтей, хвоста, попыток раздавить меня, и не могло сразу же среагировать. Но все же успел, хоть и немного запоздало, невольно заслонив себя Бледной Луной. Я был сбит с ног, клыки дракона просто скользнули по мне. Я поднялся вновь с копьем наготове и понял, что оно удивительно легкое. У меня перехватило дыхание. Бледная Луна разбита. Мое любимое оружие, которым я так долго пользовался — древко согнуто, клинок сломан; теперь его никто не сможет починить.

В попытке поднять боевой дух, сломленный наряду с моим копьем, я издал еще один безумный боевой клич и достал Пожиратель. У Валакрии было несколько ранений по телу. Если я смогу попасть по нему и восполнить свои силы, я все еще—

“Я боюсь—”

Стоило шагнуть вперед, как тут же мне оторвало ногу. Я вскричал от боли. На место, куда я ступил, было высечено несколько разрушительных Знаков. Когда он это устроил? Во время битвы? Или раньше?

“Я узнаю этот демонический клинок.”

Конечно. Валакрия был частью сил Верховного короля.

“Это грозный клинок, не так ли? У него интересная история. Он закален демоном Королевского ранга, чтобы сразиться лицом к лицу и убить Верховного короля, который всегда был без ума от мечей. Но как только ты узнаешь секрет, появятся способы победить его. Например, …”

Даже сейчас, переживая сильную боль, я молился и залечивал свою ногу, множество огненных стрел летало около дракона. Он расправил крылья и отдалился. Очевидно, он больше не собирался забавляться ближним боем. По его позе я могу сказать, что он планирует прикончить меня своим дыханием и Словами дальнего действия.

“Хоть я и играл с тобой, и все же не ожидал, что простой человек доставит мне столько хлопот. Паладин Издалека, Уильям Г. Мариблад, я буду восславлять тебя за то, как много ран ты мне нанес.”

Мой разум был затуманен. Я не мог сосредоточиться.

“Если бы это была проверка мастерства, я мог бы вручить тебе венок победы и похвалить за хорошо проведенную битву. Твоя сила не меньше, чем у героев эпохи богов. Ты по-настоящему силен, защитник современности.”

Силы покинули мои руки. Мой голос дрожал, и я даже не мог правильно произнести Слова. Дракон был таким же живым как и прежде.

“Но это битва на смерть.”

Дракон направился ко мне, чтобы забрать мою жизнь. Я должен победить дракона. Я обещал своему богу. Я должен бороться.

Собравшись с последними силами, я оперся на меч, чтобы встать. И начал накапливать ману. Я отчаянно сосредоточился, залечивая раны, как будто это что-то могло изменить.

“Я не заставлю тебя страдать. Умри.”

Дракон вдохнул, а после выпустил адское пламя, что несомненно испепелит меня.

Все безнадежно. Я ничего не могу с этим поделать.

Пока эти мысли носились в моей голове, я как-то поднял меч и попытался произнести Слово. Мне дали жизнь. Я должен прожить ее до конца. Это первое, что пришло в голову.

Палящее разрушительное дыхание охватило меня. Но конец так и не наступил.

◆

“Ох…”

Я понял, что меня окружает теплое пламя. Вокруг пламени образовался какой-то прозрачный барьер.

“Бог…?”

Он словно защищал меня от дыхания дракона.

“Вестник? Недостаточно силы явить Эхо? Богиня пламени, ты зря тратишь время.”

Дыхание дракона столкнулось с барьером. Ударяя снова и снова. Пламя ослабло. Но она все еще защищала меня.

“Ты так стремишься сохранить своего героя? Но поддержка Вестника одного бога ничего не изменит.”

Против силы дракона это ничто иное, как попытка потянуть время. Но она еще не сдалась. Он продолжала сдерживать дыхание дракона раз за разом.

— Я дам тебе сил; я помогу тебе; я буду хранить тебя своим пламенем.

Я понял. Она пыталась сдержать свое обещание.

“Бог…”

Пламя ничего не говорило. Как и всегда, она молчала и просто продолжала защищать меня. Но, как и всему остальному, сему тоже пришел конец.

“■■■■!”

Дракон произнес скрежещущее Слово. Незнакомый импульс ринулся к нам, и барьер разлетелся вдребезги. У злого дракона уже было достаточно воздуха во рту, чтобы убить меня.

“Паладин! Ты был врагом, заслуживающим моего дыхания! Я выжгу твой образ в своей памяти, и твою душу, и кости с лица Вселенной!”

Рев Валакрии разнесся по Великой Пещере. Похоже таков его способ отдать мне дань уважения.

“Увы, с этим возникнут проблемы.”

Внезапно со стороны послышался новый беззаботный голос.

“Что?!”

Дракон тут же изверг пламя в другом направлении, но обладатель голоса описал в воздухе невероятную дугу и увернулся.

“Этот герой моя добыча, мой враг, и мне не нравится, когда его пытаются забрать.”

С крыльями чернее ночи и зловеще сияющими красными глазами, существо, что спустилось ко мне, было—

“Стагнат, бог не мертвых?!”

Злой дракон тяжело вздохнул.

◆

Валакрия не cмог скрыть удивления. Возле меня, бог не мертвых повернулся к дракону и заговорил.

“Итак, посмотрим на скверного дракона Валакрию. Ты сказал, что поддержка Вестника одного бога ничего не изменит. Хаха. Определенно! Я сам предсказал это. Этих героев недостаточно; они и бог пламени, все еще недостаточно! Я сказал, что убийство злого Серпа Бедствия им не под силу! Однако—”

Вестник-ворон щелкнул клювом. Похоже он получал огромное удовольствие от этого.

“Если уж на то пошло, то я никогда не задумывался о том, что могло бы произойти, если бы присутствовали два бога. Интересно? Может быть, у этих героев будет шанс на победу? Лично у меня есть чувство, что они могут, но что ты скажешь, Валакрия?”

“Ты как всегда болтлив, бег не мертвых.”

“Почему мы не можем поладить, Валакрия? Мы с тобой из одного теста. Я бы сказал, что у нас схожие интересы.”

“Мои не столь отвратительны, как твои. Моя жизнь и душа существуют, чтобы гореть и сиять славой. Что хорошего в том, чтобы все длилось вечно? Материалист.”

“Именно такое я называю отвратительным. Красота должна храниться вечно. Это естественное чувство. Варвар.”

Валакрия выглядел недовольным. Я не могу винить его; Стагнат испортил его битву.

“И разве ты не прелесть, Паладин? Не просто одна богиня, а сразу две пришли к тебе на помощь! Такое почти не бывало даже в век богов.”

Валакрия бросил на меня саркастический взгляд. Но что более важно, у меня возникло ощущение, что мне только что открылась какая-та шокирующая правда. Две? Богини?

“Имеет ли значение, являюсь я богом или богиней? Для богов пол – лишь простой декоративный элемент. Так ведь?”

Ворон казалось пожал плечами. Затем, остановившись у меня на плече, он попытался потереться головой о мою щеку. Божье пламя вырвалось, чтобы помешать ему. Молчаливое противостояние проходило на моем плече.

“Хахаха. Необязательно быть такой злюкой, Грейсфил. Я протягиваю вам руку помощи. Несомненно мне следует предоставить одну-две привелегии. Хм? Судя по твоей реакции, ты желаешь знать ‘почему сейчас’. Знаешь, я собирался держаться подальше от всего этого. Но увидев такую волнующую битву, почувствовал, что буду сожалеть, не предложив никакой помощи.”

“Ты сунул свой клюв в мою битву ради такого? Полоумный герой гедонист.”

Недовольно промолвил Валакрия.

“Именно! Этот герой, надоедливый паладин, стоит того, чтобы сойти с ума!”

Стагнат ответил громко и решительно.

“Сейчас же! Битва еще далека от завершения! Есть ли у тебя желание продолжить борьбу, Уильям Г. Мэриблад?! Паладин пламени, мой мудрый и глупый враг! Однажды ты сказал, что сдержишь свою клятву, сохранишь веру в сердце и будешь сражаться до тех пор, пока не упадешь замертво. Только не говори мне, что те слова были ложью!”

Я усмехнулся. Я совершенно разбит. Мои руки и ноги оторваны и исцелены благословением больше раз, чем я мог сосчитать. Моя выносливость и концентрация истощены, а также копье сломано. Единственная причина, по которой я стоял – это меч, на который мог опереться. Честно говоря, я был на пределе. Я хотел отпустить свое сознание, отбросить все и уснуть. Но даже при этом...

Даже так, если Стагнат собирался сказать мне это, если Грейсфил хотела остаться со мной—

“Полагаю, у меня нет выбора.” На дрожащих ногах, я стоял готовый к бою и не сводил глаз с дракона. “Валакрия.”

“Что?”

Я улыбнулся ему. “Разве я не говорил, что буду упрямым?”

“Хахахах. Да, и впрямь. Ужасно упрямый. Твое упрямство даже побудило богов к действию. Как героично.”

Дракон ухмыльнулся.

“Прекрасно. Человек равный дракону с полной защитой и благословением бога. И драконы существуют, чтобы превратить этих прославленных богами героев в пепел!”

Валакрия расправил крылья. Он был здоров как и прежде. Я нанес ему несколько ран и содрал несколько чешуек, но не более.

“Милосердные богини, что правят душами! Изящные девы без боевых благословений! Поведайте мне! Какой защитой вы наделите этого героя и как убьете меня?!”

Валакрия демонстративно встал в полный рост, словно пытался спровоцировать их.

Дело в том, что ни бог пламени, ни бог не мертвых не были богами войны. Бог пламени явно не обладала такой природой, и, сражаясь однажды с богом не мертвых, я знал, что он или она по существу не имела никакого понятия о военном искусстве. Валакрия прав. Они оба были милосердными богами. Даже если бог бессмертия даст мне свою защиту, сомневаюсь, что мой клинок когда-нибудь сможет—

“Хм? Я ничего ему не дам.”

Наотрез заявил бог не мертвых.

“Этот человек – мой враг. Он заявил, что останется таковым. Естественно у меня нет никаких причин даровать ему благословение.”

“Ох?”

“Однако, Валакрия, я подозреваю, ты забыл… где мы.”

Услышав эти слова, глаза дракона расширились. Конечно. Как я мог забыть? Это место было—

“Это Железная Страна! Гора, где храбрые воины огня так долго горевали из-за того, что пали от армии демонов и гнусного дракона!”

Огромный всплеск силы вырвался из Вестника-ворона бога не мертвых. Сила незримой волной распространилась повсюду, достигая всех частей горы.

“Сейчас, вернитесь! Ваши союзники и потомки вернулись к вам, и с ними бесспорный герой! Они вернулись, чтобы победить демонов, одолеть дракона дракона и вернуть горы, что являются вашим домом!”

Я услышал звук шагов, бесчисленное множество шагов.

“Дремлющий и потерянный, он не воин, что может встать! Я призываю тебя взять меч и похоронить свои сожаления! Разожги огонь мужества еще раз!”

Я услышал звук доспехов, топоров, бьющихся о щиты, раскатистые голоса, сотрясающие землю.

“Воины дворфов!!”

Армия бледно-голубых призраков хлынула из множества ходов в Великую Пещеру. Мертвые воины дворфов взревели, чтобы вернуть свою Родину и вновь сразиться с драконом.

◆

Вестник-ворон бога не мертвых летел по Великой Пещере словно проводник. Громко затрубили боевые рога, сигнализируя о приближении к полю битвы. Я чувствовал, как их боевые барабаны ритмично стучат в моем животе, подобно ударам сердца. Плясало пламя бледно-голубых душ. Я слышал, как сотни или тысячи людей маршируют в ногу. Дракон молча наблюдал за происходящим, прищурившись, может заинтригованный, а может испытывая ностальгию.

Наблюдая за всем, я услышал позади шаги. Их было четверо. “Вы, ребята... не мертвы ведь?” С этими словами я обернулся. По их ауре я понял, что это не так, но ничего не мог с собой поделать.

“Расслабься. Мы живы.”

“Да. Видишь?”

“Чуть не погибли.”

Менел и Ал были здесь, как и Рейстов с Гелрейсом.

“Твое геройство отвлекло дракона от нас.”

“Затем, с благословения нашего божественного создателя – мы исцелились несмотря на то, что молодой мастер не был с ним знаком, поэтому нам потребовалось время.”

Теперь я понял, почему клинок Ала был окутан божественным огнем, когда он сражался с демоном. Он получил защиту Блейза. Значит, он, как и я ... ну, может быть, не совсем как я, но, по крайней мере, со временем он смог залечить свои раны и встать на ноги. То, что я не сдался, что-то да значило. Бог не мертвых вмешался ради меня. Мои союзники снова стояли рядом. Зная это, я мог продолжить сражаться.

“Уильям... сэр Уильям. Это, это...”

Гелрейс ошеломленно уставился на армию перед собой. Похоже, он не мог решить, верить ли увиденному.

“Пока они будут сражаться вместе с нами. Они будут ценным подкреплением.”

“Оххх...” Слезы стекали по его щекам.

Когда-то он мечтал об этом поле битвы, но так и не смог его получить, и вот, наконец, он здесь. И тут я услышал еще шаги. Тяжелые шаги. Одетый в сверкающие мифриловые доспехи, но с тонким, мягким видом, призрак одинокого дворфа шел к нам. В руке он держал сверкающий золотой меч. Гелрейс ахнул и рефлекторно опустилась на одно колено. Этот жест рассказал мне все.

“Дедушка?” Потрясенно сказал Ал.

Последний лорд Железной Страны, Лорд Аурвангр, был здесь. Он молча погладил Ала по голове, как бы говоря 'молодец’. Лицо Ала сморщилось, на глазах выступили слезы.

Затем Лорд Аурвангр перевел взгляд на меня. По-прежнему ничего не говоря, он держал в затянутой в перчатку руке клинок своего золотого меча и протянул мне рукоять.

“Что?”

Эм. Мне? Разве ты не должен отдать его Алу? Эти мысли и сомнения пронеслись в моей голове, но его сильный взгляд победил. Я взялся за рукоять и принял меч.

Призывающий рассвет, знаменитый меч, что забрал глаз Валакрии. Зачарованный меч, передававшийся из поколения в поколение среди дворфов, вероятно существовавший со времен богов.

“Герой пламени. Пожалуйста… присмотри за моим внуком… и… этой горой…”

Его голос звучал хрипло и грубо. Затем доспехи, что носил призрак Лорда Аурвангра, и его плоть стали медленно распадаться.

“Дедушка? О нет… дедушка?!”

Конечно. Мне сказали. Пламя Валакрии может испепелять даже души. Душа лорда Аурвангра, скорее всего, была сожжена драконом. Его форма, вероятно, стала неустойчивой давным-давно. Возможно, он достиг своих пределов, просто держась так долго.

Печально, холодно, призрак медленно таял и распадался, пока не исчез...

“Еще нет.”

Мягкий голос и сила как нежный бриз остановили падение.

“Еще нет.”

Это был мой бог. Вестник пламени Грейсфил, богини пламени, заговорил.

◆

“Слушайте те, кто не может удержать свои души.”

Слова моего бога были обращены не только к Лорду Аурвангру. Я посмотрел и увидел, что несколько сотен дворфов в армии было в похожем состоянии. Когда они сгорели, расплавились, и их призрачные тела начали разрушаться, воины все еще сохраняли свою волю к борьбе, но это большее на что они могли надеяться.

“Все вы, сожженные дыханием дракона, больше не можете вернуться в сансару.”

Казалось, она говорила спокойно, но в голосе ее звучала печаль. А затем—

“О вы, что родились в этом мире и прожили полную жизнь! О вы, что страдали!”

Мой бог, всегда тихий и немногословный, впервые громко закричал. Ее слова прославляли жизнь, которую они вели. Слова нежной благодарности, похвалы, празднования и оправдания.

Хотя они были призраками, некоторые из дворфов дрогнули и разрыдалась. Иметь свой образ жизни, одобренный богом – может ли быть большая честь для человека или воина?

“Я дарую вам благословение! Если даже в смерти, после того, как ваши души погибли, вы все еще желаете нести добро и справедливость—”

Пламя плясало в воздухе. Оно было прекрасным и в то же время хрупким, подобно светлячку, танцующему в ночном небе.

“Я поведу вас! Объединитесь с героями этого времени!”

Божественное пламя танцевало. Это был путеводный фонарь душ, сохранявший их до того, как они распадались на части, и манивший душу за душой на нашу сторону. Одна за другой они летели ко мне и остальным. Я напрягся, но не почувствовал ни удара, ни боли. Однако их чувства достигли меня. Я чувствовал их сожаления, их стенания, их незаконченные дела и понимал их горячее желание победы, которой они не смогли добиться.

Пойдем с нами, сказали они. Пожалуйста, пойдем вместе. Сражайтесь с нами.

Их слова эхом отдавались в моем сердце таинственным образом, и мне казалось, что во мне растет сила. Изнеможение, давившее на все мое тело, как свинцовый груз, начало исчезать. Мой затуманенный разум стал удивительно ясным. Я почувствовал, что могу немедленно броситься в бой.

Теперь все казалось таким ясным. Души воинов, оставленные бродить по горам, разрушенных драконом, были почти потеряны. А сейчас они дают мне силу. Я и без слов понял, что их души перешли к нам.

Менел, Рейстов и Гелрейс также приняли эти души с печалью на лице. И убедившись, что все обожженные души собралась вместе с нами, душа Лорда Аурвангра, которая была близка к распаду, протянула руку Алу. Ал взял ее.

“Дедушка…”

“Я не скажу, что сожалею. Мой внук, пожалуйста, верни жизнь этой стране и ее людям.”

“Знаю. Пожалуйста, положись на меня!”

Они посмотрели друг на друга. Затем душа Лорда Аурвангра рассыпалась на золотые частицы и скрылась в груди Ала. Вестник бога не мертвых пробормотал:

“Как жаль. Кажется, я должен разделить веселье.”

Тогда дракон скверны задумчиво прорычал и спокойно заговорил:

“Похоже, ты готов, Паладин Издалека.”

Даже в такой ситуации Валакрия до сих пор не спешил нападать на нас. Он спокойно ждал, пока мы закончим.

“Я... думаю, ты сделал это не по доброте душевной.”

“Хахаха. Конечно, нет.”

Раненый дракон расправил крылья и выпрямился.

“Это очень похоже на выдержку алкоголя. Прежде чем сокрушить героев, я жду, пока они закончат все приготовления, приведут все в порядок, наполнятся до краев надеждой и пойдут ко мне. Момент, когда их лица искажаются от отчаяния...”

Он обнажил клыки.

“… — мое величайшее удовольствие.”

Не было и намека на ложь в словах Валакрии. Вероятно, он видел больше героев, чем мог сосчитать, и сжег их вплоть до душ.

“Теперь сразись со мной, если посмеешь, Паладин Издалека. Либо я похороню тебя здесь, и в моей хронике ужасов добавится еще одна страница, или ты убьешь меня здесь, и обо мне будут говорить в рассказах о доблести во всех уголках мира.”

Все тело дракона наполнилось миазмами.

“Итак, настал момент истины.”

Я не мог ответить ему сразу. Я взглянул на своего бога.

“Я пошел.”

“Да. Я повелеваю тебе.”

Вестник-пламя богини разгорелся с невероятной вспышкой ослепительного света. И она, Грейсфил, богиня потока, торжественно отдала мне приказ.

“Иди, мой рыцарь. Убей дракона и сдержи свою клятву.”

Я оглядел своих союзников и ряды дворфов-призраков.

“Клянусь этим мечом, пламенем и душами всех воинов, что живут во мне!”

Я высоко поднял золотой меч, повысил голос и закричал во всю глотку.

“Злой дракон будет убит!!”

В ответ раздался боевой клич сотен воинов, сотрясший гору.

“Гори, пламя бесстрашия!”

“Наш враг, пришел конец твоим злодеяниям!”

“Пришло время возмездия! Час правосудия близок!”

“Bellator! Bellator!” (Лат. «Воин»)

“Fortis Fortuna adiuvat!” (Лат. «Храбрым судьба помогает»)

Словно в ответ на бесчисленные крики, сотрясавшие землю, завыл дракон. Началась последняя битва.

◆

“РРРРРРРРAAAAAAAA!!”

Рев дракона сотряс Великую Пещеру. То был ужасающий, драконий вой, которого и без серьезной подготовки хватило бы, чтобы измотать душу и опустошить разум. И в то же время ударил когтями. Громко закричав, я взмахнул мечом по горизонтальной дуге, сбивая с курса его атаку, и шагнул вперед.

“Sagitta Flammeum!”

“Пламя, защити меня!”

Слово дракона и мое благословение Священный Щит столкнулись и разбились друг о друга. И оба рассеялись яркой вспышкой.

Все мое тело было полно энергии. Жар заполонил грудь. Кристально чистое сознание охватило каждую часть тела. Казалось, что я идеально контролирую всё, вплоть до мельчайших движений пальцев. Я мог предвидеть и следовать за огромными массами, которые были руками и ногами дракона, даже не надо было следить за атаками сверху.

Я увернулся от когтей, проткнул чешую, встал позади, разрезал его. Клинок зачарованного меча Призывающий Рассвет завибрировал, издавая удивительно чистый звук. Сколько бы чешуи дракона я ни отрезал, меч оставался нетронутым и незапятнанным. Казалось, на лезвии не оставалось ни малейшего пятнышка крови. Я держал Пожирателя в ножнах, но Призывающий Рассвет был острым, может, даже более острым.

Валакрия зарычал в гневе, но все равно не пытался избежать ближнего боя. Он агрессивно замахнулся на меня когтями, пытаясь раздавить. Теперь, когда появилась армия такого масштаба со мной в качестве знаменосца, он, должно быть, решил, что лучше получит несколько поверхностях ран, чтобы быстро уничтожить меня, чем осторожничать издалека.

Он принимал решения и никогда не колебался. Его руки, напоминавшие стволы огромных деревьев, с громким звуком рассекали воздух, раскачиваясь то влево, то вправо. На пределе возможностей, я увернулся от этих ударов и понял, что настало время отступить, но прежде, чем я смог—

“■■■—!”

Незнакомое Слово, произнесенное драконом, попало в поле моего зрения и пролетело под невообразимым углом. Из казалось твердой земли вырвалась грязь, и моя правая нога погрузилась в землю.

Паника охватила меня. Судя по знаниям, имевшимся с моего предыдущего мира, это было плавление, но я не мог придумать Слово, чтобы что-то противопоставить ему. Это Слово не дошло до современной эпохи. Утраченное Слово, забытое с эпохи богов.

У меня не было возможности ответить. Я понятия не имел, что может сработать. Я не мог рефлекторно произнести Слово, и не было времени на раздумья!

“Сейчас раздавлю!!”

В момент замешательства, ладонь размером с большой стол, с пальцами, подобными человеческим телам, и когтями, похожими на мечи, устремилась ко мне. Удар всей мощью тела дракона. Если бы я принял его на себя, то ни в коем случае не пережил бы его. Даже если бы я немного сопротивлялся, то был бы полностью раздавлен. Моя нога застряла, и я не в том положении, чтобы мгновенно выпрыгнуть пределов из его досягаемости. Мне не убежать.

“Уилл?!”

“Сэр Уилл?!”

Мои союзники закричали. И впервые, Валакрия выдал отчетливый крик боли. Он смотрел на потерянный палец, не веря своим глазам. Я парировал удар клинком Призывающего Рассвет, отрубив ему палец, и втиснулся в щель как раз перед тем, как его ладонь коснулась земли.

Пальцы дракона были шириной с человеческое тело, но достаточно тонкими, чтобы разрубить одним ударом меча, если верно подгадать момент. И я обменивался с ним ударами достаточно долго, чтобы точно подгадать момент.

Хотя Валакрия и был закаленным в боях драконом – нет, потому что он был закаленным в боях драконом, темп, ритм и модели его атак не были такими уж сложными. Он мог сокрушить большинство противников своим несправедливо огромным телом и многочисленными Словами. Ему не нужно придумывать другие приемы вроде усложнения темпа и ритма его атак или подготовки с разнообразных шаблонов нападения.

Тигр не изучает в боевые искусства, чтобы настичь свою жертву. И дракон был точно таким же. В природе хищник не беспокоится о неестественных вещах вроде обучения или трюках. В этом нет необходимости. С точки зрения, как физических способностей, так и многолетней практики, я не мог сравниться с ним. Но если и было что-то, что я мог использовать, то только одно.

Я вытащил ногу из грязи и перешел в нападение, воспользовавшись его потрясением от потери пальца. Но Валакрию не следует недооценивать. Он немедленно выпустил мощное связывающее Слово, пытаясь поймать меня в ловушку. Мне пришлось использовать Слово Отмены и отскочить назад.

Он весьма искусно пользовался Словами поддержки. Хотя вероятно никогда не тренировался в чем-то вроде боевых искусств, то как он владел Словами, должно быть, вынудило многих опытных героев прочувствовать горечь поражения. Он не просто использовал прямые атаки.

“РРРРРРРРРААА!!”

“AAAAAAAAAAA!!”

Его вой и мой боевой клич переплелись. Меч и коготь, Слово и благословение вновь схлестнулись друг с другом.

“Огооонь!”

Бесчисленные стрелы летели сбоку в огромное тело дракона. Очевидно, пока я стоял лицом к дракону спереди, Ал повел отряд в обход.

“В атааааку!”

Еще один отряд дворфов атаковал дракона с другой стороны.

“Хахаха! Да!!”

Дракон рассмеялся, и стал еще более разъяренным.

◆

Одним удар драконьих когтей разрубил воина в полном обмундировании на куски и отправил в полет. Один удар хвоста и верхние части тел нескольких воинов буквально исчезли. Драконы – существа, близкие к Словам. Даже призраки не могли избежать их когтей.

Но мертвых воинов-дворфов не испугать. Они и глазом не повели, они не боялись. Рыча в унисон, продолжали идти прямо на дракона. Они били мечами да топорами по ногам. Засыпали стрелами и арбалетными болтами. Чешуя блокировала большую их часть, но именно сейчас раны, что я нанес дракону, наконец начали приносить свои плоды. Мало-помалу на его теле стали появляться раны.

“Туда!”

Стрелы Менела смешались с бесконечным залпом, элементали воздуха вносили небольшие поправки в его и без того смертельно точную стрельбу. Одна за другой стрелы погружались в кровоточащие раны, что я нанес.

Наконечники стрел не сияли великолепием мифрила. Они были черны, как грех. Тогда я понял. Он смазал наконечники мифриловых стрел ядом Гидры, который добыл на болотах. Яд Гидры настолько сильный, что одна его капля способна повалить на спину большого и злобного зверя и заставить биться в конвульсиях. Неважно, насколько большим или крепким был Валакрия или насколько сильна его разрушительная природа, яд, что активно и неоднократно попадал в раны будет иметь свои последствия. Если бы стрелы были только у Менела, дракон смог бы как-то управиться, но сейчас был еще и непрерывный дождь стрел от дворфов. Используя другие стрелы в качестве прикрытия, Менел мог свободно ударить по дракону издалека.

Постепенно движения Валакрии стали замедляться. И как только это произошло, Рейстов, Гелрейс и души воинов дворфов смело взялись за клинки. Еще больше драконьей чешуи было сорвано. Подход Рейстова отличался от моего. Он не пытался разрезать чешую напрямую; вместо этого он загонял клинок в небольшой зазор сзади и срезал их. То есть, он вставлял свой клинок между чешуей, когда дракон двигался. Навык требующий невероятной скорости и немалого мастерства.

“Паразиты!”

Гибкий хвост метнулся в сторону, дабы обрушить на них свою мощь.

“Сейчас, все!”

Дворфы возле Гелрейса, возвели щиты в несколько слоев, используя землю и свои тела, чтобы удержать их под наклоном.

“Мы непобедимы!”

“Гори, пламя бесстрашия!”

Пока гномы кричали, построилась стена из бесчисленного множества щитов. Магические щиты с выгравированными знаками активировались один за другим.

“?!”

Хвост дракона взметнулся, но свернул наискосок вверх. Рядовые дворфы и со своим бесчисленными щитами не пытались избежать удара. Вместо этого, они сбили его с курса.

“Верни—”

К этому времени Ал уже приблизился к ногам дракона.

“Наш дом!”

Со всей своей силой Ал занес алебарду, облаченную в божественный огонь, высоко над головой и с размаху ударил его по ноге. Раздался оглушительный звук. Это был вулканический, взрывной удар, словно кулак бога огня попал прямо по ноге дракона.

Наконец огромная туша Валакрии потеряла равновесие и с грохотом рухнула на землю. Это был наш шанс. Наконец-то мы смогли нацелиться в уязвимые части его тела, которые были недоступны из-за размеров дракона. Ход битвы начал поворачиваться в нашу пользу!

Я подбежал к огромному телу дракона. Как только я приблизился, по спине пробежал холодок. Валакрия, дракон скверны ухмыльнулся.

◆

Черный дым шел изо рта Валакрии. Более того, я мог увидеть его брюхо и горло, пылающие красным. Было ясно, что огромное количество разрушительного дыхания, хранившее несметный жар лавы, скопилось внутри его живота. Казалось, он вот-вот лопнет.

Осознание сего поразило меня. В течение вот уже весьма продолжительного времени Валакрия не пускал в ход свое дыхание. Именно к такой ситуации он и стремился. Все это время он позволял своему дыханию накапливаться и подпускал к себе остальных, ожидая момента, когда он сможет захлестнуть огнем себя и всех вокруг!

“Я не хотел, чтобы мое сокровищница пострадала, но...”

Если подумать, дракон был уверен, что он единственный, кто мог выдержать этот жар. Валакрия назвал себя королем яда и серы, братом лавы. Его собственный жар и ядовитое дыхание никогда не станут для него смертельными, даже если он превысит свои собственные пределы, накопив больше, чем способен выдержать, и выпустит все разом. Его последняя уловка. Если он выдохнет, нам конец.

“Славные воины…”

“Maxima...”

Я оставил все идеи о принятии решений позади.

“Это ваша гибель!”

“Acceleratio!!”

Я наобум произнёс Слово и оттолкнулся от земли. Действие рождает противодействие. Я чувствовал, как ломаются кости в моей оттолкнувшейся ноге. Я оттолкнулся костьми, доведя все тело до предела, и пулей взлетел к драконьему горлу.

Все стало серым. Время текло, как патока. Валакрия взглянул на то, как я летел к нему. Я все равно видел, как он набрал в грудь воздуха.

Я поднял Призывающий Рассвет и издал боевой клич. Воспоминания воинов, хранившиеся в моей груди, подсказали мне Слово необходимое для высвобождения силы зачарованного меча. Меч данный богом огня, Блейзом, своим последователям, когда они спускались в темноту подземелья. Поколения дворфских лордов на протяжении всей истории наполняли его маной в ежегодных церемониях. И его истинная природа была именно такой, как и подразумевало его название.

“Solis... ortus!!”

Ослепительный свет и огонь вырвались из золотого меча, мгновенно рассеяв тьму, покрывающую Великую Пещеру. Раскаленный клинок света, миниатюрное солнце, которое безмолвный бог огня дал своим миньонам, вонзился в горло злого черного дракона. Чешуя дракона, крепкие мускулы на его шее — все это не имело значения для ослепительного клинка.

В тот же миг весь яд, скопившийся в дыхании дракона, вырвался из рассеченной трахеи и взорвался. Сила взрыва подбросила меня в воздух. На какое-то мгновение мне показалось, что уголки пасти дракона изогнулись, словно говоря: “Браво.”

Если бы миазмы и обжигающий жар дыхания Валакрии, исходившие из его рта, направились бы ко всем. Но он взорвался, и вместо этого посмотрел на меня, перерезавшего дракону горло. Кто бы сомневался. Ясно, что произойдет, если воткнешь нож в шланг, полный воды, как раз перед тем, как он начнет распыляться. Но несмотря на то, что это очевидно, Мое тело пришло в движение раньше, чем я успел подумать. Получи я прямое попадание, даже не уверен, что от меня душа останется. Но...

Думаю, победить дракона – неплохой путь. Такова моя искренняя естественная мысль. Если это мой путь, то он довольно-таки неплох. Перережь горло богоподобному дракону и погибни. Какой удивительный конец.

Шквал жгучего огня и едкого яда, достаточного, чтобы расплавить кости, поглотил меня. Прошло лишь мгновение, и все, что я почувствовал, это недоумение. Боль горящей плоти, агония плавящихся костей были еще впереди. Знак чести на моей руке слабо светился, защищая меня. Его сияние быстро поглотил шквал жара и яда.

Но в этот момент я почувствовал, как Мэри ругает меня, говоря. “Ты не должен сдаваться.”

Сильный жар и яд ударили по мне, наконец, превзойдя защиту моих стигмат. Моя кожа плавилась. Моя плоть плавилась, обнажая кости. Мои глаза, мои органы стали расплавляться. Стиснув зубы от боли, я вытащил Пожирателя.

“■■■■■■!!”

Безмолвно крича с опаленным горлом и ничего не видя, я вонзил клинок в тело Валакрии. Я ощутил, как мана проникает в меня. Мое тело, расплавленное ядом и жаром, стало восстанавливаться. Этого было достаточно, чтобы свести с ума. Клетки моего тела сгорали, регенерировались, снова сгорали. И все же я отчаянно держал Пожирателя руками, которые расплавлялись и восстанавливались снова и снова.

Плавился.

Исцелялся.

Плавился.

Исцелялся.

Боль, только боль.

Боль, боль, боль, боль, боль, боль, боль, боль, боль, боль, боль, боль, боль—

Если ты просто отпустишь меч, все это—

Я с трудом подавил эту мысль.

Боль.

Боль.

Боль.

Я должен жить.

Боль.

Боль.

Плавился.

Мое тело расплавлялось.

Исцеляюсь.

Боль. Боль, боль, боль…

Но несмотря ни на что, я должен был жить.

Потому что таково... было обещание... моему богу.

До конца. До конца. До самого горького конца!

Никогда не сдавайся!

Пока все мое тело было поглощено мучительной болью, цепляясь за одно единственное обещание, я потерял сознание.

◆

Я проснулся в луже крови.

“Уилл! Эй, Уилл!”

“Сэр Уилл!”

Менел и Ал разбудили меня. Рейстов и Гелрейс также обеспокоенно смотрели на меня.

“Нн… гх… Подожди, что?”

Как ни странно, боли нет. Более того, я прекрасно себя чувствую.

“Эй, ты можешь говорить? Знаешь, что происходит?”

“Я... ладно, Менел.”

“Не вставай пока что.”

“Нет, правда... Я прекрасно себя чувствую.” Я встал. И даже не пошатнулся. Все мое тело было покрыто кровью и вызывало отвращение, но на это все. Кровь, попавшая на меня, еще теплая. Я не мог быть без сознания очень долго.

Я огляделся. Валакрия, а ныне - безмолвный труп лежал неподвижно. Он огромен. Увидев, что он лежит, я еще раз оценил его размеры. Я убил дракона... и выжил... по-видимому. Это было будто не по-настоящему.

На опустошенной битвой земле лежали Призывающий Рассвет и Пожиратель, оба совершенно невредимые. Это определенно оружие эпохи богов. Походу даже драконье дыхание не может их уничтожить.

Бледные духи воинов-дворфов стали медленно угасать. Возможно, убийство дракона, некогда бывшее их желанием, оставалось их последним незавершенным делом в этом мире. Без их помощи у нас не было бы и шанса на победу.

“Спасибо вам.” Я опустил голову. В ответ они подняли щиты и топоры и улыбнулись нам. “Вы спасли нас, братья.”

“Спасибо за помощь.”

“Прощайте, друзья и предки. Мы с молодым господином позаботимся обо всем.”

Сказали по очереди Менел, Рейстов и Гелрейс. Ал был последним. “Клянусь, я восстановлю Железную Страну такой, какой она была когда-то.” Тихо сказал он, положив руку на сердце.

Они ответили на это довольными лицами, а затем медленно, как дым, поднимались к небу. Вестник-пламя Грейсфил спокойно сопровождал их. Некоторое время мы молча стояли и смотрели вслед.

Проводив воинов-дварфов, я воспользовался моментом, чтобы проверить в каком я состоянии. Даже моя мифриловая кольчуга превратилась в лохмотья, а одежда полностью сожжена. Ничего удивительного. Я получил поток полностью заряженного дыхания дракона лицом к лицу. Плащ, что был на мне, судя по всему, заботливо накинул Ал, пока я лежал на земле голым. Все еще были ожоги и язвы по всему телу. Я посмотрел на свои руки и увидел, что мой знак чести еще на месте. И вздохнул с облегчением.

“Хм?”

За исключением ожогов на руках, все остальные ожоги и язвы на моем теле медленно исчезали.

“Что?”

Что-то было не так. С тех пор как встал, я прекрасно себя чувствовал. Казалось, что меня переполняло где-то глубоко внутри ненормально много силы и стремления к битве.

“Ммм...” Я огляделся вокруг. Мои глаза остановились на большом камне размером с человеческую голову. Я легко поднял его одной рукой. Вес не был необычным, но необычным было то, что я мог держать его одной рукой только пальцами. Сам факт такого был практически невозможным.

“Какого черта?”

“Что?!”

У всех округлились глаза. Но почему-то я все еще чувствовал, что могу пойти еще дальше. Я сжал руку. По камню пошли трещины. Трещины превратились в расщелины, разошлись в мгновение ока, и камень распался на куски. Я потерял дар речи. Что это было?

“Ты поглотил жизнь дракона богов. Чего ж ты ожидал?”

Я услышал взмахи крыльев. Ворон с алыми глазами приземлился на большой кусок валуна передо мной. Это был Вестник-ворон Стагната.

◆

“Твои тело и душа были раскалены докрасна дыханием дракона, перекованы посредством обмена с жизнью дракона и закалены его умирающей кровью.”

Я нахмурился.

“По твоему лицу вижу, ты сбит с толку. Проще говоря, божественный фактор дракона глубоко проник в твои душу и тело. Нет ничего удивительного в том, что ты можешь сломать камень голыми руками. Ты стал чем-то близким к дракону, но в обличии человека, и прямо сейчас это проявление не подавлено.”

Ммм.

“Я уверен, ты заметил, что в таком состоянии обычные клинки не смогут пронзить твоей кожи, и Слова обычных магов будут ощущаться не более чем легкий ветерок. Если ты воспользуешься любым обычным оружием, оно сломается, и поскольку драконы близки к Словам, фактор дракона преумножит силу и точность твоих Слов. Твоя продолжительность жизни... что ж, кто знает? Твоя естественная продолжительность жизни, кажется, не изменилась, насколько я могу судить, но ты стал более устойчив к недугам и инфекциям. Таким образом ты можешь прожить немного дольше.”

Что это за безумие?

“Вот и все... Прямо сейчас, ты пылаешь силой и желанием к сражению, не так ли?”

“Да, так… довольно сильно.”

“Фактор гордого и жестокого дракона. Этого и следовало ожидать. Это приведет к росту зверя внутри тебя. Сделай все возможное, чтобы подавить фактор дракона и не позволить его власти затмить твой разум. Иначе он станет твоей погибелью.”

Внезапно на ум пришел Зигфрид. Он был главным героем немецкого героического эпоса, героем, что обрел бессмертие, искупавшись в крови дракона, но погубил себя любовью и ненавистью. То, что губит воинов – не всегда битвы, в которых они сражаются, а возмездие за их деяния.

“Напомню, я не хочу смотреть, как ты умираешь жалкой смертью.”

“Стагнат…”

Ворон-вестник бога не мертвых щелкнул клювом и рассмеялся. Его тело стало медленно исчезать, превращаясь в туман цвета тьмы.

“Я потратил много сил, но, скажем так, все же помог покончить с этим надоедливым скверным драконом так что, отныне ты мой должник. Неплохая сделка. Ты благодарен мне?”

“Да.”

Я не собирался этого отрицать. Если бы не вмешательство Стагната, я бы помер. Хоть и неприятно признавать, но я обязан ей жизнью.

“Замечательно! Когда имеешь дело с героем вроде тебя, бремя обязательств и признательность намного выгодней, чем угнетение и подчинение! Я буду сожалеть о потере тех воинов-дварфов, которых увела Грейсфил, но полагаю, что мне лучше не обращаться с такой просьбой и не увеличивать твой долг передо мной.”

“Так вот о чем ты беспокоишься.”

Я был восприимчив к такого рода манипуляциям. И я не мог просто отмахнуться от нее, даже при том, что она была врагом бога пламени. Теперь когда я подумал об этом, она умудрилась провернуть все так, что Блад и Мари тоже оказались у нее в долгу за тот случай с Верховным Королем. Сущность этого бога определенно заключается в искусных манипуляциях, а не в доблести в бою. К тому же, поскольку мы однажды участвовали в серьезной смертельной схватке, бог не мертвых хорошо понимал, что я не изменюсь. Я не собирался отступаться от своих слов, называя ее врагом, но было действительно трудно понять, какой подход избрать к сему богу.

“Что ж, мне пора уходить. Грейсфил, спасибо за помощь.”

Вестник-пламя Грейсфил плавно спустился вниз. Взгляд Стагната, посматривая на то, как она спускается, был несколько сложным для восприятия. Видимо не все между ними было так просто.

“Стагнат, бог не мертвых.”

Мой бог тихо ответил.

“Даже сейчас еще не поздно. Не откажешься ли ты от своих идеалов? Не отбросишь ли силу нежити и не поведешь души со мной снова? Если ты сделаешь это, я—“

“Остановиться на достигнутом. И еще раз нет. Я буду следовать своим идеалам. Мой выбор сделан.”

“Ясно.”

Вестник-пламя дрогнул. Она казалась одинокой и опечаленной.

“Прощай, старшая сестра.”

“Да. Прощай, моя младшая сестра.”

Странно, но эти слова меня не удивили. Они просто были по-своему правы. Я давно ощутил, что у этих богов есть что-то общее.

“Итак, Уильям Г. Мариблад. Твой героический блеск стал еще ярче, и ты получил огромную силу. Но по мере того, как свет становится ярче, тьма также набирает силу. Береги себя. Не теряй рассудок на войне, не испытывай ненависти, и не поддавайся разврату... ох, конечно, у тебя же нет женщины.”

“А вот это уже не твое дело.”

“Я понимаю твое желание посвятить себя моей младшей сестре, но, по крайней мере, найди себе женщину. Ты лишаешь меня такого удовольствия, как искушение твоих потомков!”

“До чего ж ужасный повод!”

Неужели всем моим детям и внукам придется столкнуться с этим? Да что же за проклятье такое?!

“Если хочешь…”

Ворон-вестник склонил голову набок. Его красные глаза завораживающе заблестели.

“Однажды я могу проявиться здесь как женское Эхо. Ты бы хотел иметь ребенка от меня?”

“...”

Вестник-пламя моего бога встал между мной и Стагнатом и яростно вспыхнул, угрожая ей.

“Тц. Я ничего от тебя не прошу. Один ребенок – слишком много? Рея Сильвия постоянно так делала, влюбляясь в героев и рожая детей-полубогов.”

Говорили, что богиня фей, Рея Сильвия, жила ради любви. Я был уверен, что тоже слышал о ней подобные истории. Насколько я помню, это было в основном в эпоху богов, впрочем...

“Впрочем, неважно. У меня нет времени. А пока что сдаюсь. О, да, еще кое-что—”

Когда превращение Стагната в туман подошло к концу, она на мгновение задумалась.

“Уильям Г. Мэриблад... Однажды я предложила тебе попробовать быть любимым мной. Я должна признаться во лжи.”

“Что?” Спросил я в недоумении.

Призрак разумной и довольно очаровательной богини с озорной улыбкой перекрывал Ворона-вестника.

“Я действительно люблю тебя, Уильям Г. Мэриблад.”

И с этими словами великий бог не мертвых, мой уважаемый противник, растворился в тумане и исчез.

◆

Некоторое время все и даже бог хранили молчание. Что сейчас произошло? Кажется, это называется признанием в любви, верно? От бога? Человеку? И не просто человеку, а тому, кто открыто заявил о своей враждебности к ней? И в довершение всего, я почувствовал себя жертвой применения тактики – “признайся и беги”. И что я должен был делать?

Пока я стоял в замешательстве, Менел хлопнул меня по плечу. “Вау, тебе не удержать богиню. Удачи, Уилл.” (Прим. пер.: в оригинале hold down – держать в подчинении.)

“Заткнись!”

Как я должен реагировать на любовный шепот от бога?! Я даже не знал, как делать в таком случае с человеком!

“Лучше подготовься сейчас. Такие женщины только кажутся спокойными, но на самом деле они довольно приставучие.”

“Пожалуйста не надо, серьезно…”

То, что Менел говорил исходя из собственного опыта, делало происходящее еще более реальным и пугающим. Разве я не могу просто притвориться, что не услышал ее?

Мы по-дурацки перекинулись словами...

“Мой рыцарь. Герои.”

Мой бог развеял эту странную расслабляющую атмосферу торжественным голосом. Все сидящие и стоящие выпрямились.

“Вы убили скверного дракона. Вы были великолепны.”

Наконец, до меня дошло. Я разбил Валакрию. Я одержал победу над этим невероятно ужасным драконом и выжил. И могу вернуться домой живым. От этой мысли я испытал облегчение. Казалось, Грейсфил смотрела на нас нежным взглядом.

“Я вознагражу вас за все усилия. Поведайте мне о своих желаниях.”

“Если позволите,” Ответил Ал на ее нежный голос. “Богиня пламени. Возможно ли очистить местность, прилегающую к горам от миазм скверного дракона, включая Лотдор?”

“Теперь, когда дракон больше нет, я могу удовлетворить эту просьбу.”

“Тогда это то, чего я желаю. Пожалуйста, очистите нашу Родину.”

“Эх, тогда, пожалуй, и я попрошу о том же,” - сказал Менел, пожав плечами. “Надо позаботиться о Дине и остальных.”

Гелрейс сказал то же самое. “Я тоже хочу попросить вас об этом. Ради моих покойных друзей.”

Рейстов кивнул. “Меня это устраивает. Я получил, что хотел. Сей меч сражался с драконом.”

Я был немного удивлен тем, насколько самоотверженными все были. Но, с другой стороны, если бы это было не так, они бы ни за что не пошли со мной на битву с такими ничтожными шансами на победу.

“Я попрошу о том же. Пожалуйста, очисти и благослови этот край.”

“Ваши просьбы услышаны.”

Вестник-пламя Грейсфил произнес Слово, которого я никогда раньше не слышал. Вспыхнул огонь, источая необычную священную ауру. Я мог описать его только как "священный огонь". По мере его распространения, огонь охватывал парящие миазмы и сжигал их дотла.

Огонь сжигал только нечестивый яд, не оставляя следов ни на ком другом. Святой огонь распространился на весь край. Ржавые Горы становились вновь Железными.

“Оплаканы будут погибшие; и благословенны будут те, кому еще предстоит родиться.”

Мой бог произносил Слово за Словом с состраданием, будто она сама молилась. Она говорила тихо и ласково, нежно обнимая нас, маленьких и недолговечных людей.

“Пусть будет мир на этой земле. Пусть она расцветет, и пусть будет радость.”

По мере того, как ее Cлова продолжались, Вестник-пламя Бога расплывался и начал исчезать. Как и бог не мертвых, она, вероятно, исчерпала так много своих сил, что не могла поддерживать форму Вестника.

“О доблестные убийцы дракона! Эта земля, и вы, что вновь вернули ее—”

Помимо Вестника-пламени я увидел бога, который бесстрастно, но в то же время нежно улыбался из-под капюшона.

“Да пребудет вечное благословение пламени.”

С этими нежными словами, теплым сиянием света и поразительным высвобождением последнего священного огня, что сжигал миазмы, Вестник-пламя исчез. В отличие от бога не мертвых, она не сказала мне ничего личного. Я подумал, что это так на нее похоже. Возможно, с ней не так легко сблизиться, как со Стагнатом, но мне нравится, что мой бог так серьезен.

Некоторое время никто из нас не произнес и слова. Внутри Великой Пещеры, где все исчезло, мы нежились в лучах победы и наслаждались тем, что остались живыми. Внезапно мне пришла в голову мысль подойти к трупу Валакрии и закрыть его большое веко. С закрытым глазом дракон выглядел так, словно спал. До того момента, как он встретил свой конец, Валакрия оставался могущественным, злым и гордым драконом. Я тихо помолился за него.

Я не знал, куда отправится душа такого грозного существа. В конце концов, Валакрия говорил, что жизнь – это то, что должно гореть и ярко сиять. Он мог отказаться от возвращения к вечному циклу и исчезнуть по собственной воле. Но я все равно молился. И я пожелал душе сего дракона удачи.

“Ладно.” Я закончил молитву и обернулся. “У нас еще довольно много всего, чем надо заняться, но давайте разберемся со всем и вернемся домой.”

“Верно! Отдыхайте, сэр Уилл. Мы справимся—”

“Нет, нет, нет. Я так не могу.”

“О да, ты можешь, у тебя перерыв. Ты уже с ума сходишь.”

“Согласен. Никогда не думал, что ты решишься на убийство в такой момент. Но это был чертовски хороший удар.”

“И в самом деле. Я не верю, что когда-нибудь забуду эту вспышку похожую на солнце. Мы должны отпраздновать победу, когда вернемся!”

“О, здорово! Давайте пригласим и Лотдор, пускай они сыграют для нас.”

“Звучит замечательно! И будем есть и пить—”

“Тонио и Пчелка наверняка уже все продумали. Мы точно повеселимся.”

“О-о, уже жду с нетерпением!”

Мы болтали и смеялись. Начатый кем-то славный шум от “дай пять” наполнил пещеру.