Том 1. Пролог 1.5
Дверь гостиницы была приоткрыта, и из утробы здания доносился запах крови. Внутри было неестественно тихо, только слабые всхлипывания нарушали полную тишину.
Юноша несколько мгновений колебался, прежде чем вошел в дверь. В глаза бросилась струйка крови на полу.
Мясника он нашел у входа в свою комнату, глаза его были неестественно широко распахнуты, а на лице застыла гримаса ужаса. От мясника осталась лишь голова, тела видно не было.
Дверь в комнату была закрыта неплотно, и из комнаты текла кровь, много крови. Ее было так много, что становилось жутко. Она была все еще теплая. Когда молодой человек отворил дверь, то невольно застыл.
В центре комнаты, поджав ноги, сидела девочка. Она уткнулась лицом в колени и тихо всхлипывала. Черная ткань, в которую она обычно была обернута, валялась неподалеку, а кровать, сколоченная из грубо обработанных досок, была разломана на части.
На девочке было грубо сшитое, но очень чистое платьице. Кожа, которая выглядывала из-под ткани, и на ее руках, и на небольших ножках, своей белизной сводила с ума. Даже в прошлую эпоху от одного ее вида любой мужчина обернулся бы зверем.
«Пекло», это слово лучшим образом передавало состояние комнаты в тот момент.
Повсюду валялись куски разорванных на части тел, сложно было сделать шаг и не наступить на них. Валявшиеся на земле органы не успели остыть. Ранее серые стены окрасились в густой красный цвет. Кровь вытекала из расчлененных тел и стекалась в большую лужу. Сложно сказать, какие куски когда-то были мясником, а какие - Черным Медведем. Еще сложнее сказать, было ли тут три или четыре человека. Ошметки тел перемешались.
Девочка сидела на полу, посреди этого ада крови и плоти.
Ее красивые серебристые волосы водопадом стекали на плечи и спину. Их кончики напитались кровью. Рядом с ней лежал огромный топор мясника: прямоугольное лезвие на длинном топорище. С края лезвия свисали полоски мышц и плоти. Мясник использовал свой топор, сделанный из нержавеющего сплава, только при столкновении со злобными бронированными медведями, чьи кости были тверже камня.
Когда девочка услышала шум открывающейся двери, она вскинула голову и увидела знакомого юношу. Подобно радуге после дождя на ее лице расцвела улыбка. Слезинки в уголках ее глаз были похожи на бриллианты, искрясь в солнечных лучах, проникавших в комнату через мутное окно.
Парень вздохнул. Он медленно подошел к девочке, осторожно ступая между ошметков тел. Ее, похоже, кровь и куски плоти не особо заботили, она просто прыгнула ему в руки и куски мяса да брызги крови разлетелись во все стороны. Парень нежно гладил шелковистые серые волосы, мягкие, как и раньше.
Несмотря на кровь вокруг, ни одна капля не упала ей на голову.
- Мне страшно! - тихо сказала она. Ее ручки крепко схватились за ткань, обернутую вокруг его тела, и потянули так, что он почувствовал легкую боль. Он знал, что девочка очень напугана, но не находил подходящих слов.
В местах, населенных людьми, всегда было много проблем, а в пустошах было все сложнее находить пищу. Но больше всего им не хватало чистой воды - самой важной вещи для выживания в этой эпохе. Ради выживания приходится отбрасывать такие понятия как мягкость и щедрость. Существование любого человека, в глазах другого - не более чем запас чистой воды и еды.
Из-за стен гостиницы донеслись голоса. Кто-то громко крикнул:
- Чужак совершил убийство! Мясник погиб! Я видел их внутри!
Крики становились все громче и громче, время от времени слышался лязг металла. По меньшей мере десять человек окружили небольшую гостиницу на четыре номера. Юноша легонько похлопал девочку по спине и достал мандибулу огненного муравья. Жвало было разделено пополам, осталась только самая острая часть. Лезвие, покрытое множеством зубцов, светилось насыщенным зеленым светом. Гладко отполированная рукоятка была обмотана полосками ткани. Грозное на вид оружие было вполне сравнимо с боевым ножом из прошлой эпохи.
Парень сжал клинок и терпеливо ждал прибытия незваных гостей. Его подопечная тот час перестала хныкать. Ее красивые глаза пробежались по комнате и зацепились за внушительный топор. Она потянулась рукой к рукояти, это оружие было по ней.
Парень оттолкнул девочку левой рукой, не дав ей коснуться топора. Он встал между ней и дверью, спокойно переводя взгляд с двери на окно и обратно. Решетка не была помехой для того, кто очень захочет вломиться через него.
– Тихо! - раздался резкий голос шерифа из-за двери. Остальные умолкли - шерифа уважали.
Но уважение не было абсолютным, и кто-то тихо сказал:
– Дайте я первый гляну! Бля, как же кровью несет. Сколько народу внутри передохло?
С грохотом дверь отлетела, и сразу раздались тревожные крики. Загромыхал УЗИ шерифа, посылая в комнату куски смертоносного свинца.
- Прочь с дороги! Дайте мадам пройти! - прозвучал холодный, переполненный жаждой убийства голос, когда оружие замолчало.
Юноша услышал жалкий всхлип и глухой стук, что-то упало на пол. Было ясно, что прибывшие не дали времени отойти с их пути. Но шум полностью исчез. Группа людей, включая шерифа, не издавали ни звука. Никто не смел ни пикнуть, ни пошевелиться, не говоря уже о неповиновении.
Грохот снова наполнил здание гостиницы, воздух наполнился пылью и дымом, а от стен, входа и крыши гостиницы не осталось ничего. Что-то заскрежетало.
Покрытая черной кожей рука схватила металлическую скрепу, удерживающую стену. Кусок металла был просто сорван и отброшен прочь, метров на десять, если не дальше. Акт вандализма совершил высокий, красивый молодой человек высокомерного с холодными, словно лёд, глазами. Его торчащие во все стороны светлые волосы напоминали горящее пламя. Одет он был в черную униформу с золотыми полосами, начищенные до блеска высокие ботинки, которые выделяли его из толпы голодранцев вокруг. Поверх одежды он носил броню из серого серебра, которая прикрывала грудь, спину, живот, пах и прочие жизненно важные места. Этот молодой человек всего за минуту создал достаточно широкий проход в комнату.
Молодой человек, девочка и адская комната предстала перед глазами толпы.
Девочка отвела взгляд, ей было не по себе при виде такого количества людей. Она никогда не видела таких толп. Чувство опасности нарастало и желание схватиться за мясницкий топор стало почти нестерпимым, но опекун крепко ее держал и пошевелиться девочка не могла.
При виде девочки толпа окаменела. Даже высокомерного вида блондин застыл, его лицо превратилось в недвижимую маску. Юноша мог различить дыхание каждого мужчины в этом доме. Он поднял взгляд и посмотрел прямо на светловолосого воина.
Через обширный проход виднелась карета с четверкой коней. На вид она была похожа на кареты восемнадцатого века, выкрашена в черную и золотую краски. Медные фонари были начищены до блеска, что добавляло шика древнему транспорту. Запряженные в карету кони отличались породой и мастью, снежно-белый окрас - огромная редкость.
В Йорктауне таких коней никто никогда не видел. Впрочем, даже старая кляча была роскошью, о которой местные жители могли только мечтать.
Карету окружали шестнадцать вооруженных до зубов телохранителей, все были одеты так же, как светловолосый юноша, проломивший стену. Только он был безоружен, а телохранители носили с собой целый арсенал всевозможного оружия. УЗИ шерифа выглядел детской игрушкой на фоне крупнокалиберных пулеметов.
Четверка слуг спешно достала красный ковер из багажника, который развернули от двери кареты прямиком к юноше и его подопечной.
Как говорилось раньше, в комнате царил кровавый ад и толстый алый ковер развернули прямо поверх свежей крови. Слуги старательно укладывали ковер слой за слоем, пока тот не оказался заметно выше уровня крови.
Как и карета, форма слуг была из другой эпохи. Смокинги, белоснежные рубашки и бабочки, все это пришло из других времен, другой эпохи. Даже самые состоятельные жители Йорктауна на фоне этих слуг выглядели жалкими попрошайками. Например, у шерифа на джинсах была дыра, но дыра была не на заднице, а потому его не волновала. Можно сказать, что эта дыра на джинсах подчеркивала его личность.
Помимо одежды была еще одна большая разница между местными и приезжими: вода в Йорктауне была огромной ценностью, и тратить ее на помывку никто не мог.