Том 2. Глава 3. Гамбит (2)

Похоже, образ мышления у крылатых разительно отличался от иманити: Стеф совершенно не поняла, что хотела сказать Джибрил. Это была своеобразная просьба вернуться к Соре или что?..

— Вот еще! Я его не простила, — пробурчала Стеф, кутаясь в одеяло.

Но назойливое тиканье часов не позволяло ей сомкнуть покрасневшие от слез глаза, Стеф вновь вспомнила деда и обидные слова Соры... Она никак не могла заснуть, ей не давал покоя как визит Джибрил, так и тот давний разговор, который вдруг всплыл в ее памяти.

— О-о-ох, за что мне все это...

Сбросив с себя одеяло, Стеф все-таки поднялась с кровати.

Государственная библиотека Элькии,

Стеф зашла внутрь по привычке украдкой, хотя уже посещала библиотеку превеликое множество раз.

Сора и Сиро были, скорее всего, в центральном зале, как и всегда, Тихонько приблизившись, Стеф увидела, что дверь приоткрыта. Она заглянула в щель и увидела внутри Сору, Сиро и Джибрил.

Хозяин, советую вам все-таки отдохнуть... — произнесла крылатая.

— Угу, чуть попозже, — отмахнулся от нее Сора, листая какую-то книгу и сверяясь с картой. На коленях у него, закрывшись от света книгой, спала Сиро. Джибрил накрыла ее одеялом.

— Я сомневаюсь, что вы найдете здесь что-либо, оправдывающее поступки предыдущего короля, — сказала она, бросив в сторону Стеф быстрый взгляд. Та испуганно сделала шаг назад. От крылатой спрятаться было невозможно, но Сора, похоже, еще не заметил ее присутствия.

— Да я ничего такого не ищу, — скучающим тоном ответил Сора. — Просто заметил кое-какие нестыковки.

— Не правильнее ли будет сказать «отыскал их ради Долочки»? — усмехнулась Джибрил.

— Нет! Я изучаю ошибки прошлого короля в качестве дурного примера того, как не надо захватывать страны!— упорствовал Сора.

— И что же это за нестыковки? — спросила Джибрил с иронией,

— Пара деталей вызвали у меня подозрение, — ответил Сора, внезапно посерьезнев, — Как я сегодня уже спрашивал — а зачем Восточный Союз стирает противникам память?

Они об этом уже говорили: такая политика вредила самому Союзу, потому что отпугивала игроков.

Задумчиво потерев подбородок, Джибрил погрузилась в размышления:

— Может, они раньше проводили экспансию, а на оборону захваченных территорий переключились только сейчас?

— Такой вывод напрашивается сам собой. Да и по факту за последние десять лет на них нападала только Элькия.

Похоже, политика Восточного Союза оказалась весьма эффективной. Но зачем на них нападал предыдущий король Элькии? Да еще и целых восемь раз...

— Да что с него взять, — усмехнулась Джибрил. — Он ведь всего лишь иманити...

— Я тоже сначала так подумал и схватился за голову. Но что-то тут не так, — рассуждал Сора, не обращая внимания на насмешки. — Восемь раз! Разумный человек не поставил бы на кон миллионы жизней без веской причины, Стеф за дверью взволнованно сглотнула ком в горле. Значит, Сора все-таки прислушался к ее словам!..

— Поэтому я решил повнимательнее изучить территории Союза, — сказал Сора, указав пальцем на карту, — Вот здесь у нас горы, в которых были найдены залежи некоего вещества под названием арматит. Прежний король сделал их ставкой в первой игре.

Согласно книгам Джибрил, арматит представлял собой руду с температурой плавления три тысячи градусов. У иманити этого мира еще не было технологий, чтобы обрабатывать арматит, — то есть для них это были ни на что не годные горы.

— За ними последовала вон та равнина, главный источник пахотных земель для Союза. Она стала ставкой во второй игре. Однако в равнину она превратилась уже после того, как попала в собственность к Союзу. В то время, когда за эту территорию шла игра, здесь были одни лишь болота — опять же бесполезный кусок земли... Третьими были вот эти угольные рудники. И снова мы видим то же самое: ресурс, на данный момент бесполезный для иманити. И с четвертой попытки отыграться по седьмую — до тех пор, пока ему не пришлось поставить замок — ситуация повторялась. Он ни разу не поставил ничего ценного. Но что важнее всего... — и Сора постучал пальцем по карте, — все материковые территории Восточного Союза это бывшие земли Элькии.

Именно так: все материковые территории, которые принадлежали сейчас Союзу, были отобраны у Элькии.

— Хотите сказать, что прежний король подарил им все необходимые ресурсы?

— В конечном итоге — да. Но я веду к тому, что до этого у Восточного Союза вообще не было материковых территорий.

Что значило...

— То есть в отчаянном положении были они, а не мы.

Восточный Союз был страной столь развитой, что там умели строить небоскребы и обрабатывать руду с температурой плавления три тысячи градусов. Цивилизации такого уровня без материковых ресурсов просто не обойтись, А в мире, где все конфликты — даже торговые — решаются путем игр, жить на островах опасно.

— А взамен король каждый раз требовал одно и то же «один прибрежный город Союза»….

Условия были выгодные. Одного города было бы достаточно, чтобы получить доступ к морским ресурсам и заодно технологиям Союза.

Но если Союз и вправду был в отчаянном положении, король мог потребовать и большего. И зачем бросать вызов целых восемь раз?

Зачем одну за другой отдавать им ненужные территории?

— Похоже, тут был какой-то скрытый замысел...

Зачем Восточный Союз стирал противникам память, если это вредило их собственной репутации?

Почему Эльвен Гард нападал на них четыре раза?

Почему... Нет, стоп.

— Почему... прежний король остановился... на восьми попытках?

Стоило попробовать порассуждать от обратного.

Не «почему он бросал Союзу вызов целых восемь раз», а «почему он вдруг перестал бросать вызов».

До тех пор пока не понадобилось поставить на кон замок, он не рисковал ничем ценным. Почему он не остановился на семи попытках или не продолжил играть дальше? Почему именно восемь раз?

У Соры была одна догадка:

— А что, если прошлый король не забывал сыгранные партии?

Сора снова достал карту и принялся внимательно ее изучать. Он всматривался в линии государственных границ, которые изменились с годами, и искал какие-нибудь подтверждения своей гипотезы.

Эта догадка представлялась очень сомнительной, но обдумать ее все-таки стоило.

Главных вопросов тут было два.

Первый: как королю удалось сохранить воспоминания?

И второй...

Но тут его размышления прервала Джибрил,

— Хозяин... Вы, конечно, с иманити одной крови...— осторожно начала она.

— Что? Ты к чему это? — Сора отвлекся от своих размышлений и повернулся к Джибрил.

— К тому, что в отличие от вас другие иманити не обдумывают так тщательно каждое свое действие.

Джибрил намекала, что не стоит пытаться оправдать логикой действия предыдущего короля, в которых, по ее мнению, вовсе не было никакого скрытого смысла. Перечить хозяину она не хотела, но, как верный слуга, постаралась осторожно указать ему на неправоту.

Но Сора с ней не согласился:

— Все — нет, но некоторые все же обдумывают. И, как правило, их замыслы никто не понимает, — он перевел взгляд на данные на планшетнике. — И это моя обязанность — разгадать их.

Джибрил не ответила, но Сора догадывался, о чем она подумала.

— Говори, Джибрил, не стесняйся. Хочешь спросить, как я могу верить в мелочных, беспомощных, жалких существ, которые мало чем отличаются в ваших глазах от диких зверей?

— Нет, что вы...

Но правда была в том, что именно это и пришло ей в голову. Чего бы там ни пытался добиться прежний король, он все равно был обычным иманити. Пусть формально новые хозяева Джибрил тоже являлись иманити, в ее глазах они были не представителями низшей расы, а неведомыми существами, которые опровергли все ее представления о мире, потому она и согласилась им служить.

Сора продолжал:

— Ответ на этот вопрос прост: в людей я не верю.

— А?.

Что Джибрил, что Стеф, слушавшая под дверью, не поверили своим ушам.

— Если ты думаешь, что люди нашего родного мира чем-то отличаются от здешних иманити, то ошибаешься. Люди везде одинаково безнадежны, примитивны и глупы, Включая и меня самого, конечно же, — горько усмехнулся Сора.

При воспоминаниях о прежнем мире на его лице отразилось отвращение. Мир, опутанный оптоволокном, созданный с помощью всех достижений цивилизации, и он же — мир, сжавшийся до пределов крошечной комнаты.

Его захлестнуло потоками воспоминаний, и все они демонстрировали лишь неизмеримую человеческую глупость.

— Люди — мерзкие твари. Что в том, что в этом мире, — зло бросил Сора. Стеф сжала ключ на своей груди, который оставил ей дед.

«Такому, как Сора, его ни за что нельзя доверить», — решила она, И собралась уже тихонько уйти, как Сора вдруг добавил:

— Но я верю в их возможности.

Стеф, услышав это, замерла,

Сора приглашающе похлопал ладонью по полу, и Джибрил послушно уселась рядом.

— А основание моей вере — вот, — сказал он, поглаживая по голове спящую у него на коленях Сиро. Та, впитав в себя за этот день огромное количество информации, теперь спала, восстанавливая силы. — Если бы среди людей были одни лишь бездарности вроде меня, я бы уже давно повесился от отчаяния...

Когда Сора это произносил, выражение его лица разительно отличалось от того, что было мгновение назад. С надеждой и тоской всматриваясь в бледное лицо сестры, он сказал:

— Есть в мире такие люди... Рожденные как раз от той самой мелочности и глупости, которую ты в нас видишь в первую очередь, Но они при этом — гении, способные соперничать с богами. Воплощения всех наших возможностей, надежд и желаний.

Джибрил не нашлась, что ответить на это.

— Сам я обычный дурак, — усмехнулся Сора, — А дурак дурака видит издалека, Весь мир ими кишит, аж тошно. Но вот она совсем другая...

Он снова погладил сестру по волосам.

— Мы познакомились восемь лет назад, — Сора так хорошо помнил тот день, словно это было вчера. — Ей тогда три года было. Знаешь, что она сказала, когда узнала, как меня зовут? «И правда Пустой».

Джибрил нахмурилась, не поняв смысла его слов.

Сора рассмеялся и объяснил:

— Уже в три года она говорила на нескольких языках, и, услышав мое имя, она тут же связала его со вторым значением иероглифа, намекая на то, что я пытаюсь всем понравиться, а сам пуст внутри. Ну разве не смешно?

В голосе его не слышалось ни обиды, ни самоуничижения, Скорее это было похоже на восторг.

— Меня будто током ударило. Я тогда своими глазами увидел, что гении на самом деле существуют. Существа, чьи мыслительные способности неизмеримо превосходят мои собственные. Если спросить их: «Как у тебя такое получается?», они искренне удивятся: «Почему это не получается у остальных?» Люди, которые видят мир совсем иначе. Я стал старшим братом девочки, — Сора в очередной раз улыбнулся, — которой искренне восхищаюсь. И решил поверить. В то, что если очень, очень сильно постараться, то даже такие, как я, могут если не понять, то хотя бы приблизиться к пониманию таких, как она. Так что я верю не в людей... и не в себя. А в их возможности. Я верю в нее. Возможности людей безграничны. Но как в хорошем, так и в плохом смысле. Как безграничен может быть их ум, так же безгранична и глупость... Кто знает, быть может, достигнув предела глупости, я смогу наконец догнать свою невероятно умную сестру, — сказал Сора непонятно, словно эти две крайности могли где-то пересечься, и снова погладил Сиро по голове.

Джибрил, сидя рядом, заинтересованно слушала.

Она думала, что этот удивительный человек кое-чего не осознавал.

Ведь тогда самому Соре было всего десять! А он понял смысл слов трехлетнего ребенка, признал их истинность и проникся к ним уважением.

Он понял, что никогда не одолеет Сиро в честной схватке, и сразу же принялся искать свой собственный путь.

Как называть людей, способных на подобное? Пусть сам он и зовет себя дураком...

— Понятно. Видимо, недаром говорят, что от дурака до гения всего один шаг...

Вслед за Сорой она подняла лицо к небу.

Прищурившись, Сора разглядывал звезды, которые мерцали сквозь окно в крыше библиотеки.

— В нашем прежнем мире люди умеют летать по воздуху и даже в космос.

— Сказать по правде, верится с трудом.

— Да, я тоже так думал. Да и сами люди раньше в такое не верили. Но все же были и те, кто мечтал об этом. Родившись без крыльев, они грезили полетами и, сотворив себе крылья из стали, взмыли в небо. А затем, возмечтав забраться еще дальше, еще выше, преодолели и границы планеты. Ничего изначально не имея, они устремились вдаль. То, чего у тебя нет, можно найти. А если не найдешь — создать. А если не получается создать — отправиться за этим на край света... Мы рождены ни с чем. И это — причина тому, что наши возможности безграничны. И есть те, кто в конце концов создает и находит то, что надо найти и создать. Это настоящие гении, а не жалкое их подобие вроде меня. И даже не попытаться понять их — грех. Собственные идеи для них настолько очевидны, что сами они объяснить их не могут. Поэтому мы, посредственности, обязаны пытаться понять их как умеем. А для этого в них сначала нужно поверить. И все это относится и к прежнему королю, — усмехнулся Сора и вернулся к изучению карты.

Джибрил, прикрыв глаза, протянула к Соре руку и зажгла над его головой неяркий огонек.

— Я верю в то, во что верите вы, хозяин. Если вы верите в иманити, то я последую за вами.

Стеф, прячущаяся за дверью, вновь вспомнила своего дедушку и его доброту. Люди смеялись над ним, презирая за глупость, но он так никогда и не утратил веры в них.

«Отдай ключ тому, кому сможешь доверить судьбу Элькии».

Хладнокровный, расчетливый и никому не доверявший Сора был полной противоположностью ее деда. Но, быть может, как раз поэтому... Как раз поэтому он тоже верил в человеческие возможности.

Могла ли она рассказать ему о ключе?

Стеф не понимала предназначения этого предмета. Но Сора наверняка поймет...

Быть может, дедушка похвалил бы ее за этот выбор.

— Сора... — открыв скрипнувшую дверь, Стеф наконец зашла в библиотеку.

Сора с удивлением поднял на нее голову. Джибрил едва уловимо улыбнулась ей. Стеф уверенно сказала:

— Я должна тебе кое-что отдать.

На следующий день в королевской спальне, которая теперь стала спальней Стеф, собрались четверо: сама Стеф, Сора, Сиро и Джибрил.

— В общем, вот... — закончила она рассказывать все, что помнила насчет ключа. И тут же пожалела о своей откровенности, когда остальные присутствующие хором заявили:

— Да порнушка там, сто процентов.

— Не... Не говорите глупостей! Как вам вообще могло, прийти такое в голову?!

— Так ведь ты сама рассказала, что он испугался, когда ты упомянула те книги.

— О... Он же сказал, что это другое!

— В нашем с Сиро мире такое есть у всех мужиков.

— Материалы... для взрослых... Эротика.

— Она самая. Спасибо тебе, Стеф, удружила так удружила! А то как-то грустно мне в этом мире без вкусняшек...

Ничего не ответив, Стеф в отчаянии рухнула на кровать лицом вниз.

— Хозяин, но ведь нужно еще узнать, что открывает этот ключ.

— Если там порнушка, то он точно заныкал ее в своей комнате. То есть здесь. Кстати, мы вообще-то уже нашли тут потайную дверь. Ключик наверняка от нее.

— А?. — подняла голову Стеф. Сора отошел от кровати к стене. Стеф, поспешно вскочив, последовала за ним.

— Помнишь, как я сказал, что кровать кривая? Еще когда Сиро с нее упала... — Сора имел в виду недавний эпизод, когда Стеф застала его поутру дрожащим от страха. — Когда мы внимательно присмотрелись, оказалось, кровать и правда немножко перекошена. А в изножье на табличке вырезано изображение весов, склоненных влево. То есть это намек на то, что с левой стороны должно что-то быть, — разъяснял он, — А слева у нас книжный шкаф. И полки в нем почему-то разных размеров, хотя в шкафу справа они все одинаковые.

— Ой, и правда...

— Если преобразовать размер полок в нули и единицы, получится вот что: 01, 00, 11, 10. В двоичной системе счисления это 1, 0, 3, 2. А больше тысячи страниц в этой комнате только у энциклопедии.

Сора достал из шкафа энциклопедию и раскрыл ее.

— Первое слово на странице 1032 здесь — «светоч» на языке иманити. Светоч — это, очевидно, какой-нибудь источник света. Канделябр там или подсвечник.

Сора подошел к подсвечникам на стене.

— А еще, если присмотреться, на странице энциклопедии под словом «светоч» по центру пером продавлена линия...

Джибрил и Стеф склонились над энциклопедией: и правда, там была линия.

— То есть это намек на средний подсвечник на стене слева от кровати. Дальше: от самого слова к примерам его употребления в книжке идут три стрелки влево... — Сора трижды наклонил подсвечник в левую сторону. — А в конце — стрелка вправо, указывающая на слово «бухта». То есть...

На этот раз Сора наклонил подсвечник один раз вправо, и тот отвалился от стены.

А за ним обнаружились четыре циферблатных замка.

— Дальше разгадывала уже Сиро, так что даю слово ей.

Сора хлопнул Сиро по ладошкам, и та принялась крутить циферблаты,

— «Светоч», «бухта»…. Прописью... Пересечения линий... перемножить...

Что-то вдруг щелкнуло.

— Получается... 26... и 42.

Стеф и Джибрил только удивленно за ними наблюдали. Сора весело похлопал в ладоши, словно Сиро только что показала какой-то фокус, и принялся объяснять дальше:

— Обратите внимание, кусок стены за занавесками как-то подозрительно оттопырился. Он, кстати, тяжеленный, нам с Сиро в прошлый раз еле удалось его сдвинуть. Джибрил, будь добра...

— Как скажете.

Джибрил легким движением сдвинула предмет с места.

— Как и следовало ожидать...

Раздался гул. А на месте сдвинутого шкафа обнаружилось кое-что еще...

— Запертая дверка. Ключик, зуб даю, как раз от нее,— весело подытожил Сора, поигрывая ключом.

Так легко... Так просто разгадать загадку, которую с таким трудом придумал дед Стеф!..

Даже Джибрил не могла скрыть своего удивления.

— И когда же вы ее нашли?! — воскликнула Стеф.

— Я же сказал: когда Сиро упала с кровати.

Сиро согласно кивнула.

Нет-нет-нет... Стеф неверяще замотала головой.

— То есть в тот день, когда вы меня нарядили в собаку и встретились с Джибрил?

— Ага. Надо же, помнишь.

— Да я этот чудовищный день никогда не забуду, даже если захочу. Но погодите!

В тот день она обнаружила Сору трясущимся от страха. Затем сыграла с ним в блекджек и проиграла. Затем они отправились разбираться со знатью, а после этого поехали в библиотеку...

— Когда ты успел найти дверь?!

— Ну, ты же в какой-то момент ушла, чтобы решить все вопросы насчет тех аристократов, и где-то с час не возвращалась.

То есть всего лишь за час они разрешили загадку, ответ на которую Стеф искала все это время!,.

Будто просто от скуки...

Сора как будто даже не заметил удивления Стеф.

— Ключа мы не нашли, и на этом все застопорилось.

— Но, хозяин, такой простой замок можно было просто...

— Ага, взломать. Но ведь жульничать, решая такие загадки, неинтересно, — усмехнулся Сора. Сиро согласно кивнула.

Для них это была как будто очередная игра.

Сора довольно усмехнулся:

— Так-так, посмотрим, что у него там за коллекция. Сиро, тебе я глазки прикрою.

— У... Так нечестно...

— Вини в этом время. Придется подождать семь лет.

— Я же говорю, нет тут никакой пошлятины!

Сора вставил ключ в замочную скважину и провернул его. Дверной замок скрипнул и открылся.

Сора до этого момента свято верил, что за дверью его ждет порнушка, но при виде того, что было в комнате, он нерешительно застыл на пороге, а за ним и все остальные.

Перед ними была маленькая каморка без окон, а там лишь полка с книгами и миниатюрные стул и столик, покрытые пылью.

Почему-то этот скромный интерьер вселил в них необъяснимый страх. Словно ступать в эту каморку без серьезной на то причины было нельзя.

Кашлянув, Сора все же медленно вошел. Он увидел на столе раскрытую книгу. Смахнув с нее ладонью слой пыли, он увидел буквы, написанные четким, ровным почерком:

«Мой завет следующему, но не последнему королю Элькии».

Сора осторожно перевернул страницу,

«Я не был мудрым правителем, Наоборот, меня запомнят как глупейшего. Но королю-освободителю, который сядет на трон после меня, я оставляю это, Надеюсь, что мои жалкие попытки сопротивления принесут моему наследнику пользу».

Сора безмолвно листал книгу, у Джибрил и Сиро, заглянувших ему через плечо, тоже не находилось слов...

Здесь были подробные отчеты обо всех играх с другими странами, проведенных прежним королем которого подданные запомнили как безнадежного глупца. Включая и последние восемь игр, проигранных им Восточному Союзу.

Эта книга во всех подробностях описывала все его безрассудные вызовы и позорные поражения.

Он понимал, что иманити ждет неминуемая гибель и что его действия только приблизят ее. И все же он решился атаковать, зная, что проиграет и что ему придется исполнять роль глупца.

Это была хроника жизни человека, который посвятил всю жизнь разоблачению своих врагов, включая Восточный Союз, человека, никем не понятого.

Сора оказался прав.

— Прошлый король не терял памяти.

— Но как это возможно?! — удивленно воскликнула Джибрил. Даже она не избежала этой участи, когда в свое время бросила Восточному Союзу вызов.

Но у Соры уже родилась догадка, и он был уверен, что она верна.

— Джибрил... Представь, что в казино пришел богатый дуралей. Что нужно сделать, чтобы он спустил все деньги?

— Убедить его в том, что у него есть шанс на победу, и позволить ему играть... сколько... хочет...

Догадавшись, на что намекал Сора, Джибрил удивленно распахнула глаза.

— Прежний король проводил разведку. Ставил на кон ненужные земли с целью впоследствии их вернуть, Но Восточный Союз, хоть и не стал стирать ему память, не мог позволить ему рассказать что-либо другим. Наверное, они взяли с него клятву, что он никому до конца дней своих не выдаст тайну.

До конца — но не после... Это было единственным разумным объяснением тому, как не владевший магией человек смог законспектировать ход игр, которые стирали игрокам память,

— «Следующим королем должен стать сильнейший игрок среди иманити...» — повторил Сора вслух завещание предыдущего короля.

— Угу... — Сиро, осознав скрытый в нем смысл, сглотнула ком в горле.

Скорее всего, он все предвидел. И специально оставил завещание, которое спровоцировало другие страны вмешаться. Хотел найти игрока, способного одолеть их исключительно своими силами.

Записи эти могли пойти на пользу лишь тому, кто способен бороться с вмешательством извне без посторонней помощи. Их содержимое ясно показывало, что на честную победу рассчитывать не придется.

— Стеф.

— Ч... Что?.. — настороженно откликнулась Стеф, которая еще не поняла, отчего все вдруг так посерьезнели.

— Ты все-таки истинная внучка своего деда, Внучка короля, — сказал Сора, вспомнив, как та не пожалела и трусов ради того, чтобы разгадать их секрет.

Этот удивительный человек притворялся глупцом, терпел насмешки со стороны как собственных подданных, так и других держав — и все лишь потому, что искренне любил иманити.

Он сделал ставку на то, что у слабейшей в мире расы появится герой, способный победить всех остальных. На этот бесконечно малый, но все же не нулевой шанс он поставил свою честь, славу, гордость... и даже жизнь.

Сора принялся разглядывать свою футболку с надписью «Я люблю людей».

— Видишь, Джибрил? Бывает и такое. Классно ведь?

— Ну... возможно, — закрыв глаза, кивнула Джибрил.

Почувствовав, что прикоснулась к частичке того, о чем ей недавно рассказывал хозяин, она погрузилась в раздумья.

Сора же достал мобильник, запустил органайзер и добавил в него новую цель:

«Задача: присоединить Восточный Союз».