Глава 2. Манёвр Судзаку

— Гуаахааа! — тяжело дыша, Харуто вырвался из капсулы стазиса, испытывая страшные головные боли.

Когда компьютер сообщил о недостатке кислорода, у капитана оставалось два выхода: воспользоваться скафандром или ненадолго уснуть. Разумеется, юноша выбрал второе, ведь кислород из баллона скафандра ему пригодится для исследования планеты, однако безо всякой подготовки и без амниотической жидкости тело Харуто оказалось обезвожено, из-за чего его кровяное давление резко упало.

Общая слабость и дрожащие руки тем не менее не помешали ему снова добраться до рубки. ИИ уже поджидал, рассчитывая угол входа в атмосферу.

— Есть данные сенсоров? — поинтересовался Харуто, садясь в кресло пилота и прикрывая свою наготу формой Федеративного Содружества.

На экране перед ним замелькали строки кода, и через несколько секунд анализ был завершён:

— Аргоново-углекислая атмосфера. Большое количество редкоземельных элементов, однако под поверхностью планеты обнаружены полости, в которых содержится кислород. Есть признаки растительной жизни.

— Правда?!

Харуто не мог поверить собственным глазам, но факт оставался фактом. Он смотрел на экран, внимательно читая сводку о растениях. По всей видимости, те имеют больше общего с грибами, а их обмен веществ основан на кислотно-восстановительных реакциях и термогидролизе.

«Подумать только... Наши учёные предполагали, что такая форма жизни возможна... Однако сейчас мне от неё проку мало».

— Компьютер, удастся ли выполнить посадку в автоматическом режиме? Желательно, недалеко от поверхностно залегающей полости.

— Обрабатываю... Ответ отрицательный. Необходима корректировка пилота.

— Принял, — воодушевлённо сказал капитан.

«Давненько я не садил корабль, даже немного волнуюсь», — Харуто сглотнул подступивший к горлу ком, после чего перевёл рубильник автопилота в положение выключить.

В ту же секунду на штурвале загорелась белая лампочка, а челнок повело вбок.

— Ухаааа!

Лишь благодаря удобному креслу Харуто не отбросило в сторону. Ему едва удалось удержаться на месте, крепко сжимая в правой руке рубильник.

Капитан быстро потянул штурвал на себя – корабль послушно выровнялся и расположился на орбите.

— Неплохо... Ручное управление, да к тому же ещё рулевое... Будет весело.

Впрочем, если бы Харуто боялся трудностей, его бы не послали на столь важную миссию. В Федеративном Содружестве каждый капитан желал бы занять его место, но выбор всё равно пал на сорокадевятилетнего потрёпанного в боях дедушку, и даже некоторые проблемы со здоровьем не смогли остановить Судзаку Харуто. Всё потому что в его послужном списке имелся случай, склонивший чашу весов в сторону капитана.

Более двадцати лет назад Харуто потерпел крушение на радиоактивной планете. Не имея средств к существованию и устройств связи, он не только выжил, но и успешно собрал из обломков ракету, которая вывела его в космос и позволила послать сигнал бедствия. На это у капитана ушло два года.

Именно такие качества ценились руководством флота, искавшим экипаж для «Terra Incognita».

— Целостность обшивки 96% и падает. Герметичность сохранена.

Начался вход в атмосферу. Мёртвый голос компьютера настойчиво повторял одну и ту же фразу, только цифра менялась... в меньшую сторону.

Из-за мощной ионизации в звёздной системе щиты челнока не справлялись, на них приходилась колоссальная нагрузка. Тут и там проводка «Меридиана» не выдерживала, извергая из себя столпы искр. Освещение часто прерывалось, турбулентность трясла корабль с такой силой, что гасители инерции начинали не справляться.

— Открыть бронезаслонку, — скомандовал капитан.

По всем протоколам на челноках бронезаслонка во время посадки на планету должна быть закрыта, так как вид охваченного пламенем корабля пагубно влиял на разум молодых пилотов, из-за чего те могли допускать ошибки, но Харуто летал всю свою жизнь. Его не сильно-то и волновали протоколы Федеративного Содружества. В последнюю очередь он хотел садиться на неизвестную планету без визуального контакта.

Сквозь обзорное стекло Харуто увидел, как твердь приближается к нему с неимоверной скоростью. От «Меридиана» отпочковывались языки алого пламени, мгновенно превращавшиеся в чёрный дым. Если бы на планете существовала жизнь, местные обитатели вряд ли бы пропустили такое зрелище.

— Компьютер, вывести на экран данные сканеров.

Тут же на стекле появились проекции, указывающие на пустоты под поверхностью. Ближайшая находилась всего в 84-ёх километрах к югу, что давало Харуто несколько секунд для раздумий.

— Маневровые двигатели на полный реверс, начинаем приземление!

— «Меридиан» движется слишком быстро для...

— Выполнять!!!

Дополнительные двигатели, обычно служащие лишь для поворота корабля, начали перегружаться от такой нелёгкой задачи. ИИ подавал на них всё доступное питание, чтобы скорость челнока снижалась как можно быстрее. В противном случае корабль может попросту войти в породу, как горячий нож в сливочное масло.

На обзорной панели подсветилась относительно ровная площадка, пригодня для посадки.

— Идеально. А теперь дай крен назад и отключи основные двигатели!

Четыре турбины на мгновение взорвались, а потом заглохли, благодаря чему «Меридиан» лёг на перпендикулярный поверхности курс, а его скорость начала стремительно падать.

Снижение всё ещё проходило слишком стремительно, однако Харуто был уверен в провёрнутом трюке. В конце концов, он не единожды садил так истребители. Данный фокус получил популярность у асов Федеративного Содружества, которые уважительно называли его «манёвром Судзаку».

— Посадочные стабилизаторы активированы, — прохрипел динамик.

Не желая терять зазря драгоценный кислород, Харуто вернул управление компьютеру, бросился к грузовому отсеку и принялся натягивать скафандр. У него осталось меньше часа для того, чтобы собрать кислород в пустотах планеты, иначе его миссия закончится, так и не начавшись.

Грах!

Легкая дрожь пробежалась по обшивке.

— Посадка завершена. Температура за бортом 74℃, атмосфера непригодна для дыхания, погодные условия нормальные. Время до заката: 6 часов 18 минут.

— Приятно слышать, компьютер, — последние элементы скафандра герметично закрылись, и Харуто стал напоминать пряничного человечка, выкрашенного в чёрно-красные тона.

Это был его личный скафандр, который он взял с собой в путешествие. На протяжении долгих двадцати лет капитан лично совершенствовал все системы, внедряя экспериментальные технологии и реликты церелианской цивилизации. И вот настал час, когда костюм сможет проявить себя во всей красе.

Харуто зашёл в шлюз и набрал код доступа на панели. Мощные насосы стали выкачивать пригодный для дыхания воздух, а затем принялись нагнетать аргон у диоксид углерода.

— Давление стабилизировано.

«Маленький шажок для человека, большой скачок для всего человечества? Стоит ли мне сказать что-нибудь в таком роде?», — призадумался Харуто и потянул за рычаг.

Створки шлюза открылись, приглашая астронавта войти в новый мир.

Судзаку замер.

Яркий свет отражался от фиолетовых песков, гоняемых размеренными ветрами, пока прозрачные валуны блестели, будто бы обмениваясь сигналами при помощи азбуки Морзе. Среди бескрайних дюн простирались каньоны, на дне которых плескалась тёмно-зелёная мутная жидкость, а редкие окаменевшие растения напоминали о том, что когда-то здесь существовала жизнь.

— Капитан, согласно звёздному пакту человек, первым ступивший на поверхность планеты, может дать ей название. Хотите внести изменения в реестр? Сейчас планета имеет следующее наименование: MGC-94-001-P2.

— Да, — незамедлительно ответил Харуто. — Первое, что приходит на ум... Мы приземлились на Виолеус.