Том 8. Глава 6.2. Любовная песнь Неназванной Богине

Я, конечно, застыл, но как запылали мои щёки, не ощутить не мог. Пот побежал по лицу, я попытался подобрать слова для вежливого отказа… Она даже не попыталась убрать руку, она ждала ответа краснея всё сильнее.

Увидев, как подрагивают её ушки и хвост я ощутил к ней что-то вроде жалости. И что мне делать? Честно говоря, не задумываясь, я протянул дрожащую руку и обхватил её тонкие пальцы.

— А…

Они оказались холодными. Не просто холодными, пальцы Харухиме застыли. А ведь на дворе уже лето… Наверное, пока она стирала этим утром, она продрогла до костей.

Почти рефлекторно моя ладонь обхватила её руку, и я увидел, как её плечи поднимаются. Всё её тело, до самого кончика хвоста, охватила дрожь.

— П-попросить вас… обхватить обеими руками… не будет странно?..

— К-конечно…

Я исполнил её просьбу мгновенно.

Левой рукой я обхватил её ледяную руку, с другой стороны, зажав её между ладонями. После этого она положила левую ладонь поверх моей руки, получилось что-то вроде двойного рукопожатия.

…Что …это?

Дрожь прекратилась. Она прикрыла глаза и сжала мои руки, будто пытаясь поглотить их теплоту. Её щёки, да и мои тоже, были ярко красными.

Сердце начало биться быстрее, а мысли в голове наоборот, начали замедляться, улетучиваться.

Я держал её руки в своих около минуты.

— …Чем это ты тут занимаешься, Харухиме?

Харухиме шумно схватила ртом воздух. Нас застал врасплох устрашающе низкий голос, обратившийся к девушке-ренарту по имени. Она чуть из кожи не выскочила.

Я тоже подпрыгнул от удивления. Я посмотрел в направлении голоса и увидел боженьку, стоявшую от нас в двух шагах и угрожающе смотревшую на нас.

— ХЬЯЯЯЯЯЯ! — она подпрыгнула, чёрные хвостики за её спиной колыхнулись будто океанские волны, и она нанесла разрубающий удар ладонью по нашим рукам.

АУ!

Нам с Харухиме пришлось тут же отпустить друг друга.

— Может Белл и сам до этого довёл, но ты та ещё лиса, Харухиме. Получается мне теперь за тобой каждую секунду придётся приглядывать, так ведь?

— Г-Гестия-ками! Это всё недопонимание! У этого нет какого-то подтекста!..

— Нет подтекста? Что-то по твоему красному лицу этого незаметно!

Харухиме выросла с серебряной ложкой во рту и знает о настоящей жизни не так много, но её невинность почему-то сильно донимает боженьку. Я ощутил злобу, которая в ней кипит.

Её переполненные яростью синие глаза уставились на ренарта, совершенно забыв обо мне. Но вот её чёрные хвостики… Я даже двинуться не могу, отчасти это случилось из-за моей отчаянной попытки побыть настоящим командиром. Какой стыд! Моё молчание подбило Харухиме на попытку полужестами-полуфразами объяснить, что произошло. Как только она дошла до момента, в котором я говорю ей просить о помощи, синие глаза боженьки посмотрели на меня. К моему удивлению, лицо Всевышней смягчилось, и она скрестила руки, ожидая, когда Харухиме закончит рассказ.

— Вот оно что. Ладно, ничего не поделаешь…

— Т-то есть вы закроете на это глаза!..

Боженька начала, улыбаясь кивать, а потом неожиданно сжала кулаки и подняла их в воздух замерев в какой-то эпической позе:

— …ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОДУМАЛА, ЧТО Я ТАК ОТРЕАГИРУЮ, ДА?

— П-П-П-приношу глубочайшие извинения!

Харухиме в ужасе отпрянула, содрогаясь и прикрывая руками голову. Боженька замахала кулаками в воздухе, её внушительная, больше даже чем у Харухиме, грудь прыгала с каждым движением.

В разговоре между бывшей девушкой благородных кровей и разъярённой богиней что-то казалось странным.

— Харухиме… Я забыла об этом рассказать, но в моей Пастве есть правила. Безусловно, нечистые отношения между мальчиками и девочками запрещены, и держание за руки подпадает под запрет!

— Эээээ?

Слова боженьки обрушились на Харухиме будто каменный блок.

Кстати, я, эм, впервые слышу об этом правиле…

Есть у меня ощущение, что запрет на держание за руки может привести к проблемам в Подземелье…

— Я одна из величайших богинь непорочности в Тенкае! Моральные устои важны, и их нужно защищать! — объявила боженька. Харухиме не знала, что ей делать, она начала переводить взгляд с Всевышней на меня и обратно, а потом опустила голову.

— Мне нет оправданий, Гестия-ками… В будущем я буду осторожнее.

— Вот и хорошо. Раз ты поняла, так и быть.

Харухиме казалась очень разочарованной, а боженька величественно кивнула.

Съёжившись, девушка-ренарт добавила, что она будет беспрекословно следовать правилам Паствы, а потом повернулась ко мне спиной… так, а это что? Примерно с уровня её пояса мелькнуло что-то золотое. Её хвост приблизился ко мне. Будто по собственной воле он обвился вокруг моей кисти.

— …

— …

— …

Пока мы с боженькой не могли и слова произнести, её хвост несколько раз крепко сжал мою руку.

Язык тела Харухиме очень запутан и сложен, но после этого движения ушки на её голове зашевелились.

— ХЬЯЯЯЯ! — второй удар ладони боженьки заставил хвост Харухиме отпустить мою руку

— ИИИИК! — девушка-ренарт взвизгнула.

Всевышняя Гестия накинулась на неё, как извержение вулкана. Харухиме рухнула на колени, снова и снова кланяясь и извиняясь. Я смотрел за этой сценкой, покрываясь холодным потом.

— Все меня слышат? Я не пытаюсь сказать, что у вас не должно быть отношений, но мораль превыше всего.

Боженька собрала всю Паству после завтрака и сделала заявление.

Мы в одной из просторных гостиных комнат поместья. Перед походом в Подземелье мы оказались за одним столом.

За долгое время боженька впервые оказалась свободна от работы. Она посмотрела каждому из нас, одному за другим, в глаза:

— Поэтому детям разных полов запрещено касаться друг друга. На держание за руки налагается табу.

Боженька прикрыла глаза и прищёлкнула языком. Лили возразила молниеносно:

— Это тирания!

Харухиме, ставшая причиной этого собрания, сидела с очень виноватым видом. На неё ещё был одет наряд горничной, и она налила всем нам чай, прежде чем устроиться на своём месте, в самом углу, чтобы быть незаметной.

Что же, правила каждой Паствы определяются богами и богинями и, похоже, это одно из них… Хотя мне и кажется, что запрет на физический контакт между мальчиками и девочками это слишком…

— Тогда и вы, сударыня Гестия, должны подпадать под это правило, так? Сударыня Гестия, обязана никогда не касаться сударя Белла или сударя Вельфа ни при каких обстоятельствах!

— Я-я же богиня!

— Это не важно! Как может богиня требовать следования своим правилам от последователей, если сама его не соблюдает?!

А ведь она права, если так будет, мои Характеристики никогда не улучшатся! За столом начали слышаться другие возмущённые голоса, как и Лили, остальные просили не устанавливать странные правила, и спор Лили с богиней начал разгораться.

Микото была раздражена не меньше, чем я, это можно было заметить по капле пота, скатывающейся по её щеке. Вельф что-то бормотал себе под нос.

— В-в общем все необязательные контакты запрещены. Это включает отношения с членами других Паств!

— А?!

Вот это заявление очень сильно меня подстегнуло.

— Что это за удивление, Белл? Это обычная практика. Не значит ли твоя реакция что тебе нравится кто-то с другой Паствы? А даже если и нравится, ты же не хочешь заводить с ней отношения, так?

— Нет, ну, просто… Я ничего не имел в виду…

Ого, в её словах слышится упрёк. Как мне на него ответить?

Вступление в отношения с человеком из недружественной Паствы что-то вроде запретной любви, и это ставит под удар всю Паству. Боженька права, это обычная практика, это всё очевидно, но…

Я огляделся, и, к моему удивлению, Лили притихла. Она так уверенно сопротивлялась раньше. Харухиме недовольно ёрзала, оказавшись между мной и боженькой. Вельф растирал шею, прошептав что-то вроде: «И вот, опять…».

Почему-то его слова показались мне очень подходящими…

Я посмотрел на стол, пытаясь подобрать возражения для правила боженьки.

— М-можно узнать, этот запрет распространяется на божества?.. Питать к божествам чувства неправильно? — Микото медленно подняла дрожащую руку.

Её щёки были красными. Её вопрос всех нас, включая боженьку застал врасплох.

— О, точно. Ты же в Таке…

— Я-Я не про Такемиказучи-ками спрашиваю! Это п-просто!..

— Я не стану такому препятствовать! И вообще, так и должно быть!

Глаза боженьки блеснули. Кажется, она о чём-то подумала. Даже её хвостики начали радостно подскакивать.

— В общем, чувства к божествам даже поощряются! Парочки божеств и детей — это замечательно! Нет, конечно, есть несколько богинь которых стоит избегать любой ценой, но, если речь о хороших парнях, вроде Таке, я ничего не имею против!

— П-парочки?..

Я вжался в стул, потому что голос боженьки стал заметно выше, а слова быстро посыпались из её рта.

Харухиме никак не могла привыкнуть к приступам разговорчивости нашей богини и задумчиво наклонила голову. Всевышняя Гестия повернулась ко мне, её глаза блестели.

— Разве это не то же самое, что и в историях, которые случались до того, как мы спустились в Гекай? Романтические отношения между феями и детьми! Разве это неправильно, Белл? Разве не замечательно мечтать о такой связи?

— Н-ну, замечательно, конечно…

Я мог только кивнуть, когда всеобщее внимание обратилось на меня.

Романы между людьми и полулюдьми не редкость в историях, дошедших до нас с Древних Времён. Только вот большая часть этих сказок и героических эпосов кончается трагедией.

Я на секунду замолчал, собираясь с мыслями, но тут со своего места подскочила Лили:

— Не попадайтесь на её уловки, сударь Белл! Отношения с божеством — это настоящая беда! Божествам незнакомо старение, и их любовь так напориста! Смерть станет единственным спасением из этих назойливых отношений, они будут длиться до самых последних секунд вашей жизни!

— Эй! Ты чего о нас себе надумала?

Лили отчаянно сопротивлялась даже простым разговорам о романах с богами, спустившимися с небес. Стоило её тираде подойти к концу, как Боженька посмотрела на Вельфа:

— Мысли?

— Мысли… то, о чём вы говорите правильно, Всевышняя Гестия.

— Что, правда, сударь Вельф?

— Не нужно называть это «запретной любовью» или чем-то вроде. Божества о нас заботятся, показывая свою привязанность своими способами. Если они хотят изменить природу отношений, это нисколько не странно. По крайней мере, мне хотелось бы, чтобы так было.

Челюсть Лили отвисла. Даже я удивился, услышав признание Вельфа.

— А? Я и не знал, что ты на богинь посматриваешь, Вельф…

— Я посматриваю только на Всевышнюю Гефест.

— Ох-хо-хо! Да, такие прямолинейные детки редкость в наши дни! Вельф, я тебя всячески поддерживаю!

— Ну, спасибо?..