Том 8. Глава 6.1. Любовная песнь Неназванной Богине

— Да что за чертовщина творится?!

Бам!Крупный мужчина ударил кулаком по стоящему посреди палатки столу.

Этот мужчина был божеством. Последователи Ареса сжались от страха, слушая разъярённые крики своего повелителя, позолоченные волосы которого поблёскивали в тусклом свете.

— Как я и доложил, силы Орарио берут в плен наших воинов. Из начальной армии в тринадцать тысяч солдат десять уже в руках врага.

— Да знаю я! Я пытаюсь понять почему? Почему, Мариус?

— Авантюристы Орарио сильнее монстров из самых страшных наших кошмаров, вот почему.

Человек, которого божество назвало Мариусом, оставался на удивление спокоен даже после бешеных криков Ареса. Его простые и прямолинейные ответы сопровождались недовольными вздохами.

Главный лагерь Паствы Ареса.

Встреча высшего командования сил Ракии проводится вдали от мест сражений с Альянсом Орарио, рядом с Тёмным Лесом Сеоро.

Впрочем, к этому моменту все обсуждения тактики свелись к крикам Ареса, узнавшего в каком ужасном состоянии боеспособность его армии.

— Учитывая количество раненых и пленённых солдат, нет никакой надежды на продвижение линии фронта и даже на удержание позиций. Хуже того, местные торговцы истощают наши фонды…

— Вот ублюдки… БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТО, ОРАРИОООООООО! — взревел Арес, задрав голову к потолку.

Мариус тяжко вздохнул. Остальные генералы были настолько запуганы своим богом, что только Мариус, высочайший по уровню среди смертных, мог рассказать о неудачах армии.

Светлые волосы, медового цвета, Мариуса сильно отличались по тону от растрёпанной, подобной львиной гриве божества. Он обладал внешностью, которая подошла бы человеку королевских кровей. Его нельзя было назвать мускулистым, но и худым он не был. Ему около двадцати, его лицо ещё не успели изрезать морщины, а создаваемый тяжёлой бронёй образ рыцаря идеально ему подходил.

Поражения в битвах с Альянсом уязвили гордость юноши, его недовольство богами противников было готово выплеснуться, но Мариус себя сдержал и остался спокоен, лишь тяжело вздохнув в очередной раз.

— Думаю, вы и без меня это понимаете, но войну продолжать мы не можем, не так ли? Отправимся домой, Всевышний Арес. Если вы усвоили урок, перестаньте готовить бессмысленные вторжения в Орарио.

— ГРАХ!.. Мариус, безверный трус! А твой отец, Мартинус повиновался моим приказам беспрекословно!

— …За это его и прозвали «Слабоумным Королём»! За это и за то, что каждую твою прихоть пытался исполнить!

— К-как ты смеешь со мной так говорить?! Я подумываю лишить тебя ранга и изгнать из королевства!

— Тебе не придётся. Я складываю с себя полномочия немедленно! Тогда тебя не будет волновать, что я покину страну и исполню свою мечту став авантюристом в Орарио, правда?

— Отказано. Ты этого не сделаешь!

«Мой принц! Но принц!» — остальные генералы поняли, что покрасневший от злости кронпринц может действительно сложить с себя полномочия, и начали наперебой уговаривать его остаться.

Чтобы получить необходимый боевой опыт, с армией вторжения был отправлен кронпринц Королевства Ракия. Второму по значимости человеку в Пастве Ареса завидовал в королевстве любой, но сейчас ему оставалось лишь спорить со своим богом, и разногласий между ними становилось всё больше с каждым днём.

Раздражение решительного и смелого принца перерастало в злобу на своего воинственного бога:

— Очнитесь вы!.. Уже не важно, что мы предпримем, попытка Гарона вернуть Вельфа Кротцо обернулась провалом. Гильдия требует от нас деньги за возвращение самого Гарона и его людей. Подстраховаться нам больше нечем. Продолжать эту войну нет никакого смысла.

Мариус наконец остыл и заставил Ареса посмотреть на факты. Божество в ответ только зарычало:

— ГРААААААХХХ!..

Юноша был прав. Стратегия получения Магических Мечей Кротцо, козырная карта, которую они планировали разыграть, уже невозможна. Война потеряла своё значение. План Ареса по вооружению магическими мечами Вельфа целого батальона и зажатию сил Альянса в тиски провалился.

Мариус не верил в эту тактику с самого начала. И теперь, встретившись взглядом с Богом Войны, он предлагает отступить… Но единственной эмоцией, он увидел в глазах Ареса, была отчаянная жажда победы.

— Ну и ладно… Пойду в Орарио лично!

— ЧТО?!

— Если твои бесполезные солдатики ничего не могут, я лично заберу эти мечи! С ними величие былых дней снова будет у нас в руках!..

— Ты же не собираешься похищать Вельфа Кротцо? Он Второго Уровня! Поднимешь на него руку и подпишешь себе смертный приговор! Зашибёт, не глядя!

— Хватит тут трусость наводить! Целью будет не мальчишка Кротцо, а его богиня — Гестия!

Не только Мариус, но и все находившиеся в палатке командования генералы раскрыли рты, услышав, что Арес планирует похитить божество.

— Всего лишь мелкая богиня. Наверняка даже вы, червяки, сможете её с одного места в другое перевести, так ведь? В общем, я с ударным отрядом отправлюсь в Орарио, украду её и потребую в обмен на заложницу от Орарио Вельфа Кротцо! Ха-ха-ха! Такой идеальный план, что я сам себе удивляюсь!

— Это худшая и самая неподготовленная операция, которую ты когда-либо предлагал! Как ты собираешься в стены города пробраться?..

— И почему я раньше был так слеп, стоило похитить её с самого начала! Если король, ну, бог, не поведёт своих людей они не поймут, что делать! Мариус, готовь моего коня! Мы выдвинемся под покровом тьмы, чтобы жуткая Фрея и её прихвостни не поняла, что мы ушли!

— Какой идиот, божественный дебил!..

Короля-божество, принявшего решение невозможно было переубедить. Генералы повскакивали со своих мест и спешно принялись за подготовку. Молодой командир нахмурился, молча последовав за золотоволосым божеством, выбежавшим их палатки.

Армия Ракии начала свою последнюю операцию под присмотром бога.

Началась подготовка к последней битве, способной определить исход войны. Патрули Орарио, малочисленные и едва не засыпающие на своих постах были явно не готовы к атаке, такой отчаянной и безумной, что предсказать её было практически невозможно.

В стенах города царил такой же мирный день, как и все предыдущие. Несмотря на то, что в отличие от прошлых дней за стенами города кипит нешуточная битва со снова перешедшей в наступление армией Ракии, утреннее солнце сияет всё так же ярко.

Я иду быстрыми шагами по коридору, слушая пение птиц за окном. Я заметил идущую передо мной девушки и окликнул её:

— Харухиме.

Золотой, пушистый хвост покачивается под юбкой её наряда горничной. Держа обеими руками огромную корзину и прижимая её к щеке, она повернулась посмотрела на меня через плечо:

— Белл-доно, доброе вам утро.

На её милом лице появилась прекрасная улыбка, она склонила голову в приветствии, потому что не могла сделать свой обычный поклон из-за корзины в руках.

Время раннее, завтрак ещё только готовится. Приятный запах с кухни нагоняет на меня голод, а Харухиме пытается управиться с домашней работой прежде, чем мы спустимся в Подземелье. Её корзина наполнена выстиранными вещами каждого из нашей Паствы. Харухиме несёт их развешивать.

Я пожелал ей доброго утра и догнал в коридоре:

— Тебе нужна помощь? Я буду рад помочь.

— В-вовсе не обязательно мне помогать, Белл-доно. Эти обязанности были на меня возложены, я не хочу, чтобы вы тратили своё время…

— Мне всё равно нечем заняться. Давай помогу.

Я быстро забрал половину вещей с верха корзины. Харухиме её держала, поэтому остановить меня не могла.

Пусть у неё и появились Характеристики, переносить такую кучу мокрых вещей то ещё испытание. Её робкие глаза смотрели на меня настойчиво, она будто пыталась сказать, что может справиться сама. Но я лишь улыбнулся в ответ и, после того как мы вынесли вещи, решил помочь не только их донести, но и развесить.

Задний двор, в который мы вышли из коридора, нужно было ещё подготовить. Я помог Харухиме натянуть верёвку между стенами в том месте, где полуденное солнце греет сильнее всего, и мы начали развешивать на ней вещи.

Мы оставили стирку боженьке, Лили, Микото и Харухиме, пока сами с Вельфом занимаемся другими делами. Знаю, что ничего не поделаешь, раз мы с девушками живём под одной крышей, но я очень старался не смотреть на их вещи, которые Харухиме развешивала, с другой стороны. Харухиме тоже покраснела. Хоть я и сомневаюсь, что она станет развешивать на улице какое-нибудь нежнее бельё.

Я заметил, что и мои щёки пылают. Может разговор с ней сделает ситуацию не такой неловкой:

— Эм, Харухиме? Ты привыкла тут жить?

— Да, привыкла. Благодаря помощи Всевышней Гестии, Лили-сан, Вельфу-сан и Микото-сан.

Потом она добавила, что и я очень помог ей освоиться, и улыбнулась мне от всего сердца.

Это была не та пустая улыбка, к которой она привыкла пока жила в Районе Удовольствий, а тёплая и нежная улыбка, которая показалась мне сиянием утреннего солнца. Я улыбнулся в ответ, и почти сразу после этого отвернулся и прикрыл глаза. Сегодня мне снова удалось увидеть её настоящую улыбку, и я этому рад.

Неожиданно её яркая улыбка сменилась задумчивостью:

— Только вот… к несчастью, моя неумелость доставляет всем немало проблем… Как и вам сейчас Белл-доно.

— Харухиме, всё в порядке… никто не считает тебя неумелой.

— Нет, я могу быть полезной только делая работу. Я должна больше стараться, я должна стать лучше…

Не похоже, чтобы она мне поверила. Посмотрев на неё, я увидел, как она виновато скользит взглядом по разделяющему нас двору. Она потёрла руки и закатала рукава своего наряда горничной, её хвост безжизненно повис.

Несмотря на то, что она сказала, я вижу как сильно она старается. Возможно даже слишком сильно: стирка, готовка и уборка, да ещё и походы в Подземелье. Она не только помогает по дому, но и выполняет роль помощницы и чародейки в Подземелье. Она ещё не привыкла к боевому походу, поэтому наверняка позиция в задних рядах отряда сильно на неё давит.

Последние выстиранные вещи были развешены, я посмотрел её в глаза. Собираясь с мыслями, я размял шею.

— Эм, Харухиме… мне кажется, тебе не стоит так сильно себя нагружать.

— А?

— Я помню время, когда вступил в Паству. Я был полон решимости сделать всё, что в моих силах по дому, занимался готовкой и уборкой, чтобы боженька этим не утруждалась…

Когда я только присоединился к Пастве Гестии, она состояла из боженьки и меня. Я зарабатывал деньги в Подземелье и занимался домашней работой, как сейчас Харухиме. В конце концов я слишком перенапрягся и заболел, что принесло боженьке лишь больше забот. Может сейчас ситуация не такая, но иногда тело не может сделать то, на что настроен разум. Получение Характеристик этого не меняет. Об этом я и рассказал Харухиме. Она слушала меня с удивлением.

— В общем, я пытаюсь сказать… Как бы мне выразиться?

Наверняка такие речи у лидеров вроде Оуки или Финна не вызывают проблем. В сравнении с другими командирами Паств это выглядит жалко… Пусть так, но я попытался перенести свои мысли в слова.

— …Мне было бы гораздо легче, если бы ты не напрягалась так сильно сама… а просила помощи.

Я улыбнулся, моё лицо снова покраснело. Мне хотелось произнести что-то вроде вдохновляющей речи, но этого не случилось. Я почесал щёку.

Харухиме посмотрела на меня дрожащими глазами, её руки сцепились перед манящими изгибами, скрытыми верхней частью наряда горничной. В её глазах появились слёзы, будто её дух был очищен сказанным мной… а щёки слегка порозовели.

Она посмотрела на меня тут же прикрывшись вещами, будто ей стало стыдно. Её фраза тянулась медленно, будто задумчиво:

— Х-хорошо, тогда… Могу я попросить вас о помощи прямо сейчас, Белл-доно?

Она приняла мой совет! Как же это здорово! Я так рад! Она протянула ко мне руку.

— Не будет странно если я попрошу вас… принять мою руку?..

— А?

Я несколько раз моргнул. К чему эта просьба?