Глава 208. Почему плачут боги человечества

Миллионы жутких рук вытянулись из темной пустоты, полные злых намерений. Они цеплялись за него, прорываясь сквозь мембрану реальности, скользили по его коже, сотрясая и возбуждая его душу. И на их ужасных ладонях он увидел лица, вырисовывающиеся, как призраки, вырывающиеся из тонких слоев кожи. Лица, искаженные болью, мукой, нечеловеческие. Они кричали, рычали, плакали, рыдали и задыхались. Они были ужасны, как картины ада, ожившие на его глазах.

Но крики были беззвучны — их голоса не слышались. Их страдания были скрыты в внезапном веере потусторонних языков пламени. Они разлетелись из крошечного огня в идеальное колесо, которое вращалось в ритмичной последовательности, поглощая мир в ореоле света, а вместе с ним — все руки и все лица на ладонях и все выражения, которые он никогда не забудет.

Вален проснулся с криком и дрожью, покрытый потом с головы до ног. Он был один в темной комнате, освещенной единственной свечой. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать реальность, и через мгновение... он сломался. Из его горла вырвался крик, который зажёг его легкие, и он начал безумно метаться по кровати, безуспешно пытаясь сдвинуть ноги, словно сделанные из свинца. Но в этом не было нужды — он вырвался из кровати и упал на деревянный пол, все еще крича. Как раз когда он собирался дотянуться до кинжала, лежащего на ближайшем шкафу, пара нежных рук внезапно поддержала его, и теплая, любящая энергия наполнила его.

Слезы начали высыхать, и его покрасневшие глаза повернулись в сторону, где он увидел седовласую женщину, которая ловко подняла его и положила на кровать. У нее было мрачное, но успокаивающее выражение лица, уголки губ слегка приподняты в едва заметной улыбке. Его расстроенный разум на мгновение успокоился, но воспоминания снова нахлынули на него. Как только трещины начали снова распространяться, целостная энергия заделала их, словно раствором.

"... она говорила правду?", - спросил Вален, голос его дрожал и срывался. "Этот ребенок".

"Да", - тихо ответила Аша, садясь на кровать рядом с ним и нежно гладя его по волосам. "Но только с практической точки зрения".

"А что еще?!", - закричал он. "Я... я все еще ответственен! Я..."

"Нет", - несмотря на его вспышку, она осталась спокойной, как каменная стена, снесенная запоздалым приливом. "Ты ни в чем не виноват, Вален. Король и королева заключили сделку, пожертвовав головами своих подданных. Ты просто прожил их слепую сказку".

"..."

Несмотря на утешительные слова, Вален не чувствовал утешения. Он чувствовал гнев. Боль. Сожаление. Еще больше гнева. Тысячи эмоций смешались в один клубок, который, казалось, никогда не сможет распутаться.

"Все в порядке", - сказала Аша, когда нежная энергия наполнила его. "Отдохни, пока. Отдохни..."

Снаружи, растянувшись на столе, важные персоны, которых Сайлас приказал оставить, крепко спали. Нет, назвать это сном было бы ложью — они все были в полной бессознательности. Каждый раз, просыпаясь и видя пепельные руины столицы, они снова начинали пить. Это было их лечебным средством, а Сайлас просто наблюдал за ними. Единственным, кто не поддался этому, к удивлению, была Райна. Девушка молчала, хотя назвать ее спокойной было бы неправдой.

Сайлас подошел к ней и сел рядом. Хотя она почувствовала его присутствие, она едва шевельнулась, лишь слегка опустив голову. Ее глаза к этому моменту "зажили", поверхностные раны покрылись толстыми шрамами. Но, несмотря на это, она по-прежнему была красива — мучительно красива, но все же красива.

"... ты теперь уйдешь от нас?", - внезапно спросила она, заставляя его взглянуть на нее, когда он открывал бутылку вина.

"Почему ты так думаешь?", - спросил он в ответ.

"Это логично".

"Правда?"

"Ты появился из ниоткуда и сделал то, что казалось невозможным", - сказала она. "Все такие истории всегда заканчиваются одинаково".

"... ты хочешь, чтобы я остался?", - тихо спросил он.

"... нет", - ответила она через несколько мгновений, покачав головой. "Я... я знаю, что остальное зависит от нас".

"Ты сильно влюбилась в этого сопляка, да?", - усмехнулся Сайлас, когда щеки Райны слегка покраснели. "Теперь он нуждается в тебе больше, чем когда-либо, Райна".

"... что я могу для него сделать?", - пробормотала она.

"Все", - без колебаний ответил он. "Все, что имеет значение. Он сильный, как и ты. Но сейчас он блуждает без цели и нуждается в опоре. В чем-то, что удержит его на месте".

"Ты знал, что так будет?", - внезапно спросила она. Хотя она не могла видеть, она примерно понимала ситуацию.

"Это? Нет", - честно ответил Сайлас. "Я знал, что придется заплатить цену... но, честно говоря, я думал, что это буду я. Вернее, я надеялся, что это буду я".

"Почему ты должен за это платить?"

"Потому что дети не должны платить за ошибки стариков", - ответил он. "Но... как бы ужасно это ни было, такова жизнь. Старые и умирающие оставляют после себя страдания, которые выпадают на долю молодых. Король и королева ушли, улыбаясь тому, что считали святой победой, а молодых, которые умрут, так и не оправившись от этого, оставили позади. Такова природа мира".

"Ты не такой".

"Хм", - Сайлас слегка усмехнулся. "Рад, что ты так думаешь, по крайней мере". В этот момент шаги предупредили Райну о новом присутствии: Аша подошла к ним и села. "Он проснулся?"

"На мгновение", - ответила Аша.

"Как... как он?", - нежно спросила Райна.

"... держится", - неопределенно ответила Аша. "А ты?"

"Держусь".

"Умно".

"Я стараюсь".

"Тебе тоже нужно отдохнуть", - сказал Сайлас. "Кошмаров не будет. Обещаю".

"... нет. Пусть будут", - сказала Райна, вставая. "Хуже, чем реальность, уже не будет".

Девочка медленно ушла, осторожно опуская руки, чтобы разобраться в окружающем ее темном мире. Ее фигура казалась немного меньше, чем раньше, как будто вес всего мира придавил ее к земле. Сайлас вздохнул и сделал глоток вина, когда жаркое солнце начало садиться за далекими горами.

"Я тоже не знала", - сказала Аша. "Если это имеет значение. Я знала, что будут жертвы, но..."

"Похоже, я сделал тебя довольно человечной", - усмехнулся Сайлас, и их взгляды встретились.

"... ты только напомнил мне об этом", - ответила она с улыбкой. "Я всегда была человеком, Сайлас. Все мы были".

"Нет, это не так. Все живые существа, люди и другие, одинаковы. Мы чувствуем, хотя эхо этих эмоций со временем стирается".

"Не нужно мне рассказывать", - сказал Сайлас, глядя на пепельную пустошь. "Я почти ничего не чувствую... а то, что я чувствую, я заставляю себя чувствовать".

"... ты очень хорошо принял все это", - сказала она, подойдя к его скамейке, легла и положила голову ему на колени, подняв лицо. "Ты заставил меня бояться, что твое тело было похищено".

"Единственное, что когда-либо похищало меня, — это ты".

"Так я теперь вещь?"

"А кто ты еще?", - он посмотрел вниз.

"Ты слишком красива, чтобы быть человеком, но слишком человечна, чтобы быть сверхъестественной".

"Какой странный способ оценивать человека. А ты тогда кто в этой формуле?"

"... паразит, присосавшийся к груди своей мамы?"

"..."

"..."

"Это, наверное, самое отвратительное, что ты когда-либо говорил".

"Я говорил много отвратительных вещей".

"Не нужно этим хвастаться".

"А что еще у меня есть?", - он улыбнулся. "Я не умею писать стихи, не умею рассказывать истории, не умею придумывать остроумные высказывания, не умею излагать философские идеи... Все, что у меня осталось, — это способность составлять такие отвратительные предложения, что даже космическое существо на мгновение теряется".

"А, ладно", - сказала она. "Я тебе это прощаю".

"Большое спасибо".

"... мы всегда были так хороши в том, чтобы говорить много, но практически ничего не сказать?", - спросила она после нескольких минут молчания.

"Я был. Ты научилась" , - ответил он. "Я почти уверен, что сейчас мы оба профессионалы в этом деле".

"Не стоит так гордиться. В этом нет ничего хорошего".

"Я категорически не согласен. Я..."

"Мы снова это делаем".

"... ты не хочешь сбежать и пойти в город?"

"Хаах", - она тяжело вздохнула."Неважно. Тебе запрещено произносить отвратительные вещи".

"Да, удачи тебе".