Том 8. Глава 2. Огненная птица

Утром того же дня, когда Саша и её товарищи сражались с пиратами возле острова Орсин, Элеонора Вилтария прибыла в Липну.

Она куталась в потрёпанный чёрный плащ, низко надвинув капюшон. Одежда девушки пропиталась грязью и потом, а серебристые волосы свалялись и потускнели.

Щёки Эллен ввалились от усталости, и только красные глаза на измождённом лице сверкали по-прежнему. Друзья сейчас с трудом бы её узнали.

Четыре дня назад Эллен покинула княжеский особняк в Лейт-Меритце. Она в прямом смысле слова мчалась галопом, не тратя времени на сон. Лошадь под ней была истощена не меньше хозяйки – ребра животного торчали, а шерсть пятнала засохшая пена

Лошадей вначале было две, на пути из Лейт-Меритца в Легнику девушке пришлось сменить почти загнанного скакуна.

Она оставила лошадь у дворцовой стражи. Привратник, получивший в качестве оплаты серебряную монету, подозрительно посмотрел на Эллен – в грязной дорожной одежде она явно не походила на человека, расплачивающегося серебром. Впрочем, стоило ему взглянуть на документы, как он сразу всё понял.

— Вы служанка, Элеонор, работающая в княжеском особняке Лейт-Меритца?

— Да, — еле ворочая языком от усталости, ответила Эллен. Она не имела права приезжать сюда как Ванадис, поэтому подделала документы. Бумага и печать, впрочем, были подлинными.

Привратник вернул ей бумаги. Немного погодя он все-таки добавил:

— Простите, не могли бы вы показать лицо? Снимите капюшон.

Эллен на мгновение заколебалась, но поняла, что её лицо вряд ли тут знают, и с показной неохотой откинула капюшон. Привратник, явно измотанный после бессонной ночи, посмотрел на неё. Перед ним предстала прекрасная юная девушка.

— Ладно, можете проходить.

Эллен, кивнув, снова накинула капюшон и прошла за ворота. Привратник добавил:

— Возможно, это не моё дело, но… когда отдохнёте, можете сходить в баню.

Эллен промолчала. Уже войдя в город и пройдя около десяти шагов, она внезапно остановилась. Девушка поднесла запястье к лицу и понюхала, склонив голову набок.

— Я воняю?..

Может, как и сказал привратник, ей следует заглянуть в баню? Эллен покачала головой и вздохнула – слишком много проблем. Зачем же она тогда едва не загнала лошадей? Ванна подождёт. Ей следует сосредоточиться на деле.

Снова вскинув поклажу на плечо, она коснулась Виралта [Орудия Дракона], висевшего на поясе – длинного меча Арифала. Эллен замотала грязными тряпками рукоять и гарду и вымазала в грязи ножны, чтобы не очень выделяться. Арифалу, похоже, это сильно не нравилось. Выражая возмущение, он создал легкий ветерок, пощекотав им лицо Эллен.

— Потерпи ещё немного. Ты ведь тоже не хочешь проблем, верно?

Эллен засмеялась и похлопала длинный меч по ножнам. Меч, прозванный Серебряной вспышкой, казался немного недовольным, но всё же пошел на уступки.

Расспросив нескольких прохожих, Эллен наконец узнала, где находится особняк мэра. С трудом переставляя ноги, она поплелась туда.

Особняк мэра Липны, Дмитрия, стоял рядом с портом. Железная ограда вокруг дома была довольно высокой, но сам особняк оказался не таким уж и большим: двухэтажное здание со множеством окон и барельефов русалок с дельфинами на стенах; крыша изгибалась крутой дугой.

Здесь Эллен тоже выдала себя за Элеонор – служанку из Лейт-Меритца. Хотя её довольно неприглядный внешний вид вызвал подозрения, бумаги позволили Эллен пройти внутрь, однако Арифал, который она всегда носила с собой, пришлось сдать.

— Мой хозяин сейчас очень занят.

Служанка лет сорока проводила Эллен в гостевую комнату. Девушка, встревоженно улыбнувшись, виновато сжалась.

— Я слышала, что сюда идут пираты. Ванадис-сама на днях выступила им навстречу.

Так я всё же не успела!..

Эллен была готова к такому повороту событий, но её всё равно зашатало от потрясения. Горничная неправильно поняла её реакцию и замахала руками, успокаивая.

— Всё будет хорошо. Ванадис-сама обязательно с этим разберётся. Но хозяин не может выделить вам время, сейчас он всеми силами пытается помочь госпоже. Я сообщу ему о вас, так что, пожалуйста, подождите немного здесь. Когда хозяин разберется с делами, я вас позову.

— Благодарю вас.

Эллен покорно склонила голову. Её немного беспокоило, что горничная говорила с ней как с непослушным ребенком, но сейчас Эллен выдавала себя за служанку – дело, скорее всего, было в этом.

В камине разожгли огонь, и комната скоро прогрелась. Эллен решила подождать, сидя на диване, но внезапно на нее нахлынула сонливость…

Эллен осторожно потрясли за плечо. Она распахнула глаза, подскочив с такой силой, что едва не перевернула диван, и сразу же встретилась глазами с удивлённой служанкой.

У Эллен ушло несколько секунд, чтобы понять – она невзначай уснула. Ванадис смущённо уставилась в пол, но горничная только дружески улыбнулась. В комнате было тихо, лишь в камине потрескивал огонь.

— Ах, почему вы меня не... то есть… я уснула?

Она вспомнила, что выдаёт себя за прислугу, и тут же поправилась. Служанку эти слова, похоже, особо не обидели.

— Где-то на половину коку. Хозяин до сих пор работает, но ванна уже готова. Я пришла вас позвать.

Эллен немного удивилась, услышав о ванне, но, осмотрев себя, не могла не согласиться, что это необходимо. Раньше, пока она не добралась до этого дома, о ванне не могло идти и речи.

— Но вы же потратили на меня дрова...

— Раз уж хозяин допустил вас в эту комнату, значит, вы важный гость. Вам необходимо смыть грязь после дороги. Встречаясь с хозяином дома, надо соблюдать некоторые приличия, не так ли?

Эллен кивнула – с этим спорить было трудно. Её провели в комнату, посреди которой стояла небольшая ванна в форме кораблика.

Горячую воду уже налили, а на поверхности плавали ароматные лепестки цветов. Рядом уже приготовили полотенца, мыло из животного жира, сменную одежду и прочие мелочи.

Эллен поблагодарила горничную, сняла одежду и медленно погрузила ногу в ванну. Вода была идеальна – не слишком остыла и не обжигала. Погрузив полностью одну ногу, она повторила то же самое с другой, а затем медленно погрузилась в горячую воду по плечи. У Эллен невольно вырвался вздох.

Вытянув ноги и насладившись теплом, Эллен начала понемногу оттирать с тела грязь.

Через половину коку Эллен надела сменную одежду и вышла из ванны. Обычно она не тратила на ванну столько времени, но сейчас долго отмокала в горячей воде.

Простая льняная одежда, пусть и больше на несколько размеров, чем нужно, была вполне удобной. Как только Эллен вернулась в гостиную, горничная провела её в приемную, где работал Дмитрий.

Дмитрий сидел на диване. Увидев, как сребровласая Ванадис входит в комнату, он слегка нахмурился, но молчал, пока служанка, поклонившись, не закрыла дверь.

— Дмитрий-сама, рада встрече с вами. Меня зовут Элеонор. Я от всего сердца благодарю вас, что уделили мне сегодня немного вашего времени...

Эллен попыталась вести себя как горничная, сомкнув ноги и выпрямив спину, но Дмитрий укоризненно покачал головой.

— Вы хотите говорить со мной как служанка Элеонор?

Эллен, широко распахнув глаза, уставилась на Дмитрия – длиннолицего мужчину лет сорока. В приёмной тоже пылал камин и было достаточно тепло, но он носил жакет с меховой оторочкой на воротнике и рукавах и длинные кожаные штаны.

— Это должна быть наша первая встреча…

— О серебряных волосах и красных глазах я однажды слышал от нашей Ванадис.

«Наша Ванадис» означало «Саша». Дмитрий, скривившись, продолжил:

— К тому же, войдя в особняк, вы оставили на хранение великолепный меч. Это я могу рассмотреть даже под слоем грязи. Более того, я с уверенностью могу сказать, что независимо от важности дела... Нет, именно из-за важности дела никто не отправит молодую девушку в такой город одну, не предоставив ей хотя бы нескольких сопровождающих.

— Это спасает меня от длинных объяснений.

Эллен поклонилась Дмитрию и села на диван у противоположной стены. Дмитрий угрюмо уставился на неё.

— Так по какому делу вы приехали?

— Для начала прочтите это письмо.

Эллен вытащила из-за пазухи конверт. После ванны она переложила его в новую одежду. Дмитрий молча взял его и сломал печать.

Это было письмо, отправленное Эллен старым слугой, много лет прислуживавшим Саше.

В нём говорилось о пиратах, направлявшихся в Дзктед огромным флотом в восемьдесят кораблей и то, что Саша отправилась наперерез, задумав устроить им засаду. Письмо заканчивалось пожеланием – если Эллен близкая подруга Саши, то она захочет наблюдать за сражением.

Дмитрий закончил читать, и его лицо потемнело. Но он всё ещё был мэром Липны; аккуратно сложив письмо, он вернул его Эллен.

— Я сделаю вид, что не видел его.

— П… почему?

Эллен от удивления запнулась. Ей почудилось, будто в комнате резко похолодало.

— Если я правильно понял, вы, Вилтария-сама, желаете взойти на боевой корабль и поддержать Александру-саму. Вы также хотите наблюдать за боем, даже если не сможете вытерпеть этого, верно?

Дмитрий сурово посмотрел на Ванадис. Эллен кивнула. Дмитрий нахмурился, теребя меховую опушку рукавов.

— Я категорически запрещаю вам выходить в море. Если с вами что-нибудь случится, на нас ляжет ответственность.

— Я не сделаю ничего такого, что заставит вас отвечать... – с отчаянием заговорила Эллен.

— Тигревурмуд Ворн.

Дмитрий произнес одно только имя. Эллен, глядя в мрачное лицо мэра, опешила.

— Я слышал о нём. Юный герой, прекративший гражданскую войну в Брюне. Я никогда не встречался с ним, но мой знакомый отзывался о нем очень хорошо. Тигревурмуд упал в море и сейчас считается пропавшим без вести, так что ситуация… принимает неожиданный оборот.

«Пропавший» – слово, отлично описывающее чувства Эллен. Не в силах вымолвить хоть что-нибудь, Эллен упёрлась руками в колени, крепко сжала кулаки и погрузилась в молчание.

— Повторяю: я категорически запрещаю вам выходить в море. Александра-сама отправилась на фронт, чтобы защитить Легнику, но вами движут чувства, а не долг. Пожалуйста, не совершайте необдуманных поступков и не забывайте о землях, которыми правите.

— Не припомню, чтобы я забывала о них... страна сейчас в руках доверенного человека... — возразила Эллен, но её голос был слаб. В нём не хватало её обычного характера.

Дмитрий не смягчился. Он напоминал причал, бревна которого много лет терзали ветры и дожди.

— Я не знаю, кому вы доверили свою территорию, но если с вами, Вилтария-сама, что-то случится, этот человек не обязательно станет Ванадис.

Эллен опять не смогла возразить. Именно Виралт [Орудие Дракона] выбирал Ванадис. Дмитрий мог и не знать подробностей, но его слова были абсолютно верны – не Эллен решать, кто станет следующей Ванадис.

— Похоже, вы приехали сюда одна, без слуг. Это также могло стать проблемой. Сейчас, на исходе осени, надо опасаться зверей и степных разбойников. Вы, конечно, полагаетесь на свой меч, но не слишком ли вы беспечны?

Эллен скривилась, словно от уксуса. «Ну всё ведь хорошо, пока я в порядке?» – при Дмитрии такого говорить явно не стоило.

— Начиная от Короля и до деревенского старосты – почему, как вы думаете, человек, имеющий власть, остается в безопасном месте и имеет охрану? Я не спорю, есть правители, делающие что им вздумается. Но если представителей власти не будет на месте, возникнет неразбериха.

Эллен, поморщившись, опустила глаза и уставилась на стол в центре комнаты.

Этого она опровергнуть не могла.

Она могла возразить: «тот факт, что я прибыла лично – доказательство нерушимой дружбы между Лейт-Меритцом и Легникой».

Более того, она могла использовать имя Тигре: «Я пришла, чтобы выяснить подробности о судьбе лорда Тигревурмуда. В Лейт-Меритце отвечают за него. Я забочусь о его безопасности и потому явилась лично – речь идёт о наших отношениях с Брюном».

Имя Тигре – это особенно мощное оружие, ведь именно король Виктор попросил Тигре отправиться в Асварре. «И чья, как вы думаете, тут вина?» – если даже не говорить прямо, тот, кто знает обстоятельства, всё поймёт.

Однако Эллен промолчала.

Как и сказал Дмитрий, Эллен приехала ради Саши. Она не хотела вмешивать мэра в высшую политику.

Наступила тишина. Наконец Дмитрий заговорил:

— Это всё, что я могу сказать как мэр Липны. Может быть, у Вилтарии-самы есть что добавить?

Эллен молча покачала головой.

— Нет. Я благодарна, что вы уделили мне время, несмотря на дела.

Им следовало закончить разговор. Эллен собиралась уже встать с дивана, но заметила, что выражение лица Дмитрия несколько смягчилось. Она опустилась обратно, догадавшись, что ему ещё есть что сказать. Как и следовало ожидать, Дмитрий не собирался прощаться.

— Значит, с этого момента я буду говорить как простой человек Дмитрий. Зная вашу дружбу с Александрой-самой и как один из тех, кто восхищается ею, я искренне выражаю свою признательность за то, что вы добрались сюда.

Удивленная Эллен невольно замерла. Дмитрий, положив руки на колени, глубоко поклонился. До Ванадис не сразу дошло, чего хочет мэр.

— Не нужно меня благодарить, — сказала Эллен. — Саша – моя подруга. Хотя мы смогли встретиться только потому, что обе стали Ванадис, я верю, что даже если кто-нибудь из нас в будущем перестанет таковой быть, мы останемся друзьями.

Дмитрий поднял лицо. Он хмурился, но в его глазах светилась нежность.

Эллен неожиданно вспомнила одного человека, мужчину, который обучал её этикету, когда она только стала Ванадис – он очень напоминал ей Дмитрия.

— Саша – хорошая правительница.

Услышав тёплые слова Эллен, Дмитрий порывисто кивнул. Он уставился в стол, но перед его взглядом, похоже, проплывали воспоминания.

— Она пришла в Легнику, чтобы стать Ванадис, семь лет назад. Города Липна и Препус находятся недалеко от её резиденции, и Саша хотя бы раз в год посещала каждый… о том, что она тяжело больна, я узнал гораздо позже.

Одной из причин регулярных посещений Сашей портов Липна и Препус была поддержка безопасности на море – для Легники прибыль от морской торговли была очень важна.

Кроме того, новая Ванадис любила смотреть на разные вещи, добытые в море или в землях за океаном. Саше нравилось слушать истории Дмитрия, уже бывшего мэром Липны, и Матвея, тогда ещё обычного моряка.

— Все знают, что вы подруга Александры-самы.

Дмитрий говорил искренне.

— Я тоже её друг и хочу помочь вам, но не намереваюсь работать на другую Ванадис-саму, хотя оказать минимум вежливости все же следует.

А он честный человек.

Мысленно Эллен косо улыбнулась. Мэр хотел сказать, что будет сотрудничать не с Элеонорой, Ванадис Лейт-Меритца, а с Эллен, подругой Саши.

— Благодарю, — коротко произнесла она.

Первым делом она собиралась расспросить о текущем положении дел. Эллен помрачнела, услышав, что с того момента, как Саша покинула этот город во главе флота, прошло пять дней.

— В таком случае… разве битва с пиратами не должна была уже закончиться?

— Я не знаю. Последнее, что мы знаем – они успешно воссоединились с Ванадис-самой Лебуса.

Под «Ванадис-самой Лебуса» подразумевалась Елизавета. Эллен невольно нахмурилась, но тут же откинула ненужные чувства.

— К сожалению, у меня нет опыта в морских сражениях. Разве вы не поддерживаете постоянный контакт с флотом?

— Возьмём как пример уничтожение разбойников. Предположим, бандиты остаются в заброшенном замке, расположенном примерно в пяти днях пути от этого города, а вы решили выслать армию для их подавления. Сможет ли город поддерживать постоянную связь с армией?

Конечно же, такое было невозможно, если в ситуации что-то коренным образом не изменится. Эллен, хотя и поняла пример, помрачнела.

— Выходит, неизвестно даже, где сейчас находится Саша?

— Мы можем знать только приблизительно. Скорее всего, мы свяжемся с ними через несколько дней. Учитывая положение дел, вполне возможно, что они уже начали сражение.

На лице Эллен промелькнули, сменяя друг друга, сперва удивление, а затем разочарование и грусть. Но она ещё не сдалась. Иначе ради чего она так отчаянно мчалась сюда? Эллен наклонилась вперед и уставилась на Дмитрия.

— Я хочу собственными глазами увидеть бой Саши. Нет, я должна увидеть. Это в самом деле невозможно? Вообще? Даже если я одна...

— Я понимаю, что вы чувствуете, но лошадь и корабль – совершенно разные вещи. Сев на весла, вы в лучшем случае отойдёте немного от побережья. Чтобы уплыть так далеко, требуется корабль и множество людей. В одиночку с этим не справится даже Ванадис.

Дмитрия произнёс это абсолютно спокойно, чтобы не задеть её чувства. Объяснение было логичным, и Эллен снова не могла ничего ответить.

— Если каким-то чудом вы сможете нанять нужное количество гребцов, и даже если обнаружите местоположение Александры-самы, поблизости будут и пираты, которые определенно вас атакуют. Вы готовы подвергнуть опасности матросов и гребцов?

Эллен, стиснув зубы, отчаянно сдерживала желание закричать. В ней горела ярость. Эллен вспомнилась улыбка на лице Саши, лицо слуги, пославшего письмо, и Лим, провожавшая её в путь.

Веки стали горячими, а глаза увлажнились, но Ванадис сдержала слёзы.

— Значит, я могу только ждать возвращения Саши! – не сдержавшись, воскликнула Эллен.

— Как и я.

Короткий ответ Дмитрия был словно ушат холодной воды. Разгорячившаяся Эллен, несколько раз моргнув, с изумлением уставилась на мэра.

Лицо Дмитрия тем временем посуровело.

— Я не собираюсь сравнивать вашу дружбу с Александрой-самой и наши с ней добрые отношения. Однако я хочу, чтобы вы знали: пять дней назад, провожая её в море, я, как и многие другие, в душе проливал горькие слёзы.

Голос Дмитрия был твёрд; это успокоило Эллен. Она перестала невольно ёрзать на диване и яростно взъерошила свои серебряные волосы.

— Простите. Я вышла из себя.

— Я приготовлю что-нибудь выпить.

Дмитрий взял со стола колокольчик и несколько раз позвонил. Через секунд десять в дверь постучали. Похоже, это был слуга Дмитрия. Мэр попросил его согреть медовуху и повернулся к Эллен.

— Что вы будете делать теперь?

Эллен медлила с ответом. Дмитрий, скрестив руки, тяжело вздохнул.

— Сколько дней вы будете здесь? Сколько сможете ждать?

— Я не знаю, когда вернется Саша.

— Предположим, что сегодня они встретились с пиратами, сразились и победили. Тогда в лучшем случае им потребуется два дня на возвращение. А может потребоваться ещё один дополнительный день. И конечно, существует возможность, что они не нашли пиратов. Тогда им потребуется гораздо больше времени.

Эллен должна лично управлять своими землями. Саша, конечно, однажды вернется, но ждать её до бесконечности было нельзя.

Эллен задумалась, глядя на огонь в камине. В комнату вошла служанка, поставив поднос с двумя фарфоровыми чашками, наполненными медовухой.

Мельком глянув на профиль служанки, Эллен внезапно вспомнила Титту, девушку с каштановыми волосами, прислуживающую Тигре. Хотя эта служанка не имела с Титтой ни малейшего сходства, Эллен не могла не вспомнить прошлое.

Титта постоянно жила с похожим чувством – её сердце сжималось всякий раз, когда уходил Тигре…

Эллен дождалась, пока горничная уйдёт.

— Дмитрий, пока что я останусь в городе на четыре дня. Если за это время что-то станет известно, я решу, что делать дальше.

— Тогда я буду рад предложить вам – путешественница Элеонора – гостевую комнату.

Опустив чашку, Дмитрий улыбнулся. Если Саша разберется с пиратами и вернётся, то в этом доме, вероятно, узнают об этом первыми.

— Благодарю за доброту. Вверяю себя в ваши руки.

Эллен протянула руку к фарфоровой чашке. Медовуха оказалась чуть тёплой.

Эллен вернули Арифал, оставленный ею в приёмной, и снова проводили в гостевую комнату. Эта комната располагалась на втором этаже, у неё даже был балкон.

Когда Эллен вышла туда, её нос защекотал, а серебристые волосы нежно взлохматил морской бриз.

Особняк стоял совсем рядом с гаванью, и перед Эллен во всю свою ширь раскинулась морская лазурь. Небо было ясным, без единого облачка, и в далекой-далекой синеве оно сливалось с голубым морем. Над берегом вились птицы.

Некоторое время Эллен молча смотрела на море, потом вздохнула и перевела взгляд на длинный меч, который уже отмыла от грязи и тщательно отполировала. На её губах появилась горькая улыбка.

— Интересно, смогу ли я прилететь к Саше с помощью твоей силы, Арифал.

Длинный меч с гардой в форме крыльев завихрил воздух у основания клинка и нежно взлохматил волосы Эллен. Это можно было понять и как утешение, и как желание ободрить. Среброволосая Ванадис кивнула и легонько похлопала меч по рукояти.

Посмотрев ниже, Эллен увидела десятки военных судов и корабли торговцев, на которых, подчиняясь приказу, спускали паруса и снимали мачты.

В связи с военным положением на торговых судах не было почти никого, а боевые корабли были полны солдат. Если ситуация изменится, флот должен был выступить незамедлительно.

Если флот выйдет в море, это будет означать, что Александра-сама либо погибла, либо отступает – или, возможно, пираты избежали столкновения и двинулись к побережью. Что-нибудь из этого, сказал Дмитрий.

Он также отдал строгий приказ: ждать до последнего и не пытаться доказать храбрость, отправившись в бой самовольно.

Рубиново-красные глаза Эллен снова обратились к морю. Из-за суеты в порту морская зелень и синева неба тоже начинали внушать тревогу.

— Почему-то с морем мне не везёт...

Тигре пропал в море, Саша тоже сейчас где-то там. Может, она как раз направила корабли на поиски врага или уже скрестила с ним мечи.

Саша… Прошу, хотя бы ты будь в безопасности.

Эллен обнажила меч и вскинула его к небу в безмолвной молитве.

И затем, поколебавшись немного, она взмолилась богам ещё раз: Будь то чудо или случайность, что угодно!. В далеких южных странах есть история о герое, скитавшемся по морю и в конце концов добравшегося до берега незнакомого острова. Рассказывали еще истории о моряках, авантюристах или пиратах, выживавших в открытом море много дней.

Разве важно, что это будет, если Тигре окажется в безопасности?

Почти двадцать дней назад он упал в море. Ей бы стоило уже смириться...

Но глядя на бескрайние просторы моря, девушка не могла не молиться.

◎ ◎ ◎

В одной точке моря столкнулись десятки судов.

Вокруг был огромный простор, но корабли стояли так плотно, что между палубами едва-едва виднелась вода. Здесь не умолкали вопли и звон клинков – и не было борта, не пронзенного стрелами или палубы, не окрашенной кровью.

Повсюду вспыхивали пожары, ведь на кораблях было много пищи для огня. И хотя вода была рядом, руку протяни – все были слишком заняты, пытаясь зарезать ближайшего противника.

Люди на палубах, казалось, пытаются перекричать друг друга – крики боли перекрывали тихие предсмертные стоны, почти сразу смолкавшие.

Никто и не заметил, что больше не чувствует запаха гари, смрада крови, боевых кличей и рёва дерущихся пиратов. Солдаты шатались – потому что стояли на палубе или потому что ослабли ноги?

На палубе «Доспех-рыбы» молча стояла Александра Алшавин. Вокруг неё, как всегда, кипело самое жестокое сражение.

Их прижали. От главных сил флота Легники, состоящих из семнадцати кораблей, осталось меньше половины, и ни один из кораблей, даже флагман, не остался вне боя.

Разумеется, флот Легники не просто за этим наблюдал – пираты потеряли больше десятка кораблей.

Саша спокойно и собранно отдавала приказы.

Если она видела, что в правый борт уже потрепанного союзника нацелились пираты, она отдавала приказ сменить курс, чтобы дружеский корабль пришел на помощь. Кроме того, самые поврежденные корабли матросы понемногу оставляли, и опустевшие суда использовались для прикрытия при атаке на вражеские фланги.

Даже в абордажном бою пиратам приходилось нелегко – баррикады из бочек, снастей и рангоута не давали им развернуться и наступать всем отрядом. Поневоле им приходилось отступать на свой корабль и уходить в оборону, чего и добивались союзники.

Очень помогала тактика засады, когда пиратский корабль, бросаясь в погоню за маневренной галерой, оказывался между двумя большими кораблями класса «арбалет».

Арбалет не сталкивался с ними лоб в лоб, и двигаясь так, что как сэндвич зажимая пиратский корабль с обоих сторон, каждый Арбалет втягивал внутрь свои весла с одной стороны. Пиратский корабль видя всё это думал, что корабли Легники намереваются разломать его весла и также втягивал их внутрь. «Арбалеты», маневрируя, сдавливали между собой пиратский корабль и втягивали весла. Пираты думали, что разгадали замысел, и тоже втягивали весла – и тогда огромные галеры, умело маневрируя, подходили ближе, круша пиратский корпус.

С такой задачей и могли справиться только огромные «арбалеты» – любая другая союзная галера только повредила бы свой корпус.

Раздавался ужасный треск, и пираты начинали кричать – в разошедшийся корпус лилась морская вода. Поврежденные галеры оставались на плаву, но сражаться уже не могли.

Однако, несмотря на умелое руководство Саши и доблесть её солдат, сражение из-за численного перевеса пиратов( почти два к одному) шло не в ее пользу.

Даже если тонул один пиратский корабль, на его место тут же становился другой, но флот Легники не мог себе этого позволить. Теперь на одну союзную галеру нападали две, три, а иногда даже четыре вражеских.

Когда пираты завершали окружение, они сыпались на палубу со всех сторон.

На палубах развернулась не битва, а настоящая резня. Пираты бросались на солдат Легники втроем, впятером, вдесятером; они рубили их мечами, забивали дубинами, насаживали на копья.

От флота Легники осталось семь кораблей, и его окружили двадцать пиратских судов. На «Доспех-рыбу» бросились сразу трое.

Командирское искусство Торбалана ничуть не уступало Сашиному. Если бы не он, то Саша, даже будучи в меньшинстве, не позволила бы окружить свой флот и определенно потеряла бы не больше двух или трёх кораблей.

Она не знала, что происходит на правом крыле, где остался флот Лебуса, но только что поступил доклад о гибели четырнадцати кораблей левого крыла.

— Ясно. Они славно старались, – тихо произнесла Саша, опечаленная гибелью командира Заула и матросов.

Конечно, то, что Альберт смог вырвать убедительную победу у Заула и даже, возможно, пираты получат какое-то подкрепление, было плохо, но Ванадис была уверена – Заул до конца исполнял свой долг.

Ну а я должна выполнить свой.

Она взглянула на небо. Темные тучи унес ветер, и ярко вспыхнуло солнце.

Пошел на дно еще один союзный корабль, и пираты усилили натиск.

Саша прищурилась. В её поле зрения был «Бугимен» – вражеский флагман. Узнать его было легко – на мачте реяло белое полотнище с изображением красных глаз.

Однако он оказался не совсем рядом, между «Доспех-рыбой» и «Бугименом» вклинился еще один пиратский корабль, блокируя путь.

Даже осознавая превосходство, Торбалан не терял бдительности. Он никогда не позволит кораблям Легники подойти вплотную к своему флагману. Едва между судами появлялся промежуток, Торбалан вклинивал туда один из своих кораблей. Если Саша нацелится прямо на флагман, он прикроется кораблем как щитом и отойдет дальше, намереваясь измотать преследователя.

— Это очень раздражает.

Запыхавшийся Матвей, подойдя к Саше, хмуро покосился на вражеский флагман. До сих пор он дрался с пиратами, пытавшимися подняться на борт, и вернулся только сейчас.

Саша, увидев его, изумленно распахнула глаза. В правой руке Матвей сжимал копьё, в левой – томагавк, с пояса свисал еще один топорик и пара кинжалов, обагренных кровью. Рукоять еще одного кинжала выглядывала из-за голенища – и всё оружие явно было трофейным.

Ванадис подумала, что он сам выглядит как пират, но промолчала.

— Каково положение?

— Пока что мы их отбросили, но скоро они пустят свежих. Интересно, чем так заняты парни из Лебуса…

Матвей, как и капитан, Павел, был ранен. Даже среди гвардии Саши, пятидесяти рыцарей, были потери.

Цела оставалась только сама Саша. Фалпрам [Туманная принцесса Сверкающего пламени] посмотрела на «Бугимен» и произнесла, обращаясь к Матвею:

— Позови Павла. У меня есть к вам обоим просьба.

Матвей что-то заподозрил, но немедленно убежал и вернулся, волоча за собой капитана, в его излюбленной чешуйчатой броне. В нескольких местах пластины оторвались, обнажив стеганую основу.

Услышав просьбу Саши, оба моряка обомлели и переглянулись, побледнев. По выражению лиц друг друга они поняли, что всё расслышали правильно.

— Это безумие…

Павел, забыв о почтительности, громко выругался, а Матвей только вздохнул.

— Другого пути нет. Нам осталось только это, и подхожу только я, — сурово ответила Саша.

Её обсидианово-черные глаза твердо уставились на мужчин, каждый из который годился ей в отцы. Ее взгляд и поза были исполнены воли.

— Это не то, что должен делать верховный главнокомандующий, — оскалился Павел, пытаясь возразить, но Саша стояла на своём.

— Задача верховного главнокомандующего – сделать всё возможное. Когда это необходимо, он должен браться за меч и проливать кровь.

— Вы считаете, что этот безумный шаг – всё, что осталось?

Матвей бурно дышал, пытаясь сдержать застилавшую глаза ярость.

Хуже всего было то, что ни Матвей, ни Павел не видели другого выхода. Они понимали, что дольше кораблям не продержаться. Опыт многих сражений подсказывал им, что флоту Легники осталось не больше четверти коку.

Вырваться из окружения не так-то просто, и непохоже, что флот Лебуса поспеет вовремя. Оба моряка понимали, что конец все ближе.

Пираты, вряд ли сохранят матросам жизнь – они, конечно, занимались и работорговлей и могли отправить их в Муодзинел, но приближались холода и вряд ли бандиты удосужатся ими заняться.

Главной проблемой была Саша. Матвей и думать не хотел, через что предстояло пройти в случае плена молодой девушке.

— Я понял, — сдавленно произнес моряк.

Павел ошарашенно уставился на него, но Матвей только успокаивающего похлопал капитана «Доспех-рыбы» по плечу.

Павел крепко сжал кулак. Его глаза наполнились слезами; на секунду он посмотрел наверх, в небо, но тут же снова повернулся к Саше с фанатичной преданностью.

— Ванадис-сама, я отвечаю за этот корабль. Если что-то пойдет не так, пожалуйста, вините только меня.

— Ты всего лишь исполнишь мои приказы. Мне не в чем тебя винить.

Саша слегка улыбнулась, что на фоне боя выглядело невероятно странно.

— Спасибо, Павел. Спасибо, Матвей.

В знак уважения она слегка поклонилась. Когда Саша выпрямилась, ее лицо выражало решимость. Мужчины невольно подобрались.

— Капитан, я одолжу у тебя несколько человек, — заявил Матвей.

— Бери сколько потребуется, — ответил Павел.

Матвей повернулся к Саше и кивнул, а затем посмотрел вверх, на ближайшую мачту.

Такелаж – веревочная оснастка мачты – был растянут к бортам, носу и корме. От левого и правого бортов поднимались веревочные лестницы для матросов.

— Правый борт оставляю на тебя.

Правый борт был к ним немного, но ближе.

— Пожалуйста, подождите немного, — произнёс Матвей и побежал на корму.

Проводив взглядом его спину, по-прежнему украшенную Белой Белугой, Саша перевела взгляд на бак.

Оттуда к ней спешили десять рыцарей, которым Павел приказал выйти из боя. Тяжело дышавшие мужчины пахли потом и кровью.

Саша в ожидании Матвея приказала им отдышаться. Моряк вскоре вернулся с ещё десятком рыцарей.

— Пожалуйста, следуйте за ним, — сказала Саша собравшимся рыцарям. Матвей посмотрел на воинов. Все они были из личной гвардии Александры; и Матвей отобрал только тех, у кого был с собой лук или арбалет.

— Сейчас Ванадис-сама заберется на мачту. В это время мы будем защищать правый борт.

В горячке боя такой приказ казался странным. На лицах нескольких рыцарей читалось сомнение, но Саша обернулась к ним и кивнула. Казалось, она просит их об услуге.

— Разумеется, это не просто моя прихоть. Возможно, это слишком самонадеянно ─ просить об этом в нашем непростом положении… Но я хочу, чтобы вы мне поверили.

Рыцари, молча переглянувшись, быстро выстроились перед Сашей в шеренгу и отсалютовали. Каждый был готов последовать любому приказу хозяйки и с нетерпением ожидал боя.

Возглавляемые Матвеем рыцари побежали на правый борт. Пираты были и там, но их корабль находился еще метрах в десяти.

Однако обороняющихся здесь было слишком мало, и пираты бросали веревки с абордажными крюками, цепляясь за фальшборт в попытках подняться на палубу или посылая горящие стрелы.

Рой стрел, свирепо завывая, взлетел дугой между кораблями и проредил ряды нападавших. Матвей, обрубая веревки топором, выкрикивал приказы:

— Стреляйте постоянно! Не давайте врагу передышки! Если кончились стрелы – хоть досками в них швыряйте, но чтоб ни один гад не мог натянуть тетиву!

Пираты дрогнули под градом стрел. Кто-то укрылся за бортом, кто-то за трупом товарища. Трупы нескольких с громким плеском попадали в воду.

Саша, увидев, что вражеская атака захлебнулась, быстро вскочила на борт и схватилась за веревки, ловко поднимаясь на мачту. Пираты попытались снять ее стрелами, но рыцари не ослабляли натиск.

Александра схватилась за мачту и поднялась на верхушку.

Резкий холод ветра пронизывал ее насквозь. К самой верхушке мачта становилась тонкой, что Саша не смогла бы даже на нее сесть. Если посмотреть вверх, то небо казалось таким высоким… А взгляд вниз вызывал такое головокружение, что непривычный человек мог бы потерять сознание.

Однако Саша не задрожала от холода, не потеряла равновесия и не зашаталась. Обхватив мачту одной ногой, она устроилась поудобнее, откинула с глаз волосы и тщательно осмотрела бескрайний морской горизонт.

На северо-западе она увидела то, что хотела. Изо всех сил она крикнула:

— Флот Лебуса на подходе! Ещё немного!

Грохот сражения на палубе был так силен, что Александра слышала его даже сейчас, но все равно солдаты Легники услышали радостную весть и с новыми силами ринулись в битву.

Пираты тем временем забеспокоились.

Саша перевела взгляд на «Бугимен».

Сейчас был наилучший шанс. Конечно, она не стала бы вмешиваться в бой и выводить из него личную гвардию только затем, чтобы найти союзный флот.

Неожиданно раздался новый звук, отличный он криков солдат и звона клинков. Раздавались удары топора по дереву. Мачта слабо задрожала.

Матросы яростно рубили мачту, на которую поднялась Александра.

Во время шторма моряки часто рубили мачты, чтобы корабль не перевернулся; многим приходилось так поступать.

Однако никогда еще им не приходилось делать это в такой спешке, да еще зная, что их повелительница находится наверху, но раскрасневшиеся матросы быстро закончили работу.

Матвей приказал рыцарям схватиться за веревки и направлять мачту так, чтобы она упала к носу, а Павел в этом время отвел солдат, чтобы их не задело.

Под ударами топоров уже надрубленная мачта затрещала и пошла вниз.

В это же время Саша спустилась немного пониже.

Она не отрываясь смотрела на пиратский корабль, застывший перед «Доспех-рыбой». Пираты в пылу боя оставили на мачте галеры длинный рей [1] .

Мачта наклонялась всё сильней ─ настолько, что на ней уже можно было стоять.

Саша наклонилась вперед и, пригнувшись, побежала.

Высота не имеет значения. Не вверх, а вперед!..

Коротко разбежавшись, она оттолкнулась от мачты и прыгнула.

Ванадис парила в воздухе. Она обнажила «Сверкающее пламя» и высоко подняла оба клинка, словно птица, начинающая полёт. Золотой и алый мечи, почувствовав ярость хозяйки, вспыхнули разноцветным пламенем.

— Феникс [Огненная птица].

У Матвея, смотревшего вверх, на Сашу, вырвался вздох восхищения.

Это название священной птицы пришло из древнего королевства, стоявшего когда-то к югу от Муодзинела. Огромный орел с красно-золотыми крылами окутывал своё тело языками огня.

По легенде, фениксы сжигали врага в алом пламени и возрождались в золотом.

Матвей при виде Ванадис, танцующей в небе, испуская золотое пламя из меча в правой руке и алое пламя из меча в левой, не мог не сравнить её со священной птицей, историю о которой он однажды слышал.</p