Том 4. Глава 3. Необычный Работорговец
— 30-й день десятого месяца 1547 года по континентальному календарю — Парнам, столица Королевства.
Наступила настоящая зима и мне становилось все сложнее покидать теплую постель. Вот и этим утром, несмотря на легкий щелчок открывшейся двери, мой разум отказывался просыпаться.
«Бррр… Холодно. И голова какая-то тяжелая. Я что-то подхватил? Наверное, нужно еще одно одеяло. Попрошу горничных…»
Примерно об этом я думал, когда немного сменил положение и почувствовал, как что-то мягкое прикоснулось к моему лбу.
— Хнм… — нежно вздохнул чей-то голос.
«…Странно».
Моя голова быстро прояснилась и я начал осознавать свое текущее положение. Во-первых, моя голова была захвачена. Кто-то ее крепко обхватил, похоже именно поэтому мне показалось, что она была тяжелой. Ну, спасибо, что не простуда…
Так, стоп! Проблема не в этом! Я лбом прижался к груди, и судя по мягкости…
— А?! Что?! — я поспешно вырвался из объятий.
Моему взору предстала счастливо спящая Ророа. В углу рта даже была струйка слюны, но я решил, что ничего не видел.
«Э?! Как?!. Как так получилось, что Ророа спит со мной в одной постели?!».
Комната… Определенно, это мой правительственный кабинет. Кровать тоже, без сомнений, моя. Но почему я делю ее с Ророа? Она… по крайней мере одета.
На самом деле, мы оба спали в своей повседневной одежде.
«…Что было прошлой ночью?..». — ломал я голову.
— Сома? Что, скажи на милость, здесь происходит? — раздался леденящий душу голос.
Я медленно повернул голову, почти наяву слыша скрип плохо смазанных шестерней. Возле кровати стаяли Лисия с вселяющей ужас улыбкой, чем-то похожей на Хання, маску театра но [1] . Позади нее стояла Аиша, почему-то в слезах.
— О… Доброе утро, Лисия, Аиша.
— Не смей мне так просто доброутрать! — крикнула Лисия, стаскивая с нас одеяло. Ророа заерзала и свернулась калачиком, но так и не проснулась.
— Как сие понимать?! Аиша в слезах прибежала ко мне в комнату и рассказала, как она пришла утром разбудить тебя и увидела спящим в объятиях Ророа!
— Сир, почему ты наложил руки на Ророа перед принцессой и мной?! Я не могу такого принять!
«Не так громко!» — мысленно взмолился я. Была серьезная опасность, что горничные начнут сплетничать, как меня «поймали с поличным».
— Успокойся, Аиша! И я, и Ророа одеты, так что я практически уверен, что между нами не было ничего, что вы могли успеть навоображать.
— Тогда почему ты «практически уверен», а не «абсолютно уверен»?! — крикнула Аиша.
— Ну, я не помню, как заснул. И я не знаю, почему она тоже спит здесь.
— Так что-же произошло на самом деле? Неужели ты не помнишь? — спросила Лисия.
Я послушно начал восстанавливать в памяти недавние события.
После аннексии Амидонии мне было необходимо внести изменения в налоговую систему (в Амидонии было меньше населения, чем в Эльфридене, в итоге налоговое бремя для каждого отдельного человека было больше). Я, Ророа, Колберт и прочие финансовые чиновники проводили совещание по этому вопросу. Это было ещё позавчера и одну ночь мы уже провели за обсуждениями (разумеется, с небольшими перерывами).
В конце концов, когда мы составили план, на часах было три часа утра сегодняшнего дня, а все уже были изрядно не в себе.
Колберт и чиновники вышли из кабинета как зомби, я же не снимая одежды рухнул на свою кровать, все ещё стоящую в кабинете и… полагаю, заснул. Возможно, Ророа тоже заснула здесь, а не в своей комнате.
— Эй, Ророа, вставай, — я по возможности аккуратно потряс жадно придававшуюся сну девушку за плечо.
— Хм… Что там, дорогой?.. Я ещё не выспалась… — сказала Ророа, сев на постели и потерев глаза.
— Нет, не «что там», почему ты спишь в моей постели?
— Эй, дай девочке поблажку. Я измотана после вчерашнего, у меня даже не было сил тащиться обратно к себе, вот я и присоединилась к тебе в кроватке, дорогой, — потянувшись, Ророа встала с кровати на нетвердых ногах, все ещё сонно прикрыв глаза. — Не-не-не, никуда не годиться. Я пошла досыпать к себе.
— Да-да… Аиша, помоги девочке добраться до ее комнаты, — Лисия определенно была счастлива поскорее избавиться от этой ситуации.
— Так точно! Сию минуту, принцесса, — Аиша немедленно вышла из ступора и вытянулась по стойке смирно.
— Кроме того, разве я не просила не называть меня принцессой?
— Конечно, при… Леди Лисия.
Аиша теперь тоже была будущей основной королевой, так что формально они с Лисией были практически одного ранга. Из-за этого Лисия попросила ее обращаться к ней не «принцесса», а по имени, но Аиша все ещё часто оговаривалась.
Когда Аиша вывела пошатывающуюся Ророа из кабинета, я робко взглянул на Лисию.
— Эм… Прости? — почему то я заговорил как мужчина, извиняющийся за супружескую неверность. Вот значит каково это…
— Ох… — Лисия надулась и уселась на кровать. — Все это потому, что у тебя здесь стоит кровать. Может, сломать ее наконец?
— Пожалуйста не надо. Где я тогда буду спать?
— В твоей недавно обустроенной комнате, например? Или ты бы предпочёл спать в моей постели? Или чередовать? — Лисия обратила на меня тяжелый взгляд.
Она хочет сказать, что я должен по очереди использовать кровати моих невест?..
— Думаю, мои нервы не выдержат такого предложения, так что не торопи события, пожалуйста.
— Господи, Маркс мне все уши прожужжал «Скорее родите наследника!», понимаешь!
— Ух… Не сейчас. Мне ещё необходимо кое-что сделать.
— Что-то задумал?
Я встал с постели и потянулся.
— Я наконец-то стабилизировал внутриполитическую ситуацию в стране, во внешней политике все тоже неплохо: у нас есть тайный альянс с Империей, хотя ещё есть несколько тревожащие меня соседи, в ближайшее время проблем быть не должно. Ну, если демоны чего-нибудь не предпримут.
— Надеюсь…
— Также… Мне удалось убедить себя стать королем.
— Я надеялась услышать, что ты так решил.
— Что я так решил… Возможно, так оно и есть? Я готов к последствиям.
— Я не совсем понимаю.
— Теперь мне ничего не мешает, — я приосанился, стараясь выглядеть увереннее. — Теперь я могу делать то, что считаю правильным. До сих пор я старался только упрочнить свою власть и избегал реформ, которые вызвали бы слишком большой переполох в обществе, так как это могли бы использовать внешние противники, но сейчас я могу этого не опасаться. Я могу перестраивать эту страну все больше и больше.
Я говорил уверенно, но Лисия продолжала дуться.
— Это прекрасно, но… Как это связанно с тем, что ты до сих пор не притронулся ко мне?
Похоже, мне не удалось ни уклониться от ответа, ни сменить тему…
Конечно же, я не боюсь делать это с Лисией и остальными. Нет, я бы даже хотел стать с ними ближе, но прежде мне ещё нужно кое-что сделать, ради них самих.
— Ну-у… Ты скоро все узнаешь.
— То есть ты не просто пытаешься уклониться от ответа и сменить тему?
Лисия пыталась заглянуть в мои глаза, пока я старательно рассматривал интерьер комнаты.
— Ладно, мне действительно нужно больше талантливых людей.
Я решил затронуть эту тему, когда мы с Лисией, Аишей и выспавшейся Ророа обедали, сидя за котацу, низким столом с подогревом снизу и одеялом.
Мы находились не где нибудь, а в моей комнате в замке, Хакуя наконец-то добился своего после многократного повторения «Вам давно пора обзавестись своей комнатой». Справедливости ради стоит сказать, что формально это комната считалась моей уже давольно давно, но прежде я использовал ее скорее как склад для мусаси-боев… Но когда я сдался перед уговорами Хакуи, и используя средства из финансовой поддержки для поддержания образа жизни короля (практически зарплату), я пустился во все тяжкие с капитальным ремонтом комнат в соответствии своим вкусам… И что же получилось?
Две небольшие комнаты, каждая площадью примерно в шесть татами (около десяти квадратных метров), соединенные проходом создавали ощущение японской квартиры.
В одной комнате с ковром на полу было мое рабочее место с педальной швейной машинкой. В этой комнате я мог сосредоточиться на хобби в виде пошива одежды и аксессуаров по своему вкусу и на куклах, как мусаси-бой.
Вторая комната была жилым помещениям и благодаря нескольким штрихам дизайнера (меня) идеально соответствовала японскому стилю. Как только я узнал, что культура островов Девятиглавого Дракона так похожа на японскую, я немедленно раздобыл несколько татами (которые все называли соломенными циновками), и постелил их в этой комнате.
Далее, в центре комнаты было углубление, сверху которого стоял круглый стол с одеялом, которым можно было накрыт ноги. В углублении под столом был обогреватель, созданный Женей по моей просьбе.
В общем, я воссоздал хори-готатсу.
Обогреватель был закрыт куполообразной решеткой, так что мы могли не бояться случайно дотронуться до него ногой. Это было прекрасное место, теплое зимой и комфортное летом, когда можно было убрать одеяло. В общем, здесь можно было ощутить внимание дизайнера (меня) к деталям.
Одним словом, я подготовил комнату для себя, но моим невестам она неожиданно тоже очень понравилась. Особенно обогреватель, в конце концов, на улице было весьма холодно.
После аннексии Амидонии со словами «Пожалуйста поймите, это важно для Вашей репутации» Хакуя категорически запретил мне пользоваться общей столовой, поэтому я завтракал и ужинал здесь, вместе с невестами (обедал я обычно в правительственном кабинете).
Еду, как правило, готовили повара замка, но иногда (например сегодня) мне хотелось чего-нибудь японского, и я готовил сам. В конце концов, у меня был рис, соевый соус и мисо.
Моя стряпня быстро понравилась Лисии и остальным, но Хакуя и Маркс были недовольны. И дело было не во вкусе, дело в том, что это была довольно простая еда, и хоть мы все ели ее с огромным удовольствием, это было совсем не по-королевски изысканно. Я не понимаю, почему еда, которую я ем в кругу близких, должна быть какой-то особенной.
Ни Лисия, ни я, ни остальные не желали предаваться роскоши. Нас с Джуной можно назвать бывшими простолюдинами, Лисия привыкла к по-армейски сдержанной еде, Аиша могла есть все, что угодно, лишь бы было вкусно, даже Ророа не видела ничего плохого в такой еде и уже планировала использовать ее рецепты для какого-нибудь бизнеса.
Кроме того, хоть эта еда и выглядела просто, в ней использовался рис, который мы только недавно начали выращивать, так что он был достаточно дорогим.
Кстати, сегодня на обед были оякодон, мисо-суп и нукадзуке (или как их называли здесь: омлет с курицей и рисом, суп с пастой мисо, и маринованные овощи).
— Большая сестрица Ай, передай пожалуйста соленья.
— Ммф, Мф-ммф (вот, Ророа) — сказала Аиша с набитым ртом.
— Эй, Ророа, у тебя рис на щеке, — сказала Лисия.
— Спасибо, старшая сестрица Сиа, — Ророа замерла, пока Лисия убирала с уголка ее губ рисовое зернышко.
В это время Джуна с улыбкой наблюдала, как Аиша набивает рот.
Сейчас можно было нарисовать картину «счастливый семейный обед».
— Леди Аиша, не хотите ли ещё порцию мисо-супа?
— Ммф. Д-да, не откажусь, мадам Серина.
— Ма… Леди Джуна, у нас… Есть ещё порция риса для Вас.
— Хи-хи, не стоит вести себя так чопорно и официально, Карла, — хихикнула Джуна.
— В-вы слишком добры.
Ладно, поправлюсь: можно было бы нарисовать картину «счастливый семейный обед», если бы не две совершенно неуместные горничные, стоящие в углу за сервировочным столом, какой можно увидеть в начальной школе, время от времени подающие нам новые блюда.
— Так вот… Меня же никто не слушает, да? — пробормотал я.
— Не депрессуй. Слушаем мы, слушаем, — ответила Ророа.
— Сказал кто-то, явно этого не делающий…
— Слушаю я. Тебе не хватает рук, да?
— Собираешься снова объявлять поиск талантов? — нахмурилась Лисия. — Мне казалось, мы уже собрали весьма разностороннюю группу…
— Талантов много не бывает, но на самом деле я хочу немного иного, — ответил я.
— Ты о чем?
— Хм… Это не совсем правильно, но если оценивать таланты людей по шкале «S, A, B, C, D, E», я сейчас собираюсь нацелиться на B-C категорию. И мне их надо очень много.
— Извини, все ещё не понимаю.
— Например вот, — с этими словами я положил руку на голову Ророа, от неожиданности замершей с ложкой во рту. — Ее экономический талант далеко не посредственный. Она может оперировать огромными суммами денег, находить финансирование для общепризнанно странных проектов и получать с них большую прибыль. Если бы она была просто моим подчиненным, я бы оценил ее талант как наивысший, то есть «S». Но ведь ее одной недостаточно, что бы управлять страной, так ведь? Ей нужны подчиненные, которые будут ее руками и ногами. И не всем им необходим полный набор ее навыков, пригодятся даже просто знающие арифметику. И вот таких людей нам сейчас очень не хватает.
Средний уровень образования в этом мире был очень низким, привычное для нас обучение существовало только для рыцарей и дворян, купцы изучали арифметику, но на этом все. Персонала среднего звена, умеющего читать и писать, то есть категории «B» и «C» — катастрофически не хватало.
— Раз они тебе так нужны, как на счёт разорившихся торговцев или образованных людей, почему-то попавших в рабство? — предложила Ророа.
— Я уже пробовал, но ничего не вышло, — покачал я головой. — Если у кого-то была хоть капля таланта — дворяне и рыцари их уже приняли. Ну… Возможно в этом я сам и виноват.
— В смысле «ты сам виноват?» — иронично склонила голову Ророа.
— Ну, я немного изменил систему оценки достижений рыцарей и дворян.
В этой стране дворян и рыцарей можно было назвать одним словом — помещики. Получившие землю за военные заслуги назывались рыцарями, а гражданские чиновники — дворянами. Поэтому у них не было большой разницы между графами, виконтами и так далее, к ним просто обращались «лорд» [2] .
«Дворяне бюрократы» работали где-то ещё, а управление своей землей поручали магистратам, «местные дворяне» управляли своими владениями лично. Из моих знакомых, дворянами бюрократами можно назвать Хакую и Маркса, а местным дворянином был например Вейст Гарро, лорд Альтомуры. Баланс сил между ними работал по-разному. Некоторые дворяне бюрократы работали на государство, некоторые служили другим, более могущественным местным дворянам.
Рыцари обычно поручали магистратам управление своими землями, пока сами служили в армии, но это было не абсолютным правилом. Они могли уйти в отставку и стать обычными дворянами, как все тот же Вейст Гарро, или можно было передать свою воинскую обязанность детям.
Что же касалось повышения или понижения их статуса (проще говоря, получения или потери земель), то рыцарей повышали в звании за заслуги или понижали за нарушение приказов. С этой системой все хорошо ровно до тех пор, пока не понимаешь, что в ней не предусмотрено наказания рыцарям за плохое управление землями. За проблемы в управлении рыцари просто сами наказывали (увольняли) магистрата и брали на его место нового. Конечно, если такое происходит раз за разом — это повлечёт последствия, но такого почти никогда не случалось.
Для дворян продвижение статуса было постепенным, пока они работали чиновниками на государственной службе в столице или каком-то крупном городе, если они не были особенно амбициозны — они обычно становились местными дворянами, как только их земли достигали желаемого размера, ведь быть местными дворянами было выгоднее. Впрочем, местные дворяне не могли свалить ошибки управления на магистратов.
Возвращаясь к теме изменения системы оценки достижений рыцарей и дворян…
— Я дополнил уже существующие критерии новым пунктом — эффективностью управления своими землями.
…иначе говоря, я добавил оценку эффективности управления своими землями, если дворянин управлял своими владениями хорошо — его землю увеличивали, если же в его владениях были какие-то проблемы — землю уменьшали, вплоть до полной конфискации. Наблюдать за дворянами и оценивать их было поручено подконтрольному лично мне тайному разведывательному подразделению «Черные коты».
Заодно это позволяло выявлять и избавляться от жестоких помещиков-эксплуататоров, которых часто можно увидеть в исторических произведениях земли. Все это я делал, чтобы помещики больше взаимодействовали с жителями своих владений, сближались с ними. Ну и мне полезно знать, что думают простые люди.
Что же получилось в итоге?.. Дворяне и рыцари, прежде передававшие все дела магистратам, начали спешно разбираться со своими владениями.
Хорошо, если им везло выяснить, что у их магистратов были хотя бы средние таланты, но если же они были некомпетентны — теперь это было угрозой карьеры помещиков.
Некоторые спешно оставили свои посты чиновников и стали местными дворянами, полностью сосредоточенными на своих владениях, но для подавляющего количества рыцарей и многих чиновников, занятых на важных постах — это было неприемлемо, в итоге они поспешили найти себе талантливых магистратов и персонал для них.
Услышав мои объяснения, Джуна задумчиво прижала руку к лицу и сказала:
— Если подумать, бабушка не так давно рассказывала, что среди дворян сейчас полный хаос. Даже ходит байка, что где-то дворяне ходили по улицам города бормоча «лю-ю-юди, лю-ю-юди…», словно упыри.
— Да уж… Честно говоря, думаю, я немного поторопился с этой реформой.
Жажда рыцарей и дворян в хоть сколько-то образованных людях намного превзошла мои ожидания, они жадно набрасывались на любого, кто хотя-бы мог читать-писать и знал простейшую арифметику. Даже к простолюдинам они обращались как к равным, если не как к мудрецам. В конце концов, рыцари и дворяне не могли рисковать забирать к себе на службу таких людей силой, тогда бы их тоже наказали.
Рабы (не каторжники, осужденные за преступления), проститутки или бездомные — все приветствовались на службе. Но все не ограничивалось банальным освобождением из рабства, если человек был особенно хорош в административной работе, события принимал ранее невиданный оборот:
«— Я хочу назначить тебя магистратом! Но нельзя, ты из недостаточно высокого класса… Знаю! Я могу усыновить тебя, подняв до необходимого класса!»
Благодаря таким настроениям многие простолюдины и бывшие рабы внезапно, как гром среди ясного неба, поднялись по классовой лестнице. Таким образом, сразу после того, как я рекомендовал Марии отменять систему рабства в Империи постепенно, потому что это вызовет сопротивление и проблемы — я устроил коллапс классовой системы в своей стране.
— Интересно, получиться ли обернуть ситуацию так, чтобы рабство сохранилось только на словах?.. — пробормотал я.
— А, к слову о рабах! — Ророа с довольным видом хлопнула в ладоши. — Короче, Себастьян же недавно открыл филиал своего магазина в Парнаме, знаешь, да? Так вот, он мне шепнул на ушко один слушок, дескать все говорят о недавно появившемся необычном работорговце.
— О необычном работорговце?
— Думаю, он как раз из тех людей, которые тебе нужны, дорогой. Хи-хи! Как насчет в ближайшее время прошвырнуться по городу, заглянуть в пару магазинов? Может и до него дойдем?
— Ммм… Эх, похоже на свидание. Нечестно, — расстроенно пробормотала Аиша.
— Я наслышана, что у вас всех уже были свидания с нашим дорогим, не так ли? — отмахнулась Ророа. — Мы с ним вроде как тоже помолвлены, так что я тоже хочу провести немного времени с моим возлюбленным.
— Да не была я на свидании! Ну, только как телохранитель!
— Ну так даже лучше! Присоединяйся к нам, большая сестрица Ай! Нам в любом случае нужен телохранитель.
— Отлично, так и сделаем, — немедленно воспрянула духом Аиша.
— Развлекитесь там, — практически хором сказали Лисия и Джуна, таким образом было решено, что я, Ророа и Аиша в скором времени пойдем в город на свидание.
«Необычный работорговец, да? Интересно, что же будет…».
◇ ◇ ◇
Меня зовут Джинжер Камю, 17 лет, живу в Королевстве Эльфриден… О, теперь уже в Королевстве Фридония, да. Так или иначе, я работорговец в столице.
Да… Работорговец.
Мы торгуем людьми. Не самая приятная работенка, а?
Ну, кроме каторжников, большинство было экономическими рабами, продавшими свою свободу, чтобы не умереть с голоду или потому что им были нужны деньги на что-то еще. В каком-то смысле это был один из социальных институтов, но… Это та работа, для которой необходимо быть весьма толстокожим.
Моя же кожа была недостаточно толстой. Что-то вроде листа бумаги, полагаю. Каждый день я с трудом засыпал.
Вы можете спросить, как же я стал работорговцем? Я получил это дело по наследству от умершего деда. Мои родители умерли очень рано, так что он меня вырастил, и до самой его смерти я, буквально, не знал, чем на самом деле он торговал.
После похорон я просто разбирался с его имуществом и случайно наткнулся на этот магазин.
«Я так не могу! Я понятия не имею, что мне с этим всем делать!.»
Сначала я собирался просто перепродать их другим работорговцам, начать какое-то свое дело в другой области и зарабатывать на свою скудную жизнь, но… Я едва ли мог что-то сказать, глядя на них.
— Эм…
Сегодня я собрал всех рабов в одной комнате, передо мной выстроились около двадцати человек, многих расс и возрастов, от совсем детей до людей среднего возраста. Все были одеты в грубую простую одежду. И все они сейчас с тревогой смотрели на меня. Чего они так бояться?
— Вы не понимаете, мастер? — одна из рабынь вызывающе вышла вперед.
Достаточно красивая девушка-зверочеловек немного старше меня, с решительным лицом, треугольными ушами и длинным полосатым хвостом, под ее одеждой угадывалась стройная фигура.
— Мистический тануки?.. — удивленно пробормотал я.
— Енотообразный, — поправила она меня, не в силах скрыть раздражение.
Для человека мистические тануки и енотообразные выглядели совершенно идентично, но при этом они ненавидели, когда их путали.
— И-извини. Так ты?..
— Простите меня. Я Сандрия, рабыня.
— Хорошо, Сан, приятно познакомиться.
— А? Э… Да.
Изумленно раскрыв глаза, Сан пожала протянутую мной руку. Не знаю, что ее так удивило, но думаю, она сможет объяснить мне причину напряженной атмосферы среди рабов.
— Сан, почему все так напряжены?
— Потому что Ваш дедушка умер, мастер.
— Хоть вы и рабы, но вы о нем скорбите?
— По сравнению с многими другими работорговцами Ваш дедушка обращался с нами хорошо.
Из последующих объяснений Сан я понял, что работорговцы обращались с рабами по-разному.
Технически, рабство было одной из социальных систем и должно было дать возможность людям хотя бы избежать смерти, так что насилие над рабами, в том числе сексуальное — официально запрещалось (хотя некоторые включали это в свой рабский контракт, чтобы поднять цену). Но на соблюдение этого правила сильно влияли общественный уклад конкретного региона и моральные качества рабовладельца.
Например, если рабыня будет изнасилована своим владельцем, она имеет право заявить на него жалобу, но даже если его накажут — она так и останется рабыней и ее просто передадут какому-нибудь работорговцу, так что многие выбирали молча все терпеть (по крайней мере пока их жизням ничего не угрожало).
Положение рабов-мужчин было не лучше. Их покупали в основном для тяжелого ручного труда и даже если они теряли сознание от изнеможения — было почти невозможно доказать, что их рабовладельцы злоупотребляют своей власть.
Среди работорговцев тоже нередки были темные делишки всех форм и размеров. Некоторые обращались с «товаром» как с животными, не позволяя им носить ничего кроме рабских ошейников, не взирая на время года, если же рабы заболевали, они просто позволяли болезни делать свое дело. Еще, у них не редко были контракты с дворянами, имеющими весьма экстремальные наклонности, и никто не хотел думать, что происходило с рабынями, которых им отправляли…
Список несчастий можно продолжать долго.
Новый король, похоже, был обеспокоен положением вещей и боролся с такими работорговцами, их регулярно арестовывали, но все же в темных городских кварталах и глухих провинциях их еще оставалось достаточно.
В сравнении с ними, дедушка обращался с рабами хорошо. Он давал им одежду, пусть и не очень новую и качественную, не унижал и и лечил, если они заболевали. И не продавал подозрительным покупателям. В общем, он был относительно порядочным работорговцем.
Ее рассказ снова напомнил мне о дедушке, добром и заботливом. Возможно, он не рассказывал мне о этом своем бизнесе именно для того, чтобы я в нем не разочаровался.
— Я понял, что он был неплохим человеком, но ведь у тебя и нет причин любить его, не так ли?
— Он был достаточно хорошим для нас. По крайней мере мы могли не бояться, что случиться что-то страшное и непоправимое. Но сейчас мы не уверены в своем будущем.
— А?
— Ваш дед говорил, что Вы вряд ли продолжите его дело. Эта работа будет слишком тяжелой ношей для его доброго и робкого внука.
«Так вот почему он мне никогда про это не рассказывал. Он знал, что мысли о подобном не будут давать мне покоя».
— Если Вы решите не заниматься этим делом, Вы должны будете продать нас другим работорговцам, но вряд ли нас перекупит один, вероятнее всего мы будем разделены. Среди нас есть супруги и сестры, но для большинства работорговцев это ничего не значит. Но больше всего пугает мысль, что другие работорговцы не будут такими порядочными, как Ваш дед.
— Это…
— Кроме того, Вы можете видеть здесь детей. Нынешний король, Его Величество Сома, запретил рабство людей в возрасте до двенадцати лет, так что формально они не рабы, но если покупатели пожелают получать родителей без детей — их придется отдавать в сиротский приют. Поэтому мы опечалены смертью вашего дедушки.
Судя по всему, они огорчены не самой смертью дедушки, а тем, в какой ситуации оказались из-за этого…
Я не мог представить себе их терзаний, этого безнадежного чувства, что светлое будущее для них не настанет никогда. Пока я терялся в мыслях и не знал что сказать, я понял, что Сан протягивала мне что-то.
Плеть?
Я все еще недоумевал, когда она повернулась ко мне спиной и начала снимать платье. Оставшись в одном белье и прикрыв тканью платья грудь (ее белье ограничивалось одним элементом, так что выше пояса она теперь была обнажена), она опустилась на колени, словно в покаянии. Я мог лишь шокировано смотреть на обнаженную гладкую спину и пушистый хвост.
— Стой, Сан! Что ты делаешь?
— Я сказала гораздо больше, чем полагается говорить рабу. Я должна понести наказание.
— Почему?!
— Раб не должен без разрешения говорить, тем более высказывать свое мнение. Вы можете убить меня, пытать или продать худшему из покупателей, я не буду жаловаться. Но я этого не хочу, так что надеюсь, порки на глазах у остальных будет достаточно, чтобы Вы меня простили.
— Нет, это…
— Не беспокойтесь, эта плеть зачарованна. Он причиняет боль, но не оставляет следов. Вы не снизите мою цену.
— Да я не об этом! — бросив плеть на землю я обошел Сан и причел на корточки перед ней, желая заглянуть ей в глаза. — Ты что, извращенка, которой нравится, когда ее бьют?
— …Я не считаю себя таковой.