Том 4. Глава 2. Как ловили на креветок окуня, а поймали акулу

Конец десятого месяца 1547 года по континентальному календарю, столица Королевства Парнам.

Почти месяц назад закончилась война с Амидонией.

В этот день, когда уже чувствовалось приближение зимы, я стоял в комнате с кристаллом вещательной сети перед простым приемником.

Моим собеседником была молодая стройная женщина в достаточно простом белом платье со светлыми волнистыми волосами. Хоть я и был знаком с ее младшей сестрой, она производила совершенно иное впечатление. Их лица были схожи, но в ее глазах было что-то по детски наивное, из-за чего она выглядела совсем юной, хотя как я слышал, была на год старше меня. Так же, она была очень красива.

Я думал, что общество разных и прекрасных Лисии, Аиши и Джуны сделали меня привычным к подобному, но все же я был поражен ее красотой.

— Приветствую Вас, господин Сома. Я — Мария Эйфориа, — представилась императрица Империи Гран-Кэйос.

— Приветствую, мадам Мария. Я — Сома Казуя.

Это была встреча глав крупнейших государств востока и запада. Обычно в этот момент мы пожали бы друг другу руки, но по трансляции это сделать невозможно.

— Рад наконец встретиться с Вами, мадам Мария. Я давно хотел поговорить с Вами подольше.

— Я тоже давно хотела увидеть Вас. Мы в Империи наслышаны о ваших замечательных способностях.

— Это не мои способности… Мне помогает множество талантливых подчиненных.

— Скромность — благо, но талантливые люди будут служить лишь великому правителю.

Некоторое время мы вели светскую беседу. Не обсуждая ничего важного, я пытался почувствовать, что скрыто за ее невинными глазами, но ее улыбка и по-детски наивное лицо заставляли меня чувствовать себя неловко. Хотя я прекрасно понимал простую истину.

Чистая и невинная девушка никогда не смогла бы править огромной империей.

— Могу я задать вопрос, господин Сома?

— Конечно.

— Что Вы думаете о событиях в Амидонии, произошедших за последний месяц? — при этих словах глаза Марии немного сузились, это простое изменение полностью преобразило атмосферу вокруг нее. Хоть она продолжала улыбаться, было ясно, что она крайне рассержена.

Не то, чтобы у нее не было поводов злиться. С точки зрения Империи, мои действия были близки к предательству.

— Услышав отчет Жанны о переговорах я подумала, что мы нашли надежного союзника на востоке. Я в чем-то ошиблась?

— …Нет, мы по прежнему считаем себя верными друзьями Империи. Это может звучать как оправдание, но итог произошедших событий для нас тоже был полностью неожиданным.

— Вы хотите сказать, что Королевство это не подстроило?

— Ну… — я кивнул и почесал в затылке. — Не стану отрицать, что у нас были некоторые планы, но я не думал, что это зайдет настолько далеко. Честно говоря, все это превратилось для меня в новую порцию головной боли.

— Не могли бы Вы объяснить подробнее? — гнев Марии, кажется, немного утих. По крайней мере пока что.

— Конечно. Итак, согласно докладам наших разведчиков в Княжестве…

◇ ◇ ◇

Месяц назад, когда Ван только вернулся в руки Амидонии.

Юлий вернул столицу и прилегающую территорию, воспользовавшись влиянием Империи Гран-Кэйос. Он сразу был коронован как суверенный князь, приемник своего отца Гая VIII, и первой идеей его вассалов было уничтожить любые следы влияния Эльфридена.

— Ван стал ужасно безнравственным, — сухо сказал один из приближенных.

— Действительно, — согласился второй. — Суровая атмосфера времен лорда Гая — вот такой должна быть Амидония. Мы должны пресечь все, что разрушает основы нашего общества.

— Почему бы не начать с демонтажа трущоб возле центральной площади?

Юлий закрыв глаза слушал, как приближенные советуют ему вернуть город в прежнее состояние, но все же он не мог забыть его слова.

«— Захотели бы люди красить свои дома в яркие цвета, если бы они на самом деле задыхались под гнетом оккупации?»

Сома Казуя сказал это несколько дней назад.

«— При деспоте, люди будут стараться не привлекать внимание, ведь никто не знает, как он отреагирует на их инициативу. И чем сильнее угнетаем народ, тем меньше жалоб вы услышите. Они не покажут своих истинных чувств и желаний, заперев их глубоко в своих сердцах.»

«Почему?.. Почему я постоянно вспоминаю его слова?..» — слова ненавистного врага крепко засели у него в груди.

«— А теперь скажи мне, какого цвета был Ван до нашей «оккупации»?»

«Заткнись! Мне не нужно твое одобрение! Наша семья всегда заботилась в первую очередь о народе…»

«Неужели?»

«А?»

Этот риторический вопрос задал не голос Сомы, а его собственный.

«…Ты в это действительно веришь?» — продолжал его голос.

Проблемой были не слова Сомы, а то, что Юлий не мог перестать об этом думать. О том, правильно ли он поступал.

Еще совсем недавно он был наследным принцем, все важные государственные решения принимал Гай VIII. С точки зрения Юлия, он лишь выполнял его приказы.

Но теперь он сам был князем, принимавшим важные решения, определяющим судьбу нации. Впервые освободившись от власти отца, Юлий должен был думать сам.

Юлий разделял идеологию отца приоритета военных интересов, но он был менее импульсивным и более разумным. Перед принятием решения он должен был тщательно обдумать все обстоятельства. В этом он был близок к своей младшей сестре.

«Ророа… Интересно, где она и что делает?..» Его сестра словно испарилась вместе с несколькими чиновниками ещё до захвата Вана Эльфриденом.

Поймав себя на мыслях о ней, Юлий не смог удержаться от грустной улыбки. Они никогда не ладили, а сейчас были политическими противниками. Слишком поздно изображать заботливого старшего брата.

— Ваше Высочество! — громкий голос слуги вывел его из задумчивости.

— Очень хорошо. Давайте сотрем все следы влияния Королевства, — принял Юлий решение.

— Да, Сир! — хором выкрикнули слуги и покинули правительственный кабинет.

В итоге, Юлий решил уничтожить любые следы влияния Королевства, чтобы Княжество могло вернуться к своему прежнему состоянию. Уничтожение наследия прежнего руководства… Это должно было быть верным решением. Можно было бы подумать, что были более аккуратные пути, но ни один из них не был доступен Юлию.

«Прежде всего я должен утвердиться как суверенный князь».

Передача власти от прежнего правителя к новому должна происходить постепенно, при жизни прежнего, иначе вассалы будут снисходительно смотреть на молодого и неопытного правителя, и чем больше в стране зависит от лидера, тем важнее этот процесс передачи власти. Но Гай Погиб в бою, а Юлий пришел к власти, не упрочнив свое положение, поэтому сейчас он должен был сам, всеми правдами и неправдами собирать власть в своих руках. И в первую очередь он должен был стереть из памяти жителей Вана чувство свободы Эльфридена.

— Да… Даже если меня назовут деспотом… — едва слышно прошептал Юлий с мрачной решимостью на лице.

Во-первых, он издал указ, запрещающий кому бы то ни было в Амидонии смотреть трансляции вещательной сети.

Принадлежащий Амидонии кристалл вещательной сети сейчас в качестве залога находился в Эльфридене, так что амидонцы могли увидеть их передачи. Конечно же был разрушен и стихийно возникший рынок на центральной площади Вана, хотя это было на удивление легко — все торговцы таинственным образом исчезли и людям Юлия осталось лишь разобрать брошенные ларьки.

Можно догадаться, что думали люди, когда уничтожали их уже привычную рыночную площадь.

Далее, как и предполагал Сома, Юлий и его люди разрушили мосты, названные в честь известных людей Эльфридена. Было вполне естественно разрушить мосты на дороге в Королевство, но «поскольку они были построены Королевством» — пострадали и другие построенные вокруг Вана мосты. И это в то время, когда эффективность транспортной сеть была вопросом жизни и смерти для людей.

Далее, Юлий не распределял еду, как это делало Королевство, жестко пресекал нарушение общественной морали, запрещая праздники и нарядную одежду для женщин, художественные движения… Изображения лорелей на нескольких домах Вана не закрасили, а уничтожили. Вместе с домами.

Жители Вана, только вкусившие свободы, а теперь снова потерявшие ее, говорили:

— При короле Соме было лучше.

— Нам не нужно было преодолевать боль и страдания, когда мы били частью Королевства.

— Мы могли нормально накормить детей.

— Почему лорд Юлий заботиться о нас, своем народе, меньше, чем король другой страны?

— Как думаете, Его Величество король Сома вернется и еще раз захватит Ван?

…И так далее, бросая негодующие взгляды на княжеский замок.

Справедливости ради стоит заметить, что далеко не все беды людей были виной Юлия. Между Эльфриденом и Амидонией была значительная разница по территории и экономике, и если говорить честно — Княжество при всем желании не смогло бы сохранить уровень поддержки Королевства. Но простые люди этого не знали и не понимали, они лишь видели, что чем больше Юлий избавлялся от влияния Королевства, тем тяжелее становились их жизни.

Но не только в Ване были проблемы, в остальных областях тоже все было не очень хорошо. Как отмечалось выше, из-за внезапной смерти Гая власть не была передана Юлию должным образом, и региональные вассалы не воспринимали его всерьез.

Этих вассалов можно было разделить на две группы:

Представители первой группы смотрели на него с высока и думали: «Кому теперь какое дело до княжеского дома? Почему я должен склонять голову перед этим щенком?»

Вторые просто не доверяли ему и думали: «Этот юнец ничего не знает и не умеет! Мне надо позаботиться о себе своими силами!»

Ко второй группе относились большинство дворян и рыцарей, владевших землями Амидонии.

В феодальной системе общественного устройства вассалы присягали на верность синьору в обмен на гарантии безопасного владения землями, но если синьор не может им этого гарантировать — они будут защищать свои земли своими силами. И они будут преследовать свои интересы, а не синьора.

Сома перефразировал Юлию слава Макиавелли: «те, кто добивается власти с трудом, легко ее удержат, а тем, кто легко получает власть, трудно ее сохранить». Так и произошло, вернув Ван с помощью Империи, у Юлия были проблемы с правлением.

Некоторые события почти напрямую показывали крах его власти. Как уже упоминалась, Юлий запретил смотреть Эльфриденские передачи вещательной сети, но это соблюдалось только близ Вана, в прочих городах нередко можно было услышать «кого там волнует какой-то указ из Вана?» от людей, смотрящих на площадях те самые трансляции.

И когда доверие к столице настолько упало, города вполне ожидаемо начали собирать собственные отряды солдат и наёмников. Интересно, что это было противоположно созданной в тоже время в Эльфринеде единой системы войск.

Даже самые мелкие лорды собирали свои войска, и это было не тем, что Юлий должен был терпеть. Хотя если бы он попытался их за это осудить, это могло перерасти в восстание.

Впрочем, зная, чем все закончится, это был шанс выпустить гной. Макиавелли назвал бы это подходящим временем для жестокости, ведь подавив бунт, Юлий смог бы устранить все враждебные силы и запугать сомневающихся.

Но Юлий этого не сделал.

Возможно, он решил оставить в покое спящих собак, а возможно он не хотел больше человеческих жертв, когда Амидония и так многих потеряла в ходе войны. Лишь один человек знает, о чем думал Юлий — сам Юлий.

В любом случае… Юлий все глубже погружался в болото.

Спустя месяц на севере Амидонии вспыхнуло народное восстание.

Началось все с беспорядков из-за нехватки продовольствия.

Похожая ситуация до недавнего времени была в Эльфридене — продовольственный кризис был более заметен именно в сельской местности. Похоже, территория к северо-западу Вана особенно пострадала, умерших голодной смертью было намного больше сотни.

Жители обращались к лорду, но он направлял свои скудные запасы на содержание недавно набранных солдат. От такого отношения терпение людей лопнуло и они напали на его поместье, в итоге лорд вынужден был использовать войска против своих людей. Более того, его солдаты были в основном местными и понимали положение крестьян, ожидаемо они не торопились противостоять разъяренной толпе, предпочитая тихо дезертировать.

Каким-то чудом лорд спасся и добрался до столицы, где призвал Юлия подавить беспорядки.

Обдумав варианты Юлий решил, что если бунт затянется, его пламя может перекинуться на другие регионы, где тоже тлели угли недовольства. Более того, если он покажет здесь силу, дворяне охотнее его поддержат.

С этими мыслями Юлий лично возглавил карательные войска. Разгневанные крестьяне конечно же не могли противостоять регулярной армии и на северо-западе Амидонии можно было видеть ужасающие картины деревенских улиц с трупами бунтовщиков.

Юлий уже собирался объявить о подавлении восстания на северо-западе, когда ему пришло еще более удивительно сообщение.

Уходя в карательный поход, он оставил Ван почти без защиты, народ воспользовался этим и тоже восстал. Более того, они отправили гонцов с клятвой верности Королевству Эльфриден и запросили подкрепление, Королевство приняло их просьбу и немедленно отправило войска.

Другими словами, Ван был захвачен. Опять.

◇ ◇ ◇

— И вот… так Вы снова заняли Ван? — требовательно спросила Мария.

— Да. В конце концов, этого желали жители Вана.

Конечно, на самом деле я использовал Черных Котов, чтобы восстание произошло более гладко. Они наблюдали за происходящим из укрытия, поддерживая связь с посредниками в городе и наблюдая за развитием событий, чтобы подобрать наилучший момент. Захват произошел настолько быстро именно потому, что когда к нам прибыли гонцы с клятвой верности, наши войска уже были возле границы.

— Декларация Человечества запрещает любые изменения границ стран вследствие военных действий, — сказала Мария. — Народ Вана восстал и силой захватил власть в городе, если после этого будут изменены границы Амидонии — это будет нарушением Декларации Человечества. В этом случае Империи снова придется выступить посредником между нациями. Уверена, в этот раз нам придется быть не такими мягкими с обеими сторонами.

— И вы действительно это сделаете?

Мария замолчала.

— Декларация человечества также признает право народов на самоопределение, — сказал я. — Если народ Вана хочет быть частью Эльфридена, а не Амидонии, разве Империя, главный гарант Декларации, не должна принять и поддержать их решение?

Мария не могла этого не понимать, потому просто молчала.

— Ох… — вздохнул я. — Именно поэтому Королевство Эльфриден не подписало Декларацию Человечества.

Три главных статьи Декларации Человечества выглядели так:

Во-первых, не допускаются изменения границ человеческих стран вследствие военных действий между ними.

Во-вторых, должны соблюдаться права всех народов на равенство и самоопределение.

В-третьих, страны, находящиеся вдали от Владений Демонов, должны поддерживать страны, граничащие с Владениями.

С точки зрения идеологии все было прекрасно, но в двух первых статьях притаилось противоречие.

Декларация действительно помогала бы предотвращать внешние конфликты, но в то же время она делала внутренние конфликты практически неразрешимыми.

Это отлично демонстрирует ситуация с Ваном. Чтобы соблюсти право народа Вана на самоопределение, подписавшие Декларацию Человечества страны должны были принять изменение границ в результате вооруженного восстания, что противоречило первой статье. Но тогда они были бы должны поддержать Амидонию в подавлении восстания в Ване, тем самым ущемив их право самоопределения, то есть нарушив вторую статью.

Довод «народ Вана не подписывал декларацию, так что к ним она не относиться» и вовсе не выдерживал никакой критики.

Проще говоря, страны, подписавшие декларацию, ничего не могут предпринять.

Можно долго удивляться, как Империя раньше не заметила этой потенциальной проблемы, но наверное это нечто такое, что ты не можешь даже представить, пока оно не случиться. В конце концов, на земле в двадцатом веке это тоже не заметили.

— Вы знаете притчу, что я рассказал Жанне?

— …Да. Притча о противостоянии двух богов и людях между ними, пытавшихся избежать войны?

В той истории было два бога, Бог Востока, считавший что «Мир должен быть равным» и Бог Запада, считавший «Мир должен быть свободным». Их страны-последователи ненавидели друг друга, а расположенные между ними страны боялись войны и создали правила, которые должны были ее предотвратить.

Первое правило: «давайте не позволим изменять границы с помощью военной силы».

Второе правило: «давайте позволим людям каждой страны самим определять свою судьбу».

Третье правило: «давайте устроим культурный обмен между Востоком и Западом, чтобы примирить их».

— Я слышала эту притчу от Жанны. Это очень похоже на Декларацию Человечества, не так ли? Я хочу знать, чем закончилась это история? Что случилось с миром?

— Были некоторые проблемы, но в целом все шло довольно хорошо. В конце концов Бог Востока распался и можно было уже не бояться тотальной войны.

— И… Разве это плохой конец?

— Да, поначалу так и думали. Но позже, в одной многонациональной стране один из народов начал вооруженную борьбу за независимость. Другие страны не могли вмешаться, они не могли запретить им самим определять свою судьбу, но и не могли позволить изменение границ в результате военных действий. Они могли лишь наблюдать.

— Как и Империя сейчас?

Я утвердительно кивнул на вопрос Марии.

Вероятно вы уже поняли, что это за притча.

Бог Востока, сказавший «Мир должен быть равным» — социализм.

Бог Запада, сказавший «Мир должен быть свободным» — капитализм.

Приверженцы этих идеологий враждовали во время холодной войны.

Чтобы избежать войны, страны объединили усилия и в рамках организации «Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе» (СБСЕ)» (позже переименованному в «Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ)») приняли «Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе», или «Хельсинкские соглашения».

Я увидел противоречие в Декларации Человечества именно благодаря тому, что знал о аналогичной ситуации в нашем мире. В конце концов, я старательно изучал историю для поступления в университет.

Хельсинкские соглашения были эффективны в годы холодной войны, но они никак не помогли во время конфликта между сербами и хорватами в Югославии.

— Это и есть те самые подводные камни Декларации? — грустно спросила Мария.

— Да. И это смертельная опасность для многонационального государства, такого как наше. Именно поэтому Королевство Эльфриден не может подписать Декларацию Человечества.

Это может показаться циничным, но этой проблемы бы не было, будь наше государство похоже на Амидонию. Малочисленные и бедные нации внутри страны не могут начать борьбу за независимость, но в нашей стране это было бы вполне возможно.

Это не было проблемой, пока в стране все было хорошо, но если что-то очень плохо — люди начнут задумываться об отделении и независимости. Хуже всего то, что даже если сейчас все хорошо, завтра это может измениться независимо от нас. Как сказал Макиавелли, нужно быть готовым к превратностям судьбы.

— Это очень неприятно слышать. В конце концов, Империя тоже многонациональное государство.

Полагаю, это так. Но сейчас ветер дул Империи в спину и им пока нечего бояться.

Из-за угрозы демонов не было места безопаснее, чем в сильнейшей из стран. Ни одна нация Империи не захочет выходить из ее состава.

Но если власть не будет справляться с управлением страной, если исчезнет угроза демонов — что станет с Империей, так рьяно отстаивающей Декларацию Человечества?

— Мадам Мария…

— Я знаю, что Вы хотите сказать, но я не опущу этот флаг, — Мария решительно улыбнулась. — Хоть путь тернист, я хочу, чтобы Империя была светом надежды для людей, ведь мы обязательно должны объединиться против угрозы демонов. Даже если это только на время.

— …Кажется я понял, почему Вас называют святой.

Я мог считать ее идеалы наивными, но в ее словах действительно было что-то завораживающее.

Возможно, она понимала, что однажды ей придется столкнуться с реальностью лицом к лицу, но она продолжала придерживаться своих идеалов, принимая этот риск. Мне было тяжело смотреть на это, но не смотреть я не мог. Это было ее своеобразное очарование.

«Уверен, заботам Жанны не будет конца…» — вспомнил я младшую Сестру и верховного главнокомандующего Империи. Хотя если бы мои мысли услышал Хакуя, он мог бы только простонать «Кто бы говорил».

Мария тряхнула головой, пытаясь отогнать невеселые мысли.

— Я поняла что произошло и как Ван вновь оказался в Ваших руках. Можно сказать, технически вашей вины в этом нет. Даже если Вы стояли за кулисами.

Похоже Мария знала, Что Черные Коты присутствовали в Ване во время восстания. Думаю, она не пыталась меня в этом обвинить, потому что ее разведчики тоже там были.

— Но кое-чего я все еще не понимаю, — вздохнула Мария.

— Чего?

— Каким образом Эльфриден поглотил всю Амидонию? — спросила Мария, внимательно глядя мне в глаза.

Ну… Я ожидал этого вопроса, ведь мы получили контроль не только над Ваном, но и над всей остальной Амидонией. Впрочем, мягко говоря это было не по плану.

— Конечно я дам Вам исчерпывающее объяснение, но начать позвольте заявить: Не мы стояли за произошедшим. Можно сказать, мы стали участниками поневоле.

— …Что же там произошло?

— Забегая вперед скажу: нас перехитрила одна девица, — вздохнул я.

◇ ◇ ◇

Если вам интересно, почему она смогла нас перехитрить, признаюсь — потому что мы слишком узко мыслили. Наш взгляд был сосредоточен исключительно на Ване.

Мы планировали ответить на зов помощи жителей Вана и его окрестностей, и вновь оккупировать его, не нарушая тем самым условия мирного договора. Так мы планировали.

Причин было несколько. Во-первых, хоть нам и должны были выплатить большие контрибуции, я не сомневался, что Амидония под управлением Юлия не сможет на самом деле их выплатить.

Чиновники, прежде управлявшие финансами Амидонии бесследно исчезли и не появились даже после коронации Юлия, так что не было шансов, что милитарист Юлий и его приближенные смогут эффективно действовать в этой области.

Кроме того, внезапная смерть Гая вызвала хаос среди вассалов. Даже без нашего вмешательства Амидонию ждали бы крайне неспокойные времена.

Всевозможные лорды не воспринимали Юлия всерьез и своевольничали, а очередное поднятие налогов для выплаты контрибуции неминуемо вызвало бы недовольство народа. Все это привело бы к гражданской войне, и в результате Юлий все равно не смог бы выплачивать контрибуции.

Поэтому я постарался взять Ван, пока его жители не пострадали.

Возможно, это было не очень равноценно контрибуциям, но это помогло бы мне выйти победителем из этой ситуации. В конце концов, после ликвидации автономии герцогств Кармин и Варгас у нас было достаточно ресурсов. Что же касается просьбы жителей Вана, это был инструмент воздействия на Империю. Если бы они пришли требовать возвращения Вана, мы могли бы настоять на предоставлении им независимости в соответствии со вторым пунктом Декларации Человечества, поставить во главе этого «государства» правильного человека, а спустя некоторое время мирным путем принять их в состав Эльфридена.

Тем не менее, я решил ввести в город войска, чтобы у Империи был повод вмешаться как посредникам, и после не осталось недосказанностей.

Если бы мы сразу после войны воспользовались дырой в Декларации и приняли Ван в состав Эльфридена, это был бы плевок в сторону Империи, поэтому я согласился вернуть его, чтобы Империя могла сохранить лицо. В итоге, по условиям мирного договора, даже если мы в конце концов его заберем — это не пошатнет авторитет империи.

Но пока мы были сосредоточенны на Ване, за его пределами тоже проходили некоторые события.

Наши войска заняли город и готовились отразить атаку войск, возглавляемых Юлием, но… Юлий так и не вернулся в Ван. Когда он закончил с восстанием на северо-западе и уже собирался отбивать Ван обратно, он получил донесение. И не одно.

Одновременно с вводом войск Эльфридена, по всей Амидонии как по команде вспыхнули беспорядки, и каждый случай был чем-то особенным.

Где-то угнетаемые лордом жители подняли мятеж, убили его вместе с семьей и захватили власть над городом.

Где-то крупный аристократ счел Юлия недостойным власти и начал собирать силы, чтобы занять его место.

Где-то другой аристократ проникся жалостью к людям, пострадавшим в ходе подавления мятежа на северо-западе и взял на себя заботу приютить их, в тоже время открыто осуждая действия Юлия.

Где-то дворяне, объявшие себя сторонниками принцессы Ророа и разгневанные тем, что заняв трон Юлий проигнорировал ее существование, решили собирать войска для ее поддержки…

Были даже города, просившие принять их так же, как Ван.

Список можно продолжать долго, причин было не меньше, чем восстаний. Но по какой-то причине все эти события произошли одновременно.

Прежде чем мы поняли что происходит, на воображаемом столе для игры в го под названием «Амидония» черные камни мятежников надежно заблокировали белые камни Юлия в комбинации дамэзумари, не оставив ему свободы действия.

Юлий со своими войсками уже не мог с уверенностью сказать, кто друг, а кто враг, фактически оказавшись в окружении со всех сторон, хоть и находился на территории своей страны.

Очевидно, сражаться с Эльфриденом и подавлять восстания они не могли. Более того, в его армии как пожар разгорелось дезертирство, а приближающиеся шаги мятежников стали финальным аккордом. В итоге, армия распалась, а сам Юлий бежал в Империю с небольшой свитой приближенных.

Таким образом Амидония была раздробленна на части и лишена лидера, а мы могли без помех занять Ван. Это было неожиданно, но о лучшем стечении событий мы и мечтать не могли.

…Так мы думали некоторое время.

Но эта раздробленность продлилась недолго. Она и не могла продолжаться долго.

В Амидонию вторглись новые захватчики.

В движение пришли Лунарское Православное Папское Государство на севере и Республика Тургис на юге. Государство наемников Зем на западе вроде бы сохраняло нейтралитет и открыто не нападало, но охотно поставляло наемников в обе начавшие действовать страны.

Лунарское Православное Папское Государство было центром лунарского православия, религии, поклонявшейся богине Лунарии. В этом теократическом государстве папа был одновременно и религиозным, и светским лидером. Лунарское православие было одним из крупнейших религиозных учений на континенте, наравне с культом матери-дракона, жившей в горах Звездного Дракона.

Лунарское православие проповедовало любовь ко всем людям, сотрудничество и терпимость, но некоторые особо ревностные верующие добавляли это идеями превосходства рассы людей. В целом, эта религия была похожа на иудаизм, христианство или ислам на Земле.

Кстати, Эльфриден был политеистическим государством, у нас не было никаких ограничений и каждый человек мог следовать любой религии.

Вернемся к теме.

В ответ на подавление восстания на северо-западе Амидонии, Лунарское Православное Папское Государство начало стягивать войска к границе, мотивируя это необходимостью защитить своих единоверцев. Они принимали беженцев из Амидонии и давали понять, что при необходимости готовы ввести войска на территорию Княжества. Однако они не торопились это делать.

Вероятно, они знали о войсках Эльфридена, готовых занять Ван и решили пока занять выжидательную позицию, чтобы избежать столкновений с нами.

А вот Республика Тургис ждать не стала и пересекла границу.

Климат этого континента был немного своеобразен: чем дальше на юг, тем холоднее. Самое южное государство, Республика Тургис, страна сурового холода, занимали полуостров, большую часть года покрытый снегом и льдом, а ветра не нем были достаточно холодными, чтобы виверны и им подобные существа не держаться в воздухе. Говорят, даже Империя в годы своего расцвета не смогла их захватить из-за суровой погоды.

Воины Тургиса сражались верхом на якоподобных животных, водившихся только на территории их страны. Как говорили, они были непобедимы на своей территории.

Весть о вторжении Республики Тургис быстро распространилась по Амидонии, но в нынешнем состоянии они были дезорганизованы и легко были бы разбиты. Если Тургис добился бы успеха на юге, Лунарское Православное Папское Государство на севере, без сомнения, не упустит шанс отхватить свой кусок пирога. Амидония падет и, не считая Вана, будет поделена между этими двумя странами.

К счастью, войска Тургис встретили ожесточенное сопротивление со стороны города-крепости Нельвы и его лорда, опытного генерала Германа Неймана.

Амидонцы задумались, если их страну собираются разорвать на части двое соседей, где им найти помощи? Где им найти сильного господина, что их защитит?

При этой мысли им вспоминалось улыбающееся лицо молодого короля соседней страны, которое они видели в трансляциях вещательной сети. Того самого, что уже правил Ваном, и даже принял генерала Уондер, хотя она поначалу пыталась противостоять ему и подстегнуть патриотизм амидонцев.

…В общем, они подумали обо мне.

Не успел я опомниться, как в Амидонии уже укоренилась идея добиться аннексии Эльфриденом, избежав таким образом участи быть разделенными между Тургисом и Лунарским государством.

Очень скоро «аннексионисты» подавили любое сопротивление со стороны сторонников независимости Амидонии (большинство начали свои восстания, стремясь свергнуть Юлия и занять его место).

Фракция аннексионистов смогла набрать такое влияние во многом потому, что ее участниками были старый опытный генерал Герман Нейман, остановивший войска Республики Тургис, а так же бывший министр финансов Гэтсби Колберт, известный своим талантом удерживать экономику Амидонии на плаву.

В таких вот условиях мне передали просьбу принять Амидонию под свое правление.

…

«Да уж. Как все так сложилось?»

…

Вернемся к Амидонии и попробуем взвесить все «за» и «против» аннексии.

Положительной стороной был тот факт, что это увеличит нашу территорию и население, что очевидно хорошо в долгосрочной перспективе.

Кроме того, Амидония была богата полезными ископаемыми и металлами, которых на территории Эльфридена почти не было.

С другой стороны, были и минусы.

Во-первых, мы только-только решили проблему продовольственного кризиса в Эльфридене, теперь нам будет необходимо разбираться с такой же проблемой в Амидонии.

Кроме этого, эта нация еще несколько месяцев назад была нашим врагом, так что ими может быть непросто править.

Далее, до сих пор мы делили границы только с тремя странами: Союзом Восточных Наций, Княжеством Амидонией и совсем немного с Республикой Тургис, после аннексии Амидонии у нас увеличиться продолжительность границы с Республикой Тургис и появятся границы с Государством Наемников Зем и Лунарским Православным Папским Государством. Чем больше у нас непосредственных соседей, тем сложнее будет дипломатия.

Ну и нам придется забыть о контрибуциях, хоть я серьезно на них не рассчитывал.

Увидев этот список я подумал, что было бы проще отказать им в аннексии, но это было невозможно. Решение не аннексировать Амидонию принесет еще более неприятные проблемы.

Во-первых, это повредит нашей репутации борцов за правое дело, «принявших Ван в состав Эльфридена по просьбе его жителей». Если мы примем Ван, но откажемся от остальной Амидонии, о нас вполне обоснованно будут говорить: «В итоге, они просто взяли лучшую землю, на которую нацелились изначально».

Во-вторых, если мы дадим Республике Тургис и Лунарскому Государству свободу действий, то в любом случае получим с ними общие границы.

В-третьих, решить продовольственный кризис в Амидонии Лунарскому государству и, особенно, Республике Тургис, будет трудно. На территории бывшей Амидонии неминуемо будут вспыхивать бунты, а возможно и полноценная гражданская война, и в результате у нас будет еще больше беженцев.

В этой ситуации нам стоит взять на себя заботу о них с самого начала. Сейчас это может быть не слишком просто, но в долгосрочной перспективе наши инвестиции окупятся.

Таким образом я согласился объединить Амидонию и Эльфриден и уведомил об этом наших соседей. Я так же переместил некоторую часть наших войск под командованием Эксель поближе к границе с Республикой Тургис, тем самым давая понять, что мы в любой момент можем перейти в контрнаступление.

Очевидно, Республика Тургис не хотела бы столкнуться с нашими войсками, пока их основные силы безуспешно осаждали Нельву. Подобно отливу они немедленно покинули территорию Амидонии.

Увидев, что хаос в Амидонии стихает, Лунарское Государство прекратило подготовку к вторжению.

В отличии от Тургиса, они не предприняли никаких активных действий, поэтому было трудно сказать, о чем они думали. Это была довольно неприятная ситуация.

Так или иначе, именно эти события привели к аннексии Амидонии.

Через некоторое время после того, как войска Республики Тургис покинули территорию Амидонии…

Чтобы быстрее разобраться с административными проблемами после аннексии Амидонии, я приехал в замок Ван. Конкретно сейчас я сидел на троне в зале для аудиенций, чтобы наградить людей, отличившихся в противостоянии войскам Тургиса. Все произошло внезапно, так что я не взял с собой большую свиту, но основные участники подобных церемоний были на своих местах: Лисия и Аиша стояли по обе стороны от меня, Хакуя руководил процессом.

К награждению были представлены двое: пожилой, закаленный в боях генерал Герман Нейман, остановивший вторжение Тургиса возле Нельвы; и бывший министр финансов Гэтсби Колберт (вообще, мне следовало бы называть его по имени, Гэтсби, но я инстинктивно называл его Колбертом, вспоминая министра финансов Франции XVII века с почти таким же именем). Фактически, именно их действия удержали Амидонию от распада. Герман немного напомнил мне Георга и Оуэна, в то время как Колберт был скорее хрупким интеллектуалом двадцати с небольшим лет.Позади них было сложенно что-то, накрытое тканью. Ранее они заявили, что это подарок.

Церемония началась и они склонились предо мной.

— Поднимите головы, — когда они выполнили мое распоряжение, я начал с Колберта. — Господин Колберт, я благодарю Вас за то, что Вы не только не оставили народ Амидонии в трудный час, но и помогли им сплотиться. Если бы не Ваша тяжелая работа, хаос бы затянулся, а народ Амидонии страдал.

— Вы слишком добры, — Колберт снова низко склонил голову.

Я сразу начал говорить об амидонцах как о своих подданных, но он никак на это не отреагировал. Ну… Он и так старался передать мне власть над Амидонией, так что отсутствие недовольства было вполне естественно.

Колберт поднял голову и заговорил:

— В любом случае, Ваше Величество, я хочу кое-что отдать Вам.

С этими словами он стянул ткань с одного из «подарков», являя нашему взору гору документов.

— Ясно, — пробормотал Хакуя с натянутой улыбкой.

— Что это? — спросил я Колберта.

— Это записи о расходах и доходах, о правах собственности и прочем, касающимся финансов в Амидонии, — пояснил Колберт. — Они хранились в архиве Вана, но перед началом военных действий мы их вывезли, чтобы они не пострадали в творившемся хаосе. Сейчас мы возвращаем их на положенное место.

О, верно. Когда мы взяли книги из библиотеки замка (одновременно бывшей архивом), мне доложили, что там не было ни одного такого документа. Вероятно, Хакуя так отреагировал потому что узнал, кто разрушил его спонтанный план.

— Понятно. Прекрасный подарок, это поможет нашему правлению.

— Для меня большая честь слышать это.

— Впрочем, будет лучше, если Вы сами вернете их на место.

— А? — удивился Колберт.

«Хм, давай сравняем счет».