Глава 407. Костяные пластины
Гунцзя Хэн жил в горах, недалеко от берега реки. Гору было видно с берега, так как в округе гор было немного.
По дороге Шао Сюань задал несколько осторожных вопросов, на которые Гунцзя Хэн ответил. Он не касался только секретов Капсянов, а обо всем остальном говорил охотно. Больше всего он рассказывал о созданных им изделиях: больших треножниках, других ритуальных сосудах, мечах, копьях и прочем оружии. В его словах сквозили уверенность и гордость.
Капсяны считали себя лучшими кузнецами, и никто не смел с ними спорить. Превзойти их мастерство мог только кто-то из их собственного племени.
Хвастаясь, Гунцзя Хэн не терял бдительности. Несмотря на кажущуюся расслабленность, он был готов мгновенно отреагировать на любой шорох.
Внезапно из травы выскочило многоногое чудовище. Даже лежа на земле, оно было выше Шао Сюаня и Гунцзя Хэна. Два антенноподобных усика на его голове шевелились, а огромные клешни-челюсти щелкнули, целясь в Шао Сюаня и Гунцзя Хэна. Наполовину сгнивший огромный ствол дерева, лежавший в траве, ничуть не замедлил движение чудовища.
Шао Сюань не шевельнулся. Гунцзя Хэн, который секунду назад с улыбкой рассказывал Шао Сюаню о своих творениях, высоко подпрыгнул. Его большой молот засвистел в воздухе. Мощная сила, передаваясь от руки к медному молоту, создала вокруг пугающую ауру и обрушилась на голову несущегося чудовища.
На голове монстра, щелкавшего клешнями, появилась вмятина глубиной почти полметра. Панцирь треснул, и из щели брызнула коричнево-зеленая жидкость.
Такой мощный удар не убил чудовище, но, прежде чем оно успело среагировать, его накрыл град ударов. Молота мелькали, словно ураган, сопровождаемый громоподобным звуком, напоминающим гром.
Бам! Бам! Бам!
Расколотый панцирь разлетелся на куски вместе с коричнево-зеленым мозгом чудовища, словно взорвавшийся фейерверк. В мгновение ока многоногое чудовище, еще недавно полное ярости, замерло неподвижно, а его голова превратилась в кашу.
Гунцзя Хэн продолжал вращать молот в руке, словно тот ничего не весил. Некоторые люди, несмотря на внушительный вид и грозную внешность, на самом деле слабы. Но Гунцзя Хэн, этот Капсянин, с рельефными мышцами, покрытыми облачным узором тотема, был полон настоящей силы.
Достойный кузнец.
Гунцзя Хэн стряхнул с молота остатки мозга и панциря чудовища и продолжил путь вместе с Шао Сюанем.
— На чем я остановился? Ах, да. Один рабовладелец, Чжао, заказал у меня меч…
Улыбка вернулась на лицо Гунцзя Хэна, и он продолжил свой рассказ, словно только что не превратил чудовище в фарш. Это было для него обыденным делом.
Шао Сюань без труда дотащил десятиметровую тушу крокодила до жилища Гунцзя Хэна. У подножия горы находилась пещера, где хранились припасы: еда и различные инструменты — каменные, костяные и металлические.
Однако Гунцзя Хэн жил не в пещере, а в построенном рядом каменном доме. Спальня в доме была небольшой, почти две трети пространства занимала кузница.
По дороге Шао Сюань заметил, что вокруг жилища Гунцзя Хэна расставлено множество ловушек для защиты от диких зверей. Даже если ловушки не могли остановить зверя, они служили системой предупреждения.
— Я живу здесь, — сказал Гунцзя Хэн, указывая на пещеру и каменный дом.
Шао Сюань бросил крокодила и осмотрелся вместе с Гунцзя Хэном. Видимо, из-за редких визитов гостей Гунцзя Хэн был очень радушен. Запасы в пещере годились для него самого, но для угощения гостя были слишком скромными. Гунцзя Хэн был гордым человеком и, после своего хвастовства, не хотел ударить в грязь лицом. Поэтому он решил приготовить пойманного крокодила.
Пока Гунцзя Хэн разделывал тушу, Шао Сюань осмотрел пещеру, где хранились припасы. Гунцзя Хэн ничего не скрывал. Внутрь каменного дома, где находилась кузница, он Шао Сюаня не пустил — там хранились вещи, которые не следовало показывать посторонним. Шао Сюаня это не смутило.
В пещере было темно и глубже, чем казалось снаружи. Шао Сюань зажег факел и вошел. Внутри все было аккуратно разложено по кучкам: инструменты, плоды, растения. Судя по количеству вещей, Гунцзя Хэн действительно жил здесь довольно долго, около двадцати лет, как он и говорил.
Осмотревшись, Шао Сюань вышел из пещеры.
— Когда мне было двадцать лет, я расшифровал знаки клана и отправился на поиски горы Гунцзя, — рассказывал Гунцзя Хэн, разделывая крокодила. Под "знаками клана" он подразумевал сложные облачный узор Капсянов, который Шао Сюань видел на треножнике.
— Увы, я искал двадцать лет, но так и не нашел ее. Поэтому я поселился здесь. Каждый год я отправляюсь на поиски, а если не нахожу, то возвращаюсь сюда, чтобы отдохнуть и снова отправиться в путь.
Гунцзя Хэн рассказывал о своих долгих и трудных поисках, желая предостеречь молодого Шао Сюаня от дел, которые ему не по силам.
Двадцать лет поисков безрезультатно… Неудивительно, что Гунцзя Хэн не насмехался над другими искателями горы Гунцзя — он и сам был таким же. Ему просто повезло, что он выжил и не сдался.
— Поначалу было непривычно. Раньше я пользовался золотыми инструментами, ел изысканную пищу, но здесь пришлось приспосабливаться, — за эти годы Гунцзя Хэн многому научился у местных племен, живущих в лесу. Вместо специальных веревок и медных оков он использовал лианы, научился отличать подходящие для охоты виды лиан, плести веревки из травы. За годы поисков горы Гунцзя принесенные им золотые инструменты износились. Когда не хватало материалов, он помогал лесным племенам, куя для них оружие за небольшую плату, или просил их привезти необходимые материалы из дальних странствий.
В отличие от местных племен, первые двадцать лет своей жизни Гунцзя Хэн прожил в городе, управляемом рабовладельцами. Будучи Капсянином, он обладал выдающимся талантом к кузнечному делу, жил в достатке, его окружали льстецы, и даже рабовладельцы были к нему благосклонны, когда им требовалось хорошее оружие. Но здесь, в лесу, все было иначе. Гунцзя Хэн старался поддерживать дружеские отношения с лесными племенами — ему нужна была их помощь.
Благодаря своему происхождению и мастерству Гунцзя Хэн пользовался уважением у большинства лесных племен, за исключением самых замкнутых и изолированных. Поэтому он и отнесся к Шао Сюаню так дружелюбно.
Пока от гостя не исходило зла, Гунцзя Хэн был готов ответить добром.
— Этот капкан… ты специально для крокодилов сделал? — спросил Шао Сюань.
— Ага! Тут рыбы много, — энергично кивнул Гунцзя Хэн. В этой более суровой среде, чтобы экономить материалы, приходилось учиться использовать не только золото. Но, будучи Капсянином, он все же предпочитал работать с металлом. Раньше он создавал и другие вещи, но потом по некоторым причинам отказался от них и сделал этот капкан. Многие смеялись над ним, называли глупцом и расточителем! Но он не жалел.
— В той реке водится огромная рыба… ну, то есть крокодил, как ты говоришь. Только он очень большой. Несколько раз, когда я переправлялся через реку, он чуть меня не съел. И сколько оружия я там потерял… — Гунцзя Хэн со злостью посмотрел в сторону реки.
Похоже, у него с этим крокодилом были счеты.
За двадцать лет, проведенных здесь, Гунцзя Хэн, даже если раньше никогда не видел крокодилов, успел хорошо их изучить.
— В реке глубоко. В воде они обычно показывают только глаза и ноздри, — рассказывал Гунцзя Хэн Шао Сюаню о местных крокодилах.
— Их мощные хвосты позволяют им быстро плавать под водой, почти не создавая волн, и незаметно подкрадываться к добыче. Даже потеря ноги в схватке для них не проблема. Они прирожденные бойцы, и многие из самых сильных лишены конечности — это знак их боевого опыта. Так что, Шао Сюань, если встретишь такого безногого, не стоит его недооценивать, пожалеешь. Но на мелководье, где ты проходил, им сложнее. На мели и на суше они чаще пользуются лапами. Иногда на мелководье они могут отталкиваться от камней на дне и выпрыгивать из воды.
— Да, я это видел, — подтвердил Шао Сюань. Он сравнивал местных крокодилов с теми, что водились в племени Клык. У здешних задние лапы были мощнее. И зубы… Если зубы крокодилов из племени Клык были похожи на тупые конусы, то у этих они напоминали острые стальные гвозди.
Все говорило о том, что здешние крокодилы гораздо опаснее.
— Ого! Смотри-ка, этому больше ста лет! Из него можно сделать доспехи, — Гунцзя Хэн поднял чешую и протянул ее Шао Сюаню, — из его костяных пластин получится отличный доспех. У этих крокодилов после ста лет костяные пластины становятся очень прочными.
— А как ты узнал, что ему больше ста лет? — спросил Шао Сюань.
— Смотри сюда, — Гунцзя Хэн указал на чешую, — видишь эти линии?
На чешуе, которую Гунцзя Хэн дал Шао Сюаню, были линии, похожие на годичные кольца деревьев. По ним можно было определить возраст крокодила.
Что касается костяных пластин, то это было еще одно отличие местных крокодилов от тех, что водились в племени Клык. У здешних крокодилов под кожей на спине находилось более сотни костяных пластин, образующих прочный панцирь. Шао Сюань смог ранить мечом пасть выпрыгнувшего крокодила, но вряд ли смог бы пробить его спину. Молодого крокодила, возможно, и смог бы, но столетнего — вряд ли.