Глава 8.14. Оживлённо

И звёзды сияли – e lucevan le stele (1).

Песня, считавшаяся самой знаменитой арией оперы "Тоска", сорвалась с губ учителя Квак Чон Су.

– E lucevan le stelle...

[И звёзды сияли…]

Услышав первый куплет, я быстро пришёл в себя и сосредоточился.

Оперные арии были особенными.

Вероятно, было хорошо известно, что мюзиклы требуют актёрской игры и пения одновременно, но что было не очень хорошо известно, так это то, что "мюзикл" был жанром, который пришёл из оперы.

Вот почему опера, оригинал, должна была естественным образом включать в себя и пение, и актёрское мастерство, как в мюзикле. Сама песня была диалогом, сама песня – историей.

Вот почему это было трудно.

В отличие от художественных песен, у которых были только тексты, у арий были предыстории. Были другие актёры, с которыми можно было поделиться песней, и были персонажи, которые должны были выдавать строки.

Важно было понять мировоззрение песни, прежде чем петь в соответствии с ней, и это отличалось от простого пения.

Неужели это конец?

Нет.

В операх был ещё один враг, с которым певцам приходилось сталкиваться.

– Entrava ella fragrante...

[Благоухающая, она вошла…]

Когда учитель Квак Чон Су медленно произносил слова, инструменты испускали мощное эхо.

Внутри большой ямы перед сценой я мог видеть десятки инструментов, заполняющих яму. Звуки, доносившиеся оттуда, становились всё громче, возможно, пытаясь заглушить голос учителя Квак Чон Су.

Не отступая, учитель поднял свой собственный тон.

Аккомпанемент – это был всего лишь аккомпанемент. Главный герой песни не мог быть похоронен, и текст песни должен был быть правильно передан.

Чтобы добиться этого, оперным певцам приходилось побеждать десятки инструментов наедине со своими телами.

И учитель достиг этого.

– … le belle forme disciogliea – dai veli!"

[... прекрасные формы растворились вуалями!]

Своим уверенным, звучным голосом он настроил эмоции на нужный лад. Квак Чон Су управлял сильными и мягкими нотами так, как ему хотелось, и, наконец, разорвал завесу оркестра и донёс песню до ушей зрителей.

Только те, кто сумел сохранить пламенные выражения и эмоции, победив оркестр и зазвенев в сердцах зрителей, могли быть названы первоклассными певцами.

Точь-в-точь как уважаемый учитель Квак Чон Су.

– Tanto la vita!

[Так любил жизнь!]

Внезапно я почувствовал, как сильно забилось моё сердце.

Я видел, как учитель Квак Чон Су поёт в роли главного героя – единственного источника света над сценой, испускающего прекрасную песню над всеми звуками.

Ах.

Я тоже хочу там стоять.

Прислушиваясь к аплодисментам, которые, казалось, резонировали сквозь стены Оперного театра.

Я закрыл глаза.

* * *

– Сэр!

Расспросив всех, мы наконец добрались до актёрского зала ожидания. Когда я искал учителя, спрашивая актёра с его именем, он вскоре вышел с гримом, который всё ещё выглядел довольно забавно.

Я радостно замахал руками и вскоре увидел, как он широко раскрыл глаза.

– Ун? Что?

Увидев его таким, я усмехнулась, прежде чем всё объяснить. На протяжении всего разговора выражение его лица часто менялось – от сомнения к удивлению и, наконец, к унынию. С глухим смехом он заговорил:

– То есть другими словами... Ты выиграла приз того UCC или что-то ещё, который был билетом в оперу, и когда ты пришёл, я был главным героем?

– Именно.

– Хорошо. Я намеренно даже не сказал тебе, чтобы ты удивился, но какое совпадение.

– Конечно, сэр.

Но если подумать, то это было довольно интригующе. Они выбрали корейского тенора, потому что выступали в Корее?

– В любом случае, это хорошо, потому что я должен был увидеть тебя раньше.

Пока я размышляла об этом, учитель с улыбкой взъерошил мне волосы и вдруг отвёл взгляд в сторону. Хан Та Сом, которая до этого спокойно стояла, быстро склонила голову.

– Здравствуйте, учитель. Я Хан Та Сом...!

– ... Э-э, верно. Хан Та Сом…

Услышав приветствие, учитель наклонил голову и моргнул. После некоторого раздумья и наблюдения за Хан Та Сом учитель наконец щёлкнул пальцами и заговорил:

– А, я так и знал, что где-то тебя видел. Это было из видео UCC, да? Ты была той студенткой, которая пела с ним, верно?

– Да!...

Увидев, что лицо Хан Та Сом почему-то просветлело, учитель кивнул.

– Хм. Хорошо... приятно познакомиться и, может быть, мы сначала пойдём куда-нибудь ещё?

* * *

Поскольку приближалось время ужина, мы перенесли своё местоположение в ресторан и заказали лёгкие закуски. Взглянув на официанта, уходящего с меню, учитель посмотрел на нас и спросил, как мы поживаем.

После нескольких разговоров типа "Ты хорошо себя чувствуешь?", "У нас все было хорошо. А как насчёт Вас, учитель?" и "неплохо", – учитель приоткрыл губы и небрежно заговорил:

– Кстати, вы двое, должно быть, были в разгаре свидания, так что было ли неразумно с моей стороны просто прийти?

Хан Та Сом быстро ответила ему:

– Нет!.. Всё в порядке, сэр. Пожалуйста, не обращайте внимания.

– Э-э... спасибо.

Я смотрел на губы Хан Та Сом, которые почему-то застенчиво приподнялись, когда учитель, поставив чашку, заговорил:

– Итак, Вам понравилось представление?

– Да. Вы были невероятно хороши.

Серьёзно, это было до такой степени, что это удивило меня.

Обычно мы могли сказать, насколько аудитория была удовлетворена, увидев, как долго продолжались хлопки после арий, и учитель получил длинные аплодисменты, которые длились примерно несколько минут.

"Это значит, что все остались довольны его песней".

Чувствуя гордость, я кивнул, когда воспоминания о прошлом внезапно нахлынули на меня.

Погодите, хоть он и был хорош, но всегда ли он был таким великолепным? Странно, но он ощущался лучше, чем был раньше, и... это не соответствовало моим воспоминаниям.

"Может, он съел что-нибудь вкусненькое в Италии?"

Я задумчиво склонил голову набок, когда он вдруг выпятил верхнюю часть туловища и посмотрел мне в глаза. Его слабая улыбка заполнила моё зрение.

– Хорошо. Это хорошо, что ты смог посмотреть спектакль.

– Что, простите?

Он некоторое время смотрел на меня, потом постучал по столу и заговорил:

– Ты спрашивал про "эмоции" на kakaotalk, да? Опера – лучшее лекарство от этого.

Опера?

Наклонив голову, я широко раскрыла глаза.

Подняв чашку с водой, учитель сделал глоток, чтобы промочить горло, и постучал по столу ещё немного, прежде чем открыть рот.

– Позволь мне объяснить это более подробно.

Затем он откинулся на спинку стула со слабой улыбкой.

– На самом деле, если ты подумаешь об этом, то, вероятно, вспомнишь, что слышал песни с эмоциями довольно часто. Кроме того, не все они были бы от потрясающих певцов, и есть много случаев, когда эмоции были бы встроены в песни, несмотря на то, что их пели обычные люди.

– Неужели?

Увидев, что я моргаю, учитель разжал руку.

– Я приведу тебе пример. Детская песенка, которую поёт маленький ребёнок, звучит ярко независимо от того, кто поёт. После разрыва со своей девушкой песня влюблённого будет звучать грустно, а пение с друзьями в караоке, играя вокруг как сумасшедшие, приведёт к радостной песне... ты понимаешь, что я имею в виду? Даже если они не так хороши в пении, ты сможешь легко почувствовать эмоции певцов, верно?

– А, это правда.

Я кивнул, когда учитель наклонился вперёд и сделал серьёзное выражение лица.

– Но если ты насильно вложишь эти эмоции в песню, тебе будет очень трудно это почувствовать. На самом деле, это кажется неуместным, и я также много размышлял в те дни о том, что может быть недостающим фактором.

Он немного постучал вилкой по столу, а потом нахмурился. Через некоторое время он сменил задумчивое выражение лица на ухмылку.

– Недостающий аспект был прост – это сопереживание. Причина, по которой друг, расставшийся со своей девушкой, звучит грустно, и причина, по которой песня после тестов звучит радостно… – откинувшись на спинку сиденья, учитель кивнул. – Это всё потому, что ты знаешь их предысторию и можешь чувствовать их эмоции. Если бы это был кто-то, кого ты не знаешь, это, вероятно, закончилось бы тем, что ты просто подумал: "они очень плохие".

Гм... это так работает?

_____________________________________________

1. Ария в исполнении Пласидо Доминго лучше всего. Рекомендую послушать.