Том 2. Глава 4. Поиски знаний

Вступление

Утро следующего дня после объявления экзамена. Сегодня начинается неделя не то самого экзаменационного периода, не то подготовки. Но ничего особенного я делать не намерен. Проснуться, пойти в школу, уроки слушать добросовестно, после учебного дня провести свое свободное время, а после — готовиться к завтрашнему дню. Только и всего.

Я дал одноклассникам одно указание, со всем остальным же они вольны делать что хотят. Придерживаться ли своей повседневности или плотнее сесть за учебу — пусть каждый решит за себя.

Сейчас еще довольно рано, но мне хочется и дальше выходить в школу заблаговременно, раз уж нет других дел. Поэтому я выключил телевизор, обулся и вышел в коридор.

Приехал лифт, двери открылись, и я увидел внутри пять девушек и одного парня. Не такая уж и редкость — утром перед школой людей всегда много.

Место в лифте еще было, так что я мог бы зайти, но в кабине оказались три девушки из класса A: Шинохара, Мацушита и Инокашира — они уставились на меня слегка холодными взглядами. Ломиться к ним не было смысла, поэтому дождусь следующего лифта. Можно, конечно, спуститься по лестнице, но я решил подождать.

В новоприбывшем лифте ехали три девушки, но места было предостаточно. Тем не менее я внезапно почувствовал небольшую тяжесть в ногах и на миг задумался, заходить или нет. Не зайти будет странно: сюда поместится еще не один человек. Из-за этой мысли и пришлось сделать шаг. Зайдя, я развернулся лицом к двери. Лифт вскоре приехал на первый этаж.

Я как последний вошедший первым вышел в вестибюль и отошел в сторону. Две девушки сразу за мной прошли мимо, не останавливаясь.

— Доброе утро… — тихим голосом, чтобы не напугать со спины, заговорила оставшаяся девушка — Хиёри. Мы ехали в том лифте вместе.

С моего перевода в класс C мы не раз виделись и проходили мимо друг друга, но пока до полноценного разговора не доходило.

— Доброе, — ответил я.

— Как… дела?

— Как обычно.

И на этом все. Отчего-то не выходило поддержать разговор, и я ломал голову, почему. Мне виделось это так: я иду в библиотеку, сперва извиняюсь за перевод в другой класс, затем, быть может, мы говорим о книгах… Так что, наверное, дело в неожиданном месте встречи.

Хотя нет, слабое оправдание. Мы живем в тесном мире, и здесь случайно оказаться наедине можно где угодно и когда угодно. Это могло случиться вчера или позавчера. Нужно изначально предполагать, что эта встреча состоится.

Однако же… я не находил слов. Со мной такого ни разу не было.

С этим совершенно непостижимым чувством я пошел вместе с Хиёри.

Школа находилась в нескольких недолгих минутах ходьбы, но я уверен, за это время разговор непременно завяжется сам собой. Я на это рассчитывал.

Но именно в такие моменты неожиданные события происходят одно за другим.

Когда мы вышли и каждый из нас пытался выгадать нужный момент, чтобы заговорить, я заметил троих человек, стоящих чуть поодаль от общежития и высматривающих вестибюль. Это были Хашимото, Моришита и Шираиши. Кажется, ждали меня: Хашимото, явно действуя от лица их группы, подошел один.

— Привет, доброго утречка. И тебе доброе, Шиина. — Хашимото первым делом поздоровался со свойственной ему непринужденностью. — Мы бы хотели обсудить кое-какие вопросы по нашему классу, пока не пришли в школу.

В другое время я был бы рад разговору с учениками класса C, но сейчас момент неудачный. Хотя Хиёри то ли прочитала обстановку, то ли, возможно, просто хотела поскорее уйти, потому поздоровалась с троицей и отправилась в школу одна.

— Ой, я не вовремя, да?.. Виноват.

Извинялся Хашимото разве что для вида, ведь было очевидно, что своим удобным предлогом он убирал нежелательную персону, которая не была одноклассником.

— Ничего страшного, — ответил я.

Если мне нужно будет нормально поговорить с Хиёри, просто пойду в библиотеку, как задумывалось изначально, и проблема решена. Я уже давно с этим определился. Просто до сих пор откладывал момент. Но после сегодняшнего пора бы расставить все на свои места.

— Аянокоджи Киётака, тебе не стыдно? Теперь тянешь руки к Шиине Хиёри?

— С чего ты взяла?

— Говоришь одно, а думаешь наверняка другое, не поймешь даже.

— А разве плохо, что он подружится с миленькими девушками? — вклинилась Шираиши. — И глаз у него наметан, раз выбор пал на Шиину-сан. Я бы назвала это превосходным видением красоты.

Я видел блеск в глазах Шираиши, провожавшей спину Хиёри. Мне смутно вспомнился недавний разговор с Шимазаки и Йошидой.

Так или иначе, эта пустая болтовня ни к чему не приведет, поэтому я подтолкнул Хашимото перейти к делу.

— Я бы хотел удостовериться в плане на специальный экзамен, который ты отправил вчера, — сказал он.

— Меня тоже волнует этот момент, — отозвалась Шираиши. — Я догадалась, что Хашимото-кун ждет тебя, и решила побеспокоить тебя вместе с ним.

— И ты туда же, Моришита? Внезапно пробудился инте…

— Я тут просто любопытная зевака, — бойко заявила она.

— Ты вчера вечером скинул указания на специальный экзамен в групповой чат. Я когда это увидел, меня проняло: «Наконец-то он взялся за работу лидера», — продолжил Хашимото.

В групповой чат я отправил свои мысли о том, что, вероятнее всего, школа на этом экзамене будет снова оценивать наше поведение. И подробно изложил, что следить за собой нужно не только в будние дни, но и выходные, а потому порекомендовал тем ученикам, кто не уверен в самоконтроле, оставаться в общежитии.

— По-моему, в твоих руках класс будет куда стабильнее, чем может показаться. Во времена Сакаянаги у нас было много всяких очень неприятных моментов. Ты того же мнения, Шираиши? — Хашимото обратился к Шираиши за поддержкой, но ответ вернулся неожиданным.

— Вообще-то я высоко оцениваю нашего бывшего лидера Сакаянаги-сан. Соглашусь, она часто решала все самостоятельно, но при этом ей удалось сделать так, что за два года класс A ни разу не сдал свои позиции.

Верно. И если бы не аномальный элемент вроде меня, она, скорее всего, за третий год уверенно бы довела свой класс к выпуску классом A.

— Я с ней согласна. Поразительно, что только Хашимото Масаёши, который ни на шаг не отходил от нее, так плохо отзывается о ней.

— Откуда эта подозрительность во взгляде?.. Я же из ее ближайшего окружения, поэтому и могу сказать, как много было трудностей! И в классе C мы оказались как раз из-за ее своеволия.

Хашимото говорил так, будто был совсем непричастен.

— Да? А я вот так не думаю. Мне разъяснить, почему? — спросила Моришита.

— Не, обойдусь… Я сыт по горло бессмыслицей, которую ты городишь.

— Умное решение, предатель Хашимото THE Масаёши.

— Что за «THE», какой смысл в этом «THE»?.. — взъелся Хашимото на непонятное прозвище.

— А, почему «предатель»? — спросила Шираиши.

— Забудь. Моришита в своем репертуаре. Давай вернемся к теме. — Хашимото попытался перевести разговор в другое русло и снова обсудить экзамен.

Тут из вестибюля вышли Кондо и Комия из класса Рьюена и направились к нам. Они будто ждали подходящего момента.

— Новоиспеченный лидер класса и его прихвостни. Еще утро, а вы уже интриги плетете? — Кондо кружил вокруг нас и пристально смотрел на каждого.

— Давно не виделись, Кондо. Смотрю, в последнее время вы держитесь подальше от нашего класса.

— Ну, многое ведь изменилось. Мы теперь класс B, а вы — C. Мы всегда внимательно следим только за классами выше нашего.

Он говорил, что нет необходимости иметь с нами дело, однако эти слова противоречили поступкам — они целенаправленно вышли к нам, но главное, что в голосе Кондо слышалась плохо скрываемая легкая напряженность.

— Мог бы тогда и сегодня пройти мимо, — сказал Хашимото.

— Подумалось, вы совсем заскучаете без компании.

Говорливая Моришита, как и на днях, когда Рьюен ворвался в класс, вдруг сделалась тише воды, ниже травы, точно кошка, попавшая в новый дом. Сейчас она делала вид, что погружена в созерцание деревьев.

— Ну и, может, я сам услышу чего-нибудь интересного.

— Увы, сегодня мы сокрушаемся об очередном скучном дне.

Почти наверняка Рьюен отправил Кондо и Комию с целью разобраться в правилах экзамена. Во всяком случае, я думаю, он ищет хоть какой-нибудь намек. Или же он предположил об экзамене то же, что и мы, и послал ребят провоцировать.

В конце концов Кондо и Комия прицепились к нам, кружили рядом и давили молчанием, пока мы не вошли в школу и не разошлись по классам.

Часть 1

После уроков Хашимото, не дав мне даже встать, подошел и окликнул:

— Я правильно понимаю, что на сегодня у тебя планов нет? Давай-ка продолжим наш утренний разговор.

— Извини, у меня есть планы, поэтому откажусь. Пожалуйста, не плачь, если это ранило тебя до глубины души, — отказала Моришита, сидящая сзади меня.

— Я тебя не спрашивал… Мне нужен Аянокоджи и только Аянокоджи.

Еще в тот момент, когда утренний разговор был прерван, я предположил, что мы к нему вернемся. И раз до этого правда дошло, то поход в библиотеку снова откладывается.

Стоит ли в этот раз отказать Хашимото, чтобы отдать предпочтение Хиёри? Нет… Экзамен уже идет. Ради надлежащего управления классом мне, наверное, лучше сходить в библиотеку по личному делу потом. Может, после того как закончим с Хашимото обсуждать детали.

— Сменим место?

— Хорошая мысль. А то у тебя сзади поселился надоедливый преследующий дух, — сказал Хашимото, поторапливая меня.

Я вышел в коридор вслед за ним.

Утром с нами еще была Шираиши, но после уроков она, похоже, намерена провести время с Накаджимой: две девушки о чем-то говорили, а когда Шираиши вроде бы увидела нас, то они сразу вместе вышли из класса.

— Кафе в торговом центре Кёяки пойдет?

Причин отказывать нет, поэтому я хотел кратко ответить, когда…

— Раз ты пригласил, то ты и платишь, Хашимото Масаёши? — вклинилась Моришита.

— Если попросишь, возражать особо не буду… Погоди, какого черта ты пошла с нами?

— Ты назвал меня преследующим духом, и я решила, что логично продолжать отстаивать этот титул. Поддержу репутацию преследующих духов.

Уж не знаю, что логичного в поддержке репутации духов, но Моришита, очевидно, не хочет, чтобы мы с Хашимото говорили с глазу на глаз.

— Боже правый. Ты теперь все время будешь за мной следить? — спросил Хашимото.

— Это неотъемлемая составляющая нормального функционирования класса. А, но не бойся, очень дорогое я не попрошу. Я девушка необременительная для кошелька.

— Тебе я ничего не куплю!

— Аянокоджи Киётаке купишь, а мне, значит, нет? Это что… сексизм?.. — пробормотала Моришита с ошеломленным лицом и широко раскрытыми глазами. Неясно, правда, действительно ли она недоумевала. — Напишу об этом пост и попрошу своих единомышленников начать скоординированную атаку.

Не теряя времени, она достала телефон и быстро застучала пальцами по экрану.

— А-а-а, с тобой мы никогда не продвинемся! — пожаловался Хашимото.

— Хочешь продвинуться, так перестань жадничать и заплати за чай. Не такая уж и большая цена за то, чтобы все прошло гладко.

— А-а, блин, ладно! Я заплачу, но когда мы будем обсуждать серьезные темы, постарайся хоть немного угомониться. Никаких комментариев, договорились?

Его согласие, похоже, все решило, потому как Моришита слегка кивнула и закрыла рот. Затем она соединила большой и указательный пальцы левой руки и коротко провела ими у губ справа налево. Это, видимо, значит… что рот у нее застегнут на молнию?

Убедившись, что она в самом деле замолчала, Хашимото наконец двинулся, затем посмотрел на меня и заговорил:

— Я вчера весь день выведывал, что там у других классов.

— Узнал что-нибудь полезное? — спросил я.

— К сожалению, ничего такого, что можно было бы назвать уловом. Хотя стоит ли удивляться, что никто ничего не предпринимает, когда правила специального экзамена нам не объяснили. Все три класса повели себя сдержанно. Я бы сказал, по-обычному сдержанно.

Вряд ли это была главная тема обсуждения, Хашимото просто кратко отчитался.

— Те, указания, которые ты дал нам вчера вечером… точнее сказать, свою теорию — ты поделился ею с Ичиносе?

— Конечно. У нас союз, так что нужно делиться информацией.

— Ладно… Ну, если класс D вырвется сейчас вперед, нам же лучше. Тем более грех жаловаться, если мы займем первое место, а Ичиносе — второе.

Не то чтобы Хашимото был доволен ответом, однако спрашивал он, скорее всего, просто на всякий случай.

— Если экзамен пройдет именно так, как ты думаешь, — продолжил он, — то проиграет в этот раз, наиболее вероятно, класс Рьюена. Классу Хорикиты достаточно чуть-чуть запоздать с догадкой о правилах, и они уже не наверстают упущенное. А если у экзамена есть неожиданная часть, то пока это касается учебы, мы ни за что не проиграем. Здесь у нас все схвачено.

— Оступаются именно тогда, когда теряют бдительность. Кроме того, Хорикита не глупа, она еще вчера догадалась о том, о чем я предупредил: что, возможно, «школа следит за поведением».

Когда я сказал это с уверенностью, Хашимото остановился и повернулся ко мне.

— А?.. Серьезно?

Он рассудил, правда ли то, что я сказал, и пошел дальше.

— Почему ты уверен, что она догадалась?

— Сделать так, чтобы класс был единым целым, не так уж просто.

Это все, что я сказал, тем не менее Хашимото понимающе присвистнул.

— Либо у тебя превосходная разведка, либо засланный шпион… И в любом случае выходит отлично вытягивать информацию.

Хашимото, будучи тем, кто желает знать обо всем, скорее всего, хотел бы спросить, не использую ли я Ямамуру, однако спрашивать не стал. Он инстинктивно понимал, что попытки копнуть глубже могут подпортить мое мнение о нем, а оно того не стоило.

Часть 2

Мы втроем подошли к кафе в торговом центре Кёяки. У входа стояла ученица, и она, когда заметила нас, помахала рукой. Мы с Хашимото переглянулись, после чего пошли к ней.

— Я решила присоединиться к вам, — сказала Шираиши, которая немногим ранее вышла из класса вместе с Накаджимой.

— А что Накаджима? — спросил я.

— Мы с ней поболтали немного, потом сразу разошлись. Надо же, ты хорошо осведомлен, что я была с Накаджимой-сан.

— Для Аянокоджи Киётаки это проще простого, он постоянно издали пожирает тебя глазами, Шираиши Аска. Я ведь правду говорю?

Моришита хлопнула меня по плечу и подняла большой палец.

— Можешь не выставлять меня каким-то извращенцем?

— Боишься, что тебя возненавидят? В бывшем классе тебя ненавидели все, не так ли?

— Ну-ну, — вклинился Хашимото, — даже если это правда, не нужно болтать все, что вздумается! Кроме того, сейчас мы здесь из-за него. А еще знаешь, я, как мужчина, прекрасно понимаю желание смотреть на Шираиши.

Договорив, он хлопнул меня по другому плечу и также поднял большой палец.

— Не возненавидь нашего Аянокоджи Киётаку, каким бы он ни был.

Моришита явно же нарочно делала все, чтобы меня возненавидели. Если и скажу, что я всегда стараюсь не спускать глаз со всего класса, то это прозвучит как жалкое оправдание.

— Ох, мне очень приятно! Когда интересный тебе человек поглядывает на тебя, это, знаешь ли, льстит.

— Реально?! Отличные новости, Аянокоджи, у тебя появился шанс.

Судя по всему, Шираиши отвечает так не в первый раз. А потому Хашимото, понимая, что она говорила полушутя, подыграл.

Я же пропустил их комментарии мимо ушей: любой мой ответ сыграет против меня.

— Моришита, ты же помнишь? — спросил Хашимото.

— Не волнуйся, во время обсуждения я буду молчать. Только угости.

Теперь нас было не трое, а четверо. Мы сделали заказ и сели за свободный столик.

«Наше обычное место» — так это называют.

Удивительно, как у нас сами собой формируются постоянство и рутина. Нам комфортно на знакомых местах, мы бессознательно пытаемся соблюсти незначительные условия — чтобы вид оттуда открывался привычный, чтобы соответствовали свет или расстояние до соседнего столика.

И дело не только в физическом понятии комфорта, на это также влияет наши воспоминания.

Где-то вы приятно провели время в какой-нибудь компании, может, у вас состоялся интересный разговор или появились новые идеи — эти хорошие моменты становятся важным подспорьем в выборе. И наоборот, человек стремится избегать места, с которым его связывают горькие воспоминания.

Это рационализация, психологический механизм. Надо думать, Хашимото и Моришита испытывают то же самое.

Кроме того, с нами теперь Шираиши, но изменений — ни хороших, ни плохих — не наблюдается. Она отлично вписывается в обстановку, такое у меня создалось впечатление.

— Что б тебя, твой напиток дорого стоил! Знаешь ведь, что у меня в кошельке дыра, так нет, оторвалась на полную катушку — и хоть бы совесть замучила…

В обмен на молчание Хашимото угостил Моришиту новинкой — фраппе, на который клубнику не пожалели: на поверхности видны пять ягод. В кафе большинство напитков стоят от пятисот до восьмисот приватных баллов, а этот фраппе обошелся в тысячу триста баллов.

— Мама говорила мне быть смелой, когда тебя угощают. Я лишь добросовестно следую ее заветам, — ровным тоном произнесла она.

И не поймешь, правду она сказала или нет. Вероятно, все же нет.

— На самом деле я хотела взять просто латте… Эх-х, — недовольно добавила она и вяло вставила соломинку в клубничное фраппе.

— Вот и взяла бы тогда латте… — пробормотал Хашимото.

Наблюдая за их болтовней краем глаза, я выпил свой кофе как можно скорее. Нужно было увлажнить горло перед разговором с Хашимото.

— Что же, давайте перейдем к серьезному обсуждению.

Моришита, когда услышала мои слова, застегнула молнию у губ. Давала понять, что можно расслабиться, рот она будет держать на замке.

— Я вижу ваш энтузиазм, но скажу как есть: я не намерен заморачиваться ради результата этого экзамена, — спокойно произнес я, после чего три пары глаз устремились на меня.

— И как это понимать? — спросил Хашимото.

Он… впрочем, почти все ученики настроены побеждать на будущих экзаменах вплоть до конца года. Поэтому сомнения и вопросы, когда кто-то говорит, что не собирается бороться за победу, — нормальны.

— На этом специальном экзамене, как и на прошлом, изменения в классных очках незначительны, большое влияние он не окажет. В этот раз награда наполовину меньше предыдущей.

— Ну, если облажаемся сейчас, то, может, и ничего страшного. Но это не объясняет твое «не намерен заморачиваться», — прокомментировал Хашимото с неприязнью, ведь мои слова не вязались с его позицией — стремиться забраться как можно выше, с жадностью пользуясь любой возможностью.

Но я не собираюсь принимать жесткий подход на этом экзамене.

— Наверное, я не совсем верно выразился… Скорее, заморачиваться мне просто незачем.

Мое пояснение, кажется, дошло до Шираиши, она улыбнулась и кивнула.

— По-моему, я понимаю, что ты хочешь сказать, Аянокоджи-кун. Ты считаешь, что переданная нам информация — наиболее близка к истине, верно?

Детали этого экзамена не раскрывают. Из-за этого третьегодки вынуждены провести эту неделю, ломая голову над всеми вариантами испытания. Некоторые, например, письменный тест, включают обычную проверку способностей, и в других обстоятельствах следовало бы использовать подход Хашимото — повышать свои шансы на победу. Даже неделя безостановочной учебы может склонить чашу весов.

Но экзамен, вероятно, будет именно таким, каким я думаю — про «образ жизни».

— Мы можем избежать очевидные препятствия, но добиться чего-то сверх этого не выйдет. Нам остается лишь ждать, пока другие классы не ошибутся. Поэтому я думаю, что напрягаться незачем.

— Допустим, ты уверен, что экзамен не будет связан с учебой или спортом, — произнес Хашимото. — Но раз так, то почему не сказать об этом всем прямо? Ты в курсе, что много кто трясется над подготовкой к любому возможному экзамену?

— Лучше пусть стараются. Правила по-прежнему не ясны, а значит, они не станут излишне сосредотачиваться на чем-то одном.

Лицо Хашимото оставалось напряженным, словно его что-то все же не устраивало. Моришита продолжала молчать, и когда я подумал, что на этом обсуждение предстоящего специального экзамена можно завершать, неожиданно вмешалась Шираиши.

— Можно спросить? Аянокоджи-кун, ты считаешь, что экзамен завязан на нашем поведении, но каковы шансы, что именно так все и будет?

— Более девяноста процентов. По крайней мере это моя оценка.

— Ничего себе уверенность… Тогда и мне бы поменьше сомневаться. Если ты окажешься прав, доверие к тебе сильно подрастет, — сказал Хашимото.

— Как ты пришел к этому проценту? Ведь мы не можем знать точно, идет сейчас неделя подготовки или самого экзамена, оттого все и предполагают всякое разное. Как я понимаю, ты, Аянокоджи-кун, взял за основу слова Машимы-сенсея: «Помните, что вы должны вести себя как положено ученикам». Но этого же мало, чтобы делать выводы.

Шираиши хотела услышать обоснование моего уверенного «более девяноста процентов» с учетом того, что подсказок нам дали мало.

— Если бы я основывался только на словах Машимы-сенсея, то не дал бы даже пятидесяти процентов.

— А что, твое внимание привлекло что-то еще? Мы что-то упустили? —вспоминая вчерашнюю речь Машимы-сенсея, Хашимото уточнил у Шираиши и Моришиты.

— Мне ничего такого в голову не приходит, — возразила Шираиши, и тут же молчавшая Моришита согласно кивнула.

— На самом деле больше никаких подсказок и не было. Как минимум в классе C, — ответил я.

— В смысле? — спросил Хашимото.

— Не я один обратил внимание на напутствие Машимы-сенсея на этот экзамен: «Помните, что вы должны вести себя как положено ученикам».

— Ну, мне тоже ухо резануло. Но откуда уверенность, что это связано с экзаменом? — поинтересовался он.

— Если есть неопределенность, следует найти подтверждение. Я не просто остановился на том, что обратил внимание, а хотел выяснить, есть ли за этими словами смысл. Предположим, что есть — тогда следующий шаг состоит в том, чтобы узнать, были ли они сказаны и другим классам. Ведь если школа дала указания передать сообщение как есть, без малейших изменений, то можно быть уверенным, эти слова сами по себе несут в себе смысл.

— Иначе говоря… суть в том, какое объяснение дали учителя в других трех классах? — спросила Шираиши.

— Да. Информации по Сакагами-сенсею у меня нет, Хошиномия-сенсей сказала: «Вы справитесь, просто будьте самими собой». Чабашира-сенсей объяснила так: «Я надеюсь, вы покажите, как изменились по сравнению с тем, какими были на момент поступления».

И если объединить эти фразы с тем, что сказал Машима-сенсей, то становится очевидным, какие правила применят на этот экзамен. Скорее всего, дошло и до трех присутствующих.

— Я поняла. Одна фраза говорит о многом, но рассказанное в других классах уберет лишний шум.

— Да уж… Мне ничего другого, кроме контроля поведения, даже на ум не приходит, — натянуто улыбнулся Хашимото. Он с облегчением выдохнул, не скрывая восхищения.

В начале первого года класс Хорикиты лишился всех классных очков из-за плохого поведения. Класс Ичиносе пусть и понес некоторый ущерб, но в целом они обрели твердую почву под ногами. А класс Сакаянаги оставался самым стабильным из всех.

В напутствии учителей просматривалась взаимосвязь с успехами или неудачами их классов.

— К слову, как я получил информацию от двух классов — это секрет фирмы.

Хашимото и Моришита могут предположить, что слова Хошиномии-сенсей мне передала Ичиносе, но поскольку с нами еще есть Шираиши, свой источник я раскрывать не стану, в том числе тот, благодаря которому была получена информация по классу Хорикиты.

Про союз можно рассказать и в более удачное время.

— За своим поведением мы должны следить всегда, это не то, на что можно повлиять только ради победы. Поэтому ты и сказал, что не собираешься заморачиваться… Все сходится, — заметил Хашимото.

— Рад слышать, что вы поняли. Но я хочу, чтобы вы втроем переключились на следующий специальный экзамен.

— Следующий? Хочешь сказать, есть все шансы, что экзамен после этого будет серьезной битвой? — спросил он.

— Да. Судя по последним экзаменам, не удивлюсь, если на следующем будет намного больше рисков.

— Ты намекаешь на исключения из школы? — высказала догадку Шираиши.

— Уверенности у меня нет, но в правилах могут появиться опасные моменты.

— Нет, я понимаю, что безопасно будет не всегда, но разве эти экзамены с высокими ставками — не исключения?

Хашимото сомневался, нужна ли такая осторожность.

— На самом деле утверждать нельзя. За наши два года третьегодки действительно сталкивались с более высоким риском исключения, чем другие параллели, — ответила добросовестно молчавшая Моришита.

Судя по всему, она точно знала, что происходило на третьем году у Хорикиты Манабу и Нагумо Мияби.

— Кстати да, у них уже к началу второго триместра много кто был исключен, верно? — спросил Хашимото.

— Да. Пятнадцать человек, если правильно помню. Нагумо Мияби делал все, что ему захочется. Может, у нас до таких крайностей не дойдет, но это не значит, что все из нас останутся до конца года.

— Во блин, если меня исключат в самый ответственный момент, будет не до смеха. Удивительно, конечно, что ты все это помнишь, Моришита.

— Это само собой разумеющееся.

У Хашимото расставлены информационные нити по всей нашей параллели, однако его повышенное внимание, кажется, не распространяется на другие года обучения.

— Погоди, ты же должна слушать молча! Что случилось со ртом на замке?

— Э? А я такое говорила? В какой оборот Земли, час, минуту, секунду я это сказала*?

— А? Что за странные выражения. Какой еще… оборот Земли?

— Ну и ну. Современная молодежь не узнает знаменитых фраз великих людей прошлого.

Не припоминаю такой, хотя знаю многие фразы великих людей прошлого.

[П/Р: Есть версия, что эта фраза была написана в «Диалоге о двух системах мира» Галилео Галилеем, однако доказательств этому нет. Ее используют в Японии в основном дети, когда не хотят признавать, что проиграли в споре.]

Земля делает полный оборот за сутки, то есть примерно за двадцать четыре часа. Вернее, сутки мы рассчитываем по этому обороту. Допустим, тогда возьмем возраст Земли — четыре с половиной миллиарда лет. В одном году триста шестьдесят пять дней, также надо учесть високосный… Впрочем, толку от этих вычислений нет.

— Если не можешь смириться, сделай возврат за напиток.

— Какой возврат… когда ты его весь выпила.

Пока мы говорили, она молча пила свой клубничный фраппе.

Не затем ли она его выпила как можно скорее, чтобы начать говорить?

Часть 3

После этого я слушал информацию по классу C от Хашимото и Шираиши. Не то, что можно понять лишь по результатам письменных тестов или «ОИС», а личное: кто с кем ладит, кто, напротив, не ладит и так далее. Хашимото хорошо разбирался в ситуации класса, но, как и ожидалось, многое о девушках могла подмечать только девушка. Из услышанного я почерпнул кое-какие полезные сведения, которые заставляли меня невольно кивать.

Прошел, может, час с начала нашего непринужденного разговора, и с наступлением вечера народу в кафе становилось все больше. Мы уже подумывали закругляться, когда…

— Ох ты ж… снова Аянокоджи!.. — раздался голос с соседнего столика, куда подошли двое человек. Они смотрели в нашу сторону с лицами, полными уныния.

Это были Ике и Хондо, с кем я случайно пересекся вчера в обед в столовой.

— Мы прямо связаны судьбой, — отозвался я.

Они тут же прищурились с явным недовольством.

— Какая еще «судьба»?! Предатель, не смей вести себя так, будто мы закадычные друзья!

Их лица сочились ненавистью. Мне подумалось, они сразу пересядут в другое место, как в столовой, но свободных столиков оставалось всего ничего, поэтому им пришлось сесть тут.

Хашимото, видя отношение учеников класса A, намеренно сделался дружелюбным.

— Ладно вам, вы теперь в разных классах, но школа-то одна, почему бы хоть немного не ладить? Или вы будете ворчать каждый раз, как пересечетесь с ним?

— Ничего подобного… Но меня это все равно бесит.

Ике и Хондо не желали вымещать злость на Хашимото, а потому вновь злобно уставились на меня.

— Почему вы так на взводе? Аянокоджи не перевелся из класса C в класс A. Поскольку это был перевод, ваши классные очки не трогали. Вам также не пришлось тратиться из своего кармана. И прежде всего, вы же господа из лучшего класса A, так в чем проблема?

Хашимото, пусть и с трудом, но пытался сбавить градус их бессмысленного недовольства.

— Ага, мы класс A, но Аянокоджи скрывал, насколько он умен. Это то же самое, что предавать класс с самого начала. Мало того, перевелся и сразу же набрал максимальный балл! Я такой подставы за всю жизнь не припомню!

Так-то я, пусть и не сразу, но показывал приличные результаты в классе Хорикиты, хотя Ике и остальным даже это может не понравиться.

— А еще…

Ике, видимо, еще не высказал все недовольство, потому что он отвернулся от Хашимото и посмотрел на меня.

— Тут и там мерзкий слушок ходит. Будто исключение Сакуры и Маедзоно с самого начала было подстроено тобой, Аянокоджи. Неужели… исключение Харуки тоже твоих рук дело?!

Бывший друг. Он упомянул ученика, который был особенно близок с Ике и Судо.

— Харуки? Кто это? — Хашимото растерянно слегка наклонил голову влево, не припоминая названного имени.

— Ямаучи Харуки!

Ике хлопнул по столу и встал. От удара стаканы дрогнули, но, к счастью, не опрокинулись. До сих пор он, несмотря на возмущение, оставался спокойным, однако эта тема, похоже, задела его за живое.

— Ямаучи… А-а-а, точно, был такой. Прости, виноват. Он же из другого класса, совсем забыл о нем. Теперь вспомнил. Но там разве не Сакаянаги это подстроила? Аянокоджи, понятное дело, ни при чем. А винить во всем его — как-то чересчур.

Хашимото извинился за свою забывчивость и отчаянно старался успокоить Ике.

— Запомни, я не дам такому как ты исключить себя!

— Остынь, Ике. Ни к чему размахивать флагом. От этой словесной баталии пользы не будет никому.

Ике не успокаивался, а только горячился, и даже Хашимото заволновался. Вряд ли его заботили чувства Ике и Хондо, просто этот переполох не пойдет на пользу классу.

Хорикита непременно дала знать о правилах нынешнего экзамена, по крайней мере об одном из вариантов. Вопрос в том, как хорошо они вняли? Или это спектакль — уловка, чтобы подставить класс C? Если последнее, то можно было бы и похвалить, только это неразумный метод: риски проигрыша для них также повышаются. Продолжат повышать голос и не сбавят враждебный настрой, неизбежно привлекут внимание, что приведет к вычитанию баллов.

— Ладно… Может, меня и правда немного занесло. Но у нас, класса A, есть право жаловаться! Ответь-ка, сколько тебе заплатили за предательство класса?!

В них накопилось много обиды из-за прошлого специального экзамена — из-за проигрыша в нем. Это не та проблема, которую можно запросто решить попыткой Хашимото успокоить их.

Лучше всего дать им выпустить пар, сделаться целью для этого.

— Сложно сказать. Может, двадцать миллионов, а может, тридцать. Разочарую, но я не собираюсь раскрывать точную сумму.

Было важно отвечать с как можно большим безразличием.

Это позволит им без колебаний направить ненависть на меня. И когда мои слова передадут, их класс крепко объединится против общего врага.

Но главное не это — если обстановка здесь накалится из-за нас, это навредит классу C. Пусть за нами через камеры наблюдает школа или посторонние лица, нужно сохранять видимость, что провоцирует именно класс A, а класс C старается уладить конфликт.

Неясно, на что конкретно школа обращает внимание, но, даже если нынешний экзамен вообще не связан с повседневным поведением, все равно стоило вести себя как прилежный ученик, потому как это хоть и немного, но ежемесячно влияет на классные очки.

Напутствие учителей служит хорошим напоминанием для всех о том, что важно придерживаться основ.

— Потом не плачь и не говори, что раскаиваешься, когда захочешь вернуться к нам в класс!

Очередное недовольство, выраженное словами. После этого оба отстранились, физически и эмоционально, и вернулись на свои места.

Они только уселись. Нечего портить им времяпрепровождение в кафе.

— Пойдем? — обратился я к троице, вставая с почти пустым стаканом.

— Пора бы. Мы обсудили все, что нужно было, — ответил Хашимото, присоединясь ко мне, за ним встали и Моришита с Шираиши.

Когда мы вышли из кафе, Хашимото обернулся на Ике и Хондо.

— Ике только время тратил со своими жалобами. Судя по тому, что он всю вину валит на тебя, Аянокоджи, обстановка в их классе до сих пор тяжелая. Им бы следовало взять себя в руки, да побыстрее.

— Звучит разумно, но я думаю, что отчасти их можно понять. Окажись я в такой ситуации в классе A, мне бы тоже было неуютно, — сказала Шираиши.

— Возможно. Но знаешь, Аянокоджи, ты же не получал денег, так почему тогда не отрицал? Черт, они же распространят слухи про тебя, смешивая правду и ложь.

— Не имеет значения. В любом случае, слухи уже ходят. От того что они станут немного правдоподобнее, ничего не изменится.

— Хочешь сказать, тебя не волнует, что о тебе говорят другие? Но даже так, связывать тебя с исключением Ямаучи — это слишком большой скачок в логике, тебе так не кажется?

На растерянного Хашимото Моришита взглянула с сомнением.

— Все может быть. Аянокоджи Киётака — человек, о действиях за кулисами которого никогда не узнаешь. Возможно, лишь возможно, что он причастен.

— Брось, это уже будет слишком. Хотя, если так все и было, то это сделает его супернадежным парнем. Чем сильнее союзник, тем лучше.

Как бы не развивались события, Хашимото собирался находить положительные стороны.

— Если будешь ожидать слишком многого, потом можешь сильно разочароваться.

— Я так и сделаю, буду ждать от тебя много и еще больше.

Я хотел подстраховаться, но мне не позволили.

Часть 4

Мы вышли из торгового центра Кёяки в шестом часу вечера. Небо еще было голубым, но солнце уже совсем скоро начнет садиться.

— Извините, я хочу сделать небольшой крюк на обратном пути, — сказал я.

— Крюк? Куда? Я думал, мы вернемся вместе! — разочарованно произнес Хашимото, так как хотел пойти в общежитие всей компанией.

— В школу. Хочу заглянуть в библиотеку.

— А-а, из-за Шиины, да? Мы же помешали вашему разговору этим утром.

По лицу Хашимото читалось понимание, что он не мог жаловаться, поскольку я сразу укажу на то, что сперва уладил наши дела.

— Тогда на сегодня мы прощаемся. Пойдем, Моришита, Шираиши.

— Не хочу. С чего мне нужно возвращаться после школы за ручку с Хашимото Масаёши?

— Никто не говорит держаться за руки, хватит выдумывать!

— Даже так, все равно с тобой не пойду. Сделаю круг по торговому центру и вернусь сама. Пока.

Театрально повернувшись, Моришита пошла в сторону торгового центра Кёяки.

— Кажется, Моришите-сан ты не нравишься сильнее, чем я думала, Хашимото-кун.

— Пусть. Меня мало заботит, что я ей не нравлюсь. Так что, Шираиши, мы вместе…

— Я тоже хочу кое-куда зайти. В другой раз, хорошо?

— Эх-х… Вот как? Очень жаль.

Отказ Моришиты Хашимото не принял близко к сердцу, чего, как ни странно, не скажешь про отказ Шираиши. Печально понурив плечи, он поплелся один.

— Можно мне немного пройтись с тобой, Аянокоджи-кун?

— Тебе что-то нужно в школе?

— Нет. Просто хотела бы немного пообщаться с тобой.

— Со мной? Я не Хашимото, интересных историй рассказать не смогу.

— Не скромничай. Ты очень интересный человек.

На комплимент не похоже, но даже если это была обычная лесть, то плохих чувств она не вызывала.

Шираиши пристроилась рядом со мной, и мы вместе не спеша пошли к школе. В этом темпе доберемся до входа за несколько минут.

— Кстати, это уже второй раз, как мы остаемся наедине, — отметил я.

Первый был на следующий день после моего перевода в класс C. Тогда я пришел в школу пораньше, чтобы понаблюдать за одноклассниками.

— Фу-фу, и правда. И прошло с тех пор совсем ничего.

— Точно…

С того дня я стремился приходить в школу пораньше, однако Шираиши больше не появлялась в классе первой. У меня, скорее, сложилось впечатление, что она приходит поздновато. Вряд ли Шираиши изменила себе: в тот раз она сказала, что просто проснулась раньше.

— Что ты думаешь обо мне, Шираиши?

— Ого, какие мы прямолинейные.

— А?

— Я думала, ты немного более сдержан. Потому и удивилась такому смелому вопросу.

— Нет… А-а, я понимаю… как это могло прозвучать. Извини.

Мой вопрос можно истолковать и в романтическом смысле: «Я тебе нравлюсь?».

— Я спрашивал о мнении на мой перевод в ваш класс. Как я успел заметить, ты с самого начала приняла меня, но разве нормальной реакцией будет не отнестись к этому с подозрением?

— Почему ты думаешь, что именно такая должна быть нормальная реакция? — ответила она вопросом на вопрос.

— Не знаю… За два года мы ни разу даже не говорили. Мне казалось, те ученики, которые видят меня со стороны, составили обо мне не хорошее мнение.

Успех на первом специальном экзамене помог мне получить признание одноклассников, но Шираиши, кажется, доверилась мне раньше. И ничто не указывало на то, что Хашимото и Моришита что-то рассказали ей.

— Ты перевелся в класс C после того, как ушла Сакаянаги-сан. А еще Хашимото-кун был убежден, что ты непременно станешь весомым прибавлением в наших рядах. Конечно, кто-то засомневается, не стоит этому удивляться, но я думаю, что найдется немало тех, кто хочет надеяться и верить, — как я, например.

Вместо того чтобы отказаться от класса A, поставить все на последний шанс. Сказать это легко, а попробуй еще убедить собственное сердце.

Мне вспомнился разговор с Йошидой и Шимазаки. Надо бы поменьше оставаться наедине с Шираиши. Но, быть может, именно поэтому стоит зайти чуть дальше сейчас.

— Прозвучит, наверное, самодовольно, но Шираиши, ты в какой-то степени присматривалась ко мне и до перевода в ваш класс?

Я помню ее изучающий взгляд, когда мы сидели в караоке-зале. Она необычайно пристально — даже слишком — смотрела на того, с кем только познакомилась.

Держалась она рядом со мной также иначе, чем с другими парнями, включая Йошиду.

— А…

Ее губы слегка приоткрылись, и она то ли выдохнула, то ли хотела что-то сказать — неясно.

Затем, остановившись, Шираиши посмотрела в глаза мне, вставшему на несколько шагов впереди.

— А-а… Так не пойдет.

— Что не пойдет? — спокойно переспросил я.

Шираиши не ответила, лишь улыбнулась.

Казалось, остановилось само время, но спустя несколько секунд молчания…

— Меня зовут Шираиши Аска.

Вот что она сказала.

Мы уже давно представлялись друг другу, бывало, проводили время вместе на обеденной перемене или на выходных. Тем не менее Шираиши по непонятной причине представилась снова и протянула мне руку.

— А тебя как?..

Чего она добивается этим?

Или, может, просто подшучивает надо мной?

— Аянокоджи Киётака.

Готовый к насмешке, я ответил на жест протянутой рукой.

У нее тонкие пальцы, немного холодные, но, несомненно, теплые.

— Так странно слышать фамилию и имя, сразу вспоминается Моришита-сан.

— Точно…

Шираиши улыбнулась, но не потому что дразнила меня, а потому что это напомнило ей о Моришите.

Я с трудом понимал ее, намного меньше, чем Хашимото и Моришиту, Йошиду и Шимазаки.

То, как видел ее Йошида. То, как видел ее Шимазаки. Объединив их мнения со своим мнением о ней как о соседке я начал видеть пусть и небольшой, но прогресс. Думал, что совсем скоро буду лучше понимать ее.

Но на деле наткнулся на еще больше загадок.

Этот непостижимый взгляд не давал отнести Шираиши к просто однокласснице и соседке по парте.

Или она просто такая, какая есть, а атмосфера вокруг нее — это то, что и называют загадочностью?

— Ладно, я пошла. Передай Шиине-сан привет от меня.

Шираиши так и не ответила на мой вопрос.

Может, за ее пристальным вниманием нет причины, а может, есть, но она не хочет об этом говорить. В любом случае, пока не похоже, что мне это навредит. Хотелось бы копнуть глубже и понять, какой она человек.

После этого я добрался до школы и пошел в библиотеку.

Только вот в жизни бывает так, что когда что-то идет не по плану, не плану идет все остальное.

В просторной библиотеке найти Хиёри не удалось, я поговорил с библиотекарем, которая часто была на месте, и выяснилось, что она ушла еще до пяти вечера. Пятница — конец недели, неудивительно, что у нее могут быть дела.

И вот прошел очередной день, встречу с Хиёри пришлось отложить…