Глава 93. Пища бессмертных
В непроглядной тьме Пустоши клубился густой ночной туман.
Цинь Мин, сражаясь не на жизнь, а на смерть, нанёс свой сильнейший удар. Вспыхнул ослепительный свет, подобный палящему солнцу. Брызнула кровь, и на землю упали отрубленные, кристально чистые пальцы.
— А-а-а! — раздался мучительный крик женщины. Бледное золотое сияние, окутывавшее её, померкло. Она стремительно отступила, её вуаль дрожала — можно было лишь догадываться, что она чувствует.
Цинь Мин, ступая по жёлтому песку, словно порыв свежего ветра, стремительно бросился в погоню. Сжимая в руке белоснежный, как нефрит, клинок, он снова замахнулся на женщину.
В этот миг его красивое лицо было необычайно суровым, глаза сияли, как звёзды, а чёрные волосы развевались на ветру. Он использовал технику "Полёт над травой" на пределе возможностей, словно летел над жёлтыми песками.
Женщина в маске была потрясена, разгневана, унижена и возмущена. В её глазах юноша, который не годился даже для отбора в Золотые Бронированные Стражи, с самого начала нанёс ей тяжёлую рану.
На её изящной руке были отрублены четыре пальца, остался лишь один большой палец, одиноко обагрённый кровью.
Более того, на её груди и животе тоже была рана — только что её рассёк кончик белоснежного клинка. Отступая, она оставила за собой кровавый след.
Это была самая тяжёлая рана, которую она когда-либо получала.
Но страшнее всего было то, что юноша, подобно свирепому духовному тигру, без единого слова бросился за ней в погоню, его скорость внушала трепет.
Её межбровье вспыхнуло светом, и прямо перед ней распустился сияющий цветок персика, преграждая путь атаке.
Ярко-красный цветок персика, хоть и обладал необычайной силой, был разрублен белоснежным клинком. Лезвие скользнуло по её телу, разорвав чёрные одежды и частично раздробив внутренние доспехи. Она едва избежала нового ранения.
Женщина в чёрном была возмущена. Противник преподнёс ей слишком много сюрпризов. Откуда у юноши, бегающего по глухим Землям Запределья с окровавленным молотом, мог взяться нож из нефритового железа из овечьего жира?
Она чувствовала, что это не сплав, а чистое нефритовое железо — клинок был безупречно белым, без единой примеси.
Она открыла рот и извергла ослепительный световой дождь, похожий на множество летящих кинжалов, устремившихся к юноше, который приближался с быстротой ветра и молнии.
Цинь Мин довёл свою Силу Небесного Света до предела. Всё его тело светилось, а длинный нож в руке непрерывно вибрировал. Он наносил удар за ударом, и волны белоснежного света, подобно грохочущим морским валам, яростно обрушивались вперёд.
Этот редкий нож из нефритового железа обладал множеством чудесных свойств, и одно из них — способность проводить Небесный Свет, позволяя Силе Небесного Света Пробуждённого распространяться по клинку.
Исполненный убийственного намерения, Цинь Мин применил намерение клинка. Казалось, он разрубил границу между морем и небом: взметнулись тяжёлые белые волны, яростный прибой обрушился на берег, захлестнул ночное небо и рассеял световой дождь.
Женщина в чёрном была потрясена. Откуда у этого юноши такая властная Сила Небесного Света? Она сокрушила её золотой световой дождь с лёгкостью, с какой пламя сжигает бумагу!
Её сердце дрогнуло. Как мог такой юноша вырасти в диких условиях глухих Земель Запределья?
Насколько она знала, лишь несколько школ на пути Пробуждения владели этой непостижимой Силой Небесного Света, и они никак не могли появиться здесь.
Ночной туман клубился. Цинь Мин шёл вперёд с ножом в руке, молча нанося удар за ударом. Сияние клинка и его вид, напоминавший юного мастера, так потрясли женщину, что её дух пошатнулся.
Пфф!
Её плечо снова было задето клинком. Хоть это была всего лишь лёгкая царапина, доспехи из очищенного золота под чёрной одеждой были пробиты, словно бумажные, не в силах противостоять ножу из нефритового железа.
Хлынула кровь, рука пронзила острая боль. Юноша в её глазах сиял, весь окутанный будто бы божественным светом, его аура изменилась. Если бы не яростные взмахи клинка, он казался бы ещё более неземным.
Будь она сторонней наблюдательницей, то не удержалась бы от восхищённого взгляда. Но сейчас она была полна негодования и обиды. Этот юноша, очевидно, из-за того, что раз за разом ранил её, обрёл невероятный боевой дух и становился всё увереннее в себе!
Глаза женщины в чёрном наполнились убийственной яростью. С трудом выкроив мгновение для передышки, она заставила своё межбровье вспыхнуть ослепительным пламенем, словно там разгорался огонь.
Это была проявленная сила её сознания, которую она непрерывно активировала, не считаясь с последствиями и рискуя серьёзно истощить свою жизненную энергию. Вслед за этим два предмета на её теле взмыли в воздух.
Маленький чёрный щит со следами ожогов появился перед ней и принял на себя удар клинка Цинь Мина.
Раздался глухой звук, и на маленьком чёрном щите остался ужасающий след от удара.
Это сокровище, дарованное старейшинами её школы, было повреждено, едва появившись!
Её сердце сжалось от боли — это был духовный предмет, способный расти вместе с ней.
Рядом с ней висело маленькое чёрное копьё длиной с палочку для еды, тоже словно опалённое громом и пламенем, обугленное дочерна. Оно испускало слабое золотое сияние и было нацелено на юношу, чей облик становился всё более блистательным.
Цинь Мин резко отвёл нож и быстро отступил на десяток метров, после чего спокойно замер. Теперь он был тем, кто невозмутимо контролировал ситуацию.
Он видел, что женщина с большим трудом управляла двумя артефактами, выглядевшими так, словно их вытащили из костра. Но самое главное — её раны продолжали кровоточить. Время было на его стороне.
С того момента, как он нанёс свой мощнейший удар, до стремительного преследования и серии атак прошло не более двух вдохов.
Всё противостояние произошло невероятно быстро. Подобные битвы часто решают исход жизни и смерти в одно мгновение.
После четвёртого Пробуждения восприятие Цинь Мина значительно обострилось. Теперь даже в кромешной тьме Пустоши он мог ясно видеть всё в определённом радиусе.
Женщина в маске, тяжело раненная Пробуждённым, чувствовала себя глубоко униженной. В её глазах сверстники, идущие по этому незрелому, неопытному пути, были лишь потенциальными стражами для таких, как она. А теперь она потерпела сокрушительное поражение от рук одного из них.
Она не только страдала от жгучей боли в ранах — её гордость была растоптана.
Как любая девушка, она, естественно, очень заботилась о своей внешности, а ей отрубили четыре пальца!
— Это самый тёмный и позорный день в моей жизни! — прошипела она сквозь зубы. Рана на её груди и животе зашевелилась, слабо засветилась и временно затянулась.
Её плечо и нижняя часть тела уже были залиты алой кровью.
Цинь Мин понял, что она имела в виду: она презирала людей на Пути Перерождения. Он спокойно ответил:
— Какое самомнение. Обычная деревенщина!
Обычно он не оскорблял людей, но раз уж она сама начала, он не собирался сдерживаться.
— Ты… — лицо женщины исказилось от гнева. Вуаль соскользнула, открыв красивое, но ставшее багровым от ярости лицо.
Ей было не больше шестнадцати-семнадцати лет. Слово "деревенщина" задело её за живое. Указывая на Цинь Мина, она произнесла:
— Сейчас ты поймёшь, в чём разница между бессмертными и смертными!
— Ты меня хвалишь? — спросил Цинь Мин, глядя на её руку.
Женщина проследила за его взглядом. Кровотечение из четырёх обрубков было остановлено её золотым сиянием, и теперь от кисти остался лишь одинокий большой палец.
Она тут же вышла из себя, потому что со стороны это выглядело так, будто она показывает ему большой палец вверх.
Будучи лицом из-за пределов мира смертных, она считала себя сверхъестественным и утончённым существом, но сейчас не смогла удержаться от грубого ругательства, иначе просто взорвалась бы от гнева.
Взгляд Цинь Мина был глубоким. Он прекрасно понимал, что на таком уровне мастерства не теряют самообладания так просто. Одно дело, что женщина вышла из себя, но, похоже, она также пыталась выиграть время.
Ведь золотое сияние, управляемое силой её сознания, могло исцелять раны.
И самое главное, вдалеке был ещё таинственный Золотой Бронированный Страж, который, вероятно, уже приближался к Пустоши. Если он найдёт их, ситуация снова изменится.
— Твои пальцы не так давно упали на землю, их ещё можно прирастить. Они тебе не нужны? — Цинь Мин поднял нож и одним прыжком преодолел десяток метров, устремляясь к отрубленным пальцам.
Женщина в чёрном тут же встревожилась. Она как раз отвлекала юношу, чтобы сначала разобраться с ним, а потом прирастить пальцы. Кто бы мог подумать, что этот юноша начнёт ей угрожать.
Она была молода и очень переживала из-за физических увечий, для неё это было вопросом жизни и смерти. Поэтому с налившимися кровью глазами она тут же бросилась в погоню.
Вжух!
Сверкнул клинок, и она увидела, как юноша подцепил им один из пальцев — некогда кристально чистый, как нефрит, а теперь окровавленный и испачканный в песке.
— Положи! — её глаза округлились от ярости. Она снова активировала обугленный щит и чёрное копьё размером с палочку для еды, стремительно атакуя.
— Хорошо! — Цинь Мин оказался на удивление послушным. Он стряхнул палец с клинка на песок, ничуть его не повредив, и тут же бросился на неё с ножом.
Ему не нужно было прибегать к крайностям. Женщина уже потеряла самообладание, достаточно было просто продолжать бой здесь. Весь ритм поединка был под его контролем.
Цинь Мин взмахнул ножом из нефритового железа из овечьего жира, пробивая её золотое сияние. Несколько раз ударив по чёрному щиту, он с громким треском разнёс его вдребезги.
Женщина в чёрном была в ужасе. Это был дар её школы, и один из артефактов уничтожен. Дело было не только в особом ноже из нефритового железа, но и в аномальной Силе Небесного Света противника, которая представляла для неё огромную угрозу. Его удар пробил даже её проявленную силу сознания.
Её межбровье засветилось, и оттуда вылетели золотистые нити тумана, похожие на лепестки лотоса. Они обвились вокруг маленького чёрного копья, направляя его на становившегося всё более грозным юношу.
После нескольких столкновений обугленное копьё потускнело, а золотые нити, обвивавшие его, рассеялись!
Дзынь!
Цинь Мин разрубил копьё пополам. Оно упало на землю, и больше не поддавалось управлению.
— Оружие, выкованное из духовного корня, прошедшего крещение Небесным Светом, уничтожено… — на лице женщины не было ни кровинки. Отступая, она понимала, что потерпела полное поражение.
Пфф!
Она не успела увернуться, и её левая рука была отрублена. Обливаясь кровью, она упала на песок.
Она горько усмехнулась, понимая, что сегодня ей не избежать гибели.
— Подумать только, мы, питающиеся рассветной дымкой, отделены от вас, смертных, целой пропастью... и я должна умереть здесь.
Женщина в чёрном, находясь на уровне Очищения Сердца, уже многократно пробуждала свет души и была недалеко от второго великого царства. Она не потерпела поражения от рук последователей тайных сект, но суждено ей было погибнуть от руки Пробуждённого. Она не могла с этим смириться.
Если сравнивать Очищение Сердца и Пробуждение, то она пробуждалась намного больше раз, чем Цинь Мин с его всего лишь четвёртым Пробуждением.
В этот момент всё тело Цинь Мина было пронизано потоками Силы Небесного Света. Его юношеский боевой дух и блистательный вид были видны во всей красе. Уголки его глаз, брови и даже каждый волосок на теле светились.
— И те, кто всё ещё ест пять злаков, смеют говорить о разнице между бессмертными и смертными? — он взмахнул клинком, не желая терять ни мгновения.
Женщина сопротивлялась из последних сил. Её межбровье вспыхнуло, и оттуда, распускаясь и яростно пылая, вылетел цветок лотоса.
Однако даже это проявление силы сознания не смогло остановить удар Цинь Мина, наполненный Силой Небесного Света. Цветок лотоса был уничтожен, а кончик клинка рассёк её белоснежный лоб. Брызнула кровь.
Лицо женщины стало мертвенно-бледным. Она рухнула на землю, кость её лба треснула. Охваченная ужасом, она наконец пролепетала дрожащим голосом:
— Я не хочу умирать, может быть…
— Кто тебя послал? — спросил Цинь Мин.
Женщина внезапно замолчала.
— Тогда отправляйся в путь, — Цинь Мин провёл клинком, и её голова покатилась по земле. Хлынула кровь, и тело рухнуло на жёлтый песок.
— Горный Владыка Цинь обладает божественными способностями, он может даже бессмертных сразить! Я вдруг почувствовал… что смогу продержаться до конца! — пробормотала птица-шпион, высунув голову из ночного тумана. — Остался ещё один Золотой Бронированный Страж, с ним, должно быть, будет полегче, да?