Глава 79. Близкий друг

Цинь Мин, каким бы рассудительным он ни был, всё же оставался юношей. Он не скрывал своих чувств, и одно лишь слово "почему" выдало его негодование.

Мэн Синхай рассмеялся и сказал: — Только тот, кто держит в руках "правила", может рассуждать, верно?

В этот момент Цинь Мин держал в руке нож из нефритового железа из овечьего жира. Он не то чтобы не мог сдержаться, а скорее делал это намеренно, чтобы в присутствии старшего показать свой юношеский пыл.

— Я отвёл от него беду, а в итоге он остался недоволен, — сказал Цинь Мин. — Где тут искать справедливость? Такие переживания действительно легко вызывают раздражение.

— Похоже, хоть ты и прожил в семье Цуй более десяти лет, но никогда не считал себя отпрыском знатного рода, — произнёс Мэн Синхай.

Цинь Мин вздрогнул, а затем понял, что он имеет в виду.

— Только потому, что наследник семьи Цуй благороден и недосягаем? — спокойно спросил он.

— Именно, — Мэн Синхай улыбнулся. — Для тебя, если встать на его место и понять его состояние духа, всё это, возможно, вызовет ещё большее возмущение.

Цинь Мин подумал, что лучше бы он вообще не обращал внимания на Цуй Чунхэ и не размышлял, почему тот так разозлился.

Ведь в глазах Цуй Чунхэ его статус был настолько низок, что им можно было пренебречь, а тут он ещё и путешествовал вместе с его невестой, что было серьёзным превышением дозволенного.

Мэн Синхай сказал: — Ты считаешь, что отвёл от него беду, но с точки зрения прямого потомка тысячелетней семьи он не мог обращать внимания на твои чувства.

Цинь Мин самоиронично произнёс: — Похоже, я просто обычный человек. Прожив много лет в семье Цуй, я так и не приобрёл той знатности и не смог сразу проникнуться их менталитетом.

Но чем больше он об этом думал, тем сильнее злился. Так называемая "ранняя зрелость" и рассудительность теперь были бесполезны; он с трудом сдерживал внутренний гнев.

Очевидно, в глазах Цуй Чунхэ он был всего лишь слугой, которого можно было принести в жертву, или прислугой, выращенной семьёй Цуй для собственных нужд, которого можно было использовать в любой момент. Как он мог идти рядом с прямой дочерью семьи Ван?

Цинь Мин вспомнил свой опыт в семье Цуй: иерархия там была действительно строгой. Получается, он помог людям избежать беды, а в итоге ещё и "оскорбил" их?

— По правде говоря, Цуй Чунхэ действительно обладает потенциалом, близким к бессмертному. Тот старый предок больше сотни лет не брал учеников, но ради него сделал исключение, забрав его, когда ему было всего три-четыре года, — сказал Мэн Синхай.

На самом деле, он таким образом намекал Цинь Мину, чтобы тот не был слишком импульсивным, так как их обстоятельства и разница в статусе были огромными.

Цинь Мин кивнул, а затем вдруг осознал: старшие братья и сёстры Цуй Чунхэ все были старше ста лет? Если они все ещё живы, это было бы немного страшно.

В этот момент он сильно захотел стать сильнее, отправиться в глубокие горы и болота, чтобы найти духовные субстанции.

Кроме того, он ждал новой весенней грозы.

Хотя ходила поговорка, что наиболее безопасно входить в Храм Громового Пламени и Алхимии только во время первой весенней грозы, и именно тогда рождается больше всего духовных субстанций, он всё же хотел попробовать войти в другое время.

— Семьи Ли, Ван и Цуй словно три непоколебимые горы, а я всего лишь обычный юноша, и не хочу быть втянутым в это, — вздохнул Цинь Мин.

Он узнал от Мэн Синхая, что семья Ван была крайне разгневана, когда узнала об обмане. Семья Цуй изначально собиралась быстро избавиться от фальшивого Цуй Чунхэ, чтобы уладить скандал.

— Седьмой старик Цуй — человек с сильными чувствами, — сказал Мэн Синхай. — Он говорил, что считает тебя своим родным племянником, и не позволит убить тебя, из-за чего чуть не поссорился с некоторыми людьми в семье Цуй.

Именно потому, что Цуй Хао вмешался, и это дело получило огласку, семья Цуй не смогла пойти на решительные меры, опасаясь прослыть безжалостной и неблагодарной.

— Оказывается, пока я ничего не знал, я несколько раз находился на волосок от смерти, — Цинь Мин подумал о тысячелетних семьях, которые были для него слишком огромными. Он даже хотел уйти в далёкие края.

Мэн Синхай, словно прочитав его мысли, сказал: — Ты пока поживи в городе Чися. С приходом ранней весны древние даосские секты и некоторые особые академии начнут набор учеников. Можешь внимательно изучить их, некоторые организации довольно враждебно относятся к знатным семьям.

Сам он был потомком знатной семьи, поэтому не мог много говорить на эту тему.

Цинь Мин рассеянно размышлял: мир Ночных Туманов необъятен, но и полон опасностей. Какое место ему подойдёт?

Мэн Синхай сказал: — Не волнуйся, выданный мной жетон очень полезен. В городе Чися тебе не придётся беспокоиться о безопасности в ближайшее время.

Цинь Мин внимательно осмотрел его. Это был чёрный нефритовый жетон, на одной стороне которого был выгравирован иероглиф "Мэн", а на другой — "Сюнь".

— Большое спасибо, дядя Мэн! — Он тут же поднялся, чтобы выразить благодарность.

Этот жетон был из семьи Мэн и был необыкновенным. А слово "Сюнь" Мэн Синхай выгравировал в последний момент, чтобы дать ему полномочия: он мог патрулировать как город, так и горы.

Владея этим жетоном, Цинь Мин получал временную защиту.

Мэн Синхай сказал: — Я рассказал тебе так много и поведал немало новостей, потому что изначально Цинюэ попросила меня позаботиться о тебе. Некоторым людям всё равно, кто такой Цуй Чунхэ, они лишь знают, что когда-то этот псевдоним носил один старый друг. В то же время я должен предупредить тебя: гораздо больше людей придают большое значение личности Цуй Чунхэ, поэтому в будущем, встречаясь со старыми знакомыми, будь предельно осторожен.

Цинь Мин серьёзно кивнул и сказал: — В будущем, если Цинюэ столкнётся с бедой, даже если нас будут разделять тысячи ли, я, услышав об этом, немедленно прибуду на помощь!

Если бы не Ли Цинюэ, разве Мэн Синхай узнал бы, кто такой Цинь Мин? Даже если бы он и слышал о нём, у него не было бы причин так заботиться.

В те времена, когда Цинь Мин жил в городе Цинхэ под именем Цуй Чунхэ, у него было много друзей, но тех, кого сейчас можно было бы назвать близкими друзьями, осталось, вероятно, немного.

Мэн Синхай сказал: — Цинюэ говорит, что чем ближе настоящие друзья к тебе, тем больше проблем они тебе принесут.

— Я понимаю! — Цинь Мин кивнул. Семья Цуй, чтобы унять гнев семьи Ван, одно время хотела, чтобы он полностью исчез, дабы уладить скандал. Если он снова войдёт в этот круг и будет общаться со знакомыми людьми, то наверняка случится что-то неладное.

В груди Цинь Мина кипела ярость, но обстоятельства были сильнее людей. Ему уже провели черту, запретив ступать в определённые районы и общаться с людьми того круга.

— С моими способностями я должен быстро подняться. Когда моя сила станет достаточной, и я пойду в семью Цуй за древним свитком, то, снова войдя в тот круг, столкнусь с тем, что Цуй Чунхэ, Ли Цинсюй и даже некоторые люди из семьи Ван могут настроиться против меня. Впереди меня ждёт множество испытаний, и мне нужно быстро расти, — пробормотал Цинь Мин.

Эти мысли роились в сознании Цинь Мина. Предстоящий путь был неспокойным, даже извилистым, но это лишь разжигало в нём боевой дух, и в его глазах вспыхивали искорки огня.

Если бы у него самого не было уверенности, то лучше было бы сразу вернуться на Черно-Белую гору и добровольно уединиться в той отдалённой местности!

— Хм, то, что я говорю тебе всё это, не только из-за Цинюэ. Я и сам возлагаю на тебя большие надежды. В прошлый раз я заметил, что ты входил в Храм Громового Пламени и Алхимии, — прямо заявил Мэн Синхай.

Такая откровенность Мэн Синхая потрясла Цинь Мина. Неужели это дело вообще не удалось скрыть?

Мэн Синхай улыбнулся и сказал: — Не волнуйся, во всём городе Чися только я один заметил, что с тобой что-то не так, и что ты выбрался оттуда живым.

— Хорошо, что так! — Цинь Мин облегчённо вздохнул.

— Кроме тебя, Цянь Чэн тоже выжил, но на следующий день он необъяснимо исчез.

Цинь Мин знал, о ком идёт речь — тот неразговорчивый юноша на самом деле не был глупым.

— Я не шучу, — продолжил Мэн Синхай. — В последнее время внимательно изучи древние даосские секты и особые высшие академии. Есть места, куда даже руки знатных семей не могут дотянуться.

Когда Цинь Мин поднялся, чтобы попрощаться, Мэн Синхай снова упомянул об этом.

— Спасибо, дядя Мэн!

Цинь Мин покинул резиденцию главы города и вернулся в гостиницу. Играя с чёрным нефритовым жетоном, он задумался: если он пойдёт в горы, то станет членом патрульного отряда, причём довольно высокого ранга.

Он испытывал смешанные чувства, ведь впервые в жизни он убил людей, и это были члены патрульного отряда, такие как Фу Эньтао и Фэн Иань.

В ресторане неподалёку, в одном из отдельных кабинетов, несколько человек закрыли окна. Не так давно они наблюдали, как Цинь Мин вошёл в гостиницу.

— Осмелился вмешиваться в дела нашего Зала Веры и Праведности. Похоже, у него действительно есть связи в резиденции главы города, — сказал один. — Не трогайте его.

— Что значит "не трогайте"? Вы посмотрите, это же свиток, который нам кто-то передал, просил внимательно следить за ним. Этот юноша, возможно, не так прост.

— Если встречаешь человека, которого не можешь разглядеть насквозь, лучше меньше вмешиваться, — ответил другой. — Можно следить, но если клиент потребует действовать, придётся вежливо отказать.

— На данный момент противник не просит нас действовать, и, судя по всему, это гость издалека.

...

В течение следующих двух дней Цинь Мин и У Чжэн вместе просматривали информацию об организациях, даосских сектах и прочих заведениях, которые ежегодно набирали учеников в городе Чися.

Он подозревал, что Мэн Синхай говорил об особых высших академиях, поскольку там требовались единые экзамены, открытые для всех, и даже отпрыски знатных семей не могли поступить туда напрямую.

Если только у кого-то не было особых способностей и реальных заслуг, способных потрясти целую область, в противном случае любой, кто хотел поступить, должен был пройти единое тестирование и испытания.

Затем Цинь Мин начал тщательно изучать карту горной цепи за пределами города Чися, желая найти духовные субстанции. Семьи Цуй, Ван и Ли, эти три великие горы, настолько его подстегнули, что ему не терпелось немедленно подняться.

На следующий день он отправился в старинный оружейный магазин и купил Молот Чёрного Золота. Он всё ещё был длинноруким, но намного тяжелее того, что он использовал раньше.

— Брат Цинь, похоже, ты зря потратил пятнадцать дневных золотых монет у нас дома. Ты так и не освоил ни искусство копья, ни искусство стрелы, и теперь собираешься перейти на большой молот? — У Чжэн был очень разочарован. Ему не с кем было тренироваться и обмениваться опытом, и он не был так консервативен, как старик У, поэтому очень хотел, чтобы Цинь Мин наставлял его.

Цинь Мин усмехнулся: — Вообще-то, я немного разбираюсь и в копейном бою. Если у тебя будут вопросы, можешь сразу спросить меня. А молот я сейчас тренирую, чтобы справляться с толстокожими гигантскими зверями. Обычное оружие слишком лёгкое и "нежное", им не пробить таких исполинов.

Он готовился к походу в горы. С его нынешней силой, почти 2500 кг, он без труда мог выдержать удар даже от человека шестого или седьмого Пробуждения.

На этот раз, кто бы ни посмел снова перехватить добычу, он непременно покажет им, что такое "один удар молотом, и тысячи цветков персика распускаются"!

...

Сюй Шэн, которого не видели три дня, пришёл бледный и, как оказалось, раненый.

— Брат Сюй, что с тобой случилось?

Цинь Мин и У Чжэн обеспокоенно спросили его, что произошло.

Сюй Шэн вздохнул: — Эх, я и Чжоу Линь пошли помочь другу, и на нас напали в лесу. Я вдруг почувствовал, что в профессии духовного охотника стало ещё труднее, лучше бы заниматься бродячей торговлей.

— Главное, что ты вернулся живым и без серьёзных травм, — сказал Цинь Мин. — Кстати, как сестра Фанфан?

— Кто такая сестра Фанфан? — подозрительно спросил Сюй Шэн.

— Та самая… сестра Чжоу Линь.

Сюй Шэн рассмеялся: — Ха-ха, с ней всё в порядке, она спряталась быстрее меня.

— Вас снова перехватили? — спросил Цинь Мин.

Сюй Шэн вздохнул: — Ещё нет. Мы только вошли в среду обитания духовного существа, ещё не нашли его логово, как нас уже подстерегли.

— Может, сходим посмотрим ещё раз? — Цинь Мин почувствовал азарт.

Сюй Шэн хотел что-то сказать, но вдруг осознал, что собеседник уже сильнее его! Он был мастером Пятого Пробуждения и мог поднять не более 1500 кг, что было далеко не сравнимо с нынешним Цинь Мином.

— Хорошо, пойдём ещё раз!

Вскоре сестра Фанфан тоже получила известие и вместе с Сюй Шэном и Цинь Мином снова отправилась в горы.