Глава 60. Кажется, старый знакомый
Двое мужчин были довольно высокими, их золотые доспехи не тускнели в ночной мгле и были чем-то схожи с образами богов Тьмы и Света, распространёнными в некоторых регионах.
Цинь Мин чувствовал, что эти двое были очень необычными. Их тела источали обильную жизненную силу, а мощная энергия и жизненная сила пробивались сквозь доспехи, не давая себя скрыть.
Этих четверых он никогда не видел. Самой примечательной, конечно, была ведущая женщина.
Первое впечатление Цинь Мина о ней было: красивая, невероятно потрясающая. При более внимательном рассмотрении она, казалось, ещё больше притягивала взгляд.
Ли Цинюэ уже остановилась и спокойно стояла на обочине дороги.
Её тёмные волосы водопадом ниспадали на плечи, а фигура была столь же изящной, как ива. Ветер развевал её одеяния. В этой густой ночи, где не было Огненного источника за пределами города, она всё же создавала впечатление, будто источает сияние, готовое рассеять ночной туман.
Цинь Мин не стал разглядывать её долго и на звере Пурпурной Молнии собирался проскочить мимо.
Маленькая служанка открыла рот, чтобы что-то сказать, но вспомнив слова своей госпожи, что им не следует встречаться, она снова закрыла его.
Цинь Мин чутко уловил её выражение лица; ночная мгла не могла скрыть его нынешний взгляд.
В то же время он заметил, что женщина, казалось, его разглядывает.
Цинь Мин удивлённо взглянул на неё.
Они были очень близко, он даже мог разглядеть узоры на её заколке.
Женщина была одета в серебряные перьевые одежды, без макияжа. Её лицо было безупречно изысканным. Она стояла там, подобно яркой луне, пробивающейся сквозь облака, словно излучая свет в кромешной ночи. Её грация была чистой и несравненной.
Не так давно на Цинь Мина напал "лицо из-за пределов мира смертных", способный превращаться в туман. А два года назад он был серьёзно ранен юношей в перьевых одеждах и чуть не умер, после чего оказался в этих отдалённых землях.
Поэтому он испытывал некое отторжение к "лицам из-за пределов мира смертных".
Хотя женщина в серебряных перьевых одеждах была поистине прекрасна, Цинь Мин лишь спокойно взглянул на неё пару раз и продолжил свой путь на звере.
Ли Цинюэ обернулась, провожая взглядом его удаляющуюся спину.
Ранее она считала, что им не следует встречаться, но они столкнулись здесь. Она всё ещё думала, стоит ли заговорить, но он был настолько спокоен, не останавливаясь ни на мгновение, просто промчался мимо.
Ли Цинюэ слегка нахмурилась. Она не носила вуали, поэтому он не мог её не узнать, но его взгляд был настолько спокойным, глубоким, без единой ряби.
Она немного удивилась: неужели за два года они так сильно изменились, что уже ощутили "вещи те же, люди другие"?
Служанка заговорила: — Госпожа, у вас с ним что-то есть? Мне кажется это странным. Вы считаете, что не стоит встречаться, а он, кажется, ещё более спокоен, даже можно сказать, равнодушен. Если бы мы первыми не посмотрели на него, этот человек, похоже, даже не взглянул бы на вас. Какой он холодный и бессердечный!
Ли Цинюэ покачала головой и сказала: — О чём ты только думаешь? Мы с ним когда-то были друзьями, но никаких сомнительных отношений у нас нет.
Служанка вдруг поняла, кивнула и спросила: — Его фамилия Цуй, госпожа хочет сказать, что вы просто из одного круга? И только?
Ли Цинюэ сказала: — Два года назад произошло много событий. Все знакомые пошли своим путём: кто-то стал "лицом из-за пределов мира смертных", кто-то рано ступил на Путь Перерождения, кто-то стал известной личностью, а кто-то постепенно стал обычным. Хотя их семьи по-прежнему выдающиеся, многое изменилось. Я не знаю, почему он здесь.
— А тот человек, к какому типу он относится? — тихо и осторожно спросила служанка.
— Немного загадочный человек. Пойдём, — Ли Цинюэ первой направилась в город Цинсун.
…
— Странно, что-то знакомое, — размышлял Цинь Мин по дороге.
Он про себя оценил женщину в перьевых одеждах. Она была такой хрупкой; если не использовать непредсказуемые методы "лиц из-за пределов мира смертных", то, чисто физически, он мог бы отбросить её одним ударом.
Он покачал головой, ударил по пурпурной молнии сломанным длинным копьём и стремительно помчался прочь.
— Ну, теперь можешь идти, — Цинь Мин сдержал слово. После того как зверь Пурпурной Молнии пробежал большой круг, он был уже в восьмидесяти ли от деревни Шуаншу. Цинь Мин решил отпустить его.
Зверь Пурпурной Молнии был приятно удивлён. Он уже готовился к худшему, собираясь терпеть унижение, а потом жестоко отомстить этому мальчишке так, чтобы тот звал мамочку! А теперь ему разрешили уйти, что было совершенно неожиданно.
— Чего ты не идёшь? Чего стоишь столбом? — Цинь Мин пнул его по заду.
Зверь Пурпурной Молнии в гневе метнулся на десятки метров, затем обернулся, указал на него передним копытом и издал низкий рык, что-то бормоча.
— Чего орёшь, жить надоело? — Цинь Мин взвешивал в руке сломанное длинное копьё.
Зверь Пурпурной Молнии испугался, прыгнул на десять с лишним метров и исчез в густом лесу.
Цинь Мин отправился в обратный путь, не возвращаясь той же дорогой, а пошёл в обход. По пути он вошёл в густой лес, глубоко закопал свои доспехи, копьё, нож и лук со стрелами, полностью выбросив их.
Ему казалось, что в будущем ему, вероятно, не придётся носить доспехи. После слияния нескольких видов Силы Небесного Света, она, покрывая его тело, обеспечивала гораздо лучшую защиту, чем любая броня.
Даже когда пятикратно пробудившийся старый золотой петух применял "Феникс, расправляющий одно крыло", он мог прорезать его отличные доспехи, но не мог пробить защитную Силу Небесного Света.
Цинь Мин, взяв с собой лишь нож из нефритового железа из овечьего жира, отправился в путь налегке. Его скорость сразу заметно возросла.
Он бесшумно вошёл в деревню сквозь падающий снег. С момента его ухода в сумерках и до возвращения ещё не было слишком поздно.
Настроение у Цинь Мина было хорошее, ведь он в одиночку подавил Золотой Куриный Хребет!
— Ночной марш-бросок, дорога и битвы — я даже проголодался, — сначала он съел дикие плоды с Хребта Диких Быков, а вскоре говядина в медном котле уже была готова.
В горах зверь Пурпурной Молнии был в ярости, он громыхал и таранил деревья, некоторые из которых, толщиной со ствол, были сломаны.
Белая сова подлетела, советуя ему успокоиться и не злиться.
Затем она тихо спросила: — Вы встречались с Горным Владыкой? Сможете ли вы получить Великое Лекарство Инь-Ян?
— С этим старым диким кабаном что-то не так, я едва приблизился и тут же сбежал, — сказал зверь Пурпурной Молнии.
Белая сова напомнила: — В этих местах лучше называть его Горным Владыкой. Какие могут быть проблемы?
— Старый дикий кабан был заменён! — сказал зверь Пурпурной Молнии.
Сова изумилась: — Кем заменён?
Зверь Пурпурной Молнии сказал: — Я подозреваю, что это, скорее всего, старое беловолосое чудовище, которое оплакивало могилу тогда. Оно не умерло и не сбежало, а вместо этого стало Горным Владыкой.
— Что же делать? Теперь все знают, что остатки древнего чёрно-белого дерева в горах, напитанные Небесным Светом, превратились в Великое Лекарство Инь-Ян. Все оказывают давление, требуя его. Особенно "лица из-за пределов мира смертных", они жаждут это траву, содержащую Инь-Ян Ци. Если желающих будет слишком много, сможете ли вы её получить?
— Мне придётся попросить старейшин вмешаться, я сам не справлюсь, — зверь Пурпурной Молнии беспомощно вздохнул.
Затем он снова задрожал от гнева и сказал: — Иди и тщательно разузнай об одном мужчине, он, кажется, четвёртого-пятого Пробуждения, исключи местных жителей. По его акценту сразу понятно, что он из великого города, где живут знатные семьи. Посмотри, кто приезжал в последнее время в район Черно-Белой горы. Когда он попадёт мне в руки, я обязательно выбью ему собачью башку!
Зверь Пурпурной Молнии до сих пор вспоминал об этом, чувствуя, как будто его вот-вот разорвёт на части, а затем поспешно побежал в горячие источники, видимо, желая смыть с себя этот позор.
Цинь Мин обычно говорил на чистом местном диалекте, но с тех пор, как в его сознании стали всплывать обрывочные картины и смутные сцены, он освоил и отдалённый акцент. В эту ночь он, естественно, притворился пришельцем.
Когда он перебирал трофеи, случайно обнаружил в одной книге несколько листков бумаги. Это оказалась переписка двух главарей разбойников с одним старым старейшиной из Золотых Разбойников.
— Золотые Разбойники были в сговоре с "лицами из-за пределов мира смертных", а тот мужчина, способный принимать туманную форму, возможно, даже был зверем из "мира за пределами смертных"?
Цинь Мин не стал зацикливаться на этом, так как все нити обрывались на Золотом Курином Хребте.
На следующий день он рано встал, чувствуя себя полным сил. Исполнив желание покончить с разбойниками, он решил, что пришло время отправиться в далёкий путь.
— Сяо Цинь! — рано утром старик Лю постучал в дверь. Увидев Цинь Мина дома, он полностью расслабился.
— Получилось, — Цинь Мин ответил всего двумя словами.
Старик Лю знал, что он вчера отправился в дальний путь, чтобы совершить великое дело. Услышав такой ответ, он взволнованно глубоко вздохнул, иначе ему очень хотелось закричать во весь голос.
— Ты и впрямь удивительный! — воскликнул старик Лю. Цинь Мин, достигший третьего Пробуждения, смог в одиночку убить главаря разбойников и уничтожить Золотой Куриный Хребет!
Он выяснил здесь все подробности, удовлетворённо отправился домой, открыл флягу хорошего вина, принесённого из патрульного отряда, и с наслаждением отпил.
Он знал, что через пару дней в этих местах, вероятно, произойдут большие волнения.
— Юнцзин, иди выпей со мной, — старик Лю позвал соседа Ян Юнцзина.
— Дядя Лю, я скоро стану горным разбойником, какое уж тут питьё!
Старик Лю рассмеялся: — Ты ведь ещё не ушёл? Живи сегодняшним днём, быть может, они передумают и не будут заставлять тебя идти в Золотой Куриный Хребет.
Ян Юнцзин вздохнул: — Если только они не перемрут все до единого, иначе с их властным характером это невозможно.
Цинь Мин ждал, когда события развернутся. Если он немедленно уйдёт отсюда и исчезнет, некоторые могут счесть это подозрительным.
Он изучал три новые книги. Две из них, вероятно, были написаны двумя главарями разбойников для обучения новобранцев Золотого Куриного Хребта, и он их презирал.
Только старая, пожелтевшая книга была для него невероятно важной. Он изучал её. Описанная в ней техника Пробуждения была довольно мощной, а упомянутая Сила Небесного Света была особенной, это была мягкая сила, основанная на принципе "мягкость одолевает твёрдость", и ей соответствовало уникальное мастерство — Ладонь Жёлтой Грязи.
Цинь Мин ещё не углублялся в изучение, но, бегло просмотрев, посчитал, что название "Ладонь Жёлтой Грязи" звучит не очень впечатляюще.
Однако в книге были оставлены заметки более позднего читателя, где упоминалось, что, освоив Ладонь Жёлтой Грязи, он однажды убил "лицо из-за пределов мира смертных".
Цинь Мин прошептал: — Похоже, "лица из-за пределов мира смертных" оказывают беспрецедентное давление на тех, кто идёт по другим путям. Убийство одного из них так взволновало этого мастера, что он записал этот славный подвиг в свой драгоценный секретный манускрипт.
К слову, он ещё не покинул эти отдалённые места, но уже несколько раз встречал "лиц из-за пределов мира смертных".
Он, естественно, не мог не вспомнить женщину в перьевых одеждах, которую встретил прошлой ночью. Она казалась ему действительно знакомой.
Цинь Мин задумался, в его сознании всплыло её изысканное, бесподобное лицо. Её чистый и элегантный темперамент был довольно редким, и чем больше он размышлял, тем сильнее ему казалось, что он её уже видел.
Наконец, в его голове всплыли обрывки воспоминаний — он действительно знал её!
— Неудивительно, что она остановилась на дороге и смотрела на меня с таким странным взглядом. Она, должно быть, узнала меня. Я забыл некоторые вещи из-за серьёзной травмы, только недавно начал вспоминать старые события. Она стояла там, мы встретились, но она не призналась. Неужели она намеренно чего-то избегает?