Глава 101. Все стороны в сборе
В словах Цинь Мина не было ни капли лжи. Он действительно только что видел, как навстречу ему шёл великий мастер древности. Взмахом своего копья он взбаламутил тёмные тучи, заполнившие небо, и обрушил на землю молнии. Его несравненный героический облик мог сотрясти небо и землю.
К сожалению, Повелитель в конце концов погиб, и смерть его была ужасной. Пронзив сияющую белую ладонь того старейшины и заставив её истекать кровью, он был скован его золотыми бессмертными рунами. Знаменитый на весь мир Ночной Мглы старейшина нанёс ему шесть ударов ладонью на расстоянии, целясь в конечности, туловище и голову. Каждый удар разрывал на части соответствующую часть тела.
В последний миг, перед тем как его голова разлетелась на куски, Повелитель, не издав ни звука, гневно взглянул на врага, и из его глаз вырвались две золотые молнии.
Однако старейшина с седыми волосами и моложавым лицом лишь легко провёл по воздуху своей нефритовой ладонью, и летевшие в него разряды рассыпались, исчезнув без следа.
Уровень Повелителя был ниже, чем у старейшины. То, что он смог ранить столь влиятельную фигуру из Земель Запределья, заставив его правую руку кровоточить, более ста лет назад вызвало настоящий фурор.
После смерти Повелителя его алая кровь, упавшая на землю, начала светиться и долго не гасла, словно мириады неугасимых божественных огней. Лишь когда тот старейшина топнул ногой, превратив ту землю в выжженное поле, все аномалии окончательно исчезли.
То, что Повелитель сумел сбежать и записать кристаллизованный опыт всей своей жизни, говорило о его выдающихся способностях, но также и о том, что преследовавший его старейшина не торопился.
"На этом пути я увидел проблеск надежды и хотел сделать что-то для потомков. Я хотел оставить то, что видел и слышал, записать свои озарения, чтобы проложить дорогу для идущих следом, в надежде, что они смогут пойти дальше меня..."
Вот почему Повелитель, получив тяжёлые раны и спасаясь бегством, всё ещё думал о том, чтобы записать учение всей своей жизни.
На самом деле он записал всё, но старейшина вырвал половину рукописи, прочёл её, а затем одним движением руки обратил в пыль.
Книгу в обложке из чёрной звериной шкуры, испачканную кровью, старейшина бросил сам. Он хотел посмотреть, кто осмелится её изучать, и выяснить, не остались ли у Повелителя родственники или ученики.
"Прошло сто лет, всё обратилось в прах. От Повелителя остались лишь сожаления, его наследие прервано, а тот старейшина всё ещё жив, всё так же высокомерен, и в последние годы снова начал брать учеников".
Эти мысли Цинь Мин, разумеется, не осмелился произнести вслух, лишь вздохнув про себя.
На одном уровне развития в большинстве случаев лица из-за пределов мира смертных могли подавить последователей Пути Перерождения, но Повелитель мог сражаться с теми, кто был выше него. В ту эпоху многие считали это "противоречащим воле небес"!
Один из учеников Запределья сказал:
— Повелитель был храбр, но в итоге погиб. Прошло чуть больше ста лет, и тех, кто знает о нём, уже немного, а тот старейшина по-прежнему в зените славы. В этом и заключается разница между бессмертными и смертными.
Тан Сюйми кивнул:
— Верно сказано. Нам нужно усердно трудиться, чтобы как можно скорее сравняться с мудрецами прошлого, приблизиться к бессмертию и достичь Истины!
С этими словами он вложил в руку Цинь Мина маленький нефритовый сосуд высотой в два цуня и сказал:
— Брат Ли, ты ранен? Прими это лекарство, оно укрепит твою жизненную энергию.
— Я в порядке, — вежливо отказался Цинь Мин.
Тан Сюйми силой всучил ему сосуд, словно говоря: "Нет, не в порядке".
Видя такое радушие, Цинь Мин понял, что ему и вправду лучше "быть не в порядке". Это было не просто лекарство, а знак признания и принятия, и дальнейший отказ был бы неуместен.
— Брат Ли, ты ведь впервые в городе Лофу? — с улыбкой сказал Тан Сюйми. — Пусть сестра Ли покажет тебе тысячелетние руины, они стоят того, чтобы их увидеть. А мы пойдём, не будем вам мешать. В другой раз соберёмся как следует.
— Неужели все лица из-за пределов мира смертных так гостеприимны? — Цинь Мин остался неплохого мнения об этих элитных учениках. Если бы не они, он бы вряд ли смог прикоснуться к посмертным записям Повелителя.
— Тан Сюйми по натуре не злой, но и не так прост, как кажется. Он проверял меня, — сказала Ли Цинюэ.
К этому времени они уже вышли на улицу и направлялись в район старинных зданий, чтобы поужинать.
— Этот нефритовый сосуд сделан из особого материала, — продолжила Ли Цинюэ. — В нём заключена искра сознания Тан Сюйми. Как только он окажется в твоих руках, то вскоре проникнет в твою плоть.
Цинь Мин встревожился, но не почувствовал никакого дискомфорта. Мгновенно сконцентрировавшись, он задействовал свою особую способность к резонансу и ощутил слабое свечение на дне сосуда.
— Он не знает, что я развила особые духовные очи и увидела эту искру. Он хотел проверить, как скоро я её замечу после того, как она войдёт в твоё тело, — сказала Ли Цинюэ.
Если бы она ничего не почувствовала, то после входа в ту духовную пещеру Тан Сюйми использовал бы Цинь Мина для определения местоположения, чётко ощущая его в определённом радиусе.
Затем на её лице отразилось удивление:
— Твоя Сила Небесного Света очень необычна, можно даже сказать, чрезвычайно сильна. Она заблокировала его свет разума.
Цинь Мин, конечно, знал, в чём дело. На его нынешней стадии развития Небесный Свет обладал собственной духовностью и автоматически защищал его тело, не подпуская ни комаров, ни пылинок.
— Моя Сила Небесного Света и вправду неплоха. Если я оставлю сосуд у себя, боюсь, как бы случайно не рассеял эту искру света разума, — он достал доспех из кожи водяного дракона и временно завернул в него нефритовый сосуд.
— А я-то думал, он такой радушный, хочет через меня тебе угодить, — сказал Цинь Мин. — Считал его простым и добрым человеком, а он, оказывается, на меня виды имел.
Ли Цинюэ кивнула:
— Чтобы возвыситься среди учеников Запределья, он не может быть простаком. Мы с ним — главные претенденты на предмет, приближающий к бессмертию, так что взаимные проверки вполне нормальны.
— Давай потом купим какую-нибудь птичку с зачатками духовности, — предложил Цинь Мин, — а когда войдём в духовную пещеру, выпустим её. Пусть Тан Сюйми побудет юным ловцом птиц.
— Можно и так.
— Хе-хе.
Затем Ли Цинюэ серьёзно сообщила ему, что на этот раз кто-то мог пригласить изгнанника Озарённого, который представлял огромную угрозу для Золотых Бронированных Стражей.
— Наследник Силы Озарённого? — Цинь Мин был по-настоящему поражён. С тех пор как он ступил на Путь Перерождения, он уделял особое внимание этой ветви развития, потому что постоянно слышал о ней упоминания, и это имя гремело повсюду.
Ли Цинюэ покачала головой:
— Не настоящий наследник. Говорят, его изгнали, когда он едва освоил азы. Но, по слухам, он сам объединил её с другими видами Силы Небесного Света и по-прежнему очень силён, способен ранить даже лиц из-за пределов мира смертных.
— Изгнанник Озарённого, освоивший лишь азы... Хотелось бы взглянуть, — сказал Цинь Мин, а затем спросил, кто ещё из Золотых Бронированных Стражей был силён.
— Цуй Чунсюань. Твоего младшего брата нельзя недооценивать. Он практикует "Шесть Заповедей Сердца", и после малого успеха в технике Истинного Огня его сила стала очень властной, он также может ранить лиц из-за пределов мира смертных.
"Шесть Заповедей Сердца" — легендарный трактат, которого побаивались даже в Запределье.
Когда Цинь Мин был в семье Цуй, он находился менее чем в трёх чи от этой книги, но ему не позволили даже заглянуть в неё.
На этот раз Цуй Чунхэ не мог участвовать, потому что старейшины из Земель Запределья после обсуждения приняли решение допустить к состязанию только учеников, принятых в последние три года.
Их причина была проста: поединок новых учеников можно было контролировать. Даже если произойдут несчастные случаи, кровопролитие и жертвы не нанесут серьёзного ущерба различным семьям и сектам.
"Если позволить участвовать старым ученикам, то уж лучше нам, старикам, самим сразиться. Тот предмет, приближающий к бессмертию, сейчас находится в особом состоянии и лучше всего подходит для молодых учеников".
Услышав эту новость, Цуй Чунхэ немедленно пошёл к своему наставнику. Как его могли считать "старым учеником"?
Хотя его наставник был знаменит на весь мир Ночной Мглы, в Землях Запределья нашлись те, кто мог ему противостоять, и его протест не возымел действия.
Цуй Чунхэ очень хотел заполучить легендарный предмет из духовной пещеры, поэтому он стал поддерживать своего младшего брата-ученика и лично помог ему добыть Великое Лекарство Инь-Ян для повышения силы.
Более того, ради этого предмета Цуй Чунхэ даже привлёк своего родного брата Цуй Чунсюаня. Его "Шесть Заповедей Сердца" могли не только ранить лиц из-за пределов мира смертных, но и разрушать чужую Силу Небесного Света!
— На этот раз не только старым ученикам запрещено участвовать, но и для Золотых Бронированных Стражей, сопровождающих новых учеников, введено возрастное ограничение. Они тоже должны быть юношами, — сказала Ли Цинюэ.
В противном случае некоторые отпрыски знатных семей осмелились бы привести с собой старших из клана.
— Но даже так, некоторые из этих молодых Золотых Бронированных Стражей уже достигли уровня Внешнего Мудреца, верно? — спросил Цинь Мин.
Ли Цинюэ кивнула:
— Большинство из них только-только ступили на уровень Внешнего Проявления. Немногие, кто практикует особые виды Силы Небесного Света, могут всё ещё находиться на уровне Пробуждения.
— Неужели у меня самый низкий уровень? — ему стало немного стыдно.
На лице Ли Цинюэ появилась лёгкая улыбка:
— Ты поздно начал свой путь. Но дядя Мэн говорил мне, что твой потенциал огромен. На этот раз я буду тебя защищать. Твоя помощь понадобится только для противостояния атакам Небесного Света.
Цинь Мин не мог оставаться спокойным. Он временно стал Золотым Бронированным Стражем, как он мог позволить Ли Цинюэ себя защищать?
Изгнанник Озарённого и Цуй Чунсюань, практикующий "Шесть Заповедей Сердца", могли ранить лиц из-за пределов мира смертных и разрушать их Силу Небесного Света. Цинь Мин считал, что его собственная сила ничем не хуже.
Они отведали несколько местных деликатесов, а затем направились к своему постоялому двору.
— Как ты можешь меня провожать? Это я должен был сначала проводить тебя до твоего двора, — с лёгким недоумением сказал Цинь Мин.
— Здесь много лиц из-за пределов мира смертных с непредсказуемыми техниками. Ты ещё не касался сферы сознания, и за тобой легко могут шпионить. Лучше я сначала провожу тебя, — ответила Ли Цинюэ. После того как Цинь Мин стал появляться с ней, он неизбежно привлёк внимание некоторых людей.
Она знала, что в постоялом дворе его ждёт Мэн Синхай, и была спокойна, нужно было лишь убедиться, что по дороге ничего не случится.
То, что Цинь Мина до постоялого двора провожала прекрасная и неземная Ли Цинюэ, заставило многих молодых людей удивлённо оборачиваться.
Вернувшись, Цинь Мин начал изучать посмертные записи Повелителя. На ранних стадиях они не казались чем-то выдающимся, но на уровне Духовного Поля появлялись сложные изменения.
Хотя он пока не мог углубиться в практику, он уже понял, что это было настоящее сокровище, бесценный канон, заслуживающий серьёзного изучения в будущем.
Во дворе Цинь Мин, используя бронзовый посох вместо копья, двигался с быстротой ветра, словно собираясь расколоть горы, рассечь моря и пронзить ночной мрак.
"Эта Сила Ветра довольно необычна, должно быть, она объединена с другой техникой Истинного Огня".
В книге из звериной шкуры, оставленной Повелителем, на ранних этапах основное внимание уделялось Силе Ветра и Силе Повелителя. Цинь Мин уже начал практиковать их ночью.
В последующие два дня Ли Цинюэ сопровождала Цинь Мина, и они обошли весь город Лофу, осмотрели всевозможные древние руины и попробовали множество местных деликатесов.
В это время Цинь Мин также усердно изучал эти две особые техники, особенно странную Силу Повелителя. Он уже постиг нечто необычное: на ранних стадиях она не проявляла себя, но в сочетании с уровнем Духовного Поля должна была стать невероятно ужасающей.
"На ранних этапах практиковать несложно, трудности начнутся с последующими изменениями", — Цинь Мин предварительно освоил два вида Силы Небесного Света.
— Пора отправляться, — сказал Мэн Синхай, с удовлетворением отметив, как усердно тот тренировался даже в постоялом дворе.
— А где мои золотые доспехи? — спросил Цинь Мин. Он уже надел броню из кожи водяного дракона, закинул за спину двенадцать коротких копий, взял лук со стрелами и поднял бронзовый посох.
— Всё там, у руин горы Лофу, — ответил Мэн Синхай и отправился вместе с ним.
В этот день в бессмертном городе Лофу было невероятно оживлённо. Прибыли ученики из различных сект, а также наследники некоторых Благословенных Земель. Учеников было немало.
— Ученики Запределья собрались в бессмертном городе Лофу, похоже, скоро начнётся ожесточённая борьба! — новость разнеслась по всем землям.
Сейчас бесчисленное множество людей следило за этим состязанием, которое уже много дней было главной темой для обсуждений.
— Не торопись, официально на руины бессмертной горы и в ту духовную пещеру мы отправимся завтра утром, — сказал Мэн Синхай.
Ли Цинюэ отозвали люди из её секты, чтобы дать ей различные наставления и указания.
Бессмертный город Лофу находился рядом с руинами. Здесь был Огненный источник и множество остатков древних построек, что создавало ощущение глубокой старины.
Цинь Мин увидел нескольких знакомых: Цуй Чунхэ, Ван Цайвэй, Чжэн Маоцзэ и других. Кроме того, спустя более чем два года он снова увидел Ли Цинсюя.
Он не стал пристально смотреть на них и вернулся в свою комнату в городе, где начал забавляться с духовным воробьём, ожидая завтрашнего дня.