Глава 93. Кто заподозрит двухлетнего ребёнка?

Раз Ли Лэйфэн так сказал, Чжу Сюаньцзи не стал церемониться. Он тут же коснулся его пульса, влил свою духовную энергию в тело Ли Лэйфэна, и одновременно его Золотые Зрачки испустили божественное сияние.

Вскоре Чжу Сюаньцзи досконально изучил состояние тела Ли Лэйфэна и тут же изменился в лице.

— Ли, старший, вы…

Ли Лэйфэн продержался ещё какое-то время, а затем не выдержал и сильно закашлялся.

Его аура снова ослабла, вернувшись к уровню Укрепления Духа, и при этом он кашлял с кровью у уголков рта, его лицо было совершенно бледным.

— Я уже стар, моё тело ветхо, и даже просто дышать мне невероятно трудно.

— Каким бы мягким ни был ваш, господин Чжу, поток духовной энергии, он всё равно нанёс старику значительный вред.

— Впрочем, это не важно.

— Если бы старик в молодости не встретил чудесное приключение и не принял гриб долголетия, он бы не дожил до этих лет.

— Всё равно спасибо, господин Чжу, что помогли старику облегчить страдания.

Чжу Сюаньцзи вздохнул, его брови были нахмурены, он не мог скрыть своего стыда: — Ли, старший, я глубоко ценю ваш вклад в Приют Цыюань, зачем вы так?

Он был умным человеком и, попав в ловушку, сразу же разгадал уловку Ли Лэйфэна.

На душе у него было тяжело.

Ли Лэйфэн засмеялся: — Господин Чжу, если вы действительно испытываете угрызения совести, то хорошо бы представлять двор и назначить хорошего директора для этого Приюта Цыюань. В противном случае, даже если старик умрёт, он не сможет успокоиться и закрыть глаза.

Чжу Сюаньцзи поднял голову и невольно издал долгий вздох.

Его главная цель приезда заключалась в том, чтобы расследовать дело Ли Лэйфэна.

Согласно информации, которую он собрал в резиденции главы города и от трёх великих семей, Ли Лэйфэн был бесспорным главным подозреваемым.

Хотя он не достиг уровня Золотого Ядра, он обладал духовным корнем молнии и на пике своей силы управлял Башней Механизмов, имея боевую мощь полушага до Золотого Ядра!

Более того, он обладал глубоким мастерством механизмов, был признан Лавовым Божественным Дворцом и стал одним из кандидатов, способных войти в Божественный Дворец среди культиваторов уровня Заложения Основы.

Согласно записям четырёх великих сил, Ли Лэйфэн несколько раз входил в Божественный Дворец и добился значительных успехов.

И это только то, что было задокументировано.

На самом деле, когда Лавовый Божественный Дворец ещё не был взорван, вершина горы Огненной Хурмы не была под охраной, а путь к пещере Пылающей Лавы был постоянным, многие культиваторы могли легко маскироваться и входить в пещеру для исследования.

Четыре великих силы просто не могли зарегистрировать всех культиваторов, вошедших в Божественный Дворец.

Другими словами, Ли Лэйфэн входил в Божественный Дворец для исследования гораздо чаще, чем было записано.

Чжу Сюаньцзи сейчас проверил и подтвердил, что Ли Лэйфэн уже на исходе своих дней, ему осталось недолго.

А его, уважаемого культиватора Золотого Ядра, Ли Лэйфэн перехитрил.

Чжу Сюаньцзи тяжело вздохнул.

Он уже много раз сталкивался с подобными уловками.

Как только он появлялся на публике, его прошлое, характер и предпочтения немедленно выяснялись теми, кто имел скрытые мотивы.

Действия Ли Лэйфэна попали точно в слабое место Чжу Сюаньцзи.

У маленьких людей есть свои способы выживания!

Чжу Сюаньцзи знал, что это расследование сократит жизнь Ли Лэйфэна как минимум на три месяца.

Он испытывал угрызения совести и мог только обещать, что тщательно подберёт выдающегося директора для Приюта Цыюань города Огненной Хурмы.

Ли Лэйфэн кивнул и улыбнулся: — Господин Чжу, после моей смерти будет проведено собрание по завещанию, на котором все мои вещи будут переданы другим.

— Я знаю, что вы, господин, родом из императорской семьи, к тому же Божественный Сыщик, богаты и высокопоставленны.

— Но старик всё же хочет подарить вам одну вещь в знак уважения.

— Конечно, у старика нет ничего такого, что могло бы привлечь ваше внимание, никаких магических сокровищ, но у меня есть одна маленькая игрушка, случайно приобретённая много лет назад, очень забавная.

— Господин Чжу, взгляните.

Чжу Сюаньцзи взял деревянную доску.

Доска была размером с разделочную доску, очень тяжёлая, бледно-жёлтого цвета, со множеством естественных древесных узоров. Поверхность доски была испещрена различными линиями, которые делили её на множество мелких фрагментов разного размера.

Чжу Сюаньцзи сам обладал мастерством механизмов и, бросив один взгляд, был привлечён.

Он попробовал надавить пальцем на один из деревянных блоков, а затем успешно передвинул его в сторону.

Как он и догадался, все эти деревянные блоки могли перемещаться.

— Довольно интересно. — Чжу Сюаньцзи быстро переставлял многочисленные деревянные блоки, постепенно обнаруживая кое-что.

— Эта механическая доска скрывает некую информацию, и если переместить и расположить блоки в определённом правильном порядке, мы сможем получить часть информации.

— И только когда мы получим всю информацию, мы сможем собрать воедино всё, что эта доска хочет выразить.

Услышав это, Чжу Сюаньцзи нахмурился: — Этих блоков так много, до каких пор нужно их перемещать и располагать, чтобы получить всю информацию?

Ли Лэйфэн сухо рассмеялся: — Это всего лишь механическая игрушка, вроде тех, что я играл в детстве: Илунь, Эрлантуй, Саньмао и другие.

— Просто она очень сложная и может занять время.

Чжу Сюаньцзи рассмеялся: — Мне больше всего нужно время, как я могу его тратить на это?

С этими словами он активировал свои Золотые Зрачки, чтобы проникнуть в суть.

Таким образом, обманув, он немедленно получил всю информацию из деревянной игрушки: — Это всего лишь история о бессмертных и богах? И даже не полная?

Ли Лэйфэн вздохнул: — Господин Чжу, это всего лишь игрушка.

— По мнению старика, возможно, её сделал какой-то механик в старости, играя со своими внуками, для своих потомков.

Чжу Сюаньцзи кивнул и снова положил механическую доску: — Думаю, эта доска больше подходит для Приюта Цыюань. Старец Ли, я пойду. То, что я обещал, я сделаю.

Ли Лэйфэн: — Господин Чжу, не спешите. Прошу прощения, старик не может встать, чтобы проводить вас.

Чжу Сюаньцзи поспешно махнул рукой: — Нет, нет, нет, вам лучше лежать, просто лежать.

Он боялся, что если Ли Лэйфэн его проводит, тот потеряет ещё часть своей жизни.

Выйдя из Приюта Цыюань, Чжу Сюаньцзи невольно глубоко вздохнул, поднял голову к небу и подумал: "Небеса, почему вы не даруете больше снисхождения хорошим людям?"

Чжу Сюаньцзи чувствовал себя подавленным и сожалел о скорой кончине Ли Лэйфэна.

Что касается того, что ему теперь придётся потратить время на доклад двору, а также самому приложить усилия для поиска кандидата на пост директора Приюта Цыюань, всё это отнимет энергию и задержит расследование.

Но он готов был это сделать!

Нин Чжо не очень хорошо спал в резиденции Нин Сяожэня.

На самом деле, даже хуже, чем в доме своего дяди.

По-настоящему чувство принадлежности ему давал лишь маленький дворик, оставленный матерью.

Завтрак был обильным, со множеством духовных яств.

Нин Сяожэнь специально пришёл и позавтракал с Нин Чжо.

Он заботливо спросил Нин Чжо, как тот отдохнул вчера вечером и понравилась ли ему еда.

Нин Чжо выглядел неловким, смущённым и неуклюжим, сталкиваясь с заботой Нин Сяожэня.

Нин Сяожэнь внимательно следил за его реакцией и вовремя уменьшил свою горячую заботу.

Нин Чжо постепенно расслабился и принялся за духовные яства. Эти вещи могли увеличить его культивацию!

Нин Сяожэнь с удивлением обнаружил, что Нин Чжо ест всё больше и быстрее.

Большая часть тарелки с духовными яствами была уничтожена им.

Некоторые духовные закуски, сами по себе небольшие по объёму, ценились за вкус. В результате, Нин Сяожэнь только поднял палочки — а их уже не было!

— Ешь, хорошо ешь, если нравится, ешь побольше. — Нин Сяожэнь улыбнулся.

Нин Чжо немного замедлил жевательные движения, снова демонстрируя смущение.

Нин Сяожэнь громко рассмеялся: — Хороший мальчик, хороший мальчик. Чем больше ешь, тем быстрее культивируешь, и тем больше будет добычи от исследования Божественного Дворца.

— Благо… благодарен, дядя. — Рот Нин Чжо был набит, и его голос был невнятным.

Нин Сяожэнь снова рассмеялся: — Я же говорил, можешь звать меня просто дядя Нин.

Нин Чжо повторил: — Дядя Нин.

— Хорошо, отныне мы будем зваться дядей и племянником. — Нин Сяожэнь встал. — Ты хорошо ешь, наедайся. Скоро начнёшь культивировать, не теряй духовные камни зря. Я слышал, ты любишь механизмы, так что позже пришлю тебе несколько трактатов по ним.

Нин Чжо тут же просиял от радости, поспешно встал, сложил руки в приветствии и поблагодарил.

Нин Сяожэнь рассмеялся, махнул рукой и вышел из комнаты.

Вернувшись в свой кабинет, он помрачнел. Он не наелся, что в его собственной резиденции произошло впервые. Ему пришлось заказать ещё один завтрак и попросить слуг приготовить его.

Нин Чжо листал древние тексты.

Эти тексты явно были из секретной сокровищницы семьи Нин, и по качеству они заметно превосходили книги из открытой библиотеки.

Нин Чжо внешне выглядел сосредоточенным, но на самом деле был рассеян.

В обычные дни он непременно был бы жаден до знаний и не выпускал бы эти тексты из рук.

Но сейчас он прекрасно осознавал своё положение.

Несмотря на то, что в этот момент Нин Сяожэнь хорошо к нему относился, в любой следующий момент он мог изменить отношение и бросить Нин Чжо в частную темницу.

Нин Чжо рисковал!

Но он был вынужден это делать.

Появление Юань Дашэна заставило его вступить в игру, с огромным риском он устранил этого сильного врага. Ещё чуть-чуть, и он бы раскрылся.

Чжу Сюаньцзи появился слишком рано, постоянно ведя расследование, что оказывало огромное давление, вынуждая Нин Чжо действовать быстрее.

"Когда моё положение стало таким трудным?"

Нин Чжо вспомнил самое начало – когда он решил взорвать Божественный Дворец!

Сделав это, он словно ступил в утлую лодку, чтобы пересечь бурные волны; он должен был достичь другого берега, чтобы быть в безопасности.

Любая малейшая ошибка, даже небольшая задержка, и его лодка будет разбита, а он сам погибнет.

Он уже не мог сойти с лодки.

Если Божественный Дворец будет захвачен другими, они неизбежно расследуют обстоятельства его взрыва и раскроют Нин Чжо как истинного виновника.

Ему оставалось только двигаться вперёд, постоянно вперёд, стиснув зубы, преодолевая любые трудности, чего бы это ни стоило, продолжать идти!

— После долгой ночи Нин Сяожэнь всё ещё вежлив и добр ко мне, это значит, что их расследование дало результаты.

— Всё это — линия обороны, которую я постепенно выстраивал с двухлетнего возраста. Многочисленные доказательства, созданные и сыгранные мной, естественным образом распределены по всему моему пути роста.

— Как только они всё это расследуют, они получат логичное объяснение и поймут, что у меня есть талант к механизмам.

— Даже если они обыщут подземную мастерскую, это не страшно, я уже всё прибрал. И оставил множество переработанных чертежей, неудачных прототипов механизмов и прочего, связанных с исследованием и созданием механической огненной обезьяны.

Хотя Нин Чжо был одинок и без поддержки, у него было одно преимущество.

Он готовился к этому более десяти лет, и за эти годы роста он специально оставлял множество следов и улик.

Эти улики и информация, собранные вместе, составляли разведданные.

И такая информация на самом деле была тщательно подготовленной личной линией обороны Нин Чжо — кто заподозрит, что двухлетний ребёнок с самого детства начал притворяться?

Пока его талант Раннего Разума не будет обнаружен, Нин Чжо сможет временно удерживать эту линию обороны.

Конечно, любовь и одержимость Нин Чжо механизмами не были притворством, это было его истинное проявление.

— Нин Чжо, выходи. — Вскоре голос Нин Сяохуэй раздался из-за двери.