Глава 94. На банкет

Нин Чжо услышал голос Нин Сяохуэй, оставил обеденный стол, вышел во двор и увидел свою бывшую однокашницу.

Нин Сяохуэй и Нин Чжо были учениками одного выпуска академии.

В академии Нин Чжо показывал средние результаты, ничем не выделяясь. В отличие от него, Нин Сяохуэй, будучи членом основной ветви клана и обладая врождённым даром "Нефритовые Руки", всегда занимала первое место и была в академии подобна луне среди звёзд.

Сейчас Нин Сяохуэй выглядела отстранённой, с холодным взглядом она окинула подошедшего Нин Чжо.

В глубине души она слегка удивилась: "Не думала, что незаметный в прошлом однокашник на самом деле неплохо выглядит".

Она вновь окинула его взглядом с ног до головы.

— Трудно поверить, что ты – создатель механической огненной обезьяны.

Нин Чжо издал лёгкий "ах", немного смущённо сказал:

— Это... мне кажется, просто повезло. Если бы мне пришлось создавать новое механическое творение, я, наверное, не смог бы. У меня нет никакой уверенности.

— Да, — Нин Сяохуэй изучила все сведения о Нин Чжо, включая многочисленные рукописи и чертежи, обнаруженные и скопированные исследовательской группой клана Нин в подземной мастерской.

Нин Сяохуэй увидела весь процесс разработки Нин Чжо механической огненной обезьяны и обнаружила, что с момента возникновения идеи он разрабатывал её не менее пяти или шести лет.

Это открытие значительно снизило её оценку Нин Чжо.

Нин Чжо подошёл к Нин Сяохуэй:

— Прошу прощения, почему вы меня позвали? Что-то случилось?

Нин Сяохуэй слегка нахмурилась, посчитав, что Нин Чжо подошёл слишком близко, и отступила на шаг, с вопросительным тоном произнесла:

— Ты отдал эту механическую огненную обезьяну чужим людям? Почему ты сначала не сообщил клану?

Нин Чжо вздохнул, развёл руками, и на его лице появилось выражение уныния и невинности:

— Я тоже очень хотел сообщить клану. Но тогда моя механическая огненная обезьяна всё ещё имела недостатки, нуждалась в доработке и была совершенно неполной!

— Я не мог её показать.

— Тогда я обратился за советом к Чэнь Ча и решил проблемы с дизайном механической обезьяны. Но не ожидал, что это так раскроется, и в итоге на неё обратил внимание большая шишка.

— Что я мог сделать?

— К счастью, они всё же дали мне денег.

— Хм, ты говоришь о господине Фэй Сы, не так ли? — Нин Сяохуэй намеренно назвала имя.

Нин Чжо тут же изобразил изумление.

Нин Сяохуэй, видя, что достигла своей цели, слегка изогнула уголки губ и холодно усмехнулась:

— Нин Чжо, ты так заботишься о деньгах, что просто недальновиден.

— Разве ты не знаешь, что в словах "слава" и "богатство" слава стоит на первом месте, а богатство – на втором? Слава приносит богатство.

— Слава намного важнее богатства!

— Какая огромная честь — создать механическую огненную обезьяну! А теперь её у тебя отобрали. Разве такие потери можно восполнить какими-то деньгами?

— Неужели это так? — Нин Чжо почесал затылок, изображая невинного и глупого человека, несведущего в делах мира.

Увидев глупое выражение лица Нин Чжо, Нин Сяохуэй почувствовала отвращение и потеряла желание продолжать разговор с ним.

Не подозревая, что Нин Чжо как раз разгадал её неприязнь к глупости и высокомерный характер, и легко манипулировал ею.

Нин Сяохуэй развернулась и ушла:

— Я пришла, чтобы специально сообщить тебе, что сегодня вечером состоится небольшой банкет, и я поведу тебя туда.

— Приведи себя в порядок, чтобы не опозорить наш клан.

Нин Чжо удивился:

— Прошу прощения, что за банкет? И кто там будет?

Нин Сяохуэй продолжила идти, не оборачиваясь:

— Там будут люди из нынешнего Объединённого отряда трёх кланов: Чжэн Цзянь, Чжоу Цзэшэнь и Чжоу Чжу.

— Дракон не дружит со змеёй; ты просто следуй за мной и поменьше говори.

— О-о, хорошо, — поспешно ответил Нин Чжо, — Ой, нет, я ещё должен спросить разрешения у младшего главы клана.

— Как хочешь, — Нин Сяохуэй вышла из заднего двора, и её фигура скрылась за дверью.

Взгляд Нин Чжо был глубоким.

Он намеренно сказал, что спросит разрешения у младшего главы клана. В глубине души он уже знал, что раз Нин Сяохуэй смогла пройти сюда, на задний двор, значит, она получила одобрение Нин Сяожэня.

— Нин Сяохуэй — из основной ветви, а я — из побочной.

— Моя культивация и мастерство в механизмах уже оказывают определённое влияние на Нин Сяохуэй.

Если бы это было раньше, Нин Чжо уже давно получил бы предупреждения и подвергся бы притеснениям.

Но сейчас, когда три клана объединились, и ситуация относительно справедлива, клан Нин находится в невыгодном конкурентном положении и нуждается в личностных способностях Нин Чжо, чтобы помочь Нин Сяохуэй.

Поэтому он и удостоился такого вежливого отношения.

— Но Нин Сяохуэй не из тех, кто может терпеть других; если я продолжу выделяться и проявлять таланты, она станет моим камнем преткновения.

— Только убрав этот камень преткновения, я смогу двигаться дальше.

Нин Чжо делал шаг вперёд, просчитывая на три шага.

Как говорится, если человек не думает о далёком, его ждут близкие беды. Он уже начал обдумывать, как убрать Нин Сяохуэй с дороги.

Подумав некоторое время, он слегка покачал головой и внутренне горько усмехнулся.

Он не мог придумать хорошего способа.

Нин Чжо сначала доложил младшему главе клана Нин Сяожэню о вечернем банкете.

Нин Сяожэнь, видя такое поведение Нин Чжо, понял, что в его костях есть покорность, и был очень доволен. Он тут же выразил одобрение и сказал, что одежда Нин Чжо не очень подходит для участия в банкете, и попросил кого-то сшить ему одежду по мерке.

Младший глава клана обладал высоким положением и властью, и у него было много слуг. В мире культивации пошив обычной одежды осуществлялся с удивительной скоростью.

Уже к вечеру изделия были готовы.

Причём не один комплект, а целых три.

Нин Сяожэнь не упустил этой возможности проявить благосклонность.

На протяжении всей примерки Нин Чжо он присутствовал и постоянно расхваливал.

Наконец, его глаза покраснели, и голос слегка дрогнул:

— Если бы брат Нин Чжу был жив, он был бы очень доволен, увидев, каким выросла его племянник, такой талантливый и выдающийся.

Нин Чжо поспешно спросил о своём отце.

Нин Сяожэнь, не зная, что ответить, кашлянул и отмахнулся, сказав, что уже поздно, и дядя с племянником смогут пообщаться позже.

В душе он подумал, что нужно проверить все сведения о Нин Чжу, чтобы найти, что можно придумать и изобразить глубокую дружбу старшего поколения.

— О, кстати, — Нин Сяожэнь достал денежный мешок и протянул его Нин Чжо.

— Я знаю, что у тебя есть огромное состояние, но всё же возьми эти карманные деньги, считай это небольшим подарком от дяди Нина.

Нин Сяожэнь протягивал мешок довольно медленно.

Глаза Нин Чжо загорелись, он быстро протянул обе руки и схватил мешок.

Его движения были такими проворными, что Нин Сяожэнь на мгновение опешил.

— Большое спасибо, дядя Нин! — эта благодарность Нин Чжо была более решительной, чем когда-либо.

Затем юноша добавил:

— Дядя Нин, какое у меня огромное состояние!

— Я никогда не думал, что у меня много денег. На самом деле, их действительно совсем немного.

— И к тому же, разве можно считать, что денег слишком много?

— Большое спасибо, дядя Нин.

Нин Чжо снова поблагодарил.

Нин Сяожэнь невольно кашлянул:

— Хорошо, хорошо, я очень рад, что ты взял.

Глядя на Нин Чжо, проверяющего денежный мешок, его настроение было сложным.

С одной стороны, отношение Нин Чжо к деньгам почти полностью выражало собственные мысли Нин Сяожэня.

"Вот это единомышленник!"

Но такой единомышленник... хм, может, и не нужен.

Особенно, когда Нин Чжо брал деньги именно у него, Нин Сяожэня.

С другой стороны, это было вполне логично!

Нин Сяожэнь вспомнил все сведения, которые он видел.

В детстве Нин Чжо, будучи приживальщиком, подвергался жестокому обращению со стороны Нин Цзэ и Ван Лань, у него почти не было карманных денег, он жил очень скудно. В то время как Нин Цзи жил в роскоши, ни в чём не нуждаясь.

Нин Чжо был стеснён в средствах, а после поступления в академию часто подрабатывал.

При таком жизненном пути стремление Нин Чжо к деньгам, несомненно, было очень сильным.

Поэтому было неудивительно, что Нин Чжо согласился уступить имя создателя механической огненной обезьяны Чэнь Ча, а сам получить огромную прибыль.

Покинув Нин Чжо, Нин Сяожэнь в душе был очень доволен.

Потому что он обнаружил, что Нин Чжо на самом деле не так уж и сложно переманить на свою сторону!

Переманить кого-либо на свою сторону на самом деле очень просто — нужно угодить его предпочтениям!

— Первое увлечение Нин Чжо — механическое искусство. Второе — деньги.

— Хм, лучше всего привлечь его с помощью трактатов по механическому искусству.

Потому что он сам, Нин Сяожэнь, тоже очень любил деньги.

Наступила ночь.

Карета остановилась, и Нин Чжо первым спрыгнул с неё.

Затем Нин Сяохуэй, ступая на спину слуги, грациозно сошла с кареты.

— Нин Чжо, теперь твой статус изменился, ты должен следить за каждым своим движением, — Нин Сяохуэй нахмурилась. — Свободно спрыгивать с кареты, это слишком легкомысленно, не подобает ученику великого клана.

— О-о, хорошо, — Нин Чжо поспешно заявил, что примет это замечание к сведению.

По дороге он озирался по сторонам, словно никогда раньше здесь не бывал. Всё казалось ему новым.

Нин Сяохуэй нахмурилась ещё сильнее:

— Держись за мной.

Нин Чжо поспешно последовал.

Нин Сяохуэй снова сказала:

— Не держись так близко, отойди от меня подальше.

Нин Чжо:

— О-о.

— Добро пожаловать, добро пожаловать, — Чжэн Цзянь лично стоял у двери отдельного кабинета, встречая гостей.

Этот небольшой банкет был устроен им.

Нин Сяохуэй и Нин Чжо вошли в кабинет и обнаружили, что Чжоу Цзэшэнь и Чжоу Чжу уже прибыли.

Все собрались, на лицах у них были улыбки.

Одно только это событие уже вызвало у Нин Чжо некоторое любопытство. Ведь он никогда не видел, чтобы эти гении так улыбались, доброжелательно и мягко разговаривали.

Блюда на банкете, конечно, были изысканными.

Глаза Нин Чжо блестели, он не отрывал взгляда от стола, и чаще всех орудовал палочками.

Чжэн Цзянь и остальные внимательно следили за Нин Чжо.

Они были довольно хорошо осведомлены о Нин Сяохуэй, но им не хватало достаточной информации о внезапно появившемся Нин Чжо.

Хотя их два клана также провели тщательное расследование и получили не меньше сведений, чем клан Нин.

Но часто гораздо важнее было личное разведывание и понимание.

Видя, как Нин Чжо пытался сдержаться и выглядеть безразличным, но всё равно не мог удержаться от еды, присутствующие постепенно приходили к определённому выводу.

Сопоставив данные, они быстро нарисовали в своих умах образ Нин Чжо — культиватора из низших слоёв клана, проявившего талант, некогда незначительного человека, который по стечению обстоятельств попал в высшие круги. В первое время адаптации каждое его движение было неуместным, каждый его внимательный взгляд вокруг выдавал его скромное прошлое.

Во время еды Чжэн Цзянь и остальные, естественно, заговорили о Лавовом Божественном Дворце.

Чжэн Цзянь сначала поднял тост за Нин Сяохуэй:

— Мы должны поблагодарить клан Нин за предоставленные талисманы, которые позволяют нам не подвергаться бесцельному вытягиванию душ во дворце.

— Поскольку наши три клана объединились, и все присутствующие достигли пика третьего уровня культивации Укрепления Духа, мы можем одновременно активировать талисманы и вместе войти во дворец для исследования.

— Я верю, что объединившись, мы обязательно преодолеем нынешние трудности.

Нин Чжо навострил уши, слушая с серьёзным выражением лица. Он произнёс воодушевлённым голосом и с оживлённым видом:

— Верно, объединившись, мы обязательно сможем преодолеть все преграды и стремительно продвигаться вперёд!

Чжэн Цзянь: ...

Чжоу Чжу: ...

На мгновение на небольшом банкете воцарилась необычная тишина.