Глава 93. Продолжение банкета
Я вырастил тебя, мой юный ученик. Пристроил тебя к тем, кто вовлёк тебя в самые потаённые уголки магии. Можно сказать, я стал тебе отцом! Однако, Леош, помни — твой родной отец всё ещё у меня. Одни лишь мои артефакты поддерживают его, и в любую минуту они могут закончить своё действие… Помни о своём предназначении, мой дорогой друг.
— Письмо от некого Норриса, найденное в старых архивах ныне покойного анахорета Божека.
— Что происходит?! — в ужасе вскрикнула Милада.
Вышел же у неё лишь раздраженный кашель — многие ступени, которые целительнице пришлось преодолеть на пути к покоям наймитов, давали о себе знать. Всё это с воющим, словно дыра пекла Магнусова, швом на боку.
Она нашла троицу в комнате служки, хотя Новодная едва ли их искала: путь к Лирии и Джону был усеян битыми вазами да осколками стекла.
В самой же коморке служки творился сущий кошмар. Измочаленные незнакомцы в чудных прикидах и странных браслетах, изображавших то ли ласточку, то ли воробья, валялись на полу связанными простынями.
К ней тяжелым шагом двинул землянин. Серокожая вдали читала нотации их теневому страховидлу. Но по-настоящему глаз студентки зацепился за разбитый мистерианский череп среди комнаты, который напомнил девице их анатомический реквизит.
По неведомой Миладе причине, несмотря на то, с каким трудом Пятой Академии давалось разрешение на хранение тел почивших и их вскрытие — именно их чаще всего воровали из самой же Академии: «Предполагаю, дабы потом перепродать покойника нам же обратно, но уже в виде скелета», — это было единственное объяснение от которого у девушки не шли мурашки по коже.
В голове тут же зароились слова церковного дуралея о том, что эта троица куда хуже, чем наёмники, и то, что ей передали на входе в Милославский дворец: Войтек пошел искать её, едва проснулся. Вероятно, они просто разминулись. Она могла бы развернуться и убежать на поиски своего любимого, но такие мысли даже не приблизились к психосоме ларионки. У неё была цель, которую она намеревалась исполнить: «Войтек мог по дурости отправиться шукать меня у игнибатцев! Ещё больше причин спешить!».
— Кто, псякрев, все эти раненые?! — вопросила Милада.
Громила с ожогом в половину лица всё это время держал в руках меч:
— Сейчас будут мертвые, — пробубнил ей в ответ Джон.
— Эй-эй-эй! Подожди! — подбежала к нему велларийка, перехватив руку.
— Не эти, так другие, — отпихнул её Миллард. — В этот раз выбитыми зубами они не ограничатся.
Наймитка стояла на своем:
— Не лучше ли будет доложить о них дворцовой страже, ты же всегда был за законы этой дрянной Империи? — тяжело было сказать, трусит ли велларийка или подыгрывает землянину. В последний раз они уже пытались так одурачить Божека.
Лирия бросила на неё виноватый, как показалось студентке, взгляд. В углу комнаты, пошатываясь, поднимался южанин с опухшим от побоев лицом: «Интересные у них здесь забавы».
— Что ты тут забыла, крестьянка? — сделала шаг в её сторону аристократка.
Новодная хорошо помнила, что Войтек ей рассказывал: все эти изуверы бросили их, снюхавшись с Отступником. Но также Милада прекрасно видела их с Лирией отличие в росте, а главное — кровь на серокожих костяшках, дабы начинать выяснять счеты.
— Я занимаюсь тем же, шо и делала до того! — гордо выпятив грудь, крикнула девица, но затем тут же согнулась от боли в боку. — Я бежала к вам с посланием от Божека…
— Божека?! — отвисла челюсть у лунной ведьмы. — Но он должен был…
Землянин грязно выругался, а оттионец позади него жалобно заскулил. Вся троица переглянусь меж собой.
— Он живой? — закатив глаза, спросил Миллард, будто бы сие было неочевидно.
— Церковник хотел передать, что… Что?! Конечно, он живой! Вы воще притрушенные?! — сердце Милады застучало ещё быстрее.
Велларийка одарила ту хмурым взглядом. Её лицо ноне было похоже на метелку, что окружала россыпь хаотично разбросанных гуталиновых волос, но, стоило только Лирии начать хмуриться как она походила на те самые карикатуры о лунных ведьмах, завозимые года три назад со столицы. Где каждая велларийка изображалась как властная доминаторша, готовая в любой момент забрать у души Аркановой что угодно, в том числе саму душу.
Однако, карикатуристы в Ларионе перестарались: многие мужчины после Затменной ночи, наоборот, стали подыскивать себе выживших веллариек в надежде, что те будут такими же, как и на плакатах. Но ожидания себя редко оправдывали, а новый пакет иллариотских газет быстро сменил общественное мнение о велларийках, как о жалких бедных побирушках, падких до краж и обманов: «В это я куда более охотно верю».
— И не было никаких пожаров в его церкви? — спросила Лирия. — Никто не находил никаких пожарищ?
Студентка отрицательно помотала головой.
— А этот, al misterian, не вел себя как-то странно? Не по-мистериански?
— Как ему исчо себя вести?! Я тебе что, студентка философии? Чаго ты мне зубы заговариваешь! — она дернула головой, хлестнув косами по лицу Лирии, вперившись взглядом в Джона. — Я знаю, что вы отмеченные! Божек мне сказал!
Землянин, казалось, глянул было на своё запястье, прикрытое рукавом, а потом безучастно пожал плечами.
— Мало ли чего тебе рассказал тот желтокожий аферист, — поводила пальцем у виска велларийка, поглядев на свои исцарапанные ботинки. — Мы же не игнибатцы, чтобы заниматься такой ерундой!
В самом деле, у Новодной не было доказательств, кроме случайно сказанного Божеком словечка. Но уж слишком озабоченно задергалось лицо Лирии, после слов целительницы.
«Может я и недостаточно хороша, дабы колдовать без рун, — оценила Милада, — но я достаточно умна, дабы понять, что у серокожей врали плохо получается врать! Вранье у серых в крови».
Со стороны связанных незнакомцев кто-то громко замычал.
— И хто это такие, лирово ненастье?! — опомнилась Новодная.
— Ты говорила у тебя есть послание, — от дыхания Джона, оказавшегося перед ней, повеяло холодом. — От Божека.
Она и не заметила, как землянин прижал её к стенке.
— Д-да… Он… Бывший мятежник…
— Каждый второй в этом городе бывший мятежник, — поторопил её Миллард. — И каждый второй всё ещё им является.
— Десять лет прошло!
— Недостаточно.
— Хватит уже об этом, вы оба! — оттащила землянина от неё велларийка. Лирия выглянула из-за его плеч. — Божек не появлялся все эти дни и решил вдруг выйти на тебя?
— Не думай, что выйдет схитрить, академик, — шепотом порекомендовал ей Джон, — я знаю о церковной падали Лариона. Больше, чем в своё время знала церковная стража.
«Радек был бы без ума от моих новых теологических открытий», — Милада вытянула палец к груди землянина, готовясь нарисовать руну. Но тут же упрекнула себя в дурости: своим исцелением она громилу не свалит.
— Я усё расскажу, — сказала она всем, но Джон не отступал, потому она добавила, — и о том, как митрополит связан с игнибатцами тоже!
Землянин кивнул ей, студентка начала рассказ:
— Он схватил меня по пути к убежищу учения, когда там народу было столько, сколько не бывало со времен смерти прошлого пророка…
Вспоминая те дни, она всё больше думала, как сложилась бы ситуация, если бы её родители поддержали на выборах главы учения Леоша, а не Прокопа.
«Убил бы их тогда Отступник? Родители говорили, что они поддержали Прокопа только потому, что из всех альтернатив, которые не желали превратить секту в свой личный кошелек, был Леош… Но за него мало кто проголосовал, ибо это был неведомо откуда взявшийся ларионец, которого привел, как дитё в Академию, его дедуля. С другой стороны, этот дедуля, поговаривают и стал причиной того, что Леош вместо того, чтобы стать владельцем Чаши, стал правой рукой Прокопа, — Милада всеми силами постаралась возобновить в себе детскую память из яслей убежища их верования, но не смогла. — Всё сложилось так, словно Прокоп должен был стать главою. Несмотря на то, что тот старый колдун привел в секту Леоша — поддержал тот седовласый именно Прокопа».
Новодная прервала своё долгое рассуждение, дабы рассказать троице обо всём, что поведал ей Божек. В конце, Лирия глубоко вздохнула, сев на подоконник:
— Тебя и твоего хахаля, крестьянка, втягивают во всё это ровно также, как и нас в своё время, — произнесла она, крутя свою кристальную подвеску в ладони, — а с другой стороны, уже кажется, что нас втянули в это ещё много лет назад…
— Тебе кажется, — заверил её Джон.
Милада попыталась перекричать звуки колоколов, которые начали доноситься из открытого Лирией окна:
— Не забывайтесь, кацеры, энто вы втянули нас во всё это. Теперь я почти уверена, что, если бы профессор не привел вас, — моё академическое расследование давно бы вышло в эндшпиль!
— Ты в самом деле так думаешь? — ухмыльнувшись, поглядела на ту велларийка. Она принялась почесывать своё укрытое тряпкой запястье.
«Что они там прячут?!».
Прежде, чем целительница успела спросить, Себастьян что-то промычал, указывая в окно.
— Да-да, — отмахнулась от него аристократка, — когда уже эти колокола замолчат?!
— В них есть смысл, — Джон указал рукой на то, что так привлекло внимание южанина.
— Пресвятая Эллуна, — вскочила Лирия, оглянувшись, — церковь горит!
На горизонте города из-за сверкающих куполов ветер разносил струйку черного дыма.
— Собор Гинека Блаженного, — поправила её студентка, завороженно смотря на это зрелище. Если учитывать также видневшийся на весь город разрушенный остов Донжона, то картина получалась почти ностальгической. Правда, к счастью, горел не весь Ларион.
— Похоже, игнибатцы решились на маневр, — сказал землянин.
Велларийка бросила беглый взгляд на пленных и, вскочив с подоконника, в один прыжок оказалась перед бедолагой с разукрашенным лицом. Она принялась тормошить его, согнувшись над ним:
— Где ваше убежище в Ларионе, червь?! — она подняла его перед собой, взяв за руку.
«К черту Отступника, к Терруну Норриса, узнаем всё из первых уст».
— Мы из другой Зоны, — скосил паренёк взгляд на руку, — у нас нет доступа к этой информации, пожалуйста!
Лирия отпустила его. Тот сразу же грохнулся, поцеловав её ботинок.
— Я хочу знать, порождение Терруна, откуда взялись жар-птицы?! — с каждым её вопросом пленный отползал от неё всё дальше.
— О-они не о-отсюда, — запинаясь ответил паренек, больше сосредоточившись на том, чтобы отползти от ладони девушки.
— Что, во имя Святой Луны, значит не отсюда?! Старик говорил то же самое! Гвинтея? Зентея? Какая планета?!
— Не от-тсюда, — отстучал зубами ей ответ стриж.
— Хочешь сказать они из Подземья Терруна, al misterian?! Из какой части Теи выползли эти чудища?!
Лирия схватила его за руку. Паренек заорал в ужасе, будто впал в агонию!
«Он и есть в агонии», — удивилась целительница, не понимая, чего такого жуткого крепкий юнец мог найти в обветренной велларийке. Безусловно, серокожие были жуткими тварями, каждый второй из которых давно продал душу Магнусу, и сама Лирия могла выглядеть угрожающе, но чтоб настолько…
Аристократка тоже от такого опешила, застыв на месте. Сначала её щеки утратили бледность, а потом, казалось, покраснело и всё лицо. Но трудности велларийской мимики с трудом давались Новодной из-за их раскраса.
— Все желтокожие такие! — крикнула Лирия надломившимся голосом. — Nec tu ipse melior!
И вышла прочь из комнаты, схватив под руку шатающегося южанина.
— Милада.
Студентка, прикусив губу, поглядела на землянина, что как медведь стоял на фоне своей добычи — избитых незнакомцев.
— Дудки вам! — зажмурилась она. — Я не останусь в этом замтузе позолоченном, иду с вами хочешь ты или нет!
Она открыла глаза.
— Ты закончила?
Милада кивнула.
— Ты идешь с нами, — схватил он за плечо, потащив прочь от пленников, — и без того наслушалась, девка. Правда может обжигать больнее клейма. Ты даже не представляешь сколько проблем могут причинить эти черти, связанные на полу, если ты прознаешь что-то не то.