Глава 84. Розы и честь
Принц Милош с помпой закатил свое возвращение. При Лирии он назвал это триумфом: «Наверняка варвар даже не знает смысла этого слова».
Велларийка стояла во дворе обок Милларда при королеве Милославского дворца. Часть дворца под открытым небом портили звуки и запахи ремонтных робот, что велись за стенкой на Портальной площади.
Лирии это всё не нравилось. На фоне Даниэлы де Милан она выглядела как раб из минусовой эры, которого только-только вытащили из бойцовской ямы и едва успели умыть.
По мощеному двору гордо шагал её сын под жидкий, как суп бедняка, аккомпанемент одной единственной дудочки. В дудку дул мальчик, паж Милоша, которого Лирия оповестила о возвращении принца первым.
«Когда он увидел настоящую велларийку, то чуть штаны не испачкал от страха», — многие мальцы, входящие в юность уже после Затменной ночи будут такими же. Былых крупных диаспор велларийцев в больших городах более не осталось, все мистерианцы теперь были ведомы лишь слухами.
В дворцовом дворе стояли роскошные кареты не менее роскошных гостей. На балконах скопилась почетная знать Лариона, из конюшен лупоглазым взглядом черни взирали на шествующего де Милана конюхи, а служанки с фрейлинами застенчиво улыбались от каждого пущенного им принцем воздушного поцелуя.
«Пустой исталебский пафос, — заключила Лирия. — Как только ларионцы это терпят?».
— Я знала, что мой сыночек не даст себя похитить, — всхлипывала счастливая королева, — он храбрый, но в нем так много от отца! Если бы только император Кеннет был бы жив, дабы обучить моего Милоша – он бы мигом вымел из него эту дурь!
Кажется, Её Высочество говорила с Миллардом. Хотя не было похоже, чтоб землянин слушал. Королева глянула на велларийку, взгляд был полон материнской любви. Впрочем, Лирия так только предполагала. На себе подобных взглядов от родной матери она никогда не замечала.
— Знаете, я ведь сначала не поверила вам, инопланетцы!
«Разумеется, я ведь лунная ведьма».
— Должно быть тяжело вам в этот час на нашей планете – Игнис беспокоится, дожди участились, а вы на Велларии солнца-то и в помине не видели.
«И почему каждый желтокожий считает, что я обязательно родилась на другой планете?!», — это бесило Лирию не меньше, чем факт её смешанных кровей.
— Это не имеет значения, — ответил Джон. — Главное – ваш сын.
«И его игра в рыцаря, что стала нам поперек горла». За принцем с пажом показалась процессия ещё более дикая и угрюмая – Войтек с Миладой, и Себастьян Скитлер… в колодках, как временное решение его противоречивым имперским документам.
Южанин шутил всю дорогу, мол, обязательно потребует себе полкоролевства за возвращение Милоша. При виде настоящего дворца вор напрочь забыл о шуточках. Он голодно глядел на ажурные бежевые стены и нагие кариатиды.
Подойдя к королеве, принц отвесил ей поклон. Из-за пазухи он достал розу. Маленький алый цветочек был лишен шипов, что выдавал в нем выведенный ботанистами декоративный вид. Милош протянул его Лирии, говоря:
— Не измерить мою благодарность к вам и вашим спутниками за мое возвращение, леди! — он хотел поцеловать израненную руку девушки, но заигравшие меж пальцев едва заметные лазурные искры отвадили принца от неё.
«В детстве от нашего неграмотного конюха я тайком заполучила книгу про рыцарей гехонских дорог, выменяв её за тарелку копченного каплуна. То была книженция для желтокожих детишек, которую я быстро прочла и отложила, а этот принц, похоже, решил построить на ней всю свою жизнь», — девушке не хотелось вспоминать то, что она сама попросила конюха найти эту книгу и тайно пронести её в поместье.
Повертев в руках подарок, Лирия выкинула розу в сторону конюшен. Милош уже переключил свое внимание на матерь:
— О матушка! — он припал на одно колено. — Молю о прощении за ваши бессонные ночи! Я отправился в свой первый поход и вернулся не с пустыми…
Даниэла прервала его речь, прижав к себе. Королева принялась обнимать и ласкать принца. Статный "рыцарь" в руках матери превратился в маленького мальчика, вызывая смешки собравшейся знати.
— Тебя били? Пытали?! — вопрошала де Милан, вгоняя в краску наследника престола. — Только скажи, милый мой, кто это сделал, и мы сдерем с него шкуру!
Начальник городской дружины дал о себе знать:
— У рихтаржей ратуши будут вопросы, пуркмистр уже выдвинул нам требование разрешить проблему наследования, — покорно молвил капитан Филипп. — Чем вызвана ваша пропажа?
— Магнусовы еретики! — вырвался из объятий принц. — Сектанты! Мучители! Игнибатцы! Я ступил на тропу войны с неверными, во имя Арканы-матери! Вместе с Отступником мы раскрыли коварный заговор и план сожжения собора! Они осквернили Чашу Святого Гинека!
— Отступник? Секта? — Филипп бесстрастно пригладил лысину трясущейся рукой. — Это очень серьезное обвинение, милорд.
«Весь двор уже привык к его выходкам», — поняла Лирия.
— Всё так и есть, — отрезал парень. — Мои спутники тоже столкнулись с вероломством секты, а затем примкнули ко мне, как оруженосцы!
— О Аркана! — ужаснулась королева. — У него жар! Вызовите целителя!
— Целитель нам пригодится, — холодно молвил Миллард, шагнув к монарху. — У нас раненная. Ваше Высочество, — землянин чопорно поклонился. Пускай и не так низко, как того требовали нормы. Впрочем, Лирия не кланялась вовсе. — Ваш сын говорит правду – взгляните, — он протянул капитану Филиппу бювар, где было подробно очерчены преступления секты.
Поглядев на записи Джона, Лирия нахмурилась: «Во имя Терруна, когда этот боров успел всё это написать?!». Девушка словила на себе взгляд тощего гвардейца. Имперский пес наблюдал за ними с балкона. В душе её похолодело. Она поспешила спуститься к толпе.
Себастьян глупо улыбался дворцовым служаночкам, особенно заглядываясь на черноволосую ларионку. Это было до того, как его завели в конюшни и оставили там стражники.
— Эйе, уж не думал, что, проснувшись однажды в лесу, окажусь в самом Милославском дворце, — погремел он колодками.
— Твоей заслуги в этом нет, — упрекнула его Лирия.
— Опять сарай, опять колодки, знакомо, не находишь?
Велларийка потеряла интерес к вору, ведь тут же, на стогу кормового сена, белобрысый студент поил Миладу из бурдюка. Красноглазая, похоже, едва пришла в чувство.
— Я сделал всё, что мог, — пожал плечами студент. — Нужно более опытное магическое вмешательство – надо стабилизировать четыре гуморы. Хвала Аркане, похоже, что никакие внутренние органы не повреждены. Ещё немного и кинжал угодил бы в эфирный поджелудок.
«То, чем пыжатся мистерианцы, — вспомнила Лирия. — Какой-то отросток, позволяющий им лучше колдовать. Как по мне глупые придумки».
— Меня это мало интересует, — призналась велларийка. — На всё воля Эллуны! Главное, что она пришла в себя.
Юная целительница лишь вопрошала ее, где Отступник.
«Скорее всего, уже за городом, бежит, поджав хвост», — Лирия сомневалась в честности слов убийцы.
— Ну что ты за девица такая? — поглядел на Миладу Себастьян. — Коль я б проснулся во дворце после того, как меня пырнули кинжалом – это было бы последним вопросом, который бы пришел мне в голову! — посмеивался он.
— Святая Луна всех рассудит, — серьезно заключила Лирия. — У тебя будет шанс свершить месть, крестьянка. Но прежде вам выделят покои. Таков указ вашего принца, — кисло произнесла она ошарашенной Миладе, — мы втроем и вы вдвоём в отдельных комнатах.
Отдохнуть девушке было не лишним, но она всё равно понимала, что в этих покоях они будут на правах игрушек принца.
«Его оруженосцы! Ну конечно, а будет ли позволено этим оруженосцам уйти, когда им вздумается?!».
— Почто вы с ней разговариваете? Не видите, псякрев, у неё жар! — с ненавистью отвадил их двоих от красноглазой Войтек.
Лирия виновато отступила, но не потупив подбородка. В конюшне выросла тень Джона. Он вручил ей в руки обороненную розу.
— Не разбрасывайся подарками, — холодно молвил он. — Розы не сорняк, на дорогах не растут.
— Что толку в розе без шипов?
На её слова Миллард кратко улыбнулся, скомкав розу в руках.
— Эй, м`леди, а про меня, вашего верного слугу, вы не забыли?! Долго мне ещё тут сидеть?!
— Цензус отведет нас по покоям, — успокоил его землянин. — Они боятся, что ты прокаженный. Выглядишь им уж точно.
Скитлер блаженно вздохнул:
— Вот эт я понимаю приём! Наконец-то, здесь, под опекой принца, мы сможем позабыть о проклятом беловолосом старом шантажисте.
— С чего ты решил, что зачарователь оставит нас тут в покое? — глянула на него Лирия.
Южанин лукаво усмехнулся.
— Птички нашептали.