Глава 75. Невероятный план

Дверь в хлев раскрылась, впустив холодный ветер позднего лета. Спутники обосновались тут, аки мигранты, и незнающий проходимец мог бы подумать, что троица собирается получать вид на жительство в Ларионе.

Миллард сидел за притащенным с улицы столом. Его выкинул один брокер, видимо, ставки на ипподроме прогорели. Землянин чистил свой нагрудный панцирь тряпкой со спиртом, станчик с коим ему любезно поставлял корчмарь после серии страшных запугиваний. Себастьян валялся с своей куче сена, монотонно подбрасывая монетку. Возможно, последнюю.

Лирия вошла быстрым шагом, щелкая утяжеленной подошвой сапог. Она сорвала с себя полуплащ, повесив его на гвоздь. Прошлась пятерней по волосам.

— Что это у тебя?! — раздраженно спросила она у Милларда, а затем схватила со стола рюмку. — Дай сюда!

Глотнув, велларийка тут же всё выплюнула.

— М`леди не в настроении? — приподнялся Себастьян.

Южанин потрусил сено на котором лежал, достав оттуда бутылку вина.

— Не желает ли дама чего поблагороднее?

— Заткнись, — она утерлась рукавом. — Как прошло с профессором?

— А как могло? — покосился на неё Джон. — Он выпишет тем двоим увольнение с занятий на то время, когда студенты должны будут встретить нас.

Лирия кивнула, присев на ящик. Она покрутила в руках банку охры.

— Мой знакомый гирионец из доков Старомоста добудет нам к утру рясы, — продолжил землянин, вымывая налет из ямки в панцире, оставленной островными наймитами. — К тому же, я разузнал, что этот их главарь, Прокоп, тоже гирионец. Завтрашнее место встречи игнибатцев, на которое нас послал тот монастырский щегол – не обман. Гирионцы общаются здесь друг с другом, каждый сказанный шепотом для них секрет подобен выстрелу бомбарды. И с такой же скоростью он разлетается по Лариону.

— Чудно, — скривилась аристократка, — как у тебя много друзей. Любят тебя небось, может ещё и жилье предоставят?

— Только если хочешь жить в вагоне, — холодно пробормотал Джон.

Себастьян поглядел на Милларда, словно знал его самый сокровенный секрет:

— Эйе, да его тут ненавидят Лирия, кто угодно с ларионскими корнями будет косо смотреть на землянина! Особенно того, кто махал тут лезвием за императора при мятеже. Видел я, как с тобой обходился тот гирионец, — хохотнул он в кулак.

— Мне не нужно уважение от таких как он, — бросив тряпку, высказал Джон, — и таких, как ты.

— На нём Альтея клином не сошлась, — проворчала велларийка.

Она открыла люк в погреб. Там девушку встретила пустота, вперемешку с мышинными норами и вязью паутины.

— Доели ещё этим утром, — обьяснил Себастьян.

Лирия захлопнула крышку, развалившись на сене.

«Уже смеркается, а мы ничего не ели, окромя отсыревшей морковины», — её голод дал о себе знать на весь хлев.

— Вы, barbalorum, не знаете случаем какова на вкус бродящая псина? — обреченно спросила аристократка.

— Что-то среднее между говядиной и бараниной, — ответил ей Джон, — немного жестковато.

Все уставились на громилу.

«И не поймешь иногда шутит ли он или издевается».

— Всуе ты готовишься к худшему, когда ещё с тобой моя святость. Как говорил пророк Оттий, — обратился к ней южанин, достав из кармана два серебряника. Легким движением пальцев он запустил монеты спутникам. — Сегодня мы будем пировать!

Велларийка вздохнула:

— Ты ограбил монастырь?

— Нет, мне тожить положены друзья, — загадочно улизнул он.

— Надеюсь, ты успел с ним распрощаться.

Скитлер напрягся.

— Я о том, — велларийка прянялась расглядывать трухлявый потолок, — доселе неприятности приходили к нам сами, теперича же мы осознанно идём в место, где мы можем погибнуть.

— Ты так каждый раз говоришь, — закатил глаза воришка, — сантиметрально.

— Сентиментально…

Джон принялся облачаться в доспех:

— Мне всегда перед боем хочется только жрать.

— Ты-то, понятно, — буркнула велларийка, — сам скоро умрешь, ты же старенький уже, вон облысел целиком.

— Слышь, мамзель! Для мужчины это только начало!

Скитлер вступился за Милларда столь яро лишь потому, что у него самого уже проглядывались залысины.

— Всё верно она говорит, — кивнул землянин, — до тридцати ты молодой, красивый, а после тридцати уже старик. Сразу же. И обратного никому не докажешь.

Он спрятал серебряную кваллию за пазухой:

— Значит, завтра?

— Завтра, — кивнула Лирия, — Божек нас встретит, Террун бы его побрал. Пускай мой план и не удался целиком, однако теперь фениксы избавятся от него за нас. Это радует.

— Жаль, — осклабился Скитлер, — я бы этому дяде с большими ушами, уши бы пооткрутил!

Землянин долгое время молчал, смотря на девушку. В такие моменты велларийка была навзводе – это означало, в голове Джона родилась идея.

— От этих жар-птиц может быть и польза. Представь, скольких врагов Империи можно убрать только одной демонстрацией нашей руны.

— К чему ты клонишь?!

— Не ответит, — буркнул Скитлер через плечо, после долгой паузы, — как всегда один на один со своими тайнами, проклятый оборотень в доспехах.

Джон только усмехнулся, в силу возможностей своей мимики, изуродованной шрамом:

— Говорит оттионец, который всю последнюю неделю то и дело пропадает. Встречается с кем-то и возвращается. Думая при этом, что сможет одурачить меня!

Скитлер схватил шляпу, лишь потом кинжал. Лоб у него намок:

— Какое вам дело?!

— Успокойтесь оба, — Лирия даже не пыталась, — мне лично без разницы по каким куртизанкам или игорным домам ты ходишь, до тех пор, пока ты делаешь это в рамках нашего квартала и это не угрожает твоей заднице.

— То-то же! — Себастьян поправил пояс. — Поедем-ка в жральню!

Миллард довольно кивнул:

— Корчма у речного рынка? Хватит на петуха, тушенного в красном вине.

Южанин кивнул:

— С грибами ещё. И луком!

Велларийку даже не спрашивали.

— О, Эллуна, это там, где землянин устроил побойку с крестьянами?!

— Именно туда, — повторил Джон, — и именно за этим.

Он взял со стала стакан и выругался, когда тот оказался пустым.