Том 3. Глава 8. Побег через линию фронта
— …Итак, для начала опишу текущую обстановку.
Впервые за семь часов тишины Шин услышал незнакомый ему голос человека, только что присоединившегося к ним через синхронизацию.
— Армиям трёх стран почти удалось вернуть Дорожный туннель. Взятие его под наш полный контроль потребует некоторого времени. Армия Объединённого королевства выбивается из графика, но задержка пока не критична.
Сидя в кабине Могильщика, скрываясь от пристального взгляда Муравья, Шин толком не осмыслил услышанную информацию. Патрульные дроны были слишком далеко, чтобы уловить его голос, если бы он ответил, но не настолько, чтобы не обратить на него внимание.
Наверно, понимая сложившуюся ситуацию, человек по ту сторону синхронизации – начальник штаба западного фронта, судя по всему – не воспринял этот жест Шина за нарушение субординации. В конце-то концов, это был всего лишь офицер, не обративший внимание на слова командира.
— Следовательно, второстепенная задача этой операции уже почти выполнена… Тем не менее наша главная цель – уничтожение Морфо, – к сожалению, ещё не достигнута. Да, и кстати: то, что мы не учли существование второй машины – ошибка главного штаба, так что на вас, ребята, ответственности нет.
Его товарищи (они не участвовали в разговоре, но слушали всё через синхронизацию) равнодушно промолчали. Им было всё равно.
— Если не удастся уничтожить Морфо, операцию можно будет счесть безрезультатной; поэтому войска продолжат наступление. Мы возьмём под контроль зону непосредственно рядом со старой железной дорогой и постепенно станем её сужать, пока следуем за Морфо.
Шин взглянул на старые железнодорожные пути на карте, чтобы проследить маршрут, который, как утверждал начальник штаба, выберут для себя основные силы. 150 километров им придётся идти на юг, вдоль границы бывшей Империи, потом они повернут от развилки на восток.
— Сейчас вы в семидесяти километрах к западу от основных сил армии западного фронта; но скорость вашего небольшого отряда будет выше скорости основных сил. Дистанция между нами, вероятно, будет неуклонно увеличиваться, поэтому нам требуется подтверждение: вы уверены, что хотите и дальше следовать за Морфо?
— …В этой операции не предусмотрено ни поддержки, ни подкрепления. Ничего не изменилось.
— Изменилось одно: время, нужное вам для перегруппировки с основными силами. Буду честен. Мы не можем гарантировать, что наши основные силы сумеют добраться до пункта назначения и что вы продержитесь до их прибытия.
Шин глубоко вздохнул. К чему эти разговоры, если игра зашла так далеко? Риски остались теми же.
— Только так мы можем выполнить миссию, верно?
Начальник штаба горько усмехнулся.
— Понимаете, если вот так поставить вопрос… В общем, кто-то должен это сделать. И даже если вы уже дали согласие, с нашей стороны было бы неправильно лишить вас шанса отказаться, раз обстоятельства так кардинально переменились. Я пытаюсь вам сказать: если вдруг передумаете, можете отступить.
— Это шутка? Пока мы будем отступать, Морфо продвинется ещё дальше в тыл Легиона. Уничтожить его станет ещё тяжелее.
Шин нутром почувствовал, как начальник штаба ещё больше расплылся в улыбке.
— …Если вы выберете отступить, сложность операции будет уже не вашей заботой, разве нет?
— Нам всё равно, потому что если Морфо не будет уничтожен, мы тоже погибнем. Зачем бежать, если мы только отсрочим свою смерть?
— Неужели?.. Ну, тогда у меня всё. Вопросы?
— Нет, сэр.
†
Взяв под контроль часть территории, Союз смог развернуть зенитные орудия и с их помощью уничтожить подёнки, так что самолёты теперь могли достичь линии фронта.
— Господи, эти неугомонные дети. А может, непоколебимые. Если пойдёт как идёт, рано или поздно их ведь настигнет смерть в этом сражении.
Начальник штаба, усмехнувшись, передал рейд-устройство ближайшему помощнику. Своими глазами увидеть положение дел ему казалось куда надёжнее, чем выслушивать отчёты, поэтому он и прибыл лично на линию фронта, где сейчас кипели подготовительные работы и перегруппировка с целью продолжения движения.
Вот так они и оказались здесь. Невысокий холм, с которого открывался великолепный вид на бывший город Крейцбек. Тут находилось немало выживших, решивших остаться на линии фронта, раненых и погибших, ждущих отправки в тыл. Шум голосов отвечающих за припасы и перегруппировку солдат смешивался с рёвом двигателей грузовиков, забитых мешками с трупами. Мимо дымящегося разбитого Ванарганда туда-сюда проезжали боевые грузовики, нагруженные бронированной пехотой и носилками с ранеными.
Прищурившись, он окинул взглядом на пустошь – всё, что осталось от города Крейцбек после буйства Морфо, – делая при этом вид, что не замечает усталого напряжения солдат бронированной пехоты, осознавших, что перед ними высокопоставленный офицер.
Взглянув на изломанный Регинлейв, он обнаружил Грету, сидевшую в этот момент в кабине, с гримасой на лице. В отличие от её машины, она была практически невредима.
Верно, невредима. Потеряв сигнал Нахцерер, они уже готовы были констатировать её смерть, но, ко всеобщему удивлению, она оказалась в полном порядке. Начальник штаба скрыл это от генерал-майора; ведь несмотря на внешнее спокойствие, он сильно за неё волновался.
— Ну и кого там ждёт смерть рано или поздно, Виллем?.. Даже не сомневаюсь, выходец Республики от смешанного брака, ещё и сделавшийся старшим лейтенантом, сильно мозолит глаза тебе, чистокровному Ониксу и когда-то аристократу, я ведь права?
— Грета, я не мыслю такими узкими категориями. Пусть это смешанная кровь, но и у неё есть свои грация и привлекательность. Такая гротескная красота появляется лишь единожды за целое поколение.
Губы начальника штаба изогнулись в улыбке.
— …О тебе он, кстати, не волновался. Кажется, ты не сумела его укротить.
— Ещё бы. Если бы мальчик моложе меня на десять лет стал за меня волноваться, Легион мне уже был бы без надобности. Меня прикончило бы собственное чувство стыда.
А ещё им подарили эту убийственную мобильность Регинлейвов, требование Греты и самое совершенное конструкторское решение у неё в запасе.
— Вижу, ты не растеряла навыков, Женщина-Паук… Чёрная Вдова, сражающая Легион, верно?
От этих слов Грета чуть поморщилась.
— Хватит, Богомол-Убийца. Ты прекрасно знаешь, за что мне дали это прозвище.
Беззаботный смешок сорвался с губ начальника штаба.
— Конечно знаю. Я ведь его и придумал. Невесты, надевающие траурные платья раньше, чем успеют нарядиться в свадебное – это редкость.
— Говнюк.
Протянув ей руку как раз в тот момент, когда Грета хотела выругаться, он помог ей выбраться из Регинлейва. Десять её подчинённых Варгов взобрались на холм. Обменявшись взглядом с молодым унтер-офицером, смотревшим на них снизу вверх, Грета лишь пожала плечами.
— Я сделал это из уважения к идиоту, который умер и бросил женщину, отказавшую мне, чтобы выйти через месяц за него. А ведь мы с генерал-майором собирались укрыть церковь розами.
— …
Планы пришлось изменить, и, обозлившись на этого идиота, они заполнили его гроб – где нечего даже было похоронить, ничего не осталось – чёртовыми лепестками.
— …На самом деле, мне плевать на этого монстра. Но меня выводит из себя то, что ты снова будешь лить слёзы, – из-за него. С этой стороны мне не слишком-то хочется, чтобы он погиб в бою.
†
Они завели своих Джаггернаутов в высокий подлесок пустеющего вечнозелёного леса, чтобы Муравьи их не обнаружили. Чуть слышные шаги патруля и стоны понемногу стихли, и Шин вздохнул с облегчением. Райден, пристроивший своего Оборотня поодаль, спросил:
— Ушли?
— Ага. Но давайте ещё немного подождём, на всякий случай… Сделаем пока привал.
«Восемьдесят шесть» на том конце синхронизации после этих слов немного расслабились. Он почувствовал, как кое-кто из товарищей стал потягиваться. Кабина Регинлейва, может, и поприятнее кабины Джаггернаута, где легко было получить приступ клаустрофобии, но там ещё имелся относительный комфорт. Чтобы освободить место перед машиной, кабину фердресов сделали тесноватой, совершенно не задумываясь о неудобствах для пилотов.
Выбравшись из своих кабин, они поняли, что не успевшее взойти в начале операции солнце стояло уже почти в зените. Солнечный свет просачивался сквозь кроны дубов, мягко подсвечивая сами деревья. Солнечные лучи пересекались, отбрасывая неровные круги на том месте, где застыли Джаггернауты… и Файд, который всё это время следовал за ними.
Но теперь.
Они все уставились именно на Файда… Точнее, на контейнер, который он тащил с собой. Перед операцией они были так заняты инструктажем, что совсем не осталось времени его проверить. И ещё кое-что: сегодня утром они не видели её .
Чувствуя все взгляды на себе, Файд, издав тихое «пи», почувствовал себя виноватым. У контейнера не было окон, но кто-то внутри всё-таки ощутил устремлённые на него взгляды и запаниковал.
— М-мяу… мяу…
— Совсем что ли дурочка?!
Все – кроме Шина и Анжу, которой и принадлежали эти слова – тут же отпрянули назад; но бурных эмоций себе не позволили, потому что всё ещё были на территории врага. Не обратив внимания на вполне предсказуемую реакцию, заговорил Шин:
— Файд.
— Пи.
Повернув оптический сенсор так, чтобы не было видно его стыда, Файд постучал передними ногами по земле.
— Открой контейнер. Это приказ.
— …Пи.
— Нет же, Файд, только не открывай… Ах!..
В глубине контейнера между магазинами для 88-мм снарядов и силовых установок сидела Фредерика. И не успела она и слова вымолвить, Сео, сунувший руку в контейнер, схватил её за шиворот и вытащил, как непоседливую кошку.
— Ты что тут делаешь?!..
— А-а-а-ах?!..
Фредерика, услышав его голос, вздрогнула.
Они старались говорить тише, но в этой фразе чувствовалась неподдельная ярость.
— Ты понимаешь, что мы можем не вернуться назад?! Зачем ты с нами увязалась?! Если что-нибудь случится, ты умрёшь вместе с нами!
— Вот это ваше отношение меня и бесит, дураки!
Сео к такому ответу был не готов и умолк. Догадавшись, как опасно повышать здесь голос, Фредерика обеими руками зажала себе рот. Она с опаской посмотрела на Шина, но тот только покачал головой в ответ. Муравьи уже были далеко позади, а через густую листву, полностью заглушившую её голос, они так ничего и не услышали. Может быть, они только притворялись, но в войске Легиона не было заметно никакой суматохи.
— Боже, ну что это за «мы можем не вернуться»? Ну-ка поумерьте этот ваш решительный настрой. Когда вам уже надоест поджидать неминуемую смерть? Сколько вы ещё намерены сидеть в секторе восемьдесят шесть? Эрнест приказал вам вернуться назад любой ценой, помните?.. Это ваш долг.
Подняв свои тонкие изящные плечи, она продолжала.
— Я же ваша заложница, и это моя обязанность – следить, чтобы вы не сбежали. И я не про поле боя, а про вашу миссию вернуться живыми… Вы же не хотите утянуть за собой такую слабую, невинную малышку, как я, правда?
Лицо у неё было бледновато, лишь её губы изогнулись в некоем подобии улыбки. Посмотрев на неё, Шин вздохнул.
— Райден, если я попрошу тебя отвезти её назад…
— Мужик, не надо вешать всё мне на шею. Вернуть её можешь только ты.
Так оно и было. Они в семидесяти километрах от основных сил и движутся на восток. Встреча с Легионом была бы неизбежна, если не знать их точное положение.
— Только выбор у нас невелик. Ладно, пускай остаётся у меня в агрегате… Да и всё равно её некому взять к себе, кроме меня.
Подвижность Джаггернаутов была так велика, что человек легко мог получить в нём травму, и Фредерика не выдержала бы поездку с Шином или Сео, которые в авангарде исполняли поистине безумные трюки. Крене, снайперу по специальности, нужна была предельная концентрация, как и Анжу – её специальностью был бой «один против многих». Оставить её в контейнере Файда, даже не обшитом бронёй, было нельзя, остался один Райден, который и взял её к себе.
— Простите.
— Ой, только не начинай... Мы и без тебя не пошли бы на верную смерть.
— …Поняла.
Почувствовав на себе её красные глаза, Шин обратился к ней:
— Фредерика.
Она подняла голову, и он небрежно бросил ей какой-то предмет. Удивлённая, она подхватила его на лету, но когда посмотрела, что это, её глаза широко распахнулись.
Автоматический пистолет.
Уже довольно старое оружие производства Республики, он был больше, чем стандартная в Союзе модель.
— Ты же знаешь, как им пользоваться? Если нас убьют, а ты не сможешь добраться до основного войска, возьми его и покончи с собой. Легион не играет в кошки-мышки, но и смертельно раненых не добивает.
Не счесть было товарищей, которых он уже не мог спасти и которые молили его о смерти. Из этого пистолета он избавлял их от мучений. Ни к снаряжению, ни к форме, выданной ему в Республике, он не питал особых чувств, но этот пистолет – с ним он отказывался расстаться.
— А ты уверен?.. Из этого пистолета ты ведь упокоил Юджина и остальных твоих товарищей.
— …Я же сказал тебе закрыть глаза.
— Дурак. Я видела всё через твои воспоминания. Всё потому, что ты хотел нести их с собой, из-за…
Фредерика осеклась и схватила пистолет.
— Конечно, я приму его, но… Это слишком тяжёлая вещь для моих маленьких ручек. Как только будем на базе, я обязательно его верну… Поэтому мы должны вернуться вместе, мы все.
Время шло, а они никак не могли двинуться дальше – патруль всё ещё крутился неподалёку, – поэтому решено было устроить ранний обед. Все дружно стали разбивать маленький лагерь (все, кроме Фредерики, понятия не имевшей, как это делается). Они не могли позволить себе разжигать костёр, поэтому обошлись армейскими пайками, входившими в снаряжение Союза. В этих самых пайках была запакована еда, завёрнутая ещё и в ламинированную саморазогревающуюся упаковку на водной основе, на случай если развести огонь не выйдет.
Достав из контейнера Файда эти упаковки с эмблемой Союза – двуглавым орлом – и с инструкцией в комплекте, они разложили их на специальном полотне. Шин при этом усмехнулся.
— Они, наверно, для интереса* не стали писать на упаковке, что там, но в такие вот моменты это похоже на издевательство.
— Согласен.
[П/Р: Во времена Второй Мировой бумажные этикетки легко отклеивались с консервных банок, в которых солдатам армии США выдавали паёк для полевых операций. Ситуация, когда солдаты на поле боя рисковали получить наименее съедобный вариант и узнать об этом, когда уже невозможно было обменяться с сослуживцами, видимо, обыграна здесь.]
Стоявший рядом Райден кивнул головой в знак согласия, но Фредерика не поняла, о чём они. Армейские пайки поступали в двадцати двух вариантах, и нельзя было узнать, что внутри, не открыв упаковку. При этом ты чувствовал себя так, будто разворачиваешь подарок, но в этом, наверное, и был весь смысл. Но когда ей наконец вручили разогретый без пламени паёк, она поняла, что хотели сказать «восемьдесят шесть».
— Горячо, так что осторожно, не обожгись.
— Хм-м.
Над ними, судя по всему, не были развёрнуты ни подёнки, ни вороны. Никто не знал, как затянется их путешествие. Файд, отыскав открытое местечко, залитое светом, разложил свои солнечные панели, пока солдаты открывали свои пайки.
Ламинированные пакеты перевозили в ящиках не только по земле, но и по воздуху, поэтому они были весьма прочны, но всё, кроме внешней упаковки, прекрасно открывалось руками. Разворачивая свой паёк, Фредерика затаила дыхание. Из проделанного в пакете отверстия начал сочиться запах горячего мяса.
Она полдня провела в контейнере Файда. Он не был герметичен, этого не требовалось на Нахцерер, рассчитанной на полёты на малых высотах. Не имелось у него и радиационной или биохимической защиты: контейнер не был предназначен для перевозки людей. Как итог, пока она там сидела, поле боя, можно сказать, «проникало» внутрь. В том числе и запах дыма, расплавленной стали, нагретых снарядов и… запах горелой человеческой плоти. И запах пайка в деталях воскресил эти образы в её памяти.
Шин предвидел такой поворот событий и когда заметил, что Фредерика прикрыла рот руками, обратился к остальным:
— У кого-нибудь есть паёк без мяса?
— О, у меня форель. Давай меняться, Фредерика.
Крена тут же выхватила паёк из ручек девочки и отдала ей свой. Аромат жареной дичи исчез, и Фредерика выдохнула с облегчением. Сео, опустив ложку в своё рагу по-деревенски, заговорил:
— Как не трудно догадаться, их готовили явно не из расчёта на детей. Порции тут большие, так что не надо давиться. Ешь, пока не наешься.
— Угу. Но…
Её нос ещё не забыл запах горелого мяса. Воткнув пластмассовую вилку в бледную рыбу, особенно мягкую, какой и бывает еда в таких пайках, Фредерика всё-таки решила озвучить свои мысли.
— И всё равно я не представляю, как вы до сих пор едите мясо …
Она тут же пожалела об этих словах. Это будто бы была критика в их адрес, что перед лицом всех смертей, с которыми им пришлось столкнуться, они оставались всё такими же спокойными. Хотя Шин и остальные, похоже, об этом и не подумали.
— Ну, мы вроде как привыкли.
— Частенько приходится есть сразу после переноски убитых. Нас это не очень-то и волнует, а вот наши желудки всё так же урчат.
— Сначала, конечно, мясо даже видеть не захочешь, но со временем проходит.
Беззаботно болтая, все пятеро с удивительной быстротой жевали еду из пайков, никак не связывая ужасы на поле боя и жареное мясо. Сейчас они на территории врага, времени в обрез, вот и всё. Решившись, Фредерика сосредоточилась и стала есть форель и сливочное рагу. Тщательно прожевала и проглотила. Крена, увидев, как лицо Фредерики застыло в молчаливом отвращении, хихикнула.
— Не по Вашему утончённому вкусу, принцесса?
— …Да.
Пайки, естественно, старались сделать повкуснее, ведь вкус пищи мог повлиять на моральный настрой солдат, но калорийность и срок хранения всё же оставались приоритетом; поэтому часто приходилось жертвовать вкусовыми качествами. Питание солдат в Союзе обеспечивали специальные кухни централизованно или полевые передвижные кухни в разгар боевых действий. Открытые ими пайки оставались резервом, их просто хранили про запас.
Большинству рядовых солдат, унтер-офицеров и младших офицеров эта еда в целом была ещё по вкусу, но вот последняя императрица и приёмная дочь временного президента явно привыкла к совсем другой богатой кухне. Как ни печально, но по-другому и быть не могло, ведь пайки предназначались истощённым солдатам на поле боя. Приправа была слишком густая и такая мягкая, что у блюда не оставалось текстуры, стоившей упоминания. В нос ей ударил неприятный запах нагретых консервантов.
— Простите, что опять это говорю но… Я правда не представляю, как вы это едите…
К счастью, они поняли её правильно и все вместе усмехнулись в ответ.
— Ну, это ещё ничего, когда-то было хуже. Бэрнольт как-то раз сказал, что еда раньше смахивала на крахмал.
— Кстати, забавно, что люди сравнивают плохую еду с тем, что и в жизни не попробуешь.
Например, с мылом, губкой, глиной или вообще тряпкой, которой вытирают пролитое молоко…
— Крахмал, значит…
На Востоке ходила то ли народная сказка, то ли миф о том, что маленькая птичка, съев крахмал, была наказана отрезанным языком*. Этот крахмал, скорее всего, получали из дроблёного риса, а Бэрнольт, наверно, вспомнил тот, из которого готовили синтетический клей… И не то чтобы Фредерике хотелось попробовать крахмал, о котором писали в историях Востока.
[П/П: Реальная японская народная сказка: https :// ru . wikipedia . org / wiki /Сита-кири_Судзумэ ]
— И всё равно это в сотни раз лучше мусора, который выдавали нам в восемьдесят шестом секторе. Думаю, во всём мире не найдётся ничего отвратительнее.
— На что же был похож этот вкус?
Услышав вопрос, все «восемьдесят шесть» обменялись взглядами и ответили хором, даже Шин, который отмалчивался почти весь разговор. Фредерика подумала: всё должно было быть действительно ужасно… если лицо такого неприхотливого в еде человека демонстрировало отвращение.
— Пластид.
— …
Похоже, это и отдалённо не напоминало еду.
— Остановился? — прошептал Шин, прищурившись, когда они уже выдвигались.
Продвинувшись далеко на восток, Морфо замер. С тех пор он так и не тронулся с места.
— Обслуживание… Может, меняют ствол пушки.
— Может быть.
Так или иначе, они знали, куда ехать. Сейчас они были недалеко от северо-западной границы бывшей Империи. Чтобы кратчайшим путём добраться до Морфо, в юго-западный сектор, им нужно было пересечь территорию Легиона по диагонали.
Пять Джаггернаутов и один падальщик помчались по старому лесу. Для них он был отличным природным укрытием: Львы и Динозавры не могли его пересечь, мешали переплетающиеся всюду корни. Фредерика, как и решили в полдень, осталась внутри Оборотня. В кабине Джаггернаута имелось дополнительное сиденье для транспортировки раненных солдат, но предназначалось оно только для чрезвычайных ситуаций, не для длительного использования. Проще говоря, было жёсткое и маленькое.
Очень скоро Фредерика просто встала со своего места и пересела на колени к Райдену. Шин предполагал, что в ближайшее время с врагом они не столкнутся, а рослому Райдену она совершенно не мешала; поэтому он не стал возражать… Правда, если бы увидели остальные, над ним смеялись бы до конца жизни. Слава небесам, реальность была не похожа на мультики, которые он видел в детстве, и здесь не было голографических экранов, чтобы в реальном времени видеть кабины других пилотов. От этой мысли он вздохнул с облегчением.
— Когда начнётся бой, полезай обратно на своё сиденье. И ничего не говори, а то прикусишь язык.
— Знаю. Не надо разговаривать со мной как с маленькой.
И всё равно она с детским энтузиазмом продолжала сверлить взглядом изображение на экране. Как бы она не пыталась это скрывать, её глаза просто сверкали любопытством.
— О, там же олени! Райден, вон там олени!
— Ага…
Он посмотрел в ту сторону и заметил вдалеке двух оленей. Их чёрные глаза были прикованы к странным вторженцам. У одного не было рогов, – наверно, самка, – а другой был стройным и изящным оленёнком. Райден понял, что думает о том, какими они могли бы быть вкусными, и оборвал эти мысли.
В восемьдесят шестом секторе Райден насмотрелся на тёмные почти девственные леса и просто от них устал; но Фредерика видела их совсем иначе. Она побывала лишь в последнем оплоте Империи, городе Санкт-Йеддер, и на базах передовой с их окрестностями… Для неё здесь всё было в новинку.
И Райден знал эти чувства. Это случилось с ним где-то год назад, прошлой осенью, когда их отправили на специальную разведмиссию. Тогда они, помнится, увидели много нового… Собственными глазами видеть то, о чём раньше и не знал – и правда особенное ощущение.
Даже для Райдена, который пять лет жил в восемьдесят пятом секторе и пользовался необычайной возможностью – смотреть телевизор. Он мог только догадываться, что чувствовали его товарищи, заброшенные в восемьдесят шестой сектор десять лет назад и повидавшие одни поля сражений да концлагеря.
Когда же это было? Они устроили привал в каком-то старом, заброшенном городе. В тот день на небе, купавшемся в лучах заката, не было ни облачка. Руины города из белого камня сияли, омытые закатным светом. Отражённый этими стенами, он лился на опавшую листву цвета осени и на деревья, словно одетые им в чарующее золотое пламя.
Крена резвилась среди руин, но в конце концов споткнулась об опавшие листья и эффектно грохнулась. Шин от такого зрелища тогда залился смехом, а её глаза тут же покраснели.
«Точно… Тогда он…»
Он смеялся. Как это тогда получилось?..
Райден вдруг заметил, что Фредерика не сводила с него больших красных глаз.
— Райден… Ты и правда лучший друг Шин’эя.
— Ещё чего. Мы просто не можем друг от друга отделаться.
Она так прямо об этом спросила, что он просто не мог ответить честно, машинально принялся всё отрицать; но полные уверенности глаза Фредерики даже не дрогнули.
— …Ты так решила после прошлой битвы?
— Нет, поняла после массированного наступления.
Райден усмехнулся. Она не первый раз заводила об этом разговор.
— Если честно, никто из нас не понял, что вообще творилось в тот момент, во время массированного наступления… Кругом было столько противников, я просто подумал, что он был занят и ничего не замечал.
Враг всё прибывал, сколько бы они их не уничтожили. Воплям и плачу призраков не было конца.
— Тогда всё так смешалось… Кстати, зачем ты синхронизировалась с нами в том бою?
Они запретили ей, в первую очередь потому, что им нельзя было отвлекаться ни на миг, положение и так было хуже некуда. Ещё они не хотели, чтобы она слушала чужие смерти. Что уж и говорить, даже Шин побледнел от громыхания воплей призраков. Он видеть не желал, как разорвётся сердце юной Фредерики.
— Республика… Стена Гран-Мюр пала. Я хотела рассказать об этом…
— …
«Так этот идиот знал, но держал всё в себе?» – пришла Райдену горькая мысль. Шину были известны перемещения Легиона – даже на дальних расстояниях, – он не мог не знать, что Республики больше нет. Да, Шину плевать было на судьбы белых свиней, валявших дурака у себя в Республике…
«Мы пошли, майор».
Но не всё равно ему было на их последнего Куратора.
Фредерика сжалась, обняв тонкими ручками себя за плечи, как будто ей стало холодно.
— Только он так мне и не ответил. Шин тогда… он был похож на Кирию в самом конце.
Такого мрачного сравнения Райден не ожидал.
— …Так плохо?
— Он ничего не видел. Только свою битву. И в прошлой битве было так же… Нет, в этот раз всё было хуже, чем при массированном наступлении…
— Да. Первый раз он как будто совсем забыл про нас.
Нет… Один раз это уже случалось. Ещё в восемьдесят шестом секторе, в их последнем сражении в первом районе боевых действий, когда они лицом к лицу столкнулись с потерянной головой, с которой Шин жаждал встречи целых пять лет. Призрак его брата. Тогда он сказал, что справится сам, и полностью про них позабыл…
«…Вот оно что».
— Фредерика, если… Если тебе скажут вернуться и бросить здесь этого идиота, ты всё равно останешься, да?
Алый взор её глаз не дрогнул, и она кивнула.
†
— Видимо, они решили двигаться дальше.
Внутри бронированной машины, которой, казалось, не подобало перевозить членов королевской семьи, было темновато. В окнах едва можно было разглядеть силуэты человека, опускающегося на командирское сиденье, и девушки, стоявшей на одном колене рядом с ним. Коронованный принц, одетый в военную форму Объединённого королевства с длинным воротником, заговорил.
— Эспер Союза, возглавляющий преследование Морфо, сообщил, что дракон остановился на южных территориях, на вершине Орлиного Цветка. Войска Союза и армия Альянса начали своё наступление, постепенно они отвоёвывают себе путь вперёд. Наша армия ведёт боевые действия по другую сторону от войска Республики, оказывая давление на врага с северной стороны Орлиного Цветка.
Пока человек в машине протирал глаза тыльной стороной ладони, девушка, сидевшая рядом, пристально на него смотрела, а её зелёные, похожие на кошачьи, глаза сверкали в темноте.
— Выполни-ка одно моё поручение… У тебя же хватит резервов, чтобы восполнить твои потери?
— Я приказала отправить в тыл всё, что они за это время сумеют нам выслать, брат Зефир. На новый поход до вечера нужно будет собрать целый корпус. Все приготовления к тому времени будут завершены.
Коронованный принц изящно улыбнулся этим словам и кивнул.
— План, кажется, в том, чтобы использовать наши войска как приманку, но даже так, если основные силы Союза двинутся на юг, Легион не может этого не заметить… Нам есть, что предпринять в таком случае?
— Армия Альянса планирует запуск разработанного ими противорадиолокационного оружия. Из частиц металлической плёнки оно создаёт облака, способные ослепить Ворона и Муравья, а также блокировать их коммуникацию. Работает оно недолго, дальности едва достаточно, чтобы охватить южные территории, но у наших войск, возможно, появится шанс сориентироваться.
— И всё же со стороны Альянса это весьма отчаянный поступок. Учитывая скорость, с которой адаптируются эти механические чудовища, во второй раз им своим оружием не воспользоваться.
— Решение вполне естественное. Если проиграем теперь, следующего раза уже не будет.
— Будь по вашему, брат Зефир… Но всё же…
Прекратив, наконец, бестактнейшим образом отводить глаза от брата – человека выше неё не только по воинскому званию, но и по очереди на престол, – девушка обратилась прямо к коронованному принцу.
— Они же послали детей на верную смерть, посадив их в прототип самолёта, не способного самостоятельно взлететь… Они осуждают пилотируемые беспилотники Республики, но, кажется, совсем не боятся потерять собственное лицо.
— Твои крошки-певчие птички ничем не лучше… Крепись, дальше будет только хуже. Придумай, что мы можем предпринять и при таком развитии событий.
— Как пожелаете.
†
В красном южном небе парила самолётная эскадра, а за ней тянулись шлейфом белые полосы. Это были небольшие беспилотники с дистанционным управлением. Двигаясь со скоростью, превышающей возможности реакции дикобразов, они взорвались в воздухе, рассеивая мириады крошечных частиц металлической плёнки, отражающие последние солнечные лучи этого дня. Они накладывались друг на друга и формировали чёрные облака.
Следом пошла вторая волна беспилотников, тоже самоуничтожившаяся. Потом третья и чуть позже четвёртая, попавшая под зенитный огонь. Облака частиц металлической плёнки рассеялись всюду, временно нарушив коммуникационную сеть Легиона.
Но они не оказали эффекта на машины, находившиеся вне зоны их влияния. Записей об атаках такого типа не нашлось в их памяти, но они могли произвести все нужные расчёты. Механические муравьи с жадностью принялись собирать данные об облаках и летательных аппаратах, которые их рассеивали, отсылая всю эту информацию через глобальную сеть. Их чувствительные сенсоры не могли видеть сквозь эти облака, а связь с союзными единицами, попавшими в зону их действия, была потеряна.
Вывод… Это было противорадиолокационное оружие, не пропускающее световые и электромагнитные волны. Ослепление противника было основной тактикой, чтобы затем устроить вторжение на его территорию. Тем не менее, несмотря на всю очевидность такого шага, Легион усилил оборону как вокруг этих чёрных облаков, так и в других секторах.
Вскоре армии Объединённого королевства и Союза начали наступление в другом секторе, на севере. Это был отвлекающий манёвр. Командиры обоих секторов запросили подкрепление.
†
— Пришли в движение. Отвлекающий манёвр на севере, похоже, сработал: наживка проглочена.
— Сразу два отвлекающих манёвра, а? Ребята на севере и юге совсем, видно, отчаялись.
Они встали лагерем в маленькой деревушке посреди леса, по которому двигались целый день. Розовое окно церквушки отбрасывало замысловатую тень туда, где они спрятали свои Джаггернауты. Райден помотал головой.
— Главные войска тоже начнут продвигаться… И будут от нас всё дальше и дальше, вот уж точно.
— Они решили идти всю ночь, так что дистанция между нами должна сократиться.
— Ага, возможно.
Основное войско могло воспользоваться своей численностью и позволить солдатам отдыхать посменно, маленький же отряд должен был время от времени делать привал, иначе долго им не протянуть. Джаггернаутам после длительного перехода тоже требовалось техобслуживание. Они могли, конечно, несколько дней держаться без сна, но их продуктивность, в том числе боевая, упадёт.
К счастью, Морфо не двигался с места, и предположение о его ремонте обретало подтверждение. Диаметр ствола орудия составлял 800-мм, и одна только погрузка многотонной детали требовала громадных усилий. Его броня, в то же время, способна была выдержать попадание даже 88-мм снаряда, и каждая её секция наверняка весила немало. Не исключено, что и передача структуры центрального процессора могла требовать дополнительного обслуживания.
Прошлые жители этой деревушки покинули её сразу после нападения Легиона, или, быть может, намного раньше. Возможно, тут ещё оставались очаг или печь в рабочем состоянии, поэтому три девушки, включая Фредерику, стали обшаривать дома в поисках пригодной к эксплуатации кухни. Сео пошёл искать дома с удобными комнатами, чтобы там можно было отдохнуть. В церкви теперь остались только Райден и Шин.
— …Шин.
Шин безразлично взглянул на Райдена, но не успел он вымолвить своё апатичное «что», Райден заговорил сам.
— Возьми Фредерику и возвращайся.
Повисла долгая пауза.
— Почему?
— К чему эти вопросы? Днём я всё уже сказал, ты справишься лучше любого из нас. Только ты можешь безопасно передвигаться по территории, кишащей Легионом.
— Но сейчас мы преследуем цель.
— Оно остановилось. И даже если двинется в путь опять, то только по рельсам, так что можешь просто держать с нами связь через парарейд. Да и союзные войска теперь отвлекают внимание на себя.
Шин вдруг усмехнулся. У него на губах заиграла острая, словно нож, улыбка.
Снова она.
Улыбка – острый, как бритва, меч. Будто он сошёл с ума. Словно демон на поле брани, в любой момент готовый ринуться навстречу смерти.
Он так же улыбался, когда бросил вызов своему брату.
— И ты правда думаешь, что Легион бросит все свои силы против главного войска, отвлекающего манёвра? В прямой конфронтации у Союза нет и шанса. Лучшее доказательство – то, как им дался этот прорыв.
— Всё равно лучше, чем тащить тебя с нами… Я давно уже понял, что у тебя одни тараканы в башке, но всё стало ещё хуже. И последний бой предельно ясно об этом говорит.
В бою словно бы шагать по лезвию ножа между жизнью и смертью – со свирепостью, граничащей с безрассудством – для Шина было в порядке вещей. Но он всегда понимал, где находится каждый из членов его отряда. С присущим ему особым хладнокровием он умел видеть поле боя будто с высоты птичьего полёта. Даже если Райден ставил под сомнение его адекватность, он мог за него не бояться.
Но в последнее время этот баланс стал теряться. Шин всё так же безрассудно танцевал по лезвию, но больше он не отводил взора от противника, стоявшего у него на пути… Это была яростная схватка, на пределе, с машинами-убийцами под названием Легион, которым война и убийство давались лучше, чем любому из людей.
Как будто он дождаться не мог того, что ждёт его в финале этой битвы.
— Тогда ты так бросился на него… Что на тебя вообще нашло?
Это случилось из-за призрака рыцаря Фредерики – человека, которого он никогда не видел? Или это было чистое безумие войны?
— …Ничего особенного.
Райден цокнул языком. Не хотелось ему в это верить, но…
— Придурок, думаешь, я тебе поверю?
Возможно, Шин и сам не замечал, как он колебался, скрывшись за каменной маской: его давно уже терзали противоречивые чувства.
— …Не поверишь чему?
— К моему сожалению, я знаю тебя уже не первый год. Я вижу в тебе вещи, которых ты сам за собой не замечаешь.