Том 5. Лживый ночной разговор (часть 4)

Бледно-оранжевый свет печально освещал комнату и её аккуратно расставленное содержимое.

Что может поначалу прозвучать хорошо, но чистота осуществлялась по большей части из-за почти полного отсутствия вещей в ней.

Тут был маленькой плоский телевизор, низкий столик с узором в клетку, вокруг которого было несколько подушек для сидения, и несколько детских книг на полке.

В остальном же она была пустой, чуждой и украшенной не более, чем парой стеллажей, на которых находилась наша одежда.

Комната 107 находилась в самом конце первого этажа общежития.

На моей затрёпанной постели, нижней койке одной из двухъярусных кроватей, мы были заняты ещё одним неприятным обсуждением наших будущих действий.

Тема сегодняшнего обсуждения: что делать с нашей репутацией «монстров».

Конечно, вчерашней темой было то же самое, и если вы задаётесь таким вопросом, абсолютно такая же тема была и позавчера.

Сегодня я, как обычно, не получил никакой определённой ответной реакции от двух других участников. Ответа не последовало, когда я спросил, что они думали, и мы провели уже две минуты в полной тишине, будучи освещаемыми тусклым светом.

Я заговорил вновь, когда больше не мог терпеть тишину.

– Да, э-э… Хе-хе-хе. Что нам делать, а? Серьёзно.

Я старался как можно яснее пропихнуть в эти слова смысл «Мы влипли». Сэто, в ответ, лишь сильнее сжал подушку в своих руках, выглядя при этом так, будто готов в любой момент залиться слезами.

– Это всё моя вина. Простите, пожалуйста…

Кидо тут же встала, чтобы оборвать слова мямлящего Сэто.

– Нет, нет, это не твоя вина, Сэто. Мы здесь не для того, чтобы класть на кого-то вину. И хватит извиняться.

Сэто дрогнул на мгновение, а затем уткнулся лицом в подушку, будто хотел исчезнуть, бормоча в неё: «Про… Э-э, нет».

Он всегда был таким. Всегда был готов заплакать. Что-то среднее между маленьким зверёнком и ребёнком.

Он плакал, когда спотыкался и падал, он плакал, когда был голоден, он плакал, когда садилось солнце, и он плакал даже тогда, когда ничего особенного с ним не происходило.

Это была главная определяющая черта Косукэ Сэто, также известного в моей голове, как Новый Друг Номер Два.

Кто-то бы подумал, что лучше всего к нему будет относиться как к пушинке, но у Кидо никогда не было времени для этого. «Хм», – грубо ответила она, начав собирать миниатюрную Телевизионную башню Токио из нити в своих руках.

Казалось немного жестоким оставлять всё вот так, поэтому я поспешил вмешаться.

– Послушай, всё в порядке. Правда. Сэто, я знаю, что ты пытаешься думать о нас и прочее, так что…

– …Э-э, прости, но я не особо много это делаю.

Его бормотание сквозь подушку положило конец моей благородной попытке утешить его.

– Что я только что говорила? – Вклинилась Кидо, усиливая давление. Её снова дёрнуло от этого и она замолчала. И вот всё по новой.

Я глубоко вздохнул и откинулся к стене, подперев спину подушкой.

Сегодня мы снова никуда не продвинемся. Я уже могу сказать, что это «собрание» окончится тем, что рано или поздно мы все уснём.

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я переехал сюда.

Дни были, скажем, более насыщенными на события, чем те два месяца – или сколько я там пробыл – которые я провёл у тёти.

Я не знал, как всё обернётся в первый день, когда я получил красивый багровый синяк на щеке. Но, к счастью, я смог сохранить крышу над головой до этого дня.

Я был нехило так удивлён, когда узнал, что Кидо – девочка, ответственная за тот синяк – была сиротой, привезённой сюда по той же причине, что и меня.

Более того, мы оказались в одной комнате, что ещё сильнее шокировало меня.

Обычно комнаты не назначают таким образом, но поскольку в остальных комнатах места не было, и мы были самыми маленькими здесь, для нас сделали исключение.

Я слышал истории о том, что некоторым людям просто суждено встретиться, но это был первый раз, когда я на самом деле ощутил это.

Имя «Кидо», кстати, также отсылает к тому первому дню, когда она сказала лишь свою фамилию прежде, чем я схватил её и заставил думать, что я – какой-то странный преследователь. Потом какое-то время она даже не разговаривала со мной.

Я продолжил следовать за ней, движимый желанием не потерять своего Первого Друга чуть после того, как обрёл его. И когда она наконец сказала мне: «Хватит дышать мне в спину весь день», – я думал, что расплачусь от счастья. Своё имя же она сказала мне лишь месяц спустя, так что я продолжил звать её по фамилии – Кидо.

В этой комнате в ожидании нас лежал Сэто, изначальный её житель.

Сэто был тихим ребёнком – в более прямом смысле, не как Кидо со своим вечно угрюмым настроением. Но, возможно, чтобы ободрить меня в то время, пока Кидо продолжала игнорировать меня, он начал открываться, и мы стали болтать о всяком.

Как он выразился, он жил здесь почти сразу после своего рождения

У него не было друзей, от чего его даже задирали его прошлые сожители.

Его единственным настоящим товарищем был пёс Ханако, который умер в прошлом году… и так далее. Все эти истории, обычно рассказанные сквозь слёзы, не особо-то и ободряли меня.

Но, пока я пытался успокоить его своими словами «Всё в порядке, всё в порядке», полагаю, мы смогли установить между собой то, что называется «связь».

Думаю, это сделало наши отношения намного более дружелюбными, чем те, что у меня были с Первым Другом, которая никогда не говорила со мной.

Примерно тогда Сэто официально стал в моей голове моим Вторым Другом.

И не потому что, когда он спросил меня: «Полагаю, мы теперь друзья, да?» – его глаза так и намекали: «Если ты скажешь нет, то я умру».

Это чисто свелось к факту того, что я понял: проводить с ним время… весело.

И чем больше времени проходило – и Кидо постепенно начала тоже присоединяться к беседами – мы втроём начали ладить будто старые добрые друзья. Несколько нелепых неурядиц тут и там, но…

…Ладно, огромное количество неурядиц.

Вообще, заминок было больше, чем случаев с их отсутствием.

Если бы кровать, на которой мы лежали, была лодкой, то её паруса были бы разорваны, мачта была разбита в щепки, а в пятидесяти футах вдалеке на нас надвигалась бы огромное цунами.

И именно поэтому мы проводили это собрание.

Сказать честно, то, что дети в других комнатах – и работники этого комплекса тоже – называли нас монстрами и чудищами весь день, начинало капать на мозги.

Меня достало приходить к комнате 107 и видеть на двери записку «Дом Монстров». Нам надо было сделать что-то, чтобы улучшить мнение о нас чем быстрее, тем лучше.

М-монстры… Чудища…

– Эй, э-э, я очень хочу, чтобы ты прекратил это… Стоп, что?

Я же не говорил эти слова вслух. Я лишь подумал об этом.

Почему он отреагировал на это. Как?

Я сел и взглянул на Сэто. Он, в ответ, отодвинул от лица подушку и посмотрел на меня со слезами на глазах.

Они оба были окрашены в яркий, завораживающий багровый оттенок.

После паузы я сказал: «Ох», – и закрыл свои глаза, начав думать.

(…Ты можешь снова услышать, о чём я думаю?)

Я сосредоточился на этом вопросе в голове.

– П-прости. Да.

В его голосе было слышно раскаяние за это, от чего он ещё раз уткнулся лицом в подушку – достаточно низко, чтобы лишь его глаза выглядывали из-за неё.

Так вот оно что.

(Такого не происходило в последнее время), подумал я. (Безумно то, как это всегда происходит с тобой внезапно, Сэто.)

Он немного поднял голову, всё ещё закрывая рот. «Думаю, это скоро пройдёт», – произнёс он извиняющимся тоном.

Я улыбнулся на ответ Сэто и почувствовал, что Кидо поменяла позицию на кровати. Опасаясь худшего, я осторожно повернулся к ней. Она смотрела так, будто ни секунды больше не могла дышать с ним одним воздухом.

Тут же мой взгляд перевёлся на Сэто. Он выглядел как мышь, на которую нацелилась кобра.

Он вскинул руки в воздух и начал бешено махать ими, крича «А-а-а!» в придачу, вероятно, в ответ на внутренний голос Кидо. «Прости! Я не хотел извинятся… А. Н-нет! Я не специально!»

Эта привычка укорена в нём.

На это Кидо распустила нитку, из которой собирала фигуру. «Сколько раз мне придётся тебе говорить!..» – сказала она, сев на колени и показав в руке кулак, начала маячить им перед Сэто.

Такого ужаса он не смог выдержать. Сэто тут же захныкал, жалостливо ноя при этом.

Похоже, пришло время, чтобы я что-то сделал.

Я встрял между ними, вытянув руки в сторону Кидо.

– Воу! Стоп-стоп-стоп! Кидо, ты слишком бесишься, ага?

Я попытался как можно естественнее улыбнуться (хоть и немного натянуто), произнося эти слова, но Кидо смотрела на меня так яростно, будто говорила взглядом: «Если не уйдёшь, я тебя тоже прикончу».

То, как она смотрит… Прямо пробирает. Если бы у неё была роль в каком-то детском шоу по типу рейнджеров, то наверняка играла бы злодейку.

«Ха-ха, – Просмеялся Сэто позади меня. – Да, злодейку».

(Над чем ты смеёшься?! Я в прямом смысле ставлю своё тело на кон против Кидо ради тебя!)

– П-прости!

Какой же Сэто неосторожный. Сейчас было совсем не время, чтобы снова начать извиняться. Аура ярости, окружавшая Кидо, заметно усилилась.

– Только не снова… И ты сказал ему что-то, не так ли, Кано?

Её голос был мягок, но в каждую согласную была вложена угроза.

– А?! Что ты имеешь в виду? Я ничего не говорил! Нет ведь, а, Сэто?

– Н-нет! Нет! Он не называл тебя злодейкой или кем-то подобным!

В следующее мгновение Кидо зарядила мне прицельный удар в солнечное сплетение.

– Гха-а-а-а!

Меня пригвоздило на постель. Это был наичистейше исполненный нокаут. Я даже мог услышать, как где-то прозвучал гонг.

– Уа-а-а-а! – жалостливо прокричал Сэто.

Терпя боль, исходившую из живота, я неуклюже взглянул на Кидо… и увидел, что она тоже хныкает. Она, должно быть, сломилась от своей же злости.

Будто отреагировав на это, Сэто, естественно, тоже начал ныть.

Теперь меня окружала стерео симфония нытья, пока я сам лежал без сил.

…Что сегодня с нами?

Разве не я здесь должен ныть?

Пока я разбирался со своими конфликтующими чувствами, плачь, окружавший меня, начал становиться громче.

– Ох, чёрт, если я не…

Внезапно осознав что-то, я повернулся к Кидо. Как я и думал, её глаза постепенно багровели, а она сама исчезала в пустоту.

Какой бы ни была причина, когда Кидо злится, плачет, чувствует одиночество или же в стрессе, то буквально испаряется… или, как она выражается, люди просто перестают замечать её присутствия. Пока не касаешься её – в ином случае снова сможешь увидеть её. Это условие не имело для меня никакого смысла, но как есть.

И ладно, если бы можно было просто взять её за руку или почувствовать в воздухе, если она покинут комнату в таком состоянии невидимости, начнутся огромные проблемы.

Она уже не раз так делал в прошлом – от того, что она при любом настроении исчезала, и ей было необходимо куда-нибудь убежать. Мы тратили по несколько часов, чтобы найти её за один такой инцидент, и как бы стыдно мне за это не было, я рыдал настолько сильно, что даже Сэто выглядел на моём фоне дилетантом.

В итоге, мы искали её до утра, но без толку. И вот, когда мы вернулись в нашу комнату, то обнаружили Кидо спящей на своей кровати как младенец. Тогда всё разрешилось, но я больше не хотел испытывать подобный опыт вновь.

Если бы я не вступился положить конец этой группе нытиков, мне пришлось бы затем заметать за ними следы.

Поэтому я составил в голове образ. Ещё одно оружие в моём арсенале, которое я ещё никому не показывал. Форма, голос, аромат…

Когда я открыл глаза, они оба воскликнули в унисон. Именно та реакция, на которую я надеялся. Я чувствовал себя до странного гордым и, спрыгнув на пол, помахал им.

Сперва, они оба были шокированы, но только я подозвал их, на их лицах, где застыли слёзы, тут же озарились радостные улыбки.

– Ты можешь стать котом?

Я мог. Именно для подобного случая я тратил своё свободное время, наблюдая за бездомными животными, что бродили в округе, пытаясь запомнить всё, что мог о них.

Спустя несколько месяцев с момента как мы познакомились, я узнал, что Сэто нравятся животные, а Кидо в общем любила милые вещи. Поэтому я заключил, что чёрный кот будет идеален, чтобы одновременно отвлечь их обоих.

И это сработало. В то же мгновение их внимание было сосредоточено на мне.

Кидо слезла с кровати и присела, её дыхание было немного сбивчивым, пока она хлопала в ладоши мне. «Сюда! – говорила она. – Ну же, котя, иди сюда!» Сэто присоединился к ней, показывая на меня обеими руками.

Красный цвет быстро отступил от их глаз. Кидо, к счастью, полностью стала видимой.

Хи-хи-хи. Мило.

Ставлю на то, что ей понравится, если я прыгну к ней на коленки. Но давайте немного растянем это.

Я осторожно начал приближаться к ней, затем внезапно отпрыгивал назад и держал дистанцию. Так повторялось несколько раз. Я совершил свою месть.

Настроение моей публики металось из одной крайности в другую каждый раз, когда я повторял цикл. Они начали предпринимать более и более изощрённые способы заполучить моё расположение.

Это было великолепно. Я веселился настолько, что еле мог удержаться от того, чтобы начать кататься по полу, смеясь. Меня было не остановить.

Так, что дальше? Как насчёт небольшого танца? Да, звучит неплохо.

Немного повысив напряжение, я прыгнул на стол и начал вертеться на двух лапах. Моя публика схватилась за животы, заливаясь смехом.

Как же весело. Это моя самая весёлая ночь за последние года.

Прошло столько времени с тех пор как я ощущал себя так хорошо. Так вот, каково это быть котом. Мне нравится. Это может стать моей плохой привычкой.

Я продолжил плясать на столе и тогда услышал неожиданный «дун» рядом с дверью.

Мне не особо нравилось это прерывание, но так как кровь начала быстро отходить от лиц моей публики, я наконец обернулся, чтобы посмотреть.

Весь этот смех не дал мне заметить, что дверь в какой-то момент открылась.

Прямо в проходе между нашей комнатой и коридором на полу лежал один из сотрудников – вероятно, из ночного патруля.

Сначала, у меня были проблемы с анализом ситуации. Что он делал здесь, распластавшись на нашем пороге? Ещё через мгновение это стало ясно как день.

Остановив своё представление, я почувствовал, как кровь начала леденеть с ног до когтей.

– Э-э… Эй, кот, что там?..

Даже Кидо была неестественно нерешительной.

«Мяу», – ответил я. Это я хотел спросить её. У меня не было никаких ярких идей.

…В общем, как я услышал позже, тот сотрудник делал ночной обход и, услышав громкие звуки, доносившиеся из комнаты 107, открыл деверь, чтобы сделать предупреждение её жителям – то есть нам – и увидел чёрного кота, плясавшего на столе. Этот опыт вызвал у него нервное расстройство, и в итоге он был переведён в другое отделение.

Конечно, это никак не помогло улучшить нашу репутацию. Вообще, это лишь утвердило на все времена альтернативное название 107 комнаты – Дом Монстров. Что ж…

***

И вот мы снова там, в комнате 107, находившейся в дальнем конце первого этажа общежития.

На моей затрёпанной постели, нижней койке одной из двухъярусных кроватей, мы были заняты ещё одним мучительно неприятным обсуждением наших будущих действий.

Тема сегодняшнего обсуждения: «Теперь мы официально «монстры» в глазах этого учреждения… и если так продолжится, мы влипли».

Эта полоса неудач, с которой мы столкнулись, серьёзно пугала.

Вообще, наша репутация ухудшалась с каждым днём. Из каждого уголка здания о нас ползли слухи всех видов и размеров.

Один пример:

«Каждой ночью в дальнем конце девчачьих комнат на первом этаже можно услышать призрачный хныкающий голос. Не важно, как тщательно ты будешь всматриваться, ты никогда никого не обнаружишь… но голос всё ещё будет там».

Видимо, призрак часто посещал нашу комнату, как твердила преобладающая теория. Я понятия ни имел, как эта история началась. Я имею в виду, часто посещал? Она живёт здесь, алло.

Я пытался деликатно донести эту тему Кидо. «Я пришибу того, кто начал это», – ответила она. Полагаю, она уже слышала об этом. Я отказался от дальнейших расспросов.

Вот ещё одна:

«Один из детей в комнате 107 прошептал что-то работнику, и тот на следующий день исчез. Возможно, это сын Дьявола!»

Я понятия не имел, что могло послужить отправной точкой для этой истории. Сначала.

«На самом деле – сказал Сэто, – был один работник, который носил женское бельё под своей униформой, и я сказал ему, что не стоит этого делать, больше я его не видел.

Ну-у, полагаю, это тоже поняли.

Зачем работник вообще делал это? Почему он потом перестал приходить сюда? Как мы могли знать? Мы были слишком молоды для этого.

Как насчёт ещё одной истории для полного трио?

Была история о том, что «какой-то пацан, который гуляет позади общежития, продолжает нюхать бродячих котов». Да, это был я. Я хотел умереть на месте, когда услышал об этом.

Эти тёмные слух, казалось, разрастались и преумножались с каждым днём. Для меня это было словно бесконечная карусель.

Но не для них двоих. Они никогда не беспокоились о остальном обществе… в любом случае, так это выглядело. Лишь я.

Теперь я был в середине своего им рассказа о последних слухах, заканчивая каждый словами: «Что вы думаете?»

– Я думаю, ты – чудак, Кано.

На меня давил непоколебимый взгляд Кидо.

– А? Э-э-э… А?

Ответ был беспощаден. Он был таким неожиданным, что мне сперва показалось, это была какая-то метафора.

– Я сказала, ты – чудак.

Всё верно. Значит, никакой метафоры. Я всеми силами пытался выдержать такой напор, уводя тему обратно к нашему обсуждению.

– Нет, я… Я не спрашивал, что вы думаете о том, что я подбираю и нюхаю бродячих кошек. Я спрашиваю о том, что нам делать… с этим…

– Уа-а-а-а-а…

Кидо, совсем равнодушная к моей попытке, зевнула.

Я уже чувствовал, как к глазам подступали слёзы.

Почему я должен сидеть здесь, пока они называют меня чудаком на моей же кровати? Я пытаюсь улучшить нашу ситуацию.

«Ты нисколько не чудак, – Прошептал мне на ухо Сэто, поняв моё отчаяние. – Я тоже часто так делаю».

…Прости, если это прозвучит грубо, Сэто, но у меня хотя бы есть более-менее разумная причина.

– Эй, как долго мы будем заниматься этим?

Кидо протёрла свои глаза, голос выдавал серьёзную усталость.

– Я имею в виду, есть ли в этом какой-то смысл?

– Э-эм… Ну-у, э-э, понимаешь…

У меня не было хорошего ответа на этот вопрос. Я созывал их каждый вечер на эти «обсуждения», но до этого момента не прозвучал даже намёк на идею, не говоря уже о тузе в рукаве, что перевернул бы нашу репутацию с ног на голову и сделал бы нашу жизнь проще.

– …Я что хочу сказать, если всё будет продолжаться в том же духе, то нас могут, тип, выгнать отсюда, не так ли?

– Н-нас выгонят?!

Моё предположение заставило Сэто почти взлетать со своего места. Я также начал задумываться о том, какими мутантными слезными протоками он обладал, чтобы так массово сразу лить слёзы.

– Гх, не плачь, хорошо? Не плачь.

– Прости…

Он кивнул и стёр их с лица, пока я гладил его по спине. Он мог моментально останавливать своё слезоизлияние – одно из его главных достоинств. Хотя он всё ещё слишком много плачет.

– Не думаю, что они выпнут нас на улицу прямо завтра. Но некоторые сотрудники начинают боятся нас, поэтому, если мы не приложим усилия, чтобы стать более располагающими, то скоро…

– Располагающими?..

Не то чтобы я мог придумать план действий. Было ли вообще возможно поднять уровень нашего расположения из бездонной ямы, в которую он сейчас устремлялся?

Я не думал, что нас могли обозвать кем-то хуже «монстров». Но теперь, когда мы оказались так низко, как мы должны завоевать свои титулы «людей»?

– …Пф-ф. Она спит.

Пока я мысленно беспокоился, Кидо начала легонько сопеть, всё ещё сидя прямо на кровати. Ага. Это объясняет, почему она не набросилась на Сэто, когда он извинялся ранее.

Нет какого-то смысла будить её. Это лишь разозлит её. Я положил руку на спину Кидо и аккуратно уложил в свою кровать.

«Она не такая уж и пугающая девочка… – сказал я себе, легонько коснувшись её щеки. – Не настолько, как люди считают».

– Если она не злится. – добавил Сэто, посмеиваясь под нос.

– Нх-х, – произнесла Кидо во сне.

– И-и-и-ик!!! – вскрикнул Сэто, отпрянув назад.

Если бы я мог прямо сейчас показать этих двоих остальным детям, то они, вполне вероятно, почувствовали бы себя идиотами за то, что пугались группки глупых детей. Но у меня не было смелости заявить это перед всеми. Пока не стану больше контактировать с людьми – пока не стану больше с ними общаться – они никогда не узнают правду. Если мы хотим куда-то продвинутся, то это было необходимо, но это тяжело для нас. Это тяжело, но если нам удастся заставить их принять нашу сторону, то, возможно, мы сможем поладить.

Но осталась проблема…

– Эти «глаза», не так ли? Это наша проблема.

Сэто сел прямо из своего растянувшегося положения на кровати. В какой-то момент его глаза обратились в кроваво красный цвет.

– Прости, похоже, я снова услышал тебя.

Я слегка посмеялся. (Так будет лучше,) – подумал я. – (Не разбудим Кидо.)

– Если ты так хочешь, – ответил Сэто со сдержанной улыбкой.

(А что вообще с этими силами? Тип, серьёзно. Это какие-то окулистские сверхсилы, которые можно увидеть на ТВ-шоу или чём-то прочем?)

– Эм, это?.. Не знаю, думаю, нам стоит спросить у кого-то…

У глаз Сэто начали скапливаться слёзы.

(Ха-ха-ха! Забей. Но мы не можем разбалтывать об этом всем подряд, понимаешь?)

– Д-думаю, нет… Мне слишком страшно.

Ещё во время прошлых обсуждений мы проходили эту тему – люди думали о нас как о «монстрах» потому что, откровенно говоря, у нас были нечеловеческие силы.

Всё, что мы знали о наших способностях, пришло из наших попыток обуздать их. Мы точно не были экспертами, и хоть я не мог говорить так про себя, но я знал, что Сэто и Кидо всё ещё испытывали проблемы с полным контролем своих сил.

Если бы мы все могли это делать, то плохих слухов бы сократилось раза так в два.

Конечно, мы и думали поговорить об этом со взрослыми. Но драма, которую мы смотрели по телевизору, довольно быстро разрушила эту идею.

По полной случайности в шоу был парень, которого звали «психометр» и он мог читать мысли. Сначала, мы посмеялись над этим: «Эй, Сэто, они сняли о тебе биографический фильм!» – но позже его схватила какая-то террористическая группировка, которая подвергла его ужаснейшим опытам, и он в итоге умер.

Наши выражения лиц тогда, особенно Сэто, выглядели так, будто кто-то оставил нас в морозильнике на несколько часов: «Людей с подобными нам способностями подвергают экспериментам и убивают». Так сказали по телевизору, поэтому это должно было быть правдой.

Несколько минут спустя Сэто начал дрожать, забрался на свою койку и не вылезал следующие двадцать четыре часа.

Слово «психометр» с того момента стало запрещено к употреблению рядом с ним. У Кидо выработалась привычка использовать его как магическое слово, шепча его Сэто на ухо, чтобы увидеть его реакцию.

Поэтому, как минимум на данный момент, три наших силы были секретом, который никогда не выходил из этой комнаты.

(Я знаю, но… Мы понятия не имеем, откуда они взялись. Мы не знаем, что они означают. Думаю, это намного страшнее.)

– Это так, да. Мои с Кидо способности активируются случайно…

Сэто вздохнул. Его способность читать разум других людей в разное время отличалась по мощности и длительности. Когда она достаточно сильна, по словам Сэто, он мог даже читать эмоции людей и воспоминания.

С другой стороны, в такие внезапные всплески по типу этого, лучшее, на что он мог надеяться – это различить слова, о которых его цель постоянно думала.

Однажды, Сэто объяснял всё это нам простым языком. Но пока сам не испытаешь этого, большая часть логики не имела никакого смысла.

(Да-а, вот это настоящая загвоздка. Особенно Кидо, когда её силы включаются, это можно сразу заметить.)

По сравнению с прошлым, теперь она лучше контролировала это, но она всё ещё не обуздала свою силу «невидимости» полностью.

Как она рассказывала, это происходит, когда что-то «выводит её из себя». Это не звучало особо научно, но ничего иного мы предложить не могли.

К счастью, никаких серьёзных катастроф не произошло… или я верил, что не произошло. Но ей правда стоит понять, как взять её под контроль до того, как дела станут для нас ещё хуже.

Должен же быть какой-то трюк, верно?

– Было бы неплохо, если я мог хотя бы останавливать её от срабатывания…

(Останавливать от срабатывания, да? Думаю, сначала надо остановить тебя плакать всё время, Сэто.)

Я улыбнулся Сэто. Он покраснел: «Да».

(Шутки шутками, но это может быть как-то связано. Ваши с Кидо способности особо не проявляются, когда вы не плачете, верно?)

– Н-но я не знаю, что с этим сделать… Я пытаюсь измениться, но это сложно…

Сэто удручённо пожал плечами.

(И ты продолжаешь извиняться.)

– Нгх… Да. Прости.

Тогда он стал выглядеть ещё более удручённо. Было ясно, что он не делал это намеренно. Уверен, Кидо тоже знала это, но она никогда не оставляла его в покое на этот счёт.

Это странно. Что-то в их общем отсутствии контроля над своими способностями – в общем-то, над своими эмоциями – выставляло меня в лучшем свете в этом плане.

Хотя, это, так-то, распространялось и на всех остальных детей в этом здании. Они все казались какими-то нелепыми, неумело шли по жизни и всегда отставали от меня. У меня было такое чувство, будто мои силы дали мне секретные знания о том, как люди растут и взрослеют, за что я очень себя ненавидел.

– Но, должен признаться, Кано, я равняюсь на тебя. Ты можешь использовать свои способности по щелчку пальцев. И ты всегда пытаешься выручить нас.

Сэто улыбнулся, пока произносил это, но что-то в этом комплименте не давало мне обрадоваться.

(А? Ох, это не так! Я точно такой же как вы. Я не знаю огромного количества вещей об этом всём, и всё кажется мне таким же страшным, каким кажется вам…)

– …Ох?

Я предположил, что слова, о которых я думал, ясно и чётко были услышаны Сэто, но они, похоже, сбили его с толку. Он помотал мне головой, и когда я встретился с ним взглядом, то увидел, что его глаза вернулись в норму, в них не осталось и следа красноты.

– …Ох! Думаю, оно успокоилось! Фух… Прости, что заставляю тебя проходить через это.

Он несколько раз поклонился мне в извинении. На это я улыбнулся.

– М-м? А-а, не волнуйся об этом! В этом нет ничего такого.

– Но последнее, о чём ты подумал, Кано… Я, я не думаю, что уловил фразу полностью…

– …Ох! Вот как? Думаю, ты слишком быстро потерял свою силу, чтобы полностью понять её, да? Может, это перемешало пару извилин в твоей голове.

– М-может.

Сказал Сэто, понурив плечами:

– Уф… Она приходит и уходит по своей воле, понимаешь? Мне очень обидно от этого.

– Да уж… Ну-у, это круто. Кроме того, это в каком-то смысле весело, Сэто… Наблюдать за тем, как твоя сила так балуется с тобой.

Я шутил лишь на половину.

«Ох, хватит задирать меня вот так, – ответил он, надув щёки. – Мне надо работать над этим, чтобы измениться! Мне тяжело от того, что я доставляю вам проблемы…»

Его вялость пропала. А на её место встала истинная решимость, на которую, как я надеялся, мог бы однажды положиться.

– Хи-хи! Что ж, не торопись с этим. Тебе не надо заставлять себя…

– Нет, надо.

Кидо на полуслове перебила меня.

От её невинной миловидности, которую она показывала во время сна, не осталось никакого следа. Теперь её лицо вернулось к своему острому, клыкастому состоянию, пока она смотрела на Сэто.

– Ты хоть когда-нибудь перестанешь извиняться? – прошептала она.

– И-ик, – хило ответил Сэто. Я уже должен был привыкнуть к таким перепалкам, но сейчас это почему-то раздражало меня. Я не мог не встрять.

– …Эй, тебе не обязательно быть такой, ладно?

Кидо, которая не хотела двигаться, перевела взгляд с Сэто на меня. «Какой такой?», – сказала она и начала садиться.

Обычно при подобной ситуации я разрядил бы обстановку смехом. Но сейчас не мог. Это становилось слишком раздражающим.

– Ты Сэто не слышала? Он пытается измениться!

«Да, – выпалила она, – но не меняется. Я снова и снова говорю ему…

Не желает прогибаться, да?

– Э-эм…

Сэто попытался вмешаться. Но меня было уже не остановить.

– …Знаешь, ты меня очень бесишь.

Мне стило просто заткнуться, но не мог. Я должен был сказать ей правду. И я набирал обороты.

– Ты никогда не думаешь о чувствах других людей. Всё, о чём ты думаешь – это о себе. Тип, ты кем себя вообще возомнила? Потому что я уже не могу мириться с таким отношением. Кроме того, Кидо, ты-

Когда я дошёл до этих слов, то почувствовал болезненный шок с правой стороны лица, взгляд мутнел.

Это произошло так внезапно, что мозг на мгновение отключился. Но, услышав тихий крик Сэто рядом с собой, я наконец осознал, что Кидо со всей силы дала мне пощёчину.

– Ау…

Я смотрел на Кидо. Что-то тёмное и уродливое начало заполнять меня изнутри, переполняя моё сердце до краёв.

Кидо, должно быть, чувствовала то же самое. От неё разнёсся враждебный рык.

– Это кто ещё не думает о чувствах других, а? Ты вообще не имеешь понятия о том, через что я прохожу.

К тому моменту её глаза светились всё краснее и краснее. И будто по команде, правая рука, которой она жестоко шлёпнула меня ранее, начала исчезать. Я видел эту картину десятки раз, но сегодняшней ночью у меня не было слов, которыми я мог бы утешить её.

– Ха! Как я должен знать? Ты слишком занята тем, что выбиваешь из меня всё дерьмо, чтобы говорить. Ты знаешь, я не Сэто. И что, ты снова исчезаешь передо мной? О-ох, вот же хорошо, что у тебя есть эта бесплатная карта «освобождения из тюрьмы» каждый раз, когда кто-то на самом деле говорит о твоих ошибках, да?