Том 3. Глава 7.1
Юань Сюнь все еще изо всех сил пытался убедить его, однако Бай Жуй все еще был невозмутим. Когда он услышал то, что сказал Юань Сюнь, он покачал головой и сказал: «Чиновник Юань слишком скромен. В наши дни каждый может видеть ваши способности. Более того, надзор за предотвращением стихийных бедствий в районе Цзяннань – это не только задача министерства промышленности. Поскольку эта проблема не может быть решена в течение стольких лет, я думаю, что есть определенные проблемы с назначенными местными должностными лицами. Министерство чинов всегда отвечало за выбор должностных лиц по всей стране. Расследование, назначение чиновников и их продвижение по службе – это ваша работа! Итак, я посылаю вас, официального чиновника, для расследования того, действительно ли должностные лица в регионе Цзяннань действуют в соответствии с законами, издаваемыми в последние годы. У них есть достаточное количество финансов и людей на ремонт дамбы, так что они могут выполнить свой долг. Если на этот раз в результате расследования вы столкнетесь с коррумпированными или некомпетентными чиновниками, то можете напрямую разобраться с ними, ни с кем не советуясь. Вы понимаете?»
Юань Сюнь услышал, как Бай Жуй сказал это. Он понял, что его сердце настроено решительно, поэтому только и смог, что беспомощно кивнуть. Он сухо произнес фразу: «Император мудр».
Но в своем разуме он пытался понять, знал ли император о том, что человеком, который вчера ночью прикасался к нему, был он. В таком случае, как ему дальше стоит себя вести в том случае, если император начал прикасаться к нему, так, чтобы не разоблачить себя. Однако, этот вопрос о сохранении водных ресурсов в Цзяннане является важной задачей, назначение на которое весьма почетно и даст ему много почета. Возможно, он действительно просто слишком много думает.
Хотя Юань Сюнь и не хотел отправляться подальше от императора, он, в конце концов, все же был вынужден выполнить его инструкции и собрать свои вещи. В большой спешке он вместе со свитой выехал из столицы в регион Цзяннань.
Бай Жуй стоял на городской стене, молча наблюдая, как удаляется Юань Сюнь. Старина Хэй в его подсознании озадаченно спросил Бай Жуя:
«Сяо Жуй, ты же был так недоволен, что он ничего не делал, так почему ты сейчас отправил этого человека в отдаленное место?»
Бай Жуй посмотрел в направлении уезжающего человека и проявил кроткое выражение лица. Улыбаясь, он сказал старине Хэю, который за него беспокоился:
«Естественно, мне невыносимо это, но я верю в его способности. Даже если учитывать расстояние, которое ему придется преодолеть, он определенно сможет вернуться через месяц. У меня есть собственная причина для того, чтобы позволить ему уйти в другое место для решения дел». В конце концов, пришло время начать действовать.
Бай Жуй повернулся, небрежно распахнул рукава мантии, а затем пошел по высокой городской стене. Он подумал о том, что самое время для начала решить несколько проблем, чтобы дать возможность старине Хэю поглотить часть энергии этого мира. В конце концов, он не знал, когда именно наступит счастливая жизнь для него и его возлюбленного в этом мире.
В конце концов, Бай Жуй прекрасно понимал своего возлюбленного. Прошлой ночью он смог довольно легко ворваться в его спальню, невзирая на его статус императора. Затем, когда он попробовал вкус прошлой ночью, он обязательно попробует снова проникнуть во дворец. Возможно, он будет приходить каждую ночь.
Хотя Бай Жуй не возражал против того, чтобы рассказать своему мужчине о той скрытой болезни, что у него была в этом мире. Он верил, что его возлюбленный никогда не будет презирать его из-за этого. Но Бай Жуй чувствовал, что вместо того, чтобы без энтузиазма развлекаться, будет лучше подождать, пока он полностью решит свои собственные проблемы, и только после этого сблизится со своим человеком. Разве это не было бы лучше!
Старина Хэй не знал, о чем именно задумался Бай Жуй. Однако он слегка беспокоился о внезапном перемещении мужчины Бай Жуя. Он опасался, что Бай Жуй может сделать что-то радикальное.
Только когда Бай Жуй сошел с городской стены и вернулся в свою спальню, он получил сообщение от вдовствующей императрицы с просьбой прийти в ее дворец, чтобы встретиться с ней.
Бай Жуй даже не стал думать о том, что ей нужно. Просто ему нужно было решить еще одну проблему. В конце концов, сейчас у него чесались руки, а это была прекрасная возможность что-то сделать.
Бай Жуй подозревал, что причиной смерти биологической матери Хуанфу Жуйтяня была странной, так что он послал кого-то для расследования. За последние два дня он получил довольно убедительные доказательства. В этой жизни он был императором, так что помимо необходимости уничтожить Е Хао для того, чтобы разобраться с героиней, Бай Жуй был слишком ленив для того, чтобы иметь дело с лицами других людей.
С улыбкой в уголках губ Бай Жуй неторопливо подошел к дворцу вдовствующей императрицы. Увидев, что она приготовила стол с вином и едой, а затем посмотрела на него с очень любящим взглядом и мягкой улыбкой, Бай Жуй почувствовал себя скучающим от такого лицемерия.
С того дня, когда он прямо отверг просьбу своей приемной матери, а затем не пришел навестить ее во дворец, вдовствующая императрица обнаружила, что нынешний Хуанфу Жуйтянь больше не является покорным и послушным императором, как в прошлом. Поэтому она была вынуждена сдерживать себя. Она прекрасно понимала, что в этом дворце, если у нее не будет уважения императора, то даже звание вдовствующей императрицы не поможет ей.
Бай Жуй спокойно сел за обеденный стол, слушая, как его приемная мать делает вид, что заботится о нем. Время от времени она рассказывала забавные истории из детства Хуанфу Жуйтяня, чтобы сблизить их отношения.
Но Бай Жуй знал, что сама по себе вдовствующая императрица не слишком много вообще думала о Хуанфу Жуйтяне. В основном, его воспитывала няня. Если бы кто-то глянул на стол, то он увидел бы большое количество еды. Однако знающие люди поняли бы, что эта еда была совершенно несовместима со вкусами первоначально го владельца этого тела. Бай Жуй просто усмехнулся в глубине души. Как и ожидалось, ложные чувства никогда нельзя было принять за настоящие.