Том 3. Глава 33. Отец, не умеющий держать язык за зубами (часть 2) (2)

"Я? Что--" “Это ты... ты спрятала Анриетту...! Скажи... отвечай - где моя дочь...?!" “Да что ТЫ несёшь? Она прямо перед--"

Рефлекторно попыталась оправдаться Жозефина, не ожидавшая подобного напора от той, кто ещё вчера числился мёртвой.

Юни уже собралась вмешаться, но прежде чем она успела вставить слово

“Думала меня обманет костюм прислуги...! Волосы... глаза... не важно как ты их подменила... я всегда узнаю мою родную... верни мне дочь!"

Раскатился по залу яростный визг Анны - Марии. Заявление, одинаково ошарашившее судью, графа, Жозефину и маркиза.

Лишь Талес и, с недавних пор, Юни, знавшие правду, остались равнодушны к происходящему.

"--А знакома ли вам настоящая Анриетта." Пожал плечами Талес. "Что... ты сказал?!"

Он словно не замечал ухудшающееся с каждой секундой психическое состояние женщины. Многочисленные эксперименты давно выели в нём всё касающееся эмпатии. Вероятно, своеобразной точкой, закончившей трансформацию молодого виконта стала Опус - 4. Впрочем, в этом Юни была полностью солидарна с господином. Ради него она без раздумий сделала бы и делала неоднократно раньше то, что обычные люди находят неприемлемым.

“Познакомьтесь, моя Юни. Похожа ли она на вашу дочь?" Спросил Талес, коснувшись плеч Юни.

Тем самым доломав хлипкий заслон, едва сдерживавший радость, бурлящую в её сердце.

((Моя Юни’. Господин положил мне руки на плечи и назвал своей!)

Лишённая эмоций маска дала новую трещину, всё отчётливее отображая охвативший девушку экстаз.

Впрочем, пока ограничившийся одной улыбкой.

“В самом деле раб?" “Даже родная мать не признаёт. Допустим не дочь, но как же тогда..." “До чего мерзкая улыбка...” "Хах... страсти накаляются."

Поток перешёптываний попросту не доходил до ушей Юни. Только тепло от его рук, его дыхание, касающееся волос. Слова, произнесённые господином и теперь эхом отражавшиеся в её голове.

Если бы это могло длиться вечно...

Увы, Юни не дали насладиться моментом. "Не верю!"

Вернул её к реальности истеричный крик.

“Моя милая девочка... не могла вырасти такой красавицей... я знаю... точно ТОЧНО... Я Же мать..."

“Что и требовалось доказать.” Убрал руки Талес.

По - прежнему держа в уме ощущения от прикосновений рук господина, Юни присмотрелась к рыдающей матери.

Поразительно, но даже маркиз Лаваллье, инициатор действа, растерялся, похоже решив, что в найденной им оболочке не осталось ничего кроме безумия.

Чего не знал главный кукловод королевства, так это причин поведения Анны Марии, обезумевшей не из - за лишений.

--Ей промыли мозги.

Зевнул Талес, не переставая тереть левый глаз. Да, конкретно левый. Одна из его величайших работ и главное оружие коллеги Юни.

'Юни, теперь ты у меня в долгу.

Раздался голосу неё внутри.

Не галлюцинации, а привычный для них способ связи - магическая телепатия. План Д, побег из столицы. План, строившийся целиком и полностью вокруг Дрей.

Эльфийка также прибыла в столицу, заранее обеспокоившись поисками Анны Марии по поручению Талеса. В отличии от приготовленных Юни препаратов, демонический взгляд Дрей сильнее воздействовал на цель, вплоть до полного искажения её приоритетов.

“Большое спасибо. Ты спасла меня.’

Горячо поблагодарила она коллегу.

‘Да что уж там. Мы все в одной лодке."

Оборвав сеанс связи, Юни сосредоточилась на реальности происходящего.

“--Ваша честь, стараниями маркиза мы наконец закрыли вопрос личности моей слуги. Мать не признала в Юни родную дочь."

Как бы между делом подметил Талес.

Она почувствовала удовольствие, сквозящее в голосе господина. Должно быть приятно впервые по - настоящему отомстить противнику.

Разделяла радость Талеса и Юни, учитывая сколько неприятностей принесли им пакости старика.

Что же касается Линуса? Ну, его нельзя назвать достойным противником, вроде Лаваллье, максимум кочка на дороге.

Стоит признать, маркиз умело перенёс удар, ничем не выдав свои эмоции. Он молча сидел, слушая речь Талеса и лишь дрожь в руках выдавала переживаемое Лаваллье унижение.

“Возвращаясь к началу, я уже неоднократно повторял и повторю снова - Юнии Анриетта Пола Картан - совершенно разные люди!"

"“Возражаю! Ментальное состояние Анны - Марии сильно ухудшилось после встречи с мадам Жозефиной, её показания, данные в таком состоянии, не считаются--"

“Ох? Маркиз, не сочтите за грубость, но не запутались ли вы сами? Она - ваш свидетель, вы же знали кто инициировал процесс и, соответственно, наверняка на нём окажется. Какой смысл приводить свидетеля, не способного дать вменяемые показания?”

*Цыкает*

"Как - то странно игнорировать выступление свидетеля, если то не принесло пользы обвиняемому. Мы собрались здесь не для извлечения личной выгоды, а исключительно ради раскрытия правды пред лицом божьим! Как советник истца, я прошу аннулировать возражение."

"Принято, возражение аннулировано. Хотя показания свидетеля пошли вразрез с позицией обвиняемого, произнесённое вслух становится частью дела."

Все попытки маркиза возразить не увенчались успехом, тем не менее, нашлись в зале ещё люди, не желавшие сдаваться.

"“В-возражаю!”

Кажется воссоединение с любовницей окрылило графа Картан, дав ему сил для дальнейшей борьбы.

“Разве отец способен перепутать с кем - либо родную дочь! Почему вы не берёте в расчёт меня, вынося вердикт на основании слов одной Анны - Марии.”

Впрочем, его выпаленное впопыхах заявление привело к неожиданным для графа последствиям.

“Пьер... ты мне не веришь...?" "Ам, нет. Анна - Мария, я..."

Граф непроизвольно отшатнулся, будто почувствовав горе, вытекающее из разбитого сердца Анны - Марии.

..Отвратительно. Подумала Юни, наблюдая за ужимками ‘отца’.

С другой стороны, пока что всё идёт хорошо. Скоро они уйдут отсюда вместе с господином, вспоминая случившееся как мимолётную помеху. С точки зрения эффективности, промывка мозгов её матери окончательно склонила чашу весов в сторону Талеса.

Она выдвинулась вперёд. Необходимо покончить со стариком прежде чем тот залижет раны.

“Тогда мы обязаны вновь допросить и графа, самонаречённого отца мисс Анриетты.”

Открыла рот Юни. “Что?”

Вздрогнул Пьер Картан. Не успевал он отойти от одного потрясения, как на него моментально сваливалось новое. Как минимум, появления Анны - Марии никто кроме маркиза здесь не ожидал, так что Юни решила воспользоваться возникшим недоразумением, развивая успех.

“Прежде чем мы начнём, прошу вывести из зала мадам Анну - Марию." “По причине?”

“Я собираюсь задать мадам Жозефине несколько вопросов, касающихся событий одиннадцатилетней давности.”

Большинство зрителей удивлённо переглядывалось между собой. Да, до некоторых из них доходили определённые слухи, но никак не дающие полной картины. Очевидно, всех гложило любопытство.

Юни развернулась. Жозефина выглядела так, будто на её глазах разразился конец света. Талес же, напротив, задумчиво хмыкнул, дав Юни столь необходимый импульс для нанесения последнего удара.

(Я больше вас не подведу.) Собравшись с мыслями, она обратилась к Жозефине.

“Пожалуйста, поведайте нам о инциденте, произошедшем между вами и мисс Анриеттой Пола Картан.”

“Я п ооо

“Мадам, вы же пришли сюда намереваясь защитить будущее сына и наследника, вам представилась отличная возможность сделать это."

“Д-да, я понимаю...”

Защитные стены Жозефины пали после первого же толчка. Она бы не заговорила самостоятельно. Несмотря на сильный, даже отчасти жестокий, характер графини, ей было неприятно сознаваться в содеянном.

Всё - таки, она исповедалась, в присутствии судьи и аристократии всех мастей. Долго, с паузами и срывами, но до конца.

Во всеуслышание прозвучало описание деяний монстра, вновь и вновь истязавшего лицо шестилетней девочки, ломавшего и восстанавливающего искажённые кости.

Графу Картану и в самых страшных кошмарах не снилось то, что сотворила собственными руками его супруга. Анна - Мария всё же оставшаяся в зале, закипала с каждым произнесённым словом. Маркиз молчал.

Единственное о чём подумала Юни в процессе - жалкий вид Анны - Марии. Её никак не трогали слова Жозефины, ибо Юни давным - давно потеряла связь с воспоминаниями Анриетты.

"...Всё.”

Жозефина опёрлась о стол, тяжело дыша. Признание далось ей непросто. Достаточно посмотреть на цвет кожи, по оттенку теперь не сильно отличавшийся от Анны - Марии.

"Благодарю, мадам.” “Ты... как ты можешь слушать это?"

“В каком смысле? Я - Юни, не мисс Анриетта. С чего бы мне сочувствовать незнакомому человеку, которому мне просто пришлось подражать."

“Какое отношение мой рассказ имеет к суду?"

“Скоро поймёте.”

Взгляд Юни устремился в сторону зоны обвиняемого.

“Ваше мнение изменилось после услышанного?”

“Как по мне, теперь вы ещё больше походите на мисс Анриетту." Осторожно подметил маркиз.

“Ходят слухи, словно сэр Талес приобрёл вас сильно раненной.” “Да, так и есть.”

Юни не могла отрицать этот факт. О её увечном состоянии знали множества слуг дома Обениэль и в особенности находящийся в зале Линус.

“То есть, травмы лица имелись у обоих." “Ошибаетесь.” Тут же поправила маркиза Юни.

“Вы ведь внимательно слушали? Лицо мисс Анриетты излечили магией так, чтобы оно никогда не вернуло изначальные черты.”

и М м __" Маркиз нахмурился, чего не позволял себе ранее. Юни же не спешила его отпускать.

“Прошедшие военную службу без сомнения осведомлены о стабильности или

лучше сказать неизменности восстанавливающей магии. Если кость сращена без оглядки на изначальную её форму, то таковой она и останется. Только недавно в Сан - Галлене обнаружили средство, способное отчасти исправить последствия.”

“О, я, кстати, приложил руку к публикации данного открытия, а раненный мною на дуэли студент стал первым успешным случаем применения новой технологии."

Как бы между делом ввинтился в монолог Юни Талес.

“Благодарю, господин. Кстати говоря, господин, если не возражаете, сколько лет вам было на момент обсуждаемого нами инцидента?"

“Сейчас мне девятнадцать, значит тогда было восемь.”

“Прошу прощение за беспокойство, господин, но как вы оцениваете себя как алхимика в то время, хватило ли бы вам мастерства на проведение похожей операции?”

По факту, операция увенчалась успехом, почему Юни сейчас и стоит здесь здоровая и, что важнее, красивая внешне. Но кто в здравом уме поверит, что ребёнок способен на такое? Даже в доме Обениэль, в отсутствии специалистов, могли ‘диагностировать’ только наличие травм как таковых.

Единственным более других осведомлённым свидетелем мог бы выступить рыцарь, приставленный к Талесу в день посещения рынка. К сожалению, вместе с упоминанием имя оного во время расследования о правопреемстве, бог подарил своему верному слуге бутылку великолепного креплённого вина, сопроводившего того прямиком на небеса.

“Даже господин, при всём его таланте, не справился бы с детально описанными мадам Жозефиной травмами в восьмилетнем возрасте."

"...Учитывая, что авторство числится за сэром Талесом, я готов поверить в чудо.” Не сдавался маркиз. Конечно же он будет придираться к любой неточности.

“Маркиз, я - первый раб и слуга господина. Ему просто не на ком было практиковаться." По правде говоря, Талес разрабатывал концепт на мышах. Его талант к медицине и биологии позволил восьмилетнему мальчишке провести идеальную операцию с первого дубля.

Маркиз знал это. Естественно он проверил все записи невольничьего рынка ещё в начале расследования.

Доказательств нет. Как правило, торговцев мало интересовала личность товара, особенно детей, поэтому запись о продаже раба имелась, но кем она являлась раньше - история умалчивает.

“В конце концов, если вы сомневаетесь, давайте уточним у эксперта?" “Отличное предложение! Пора уже заканчивать этот фарс." Понимая на кого они намекают, граф поднялся, ожидая вопроса от Талеса.

“Граф Пьер Симон Картан, пожалуйста, разрешите наш спор - способен ли восьмилетний ребёнок на подобное? Как бывший придворный маг, ваше слово наиболее авторитетно в данном вопросе.”

Пьер Симон Картан поднялся с низов до нынешнего статуса исключительно за счёт магического таланта и пытливого ума. То есть, присутствующие легко примут его мнение за истину как самого компетентного из присутствующих.

"Невозможно. Даже рассуждать о этом глупо.”

Последовал ответ.

“Благодарю за честный ответ."

“Гх!”

С опозданием осознав сказанное, граф спешно отвернулся. Почему её лишённое эмоций лицо его на насторожило. Тем не менее, слово не воробей.

“Ваша честь, сам обвиняемый выступил лучшим доказательством моей правоты."

Поклонилась судье Юни. “Принято. Суд признаёт легитимность ваших требований.”

Звук удара деревянного молотка оповестил о окончании одиннадцатилетнего путешествия.

Вместе с тем, на колени упал граф Картан. Вся энергия будто разом покинула его. Оболочка сломленного человека, утратившего шанс вернуть дочь. На его застывшем подобно восковой маске лице то и дело вспыхивали кровяные пятна.

"Суд готов вынести вердикт."

Заседание закончилось сокрушительной победой стороны истца.

Правда мадам Жозефине, переквалифицировавшейся из истца виновную, теперь грозили новые разбирательства, связанные с её давним преступлением. Граф Пьер Симон Картан подал в отставку, передав сыну титул и права на имущество.

Юни, признанная независимой от Анриетты Полы Картан личностью, вернулась в рабство и пускай Симона дальше предаётся романтическим фантазиям о запретном союзе, всяко лучше нежели раскрывать перед ней истинную ценность Юни. Сложно представить, что сейчас творится в голове у маркиза, положенного на лопатки девушкой и, в добавок, с рабским ошейником на шее.

“Проклятье, о чём только думал этот старый пень?!"

Не скрывал разочарования Линус. Несмотря на все его попытки самоконтроля, демоническая гримаса на лице неизбежно привлекала внимание к молодому

графу.

“Мда, я был лучшего мнения о семье Картан."

“Согласен. Ставить себя выше законов королевства? Решили в бога поиграть?” "В тихом омуте..."

*Треск*

Линус заскрипел зубами с особым ожесточением.

“Милорд. Надеюсь моё замечание не показалось вам излишне грубым?”

“Грубым мне кажется бесконечная перетирка балагана, устроенного тупым братцем."

Линус покинул зал, провожаемый неловкими смешками из числа мелких прихлебателей.

(В конце концов, здесь кроется нечто большее чем ненависть.) Симона подобралась вплотную к правде о отношениях, связывающих братьев Обениэль. Похоже корень проблемы лежит в комплексе неполноценности Линуса.

Только поэтому он присоединился к централистам и поддался влиянию маркиза... если бы Линус только мог забыть о брате, игнорировать Талеса - его жизнь стала бы куда проще.

Однако, посоветуй Симона ему подобное и в ответ неизбежно услышит ‘сразу после его смерти!’

Упёртый баран.

Одна мысль о том, что ей придётся прожить всю жизнь с этим вечно озлобленным мужчиной невероятно на неё давила. Дабы отвлечься, Симона напоследок окинула взглядом зал. Маркиз ушёл первым, сразу же после вынесения вердикта. Кто знает, возможно они засвидетельствовали лишь первую часть плана знаменитого интригана.

Граф Картан волочил ноги по направлению к выходу. Будучи дворянином, он не сможет появляться на публике пока не смоет с себя позорную метку. И какую же из дорог он сейчас выберет - сдаться и пойдёт к маркизу Лаваллье, или всё же навестит Анну - Марию?

Жозефину, бледную как смерть, окружили юристы, что - то безостановочно ей объяснявшие. Скорее всего её ждёт домашний арест вплоть до следующего заседания.

Талес и Юни...

“Юни, подними голову, всё же закончилось хорошо.” “Господин, я подвела вас."

“Ну вставай уже, хватит ставить меня в неловкое положение."

Талес всеми силами пытался поднять Юни с пола. Наблюдая за этой комичной ситуацией, Симона сама не заметила как её губы растянулись в улыбке. Сейчас они совсем не походили на двух актёров, превративших суд в односторонний спектакль.

"...Господин, словами не выразить мою признательность. И всё же остаётся множество моментов, которые мне нужно искупить." “Юни, всё хорошо. Прекращай.” (По - крайней мере Талес перестанет жаловаться на плохо заваренный чай.) Подумала Симона, шагнув за порог.

Ей вспомнилось ворчание Талеса по поводу кривых пропорций напитка и исходящий от чайника пар, с определённого ракурса придававший ему мечтательное выражение лица. Выражение человека, с нетерпением ждущего чьего - то возращения.

Что ж, пожелание Симоны исполнилось. В глубине сердце она надеялась когда нибудь встретить человека, хоть вполовину также верящего в неё. Что ж, пускай история в её воображении имела мало общего с реальностью, но так ли это важно, если придуманный ей расклад давал Симоне сил двигаться дальше.

Покачав головой, Талес потянулся в карман. Достав новый ошейник. Ошейник, взамен утраченного неделю назад.

“Ты ведь не думаешь, что после всех пережитых неудобств, я просто так тебя отпущу?”

"Нет, господин. Не думаю."

"Тогда подними уже голову и посмотри на меня." "Да, но прежде..."

Юни опять опустилась на колени.

“Не могли бы ещё раз даровать мне рабство? Клянусь, я никогда больше вас не подведу."

“Мне то не сложно, только тут люди... а, ладно, давай по - быстрому." “Большое спасибо, господин. Тогда..." С разрешения Талеса, она повторила клятву.

“Ваш раб Юни никогда не пойдёт вам наперекор, не сбежит, не перестанет служить и защитит от любой опасности... Примет ли господин мою клятву как подтверждение вечной службы?”

Хотя Юни не повышала голос, каким - то образом её слова долетели до слуха Симоны, вышедшей в коридор.

Скромная фигура со сложенными вместе руками и полуприкрытыми ресницами глазами.

Она очень походила на монахиню в молитве. "Прекрасно, я принимаю клятву." В соответствии с обычаями, Талес протянул левую руку ладонью к земле.

А Юни, в свою очередь, поцеловала тыльную сторону. Серебряный ободок, в тот же момент оказавшийся на её шее, захлопнулся, словно ставя защитную печать на этом поцелуе, скрепившим её клятву.

*Щелчок*

Звук застёгнутого ошейника также стал своего рода эпилогом драмы, разворачивавшейся на протяжении всей недели.

Несмотря на неуместную обстановку и множество лишних глаз, ритуал выглядел необычайно органично. Возможно причина в том, что сами участники действа считали его совершенно естественным? Симона, не далеко отходя от темы, провела собственные ассоциации с увиденным.

“Как на свадьбе..."

Будто бы струдом отведя взгляд от кончиков пальцев Талеса, Юни, с мечтательным выражением на лице, подходящим больше охмелевшей невесте, погладила воротник, прикрывающий ошейник.

“Омерзительно. Вот и называй теперь суд священным местом.” С негодованием прошептал себе под нос Линус... Тем самым разрушив для Симоны иллюзию сказочной свадьбы.

Похоже они оба шокированы и по - своему завидуют. Она приподняла левую руку. Впившись взором в опоясывающее палец платиновое кольцо.

Платина против серебра. Кольцо против ошейника. Брат против брата. Жена против раба.

Две женщины в одном доме, похожих цветов, но разных оттенков, живущих рядом друг с другом и всё же в разных мирах. —-И кто из них счастливее?

Прекрасно осознавая тщетность заданного ею немого вопроса, тяжело вздохнув, Симона отвернулась.

Юни вернулась домой вместе с господином, блистая новым ошейником. “Прошу прощения за доставленные неудобства. Я, к моему стыду, вернулась." “Добро пожаловать, милорд, главная горничная.”

С улыбкой поприветствовал их Лоуберт.

"...Да.”

Даже не повернувшись в сторону вошедших, кивнул головой Дью. Естественно столь многословное приветствие вызвало у Талеса вопросы.

"Ну и странную ты рожу скорчил, Дью. Неужели не рад возвращению Юни?”" “Ага, ага. Не менее странную, чем то, что творится у вас в голове."

“Хорошо, сегодня обойдёмся без дуэли остроумия."

Оставив разборки на потом, Талес с наслаждением откинулся на спинку ближайшего дивана. Он конечно старался не подавать виду, но похоже последняя неделя далась ему непросто.

Из приятных же моментов, теперь ему не придётся контролировать процесс приготовления чая.

“Учитывая обстоятельства, я отдала предпочтение ромашке." “Благодарю, Юни. Как всегда восхитительно."

"Я не заслуживаю похвалы господина..."

Где - то на заднем плане тяжело вздохнул Дью.

Всё вроде бы закончилось хорошо, однако, он не мог перестать думать. Со слов Талеса, Юни вернулась бы к ним в восьмидесяти процентов случаев, только как дьявол подери этот процент образовался? Не в силах найти ответ, у Дью никак не получалось расслабиться.

“Ам, господин. Как долго вы это планировали?” "Не суть важно, главное, что я уверился на девяносто процентов в успех предприятия, когда со мной связалась Дью и рассказала про Анну - Марию, найденную маркизом.”

Неожиданный поворот. “Да вы издеваетесь...” Уголки губ Дью подёрнулись.

Быть такого не может. Разве это не очередной многоступенчатый, кропотливо подготовленный, план? Он отказывался верить в череду случайностей.

“Думаешь я лгу? Так как телепортационная сеть доставила Дрей в столицу раньше крайнего срока, у неё образовалось свободное время, не занятое планом Д. Вотя и подумал, почему бы не проверить оппонента.”

“Сэр, боюсь Дью не заглядывал так далеко. Ему, да и мне, интересна скорее ‘автономность’ главной горничной на протяжении последней недели.”

Подключился Лоуберт.

“Именно.”

"Так это же элементарно."

Задумчиво пробормотал Талес, окутанный парами, выходящими из чайника.

"Я знаком с Юни одиннадцать лет, уж кого - кого, а её мне за ручку водить не обязательно."

Как само собой разумеющееся ответил Талес. Он и правда не видит в подобном ничего сверхординарного?

Ради господина, она предала родителей, сводного брата, в добавок объединившись с кровным врагом её матери.

Никаких излишков? Потерял дар речи Дью, поражённый уверенностью Талеса.

Яблоко от яблони. Юни действительно выставила на посмешище отца, не поведя и бровью при встрече с обезумевшей матерью. И всё ради воссоединения с господином.

“Познакомившись с биографией некоторых видных аристократов, я обнаружил парочку заметок о любовницах и любовниках, понадеявшись использовать их если кто пристанет на свадьбе. Так оно вышло с графом Картан, обижать которого нам было не слишком выгодно."

Продолжил монолог Талес, смочив губы чаем.

“Конечно же, Юни заметила странность моего поведения. Всё - таки мы вместе одиннадцать лет. Зная подноготную семейки, я попросил мадам прибыть в суд. А так как от недостатка сообразительности Юни никогда не страдала, с дальнейшими шагами она справилась без моего участия.”

Забавно, но хотя в их ‘команде’ главным по около - боевым вопросам считался Дью, Юни его полностью уделала. Не говоря уже о превосходных навыках шпиона, выдающемся магическом таланте и алхимическом опыте. Сбежать из поместья, собрать ингредиенты и найти бывших слуг семьи - детские игры для нев.

Ну а при наличии гипнотических препаратов собрать необходимые сведения не составит труда.

“Что ж. Понятно, весьма познавательный рассказ.” "...Понятно.” Поддакнул Дью, не желавший выглядеть единственным в комнате дураком.

“Значит вы с неохотой передали главную горничную графу, дабы выиграть время на подготовку? А фальшивые доказательства для суда, соответственно, появились после?"

“Мухлюют злодеи. Здесь несколько иной момент. Если бы я не сопротивлялся, то выглядел бы подозрительно. Только и всего."

“Я впечатлён. В кратчайшие сроки найти выход из западни."

“А причём тут время? Как ты верно подметил, от заявления графа прямо - таки смердело ловушкой. Он выше меня статусом и имел большую поддержку, а выслушав его историю мне удалось отметить контр - пункты для обратного удара. Вроде не худший подход?"

“Честное слово, вы безумец каких поискать. По сравнению с вами маркиз просто муравей, никогда не выбиравшийся дальше своего муравейника."

Талес покачал головой, иронично ухмыльнувшись.

“Так себе шутка. Когда оппонент держит все козыри под столом, у тебя нет выбора кроме как ударить в последний момент, ограничив план лишь общими чертами. Иначе - всё развалится.”

Когда маркиз уже праздновал победу, Талес моментально снёс его с ног.

“В дальнейшем мне придётся тщательней обдумывать стратегию. Возможно наш следующий враг окажется более внимательным.”

А то что враг появится, нет никаких сомнений.

Недоброжелателям, базирующимся в столице, не удалось внедрить шпионов в Марлан, так что они решили прихлопнуть надоедливого комара, предварительно подманив его поближе. Сложно представить степень их удивления, когда комар показал ядовитое жало.

Задетые атакой Талеса аристократы рано или поздно восстановятся, преисполненные решимостью вернуть должок.

"Простите. Это моя вина--"

Талес махнул рукой, хмыкнув. Вряд ли ему хотелось повторения недавно увиденной сцены самобичевания.

“Говорю же, всё в порядке. Не заставляй меня снова поднимать тебя. Маркиз публично повержен и это твоя заслуга."

Погладил голову Юни он.

“Господин.”

“Хорошая девочка, хорошая. Папа тобой гордится.”

Глупо пошутил Талес, заработав косой взгляд со стороны слуг.

Психопат, погубивший сотни не факт что заслуживающих такой участи душ и проклятая девушка, пролившая литры крови, поставившая крест на своей семье ради него.

Дью в очередной раз покачал головой, не переставая поражаться этой парочке. “Главное... что вы счастливы.”

Ответила то ли также сарказмом, то ли совершенно искреннее ему Юни.

Не переставая улыбаться.

"Вот и договорились." Улыбкой невинного дитя. Улыбкой, за которой скрывалась бездонная пропасть.

“Всё же я самая счастливая в мире.”