Глава 922. Брать Деньги Из Своего Дома
Семью привели в зал для совещаний. Нин Шу вошла как раз вовремя, чтобы увидеть, как мать Чжан Цзясэня вытирает свой нос, потом смахивает соплю на стену, после чего вытирает руку о свою обувь.
Нин Шу: …
Когда семья Чжан увидела, что Нин Шу вошла, их лица стали немного бледнее. Даже младшая сестричка Чжан знала всю серьёзность этой ситуации. Без своего старшего брата она не будет получать деньги на покупку вещей. В этом городе было слишком много хороших вещей, но их покупка стоила много денег.
Младшая сестрица Чжан спросила у Нин Шу:
- Старшая сестрица Мяо, за что арестовали старшего братца?
Нин Шу тихо ответила:
- Он присвоил себе деньги компании и об этом сообщили в полицию.
- Что ты имеешь в виду, говоря "присвоил себе деньги компании"? Вы же с Цзясэнем женаты, так что вы – одна семья. Можно считать, что эта компания также принадлежит Цзясэню. Как то, что берёт деньги из своего дома может называться присвоением средств? – холодно сказал отец Чжан Цзясэня. - Это вовсе не присвоение средств. Невестка, нам сейчас не время вздорить из-за пустяков. Сейчас важнее всего – вытащить Цзясэня.
По сравнению с матерью Чжан Цзясэня, которая рыдала так, словно небеса падают, и винила Нин Шу, поведение отца Чжан Цзясэня было заметно лучше.
Ещё тогда, когда арестовали Тань Хэюя, отец Чжан Цзясэня просил её вытащить его, но тогда он вёл себя так, словно командовал. Теперь же его поведение было гораздо более любезным.
Было ясно, что по мнению отца Чжан Цзясэня, Чжан Цзясэнь был единственным самым важным членом семьи. А ещё было возможно, что мать Чжан Цзясэня играет плохого полицейского, а он – хорошего полицейского.
Но Нин Шу было плевать на то, что планируют эти люди. Она просто сказала:
- Я не очень знаю, что делать. Цзясэнь мой муж, так что, конечно же, я хочу его вытащить.
Нин Шу взволнованно заломила руки.
- Но это будет стоить много денег. Я не знаю, сколько это будет стоить. Там нет никакого ограничения.
- Тогда почему ты не тратишь деньги? Разве у твоей семьи не куча денег? – прямо сказала мать Чжан Цзясэня.
Остальные члены семьи Чжан не стали ничего говорить, когда они услышали слова матери Чжан Цзясэня. Было ясно, что они думают точно так же.
Нин Шу прищурилась. Она всегда подозревала, что у матери Чжан Цзясэня не было вообще никакого воспитания. Она всегда говорила то, что думала.
Однако польза матери Чжан Цзясэня была в том, что её можно было использовать для проверки нижней границы терпения других людей и давать отцу Чжан Цзясэня понять, насколько далеко он может зайти.
Например, сейчас мать Чжан Цзясэня прямо сказала, чтобы семья Мяо доставала деньги, чтобы вытащить Чжан Цзясэня. Эти слова были прямыми и их было трудно принять. Но это были те слова, которые отец Чжан Цзясэня хотел сказать, но не мог сказать.
У этой семьи уже был установленный путь выживания, и они целенаправленно придерживались этого статуса.
Когда отец Чжан Цзясэня увидел, что Нин Шу ничего не говорит, он вздохнул и сказал:
- Невестка, Цзясэнь всё ещё страдает в центре предварительного заключения, так что мы должны вытащить его оттуда, прежде чем говорить о чём-либо ещё. Нет ничего важнее, чем этот человек. Как только Цзясэнь выйдет, вы должны будете жить вместе. Если фамилия первого ребёнка должна быть Мяо, то пусть будет Мяо. В любом случае, это всё равно будет ребёнок обеих семей.
В данный момент отец Чжан Цзясэня пытался договориться с Нин Шу.