Глава 1750. Почему Её Вторая Жизнь Стала Такой

Ли Гоуцзы помылся и влез на Бай Ицяо, которая на протяжении всего процесса пребывала в состоянии ошеломления.

Бай Ицяо не могла даже понять, почему её вторая жизнь стала такой. Ли Гоуцзы испортил все её планы.

У Бай Ицяо было много вещей, о которых нужно беспокоиться: её репутация, Фан Юн и будущие слава и богатство.

У Ли Гоуцзы ничего не было. Впрочем, если подумать, у тех, у кого ничего нет, не боятся потерь. Бай Ицяо была изысканным фарфором, а Ли Гоуцзы — обычным камнем.

Пытаться разбить камни изящным фарфором - бесполезное занятие.

Бай Ицяо тихо рыдала. Это должны были быть страдания Чэнь Эрмэй, так почему же им подверглась она сама?

В своей прежней жизни, у неё были сломаны ноги и она попрошайничала, чтобы выжить, в то время как Чэнь Эрмэй носила красивые одежды и наслаждалась славой. Но в этой жизни её обесчестил такой гнилой человек, как Ли Гоуцзы.

Это было величайшей пыткой в её жизни.

Ли Гоуцзы протяжно и с удовольствием вздохнул, после чего его потное тело распласталось на Бай Ицяо. Бай Ицяо стошнило и она свесилась с края постели.

Ли Гоуцзы ничуть не волновало, что он не нравится Бай Ицяо.

Он и сам прекрасно знал, каким человеком он был.

Довольный, Ли Гоуцзы разлёгся на постели. Кожа на его груди была обвисшей, а рёбра уродливо торчали. Однако, он всё ещё поедал взглядом стройное тело Бай Ицяо.

После того, как Бай Ицяо закончило тошнить, она начала одеваться. Она посмотрела на беззаботно голого Ли Гоуцзы и сказала:

- Я хочу, чтобы ты сделал одну вещь.

- Да? Ты говори. Если ты не удовлетворена, то мы можем повторить, - похотливо сказал Ли Гоуцзы.

Бай Ицяо холодно сказала:

- Мы теперь, вроде как, в одной лодке. Если ты посмеешь рассказывать об этом, и Фан Юн узнает, то меня посадят в свиную клетку, а тебя Фан Юн убьёт. Фан Юн возьмёт стрелы, прострелит тебе руки и ноги, а потом прострелит голову.

Ли Гоуцзы дёрнулся и почесал голову. Он спросил:

- Что ты хочешь, чтобы я сделал?

- Чэнь Эрмэй. Разберись с Чэнь Эрмэй для меня. А ещё лучше, сделай Чэнь Эрмэй своей женой. Любыми способами. Ты должен испортить её репутацию. Она должна быть смешана с грязью, - озлобленно сказала Бай Ицяо.

Она была обесчещена Ли Гоуцзы и оказалась в столь затруднительном положении. Ещё неизвестно, сколько этот вопрос будет оставаться скрытым. Но Чэнь Эрмэй осталась нетронутой. Бай Ицяо барахталась в сточной канаве, но Чэнь Эрмэй, вся такая чистенькая, стояла на берегу и смотрела.

Сердце и душа Бай Ицяо разрывались на части. Она подозревала, что судьба специально разыгрывает с ней такие трюки, чтобы позволить Фан Юну и Чэнь Эрмэй возобновить их прежние отношения, пока она, жена Фан Юна, обесчещена кем-то другим.

Если Фан Юн узнает о её ситуации, он непременно бросит её. И тогда Фан Юн снова сможет быть вместе с Чэнь Эрмэй.

Чем больше она об этом думала, тем более зловещим становилось её лицо. Она не должна до такого скатиться. В прошлой жизни она была брошена. Если в этой жизни Фан Юн её бросит, она этого не выдержит.

Даже в такое время Бай Ицяо всё ещё винила других. Если бы у неё не было намерений навредить Чэнь Эрмэй и она бы не стала искать такого гнилого человека, как Ли Гоуцзы, и не стала бы с ним связываться, то, разве, такое могло бы случиться?

Она ведь уже вышла замуж за Фан Юна. Зачем ей так безжалостно обращаться с Чэнь Эрмэй?

Ли Гоуцзы не удержался и спросил:

- Чем тебя так оскорбила Чэнь Эрмэй, раз ты на неё так ополчилась?

- Это не твоё дело. В любом случае, я хочу, чтобы ты решил это дело с Чэнь Эрмэй.

Бай Ицяо открыла дверь и ушла.

Ли Гоуцзы достал серебряную купюру, радостно улыбнулся, щёлкнул пальцами и сказал сам себе:

- Кто бы мог подумать, что эта женщина будет такой богатой?

Ли Гоуцзы оделся, взял деньги и пошёл их тратить на выпивку и удовольствия. Что касалось просьбы Бай Ицяо разобраться с Чэнь Эрмэй, он сперва собирался потратить деньги, а потом уже подумать о ней.

Бай Ицяо пошла в свой ресторан, чтобы принять там ванну. Потом она сходила в аптеку, чтобы купить немного лекарства от травм в качестве оправдания. Потом она села в телегу, запряжённую волами, чтобы вернуться в деревню.

Вернувшись в деревню, Бай Ицяо увидела, что Нин Шу срезает траву в поле. Лицо Бай Ицяо на мгновение превратилось в свирепую гримасу.