Глава 483. Шаг одинокого гуся, шаг одинокого демона

Над чёрной Бездной лист стремительно нёсся, почти в десять раз быстрее, чем прежде. Он рассекал Бездну, словно боясь опоздать и подвести Сюй Цина.

Узнав информацию клана Дыма, Сюй Цин отказался от идеи остановиться на горе Зелёного Тумана. Он решил немедленно отправиться к горе Утреннего Сияния. Сердце его наполнилось тревогой.

С одной стороны, он беспокоился о войне на северо-западных фронтах. С другой стороны, информация клана Дыма заставляла его вспоминать предположения главы о том, кто стоит за всем этим, записанные в нефритовой табличке.

— Я не могу повлиять на ход войны… Единственное, что я могу сделать, — это выполнить задание главы, — пробормотал Сюй Цин спустя некоторое время.

Шли дни. В Небесной Сети в эти дни мерцало гораздо больше огней, чем обычно. По этому Сюй Цин понял, что сражения на северо-западе достигли невероятной интенсивности.

Он вздохнул и посмотрел вдаль.

Наконец, на четвёртую ночь, в поле зрения Сюй Цина показалась гора Утреннего Сияния.

Эта гора была особенной. Она не была чёрной, а переливалась всеми цветами радуги. На первый взгляд казалось, что она составлена из разных частей, но на самом деле это было единое целое.

По размеру она значительно превосходила все горы, которые Сюй Цин видел на своём пути. Она возвышалась над Бездной, устремляясь в небо. Та часть, что поднималась над поверхностью моря, достигала почти десяти километров в высоту.

В лунном свете семицветные склоны горы Утреннего Сияния отбрасывали разноцветное сияние, создавая завораживающий ореол.

Сквозь туман смутно просматривалась ещё более внушительная часть горы, уходящая в глубины Бездны. Приблизившись, Сюй Цин почувствовал исходящее от горы давление, окутывающее всё вокруг. Солнечный ветер здесь был особенно силён. Он вызывал не только завывание ветра, но и бесчисленные пространственные разломы, которые быстро появлялись и исчезали, возникая снова и снова.

Глядя на гору, Сюй Цин испытал сложные чувства. В нём зародилась непривычная тревога. Все эти эмоции смешались, превратившись в смутную надежду и страх.

С одной стороны, было задание главы, но что важнее… здесь находились могилы его родителей.

Сюй Цин стоял на листе, глядя на далёкую гору Утреннего Сияния. Спустя некоторое время он подавил все свои мысли, глубоко вздохнул и, сойдя с листа, быстро полетел к горе Утреннего Сияния над Бездной.

Что касается листа… как только Сюй Цин покинул его, он тут же стремительно погрузился в Бездну, словно боясь потревожить Сюй Цина своим присутствием.

Голова на хвосте каменного льва с завистью наблюдала за этой сценой.

Спустя минут пятнадцать Сюй Цин приблизился к горе Утреннего Сияния. Здесь он почувствовал невидимый барьер, окружающий гору, словно гигантский купол, покрывающий её с вершины до основания.

Это был защитный массив двора Хранителей Меча горы Утреннего Сияния. Этот массив не позволял незваному гостю проникнуть внутрь. Даже Хранителям Меча из других провинций требовалось специальное разрешение для входа. Только Хранители Меча этой провинции могли беспрепятственно пройти.

Но поскольку это место было секретной территорией, выделенной самим Дворцом Хранителей Меча, то и местным Хранителям Меча было запрещено посещать многие места на горе Утреннего Сияния. Только потратив боевые заслуги на получение доступа к секретным территориям, можно было свободно передвигаться по всей горе.

Однако для Сюй Цина все эти ограничения не имели значения. Идентификационный жетон, данный ему главой, предоставлял ему такие же права, как и самому главе.

Поэтому его прибытие не вызвало никаких колебаний массива, и никакие секретные территории не были для него закрыты.

— Сначала выполню расследование, а потом пойду искать могилы родителей, — решительно сказал Сюй Цин. Он достал жетон, данный ему главой, и, не вызвав никаких колебаний, прошёл сквозь защитный массив горы Утреннего Сияния, ступив на её склоны.

Как только его нога коснулась горы Утреннего Сияния, Сюй Цин почувствовал волнение. Некая необъяснимая связь по крови заставила его сердце биться чаще, а в груди возникла острая боль. Это была связь с его родителями.

Достигнув такого уровня культивации, он мог ощущать родственные связи. Именно это чувство заставило Сюй Цина инстинктивно прижать руку к груди.

— Отец… Мать… — прошептал Сюй Цин, и его глаза покраснели. Хотя в глазах других он был решительным, безжалостным и не склонным к проявлению эмоций человеком, это было вынужденной маской, а не его истинной натурой.

Сейчас же, на горе Утреннего Сияния, в его памяти невольно всплывали картины из города Ушуан.

Спустя некоторое время Сюй Цин опустил голову, полностью скрыв свою ауру и подавив волнение. Он знал, что сейчас должен выполнить задание главы.

Он молча пошёл вверх по склону.

Вдали, ближе к вершине, он увидел множество больших и маленьких дворцов, построенных из камня горы Утреннего Сияния. Поэтому они тоже переливались всеми цветами радуги. Дворцы были величественными и в лунном свете выглядели торжественно и красиво.

По сравнению с провинцией Приветствия Императора, местный двор Хранителей Меча был гораздо больше. В мирное время здесь находилось гораздо больше Хранителей Меча, чем в провинции Приветствия Императора. Однако сейчас, во время войны, почти все Хранители Меча с горы Утреннего Сияния отправились на фронт. Идя по огромному двору Хранителей Меча, Сюй Цин ощущал царящую здесь тишину.

Осталось не больше тридцати Хранителей Меча. Скрываясь, Сюй Цин заметил, что большинство из них патрулировали территорию с крайне бдительным видом. Очевидно, они слышали слухи о том, что кто-то собирается напасть на двор Хранителей Меча.

Большинство оставшихся культиваторов были на начальной стадии Формирования Ядра. Самым сильным был Хранитель Меча Зарождения Души. Его аура была примерно такой же, как у Чу Тяньцюня — тоже средней стадии.

Сюй Цин издали посмотрел на то место, где находился этот культиватор, и осмотрел защитный массив двора Хранителей Меча. Прорвать этот массив было крайне сложно. В сочетании с Небесной Сетью в небе он гарантировал безопасность любого двора Хранителей Меча в округе Закрытого Моря.

Сделав свои выводы, Сюй Цин отвёл взгляд и, избегая патрулирующих Хранителей Меча, направился к вершине горы. Его целью был архив двора Хранителей Меча.

Идентификационный жетон главы и собственные навыки маскировки Сюй Цина позволили ему беспрепятственно добраться до архива за тридцать минут.

Здесь тоже были ограничения, не позволяющие Хранителям Меча свободно входить. Но когда жетон в руке Сюй Цина испустил мягкое сияние, ограничения перед ним рассеялись.

Прежде чем войти, Сюй Цин послал мысленный приказ своей тени. Тень быстро распространилась, словно мешок, окутав каменного льва и голову. Сюй Цин убедился, что всё в порядке, и только тогда шагнул внутрь. Удостоверившись, что в архиве нет Хранителей Меча, он вошёл и начал изучать хранящиеся здесь свитки.

Архив состоял из четырёх этажей, и свитков здесь было огромное количество. Сюй Цин не мог просмотреть их все за короткое время, поэтому он искал записи о Свете Утренней Зари.

На третьем этаже он нашёл свиток, доступ к которому требовал очень высокого уровня допуска. Сняв с него ограничения, Сюй Цин начал читать.

Через некоторое время он нахмурился.

В этом свитке действительно описывался Свет Утренней Зари. Согласно записям, Свет Утренней Зари — это свет, рассеивающийся перед заходом солнца. Он не является неодушевлённым предметом, а обладает разумом. За всё это время он появлялся семьсот пятьдесят два раза.

Однако это несколько противоречиво, ведь если он действительно образовался в результате захода солнца, то должен был появиться одномоментно, а не с перерывами в течение бесчисленных лет. Поэтому в результате исследований дворца Хранителей Меча было обнаружено, что Свет Утренней Зари в определённой степени связан с заходом солнца, но не всегда образуется таким образом.

Он больше похож на форму жизни, естественным образом сформировавшуюся в определённой области после того, как заход солнца изменил законы неба и земли. Поэтому он изредка появлялся на протяжении бесчисленных лет и только на горе Утреннего Сияния.

Этот факт также зафиксирован в свитке. Легенда гласит, что гора Утреннего Сияния — это место, куда упала капля крови солнца перед его заходом. Кровь солнца семицветная, поэтому и гора стала семицветной. Присутствие солнечной энергии в этом месте также является одним из необходимых условий для формирования Света Утренней Зари.

В то же время, Свет Утренней Зари не сильно помогает культиваторам в совершенствовании, но позволяет им постигать силу солнца и изменять свою родословную. Кроме того, он обладает невероятными свойствами для создания артефактов.

Исследования дворца Хранителей Меча также показали, что Свет Утренней Зари обладает мощным эффектом против силы Бога. По всем этим причинам, а также из-за его редкости, каждое появление Света Утренней Зари тщательно документируется двором Хранителей Меча.

Эти записи содержат время появления Света Утренней Зари и его конечное местонахождение. Сюй Цин изучил записи и не нашёл ничего подозрительного. Каждое появление Света Утренней Зари можно было отследить. Большая часть была отправлена во дворец Хранителей Меча, а меньшая — обменена на другие предметы с другими силами.

Двор Хранителей Меча также вёл учёт местонахождения обмениваемых частей. Сюй Цин долго искал, но больше ничего не нашёл.

— Если не отслеживать местонахождение каждой части, найти зацепки будет сложно, — нахмурился Сюй Цин, глядя на горы свитков. Его взгляд стал задумчивым.

Тем временем, в глубинах Бездны в провинции Утреннего Сияния… Здесь царила бесконечная инородная энергия, а ужасающее давление, несущее волю смерти, окутывало всё вокруг. Всё было размыто и искажено, словно мир, созданный взглядом Бога.

Казалось, любой культиватор, попавший сюда, будет подвержен влиянию: либо погибнет, либо мутирует. Это место — Запретная зона для жизни. Источником всего этого были останки солнца, давно исчезнувшие во внешнем мире.

На этих останках, покрытых плотью, высотой в тысяча метров, дрожа стоял старик из картины, глядя на парящий перед ним трёхсотметровый палец, излучающий ужасающую божественную мощь.

— Господин, вы всемогущ! Слышал, бесчисленные годы разные расы сходили с ума, разыскивая здесь останки, но так и не нашли. А вы, господин, пришли и сразу нашли! Вы поистине избранник небес!

— Вот только эти останки солнца слишком долго лежали здесь и потеряли свою жизненную силу. Их трудно использовать в качестве краски, — дрожащим голосом произнёс старик из картины.

— Нужно найти побольше живых существ и поместить их внутрь, чтобы наполнить их жизненной силой. Только тогда они смогут стать краской…

Палец Бога слегка повернулся и, окружённый размытием и искажениями, мгновенно исчез.

Видя, как палец удаляется, старик из картины помрачнел.

— Что же делать… Когда я закончу картину, Он точно убьёт меня. Но если я не буду рисовать, меня тоже убьют…

В это время как раз занималась заря. Небо было совершенно чёрным, хотя луна висела высоко. Но в провинции Утреннего Сияния лунный свет не мог пробиться сквозь туман, поэтому вся Бездна оставалась погружённой во тьму.

Только с вершин гор, возвышающихся над Бездной, можно было увидеть яркую луну в небе. Однако большинство гор в Бездне не были высокими, поэтому самым ярким местом во всей провинции Утреннего Сияния была гора Утреннего Сияния.

Сюй Цин стоял на третьем этаже башни со свитками на горе Утреннего Сияния и смотрел в небо через деревянное окно. Горный ветер развевал его длинные волосы, открывая глаза, отражающие лунный свет.

— Чтобы найти зацепки, мне потребуется много времени, если я буду действовать в одиночку, — пробормотал Сюй Цин, и его брови медленно нахмурились.

Он не мог рассказать об этом никому, даже Хранителям Меча, оставшемся здесь. Ведь если глава прав, то тот, кто стоит за убийством Наместника округа, должен обладать огромной властью. Поэтому даже Хранители Меча… Сюй Цин не был уверен. Ошибка могла стоить ему жизни.

Поразмыслив, Сюй Цин ещё раз просмотрел несколько свитков и, наконец, покинул башню. В тишине и уединении он шёл по пустому двору двора Хранителей Меча.

Чем ближе было к рассвету, тем темнее становилось небо, по мере того как луна тускнела. Это неизбежно предшествовало наступлению рассвета. Именно в это время ветер становился холоднее, чем обычно, развевая полы одеяния Сюй Цина.

Сюй Цин молча шёл по горе Утреннего Сияния. Он собирался найти могилы своих родителей, чтобы почтить их память. Этот день он ждал очень долго. Эмоции переполняли его, мысли волновались, всё это превращалось в рябь, постоянно волнующуюся в сердце Сюй Цина.

Он не мог подавить эти чувства, не мог их похоронить. Когда они стали слишком сильными, тело Сюй Цина начало непроизвольно дрожать, что случалось с ним редко. Сюй Цин не пытался сдерживать себя. Он закрыл глаза, распространил своё восприятие, следуя неясному зову крови, молча шёл вперёд.

Он прошёл мимо дома, где чувствовал зов крови. Прошёл мимо камня, где тоже чувствовал зов крови. Прошёл мимо высокой башни, где также чувствовал зов крови.

Сюй Цин шёл долго, пройдя через множество мест, обойдя почти всю выступающую над Бездной часть горы Утреннего Сияния. Наконец, на вершине горы он остановился, застыв на месте. В этот момент горный ветер усилился, а чёрное небо начало медленно краснеть с приближением рассвета, словно охваченное огнём. Постепенно свет пробивался сквозь облака, падая на Бездну, на вершины гор и освещая гору Утреннего Сияния.

Семицветный свет излучался из каждого камня на горе Утреннего Сияния, сливаясь с солнечным светом и образуя великолепное сияние, ставшее в этот момент единственным примечательным явлением в мире. Издалека, на фоне чёрной Бездны, семицветная гора, сияющая и сверкающая, словно источник всего света, будто пыталась соперничать с солнцем. Её свет окутывал всё вокруг, и по мере того, как небо становилось всё ярче, а восходящее солнце поднималось всё выше, семицветный свет горы Утреннего Сияния становился ярче, излучая во все стороны великолепное сияние. Зрелище было захватывающим.

В этот прекрасный момент Сюй Цин открыл глаза и посмотрел вниз на камни под ногами. Он понял, почему, пройдя через все места, он везде чувствовал зов крови. Почему, несмотря на то, что он искал так долго и чувствовал, что могилы где-то рядом, он не мог их найти.

"Я похоронил своих родителей на горе Утреннего Сияния".

Это были слова Пурпурно-Лазурного наследника, сказанные Сюй Цину.

В этот момент Сюй Цин понял причину.

— Могила моих родителей — это гора Утреннего Сияния… Они похоронены в самом сердце этой горы, поэтому, как только я ступил на эту гору, я почувствовал зов крови, — пробормотал Сюй Цин, глядя на гору Утреннего Сияния под своими ногами. Он хотел проникнуть внутрь горы, но особенности горы Утреннего Сияния не позволяли ему сделать это с его уровнем совершенствования.

Сюй Цин молча опустился на колени у подножия горы, положил руки на камень и склонил голову. Здесь никто не мог почувствовать его присутствия, и, естественно, никто не видел, как на камне под склонённой головой Сюй Цина капли воды стекали по его лицу и с кончика носа, падая и впитываясь в камень, словно чернила. Лишь гора Утреннего Сияния, излучая семицветный свет, который непрерывно распространялся, словно превращаясь в нежную руку, мягко поглаживала дрожащее тело Сюй Цина, его беззвучно плачущее лицо.

Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем лоб Сюй Цина коснулся камня.

— Отец… Мать… Покойтесь с миром… — пробормотал Сюй Цин. Его голос был немного невнятным, и только он сам мог его услышать.

Наконец, он поднял голову. Слёз не было видно.

Он встал, окутанный печалью, и молча спустился с горы.

В этот момент небо полностью посветлело. Бесконечный солнечный свет лился на спину Сюй Цина и полностью освещал гору Утреннего Сияния. Сияние зари было великолепным, ярким и красочным, очень, очень красивым.

Сюй Цин ушёл. Его давнее желание, на самом деле, не было таким уж сложным. Он просто хотел прийти к горе Утреннего Сияния, чтобы почтить память отца и матери у их могилы.

Спустя долгое время, спустившись с горы, Сюй Цин обернулся и долго смотрел на эту семицветную, сияющую гору.

— В будущем, когда не останется никаких сожалений, я хочу поселиться здесь, — тихо пробормотал Сюй Цин и закрыл глаза. Через несколько вдохов, открыв их снова, он собрал все свои мысли, и в его глазах снова появился холодный блеск. Он развернулся и пошёл прочь, его шаги становились всё более решительными.

Ему нужно было в ущелье под Бездной недалеко от горы Утреннего Сияния. Согласно записям, это было последнее место, где формировался Свет Утренней Зари. Он собирался проверить, есть ли там какие-либо подсказки.

Внизу, в Бездне, словно в другом мире, туман скрывал солнечный свет, а холод вытеснял тепло. Сюй Цин спустился с горы Утреннего Сияния во тьму, его скорость всё увеличивалась, превращаясь в размытый силуэт, всё глубже погружаясь в темноту, пока не достиг самого дна горы Утреннего Сияния. Это было также дно Бездны.

Здесь царила инородная энергия, полная зловещей ауры. В окружающей темноте изредка появлялись зелёные блуждающие огоньки, бесшумно проплывая в тишине.

— После падения солнца тоже рассеялась инородная энергия… — подумал Сюй Цин, прочувствовав это. С осторожностью и настороженностью он помчался вперёд.

Он прекрасно понимал, что в Бездне, наполненной инородной энергией, обязательно таится опасность. Здесь наверняка появилось множество злых духов. Именно поэтому культиваторы провинции Утреннего Сияния не спускались в неё.

Как и в случае с Запретным морем, никто не знал, сколько ужасных существ обитает в глубинах этой Бездны. Длительное пребывание здесь многократно увеличивало опасность.

Сюй Цин, сохраняя бдительность, усилил свою маскировку. Его фигура, подобная призраку, стремительно приближалась к ущелью, куда он направлялся.

Два часа спустя Сюй Цин, покинув зону действия массива горы Утреннего Сияния, добрался до места назначения. Так называемое ущелье на самом деле представляло собой гигантскую трещину в горе, шириной в добрых несколько сотен метров и длиной в несколько километров. Из этой трещины струился чёрный туман, сливаясь с окружающим пространством.

Сюй Цин, увидев это издалека, уже хотел броситься вперёд, но вдруг что-то почувствовал и резко присел, спрятавшись за скалой. Он прищурился, глядя на туман, исходящий из ущелья. В этом тумане Сюй Цин ощутил знакомые колебания.

— Вкусно… дым…

Практически в тот же момент, как Сюй Цин начал исследовать, тень также быстро передала ему свою мысль, распространяя её вокруг. Закутанные в неё каменный лев и голова задрожали и показались. Появившись, они не смели шевелиться, охваченные ужасом от ощущения, будто тень вот-вот их поглотит.

Сюй Цин не обратил внимания на каменного льва и голову. Всмотревшись и убедившись, что в тумане действительно присутствуют представители клана Дыма, он не стал действовать опрометчиво, а приказал тени распространиться и разведать обстановку.

Вскоре тень стремительно скользнула по земле, проникла в ущелье и вскоре вернулась, пытаясь передать Сюй Цину свои эмоции. Однако эти эмоции были очень неясными, словно то, что она увидела, было слишком сложным. Даже предок Алмазной секты был несколько озадачен.

Сюй Цин нахмурился, снял голову с хвоста каменного льва и бросил её тени.

— Отнеси её туда.

К ужасу головы, тень проглотила её и устремилась к ущелью. Через мгновение, вернувшись, голова поспешно заговорила.

— Господин, я видела! Внутри полно представителей клана Дыма, около сотни, и среди них несколько культиваторов Зарождения Души! Они собирают какой-то дхармический артефакт. После тщательного наблюдения и анализа, опираясь на свои обширные знания, я сразу поняла, что это одноразовый дхармический артефакт, создающий помехи для запретного дхармического артефакта.

Предок Алмазной секты нахмурился, глядя на голову, и почувствовал ещё большую опасность.

Услышав это, Сюй Цин посмотрел на ущелье, и в его глазах вспыхнул холодный блеск. Так близко к горе Утреннего Сияния собирать такой дхармический артефакт… Цель клана Дыма была очевидна: скорее всего, они хотели помешать чему-то, связанному с горой Утреннего Сияния. Хотя такое предположение могло быть поспешным, ведь существовала вероятность, что артефакт предназначен для чего-то другого. Но… даже если он ошибался, для Сюй Цина это не имело значения. Он и так был полон неприязни к клану Дыма, а гора Утреннего Сияния теперь занимала особое место в его сердце.

Поэтому он решил уничтожить это ущелье вместе с кланом Дыма.

— Если там есть культиваторы Зарождения Души, то просто так туда не ворваться. — Сюй Цин взмахнул правой рукой, и третий Небесный Дворец задрожал, высвобождая силу запретного яда, которая быстро распространилась по его телу и вокруг. Затем он определил направление холодного ветра и бесшумно переместился туда, где ветер дул в сторону ущелья, чтобы снова выпустить яд.

Так, в течение получаса, он распространял силу запретного яда, пока не решил, что достаточно. Присев в отдалении, с убийственным блеском в глазах, он поднял правую руку и указал на ущелье. Мгновенно рассеянный повсюду яд, содержащий бесчисленные чёрные жучки, хлынул в трещину ущелья. В мгновение ока весь яд проник внутрь.

Вскоре из ущелья донеслись душераздирающие крики и рёв.

В то же время, на некотором расстоянии отсюда, в глубинах Бездны, трёхсотметровый палец стремительно двигался, захватывая всех живых существ на своём пути. За ним тянулись сотни пленённых культиваторов разных рас, лица которых выражали отчаяние.