Том 1. Глава 4.6. Жизнь меняется

Я ушам своим не поверил. Я просто был сбит с толку, снесён напрочь так, словно меня атаковал сразу табун гоблинских генералов. А девушка в кремовом пиджаке продолжала говорить:

— Прости меня, я с этого должна была начать. Моё имя Каори Годжо. Я член студенческого совета академии Усэй, — она изящно поклонилась.

Я понемногу приходил в себя. Надо ответить ей так, чтобы голос не сорвался.

— Прости, что ты имела в виду?

Внезапно заговорила женщина в платье горничной.

— Господин Тэнджо, председатель попечительского совета академии Усэй – отец госпожи Каори. Он уже в курсе истории о том, как ты защитил его дочь от негодяев и это он поручил мне предложить тебе перевод в академию.

— Вот так просто… — забормотал я. — Но я же ничего...

Тоже мне «защитил». О таком даже вспомнить стыдно, меня просто отпинали ногами. И тут снова заговорила Годжо и голос её был мягче весеннего ветерка:

— Юя, ты ведь был единственным, кто вмешался тогда. Люди шли мимо и делали вид, что ничего не видят, а ты вступился за меня. И спас меня. Не каждый способен на такое.

Я смутился от её неподдельной благодарности и где-то под сердцем у меня стало очень тепло. Непривычное чувство. Наверное, только беседуя с дедушкой я чувствовал что-то похожее.

— Ну что, ты готов перевестись в нашу академию?

— Спасибо за предложение, — я поклонился. — Но ведь у меня нет никаких выдающихся достижений, которые бы пригодились при переводе…

Годжо мягким жестом остановила моё словоизвержение и хотела что-то ответить, но её прервал молчавший до сих пор Юта. Мой чёртов младший брат.

— Лучше нас… — выпалил он, сделав огромные глаза.

— Что? — Годжо сделала «домиком» тонкие брови.

— Переведите нас вместо него! — самоуверенно уточнил Юта. — Мы намного более достойны обучения в академии.

— Да-да, — засуетилась Сора. — У меня с братом самые высокие оценки, мы побеждаем в спортивных состязаниях и состоим в нескольких клубах. А со следующего года…

— Просьба отклонена! — холодно оборвала её Годжо.

— Простите… мы не расслышали… — переспросил Юта.

— Я сказала, что ваша просьба о переводе в академию отклонена!

Юта и Сора замерли с открытыми ртами. Даже я сам не ожидал, что их просьба будет отметена вот так, с порога. Ведь они сказали правду. Мои младшие брат и сестрой всегда учились лучше меня. Мне приходилось прилагать огромные усилия в учёбе, лишь бы показать результаты, которые им давались легко и просто. То же самое всегда было и в спорте.

Со спортом, конечно, ситуация сильно переменилась последнее время. Но способней к наукам я не стал.

— Но почему… — хором залепетали Юта и Сора. — Почему? Мы гораздо лучше этого...

— Не имеет значения! — отрезала Годжо решительно.

Лицо её стало жёстким.

— Юя мой спаситель. Мы могли бы рассмотреть и ваши кандидатуры, как его близких родственников. Но я сама видела, как вы оскорбляли его и насмехались над ним. Вас никогда и близко не подпустят к академии Усэй!

У моих брата с сестрой отвисли челюсти. А Годжо продолжала говорить.

— Не надо думать, что мы поехали сюда наобум. Скажи… — Годжо сделала жест в сторону женщины в платье горничной, и дальше заговорила уже она.

— Мы изучили вашу семью и вашу школу, все, что смогли узнать. Вы много лет проявляете крайнюю жестокость по отношению к господину Тенджо. С другими учениками вы также держите себя высокомерно, но особенную неприязнь вы проявляете к своему брату. То же самое можно сказать про всю школу в целом. Не только ученики, но даже учителя всегда крайне предвзято относились к господину Тенджо.

Я был ошеломлён. Зачем и как они смогли всё это раскопать?

— А доказательства у вас есть? — завизжала вдруг Сора. — Не докажете!

— Мы что, в суде? — женщина усмехнулась. — Зачем нужны доказательства?

— Мы ни в чём не виноваты, — продолжала спорить Сора.

— Неужто? — женщина поправила очки. Лицо её было холодным. — Тогда я скажу чётко и ясно. Доказательств более чем достаточно. Но нас они не интересуют…

— Но почему… — Сора сделала недоумевающее лицо.

— Потому, что ВЫ нас не интересуете! — женщина позволила себе улыбнуться уголками губ. — Мы приехали пригласить господина Тэнджо в академию Усэй. Приглашать кого-либо ещё из его родни не в наших планах, хотя, конечно, если бы он поставил такое условие… В любом случае, ваши семейные отношения останутся вашей семейной тайной.

Юта и Сора молчали. Слов у них не осталось. А ко мне снова обратилась Годжо.

— Перевестись в академию очень просто на самом деле.

— Но… — я замялся. Мне было очень неловко.

— В академии Усэй больше всего ценятся истинно человеческие качества учащихся, хотя, конечно, достижения в учёбе и общественной жизни тоже важны. Но личные качества в приоритете, поэтому, — Годжо кивнула в сторону замерших брата и сестры, — вам двоим нечего делать в академии.

Юта и Сора были в отчаянии. Я и сам знал, что они претендовали на более высокий уровень образования, чем могла обеспечить наша школа. Возможно, по завершении младшей школы они и сами не остались бы здесь. Академия Усэй, конечно, стала бы наилучшим выбором для них.

Можно представить себе их чувства, когда дочь председателя попечительского совета и член студенческого совета говорит прямым текстом, что в академию их не возьмут никогда. Есть, от чего впасть в отчаяние.

Годжо повернулась ко мне и лицо её вновь смягчилось.

— Мы отклонились от темы, прости меня… Академия примет твой перевод, достаточно простого согласия.

— Я понимаю… — на самом деле, я не очень понимал. Получается, для академии не важны достижения в науке или в спорте?

— Может быть нам просто отвезти тебя в академию? — предложила Годжо с улыбкой. — Познакомишься с учебным процессом, пообщаешься с моим отцом и сам примешь решение. Поехали?

Она потянула меня в сторону лимузина. Женщина в платье горничной уже стояла рядом и открывала для нас двери.

— Да, Юя, — добавила Годжо. — Я сказала, что ваши семейные дела нас не касаются. Но этого нельзя сказать про школу. Учителя, виновные в предвзятом отношении, будут подвергнуты взысканию и уволены.

Наверное, меня должны были порадовать такие слова. Но радостно не было, слишком уж быстро всё происходило. Они раскопали обо мне всё. С другой стороны, учителя и правда унижали меня. Надо мной издевались ученики, а учителя их в том поддерживали. Меня били, а учителя не обращали на это внимания.

— Счастливо оставаться!

Годжо с тонкой улыбкой поклонилась ошеломлённым ученикам и, пропустив меня вперёд, села сама. Двери захлопнулись и нас окутала ароматизированная и кондиционированная атмосфера дорогого автомобиля.

— Поехали.

Вот так я и оказался в академии Усэй.

***

Лимузин тронулся с места. Ученики зашумели, переваривая впечатления.

— Какие потрясающие люди!

— Она же учится в академии Усэй! Там всё по другому, сам воздух другой!

— Такая красивая девушка… и служанка тоже ничего себе…

— Кто это парень, которого они забрали? Такой красавчик.

— А те двое? Я не знаю их, но похоже их не взяли в академию.

— Неудачники, ха!

Юта и Сора расслышали последние слова и лица их покраснели до состояния густой свекольной похлёбки.

— Он выставил нас дураками, — пискнула Сора.

— Я не прощу ему этого, — скрежеща зубами прошипел Юта. Он смотрел вслед уезжавшему лимузину так, словно готов был взорвать его на месте.

— Ты пожалеешь об этом, братец. Ты очень сильно пожалеешь!

Уличный шум заглушал слова Юты, никто кроме его сестры не мог их расслышать.