Том 4.6. Эпилог (Расширенный) (❀)

Отчёты из дворянской академии приходили каждый день. Прежде чем прочитать их, Сильвестр прогонял последователей из кабинета, оставаясь лишь в компании Карстеда и Фердинанда¹.

<начало первой веб-вставки>

Войдя в кабинет, который покинули служащие, Сильвестр повёл плечами. Во время зимних кругов общения от него требовалось постоянно вести себя с ожидаемым от герцога достоинством, что, честно говоря, очень утомляло.

— Карстед, как ты думаешь, этот год пройдёт спокойно?

Карстед, находящийся рядом в качестве рыцаря сопровождения, услышав вопрос, нахмурился.

— Хм-м… Я надеюсь, что этот год пройдёт немного спокойнее, чем прошлый, но какие-то проблемы непременно возникнут.

— Не говори об этом так, словно это чья-то чужая головная боль. Обычно проблемы создаёт твоя дочь.

— Она не только моя дочь. Она также и твоя приёмная дочь.

Они какое-то время перекладывали друг на друга ответственность, после чего Сильвестр слегка кивнул и перевёл взгляд на Фердинанда, который просматривал какие-то документы с видом, что поднятая тема его не касалась.

— Наверняка проблема с тем, как её воспитал опекун. Не так ли, Фердинанд?

— Она всегда была такой. Да, проблем не избежать, однако отчёты в этом году должны быть более читаемыми, чем в прошлом.

В этом году составлять отчёты велели Вильфриду, Шарлотте, Розмайн и их служащим. Причина заключалась в том, что не всегда возможно понять ситуацию из отчёта одного человека.

***

На следующий день пришли первые отчёты.

«В первый день в общежитии госпожа Розмайн оказалась очень впечатлена установленным там книжным шкафом, после чего выразила огромную признательность и благосклонность господину Вильфриду, сказавшему, что она может распоряжаться этим шкафом по своему усмотрению».

Этот отчёт пришёл от Игнаца — служащего-ученика Вильфрида. Также поступил отчёт от Марианны — служащей-ученицы Шарлотты:

«Во время приветствия первокурсников госпожа Розмайн уделила основное внимание правилу пользования книжным шкафом, чем сильно удивила госпожу Шарлотту. В результате той пришлось указать госпоже Розмайн, что подобное приветствие неуместно».

— Я уже знал это, но здравый смысл Розмайн и правда расходится со здравым смыслом дворян больше, чем можно ожидать, — натянуто улыбнувшись, заметил Карстед, постукивая по столу кончиками пальцев, и добавил, что Эльвире тоже приходится нелегко.

— Простой установки книжного шкафа ей и правда хватило, чтобы она выразила огромную признательность и благосклонность… — нарочито тяжело вздохнул Фердинанд.

Сильвестр подумал, как же он рад тому, что обручил Розмайн с Вильфридом прежде, чем появилось большое герцогство, которое смогло бы завлечь её своей библиотекой.

— Да уж, Розмайн легко ведётся на такое, — признал Карстед.

Розмайн с лёгкостью кидалась навстречу, стоило поманить её книгами или библиотекой. Сильвестр не понимал, что же творится у неё в голове, раз главным приоритетом для неё являлись книги. Впрочем, манипулирование Розмайн при помощи книг выглядело ужасающе простым. Её было легко направить в нужное русло, если, конечно, она в процессе не устремится к какой-либо ещё заманчивой цели.

— А что написано в отчёте самой Розмайн? — спросил Сильвестр.

Фердинанд зачитал отчёт Хартмута, служащего-ученика Розмайн.

«Госпожа Розмайн выразила благодарность детям бывшей фракции Вероники. Похоже, есть несколько детей, которые думают о том, чтобы посвятить свои имена госпоже Розмайн. На это Матиас указал, что политическая ситуация склонна быстро меняться, а потому остальным не стоит торопиться и принимать решение о посвящении имени без серьёзных раздумий. Сама госпожа Розмайн не испытывает никакого желания принимать чьё-либо имя».

— Есть кто-то, кто хочет посвятить свое имя Розмайн? — хмуря брови, проговорил Фердинанд, всматриваясь в отчёт.

Посвящение имени — непростой шаг, однако Сильвестр сделал его условием обучения методу сжатия для детей из бывшей фракции Вероники до того, как те достигнут совершеннолетия.

— И всё же, почему Розмайн не решается принять имя? Разве это не честь? — пробормотал Карстед.

Сильвестр кивнул, разделяя то же мнение. Он не понимал, почему Розмайн колеблется, когда кто-то готов посвятить ей имя и всегда служить ей.

— Полагаю, она не готова взять на себя бремя чужой жизни, — ответил Фердинанд. — Если вы примете имя, то будете нести ответственность за жизнь этого человека. Вы же помните, что когда я решил присоединиться к храму, то посоветовался с вами, смогу ли я убедить Экхарта и Юстокса перестать быть моими последователями и найти другую работу?

Лишь Фердинанд уходил в храм, а потому он попросил Сильвестра позаботиться об Экхарте и Юстоксе и найти им другого господина, собираясь вернуть обоим имена. Однако, когда Сильвестр предложил тем стать последователями Вильфрида, оба отказали без малейших колебаний.

— Тогда я впервые увидел, насколько непоколебима решимость тех, кто посвящает своё имя. Розмайн знает Экхарта и Юстокса, а также несёт ответственность за жизни служителей. Поэтому она понимает и то, что принимающий имя не может проявлять беспечность. Естественно, она колеблется, — объяснил Фердинанд и обвёл взглядом Сильвестра с Карстедом. — Если Розмайн примет имя ребёнка из бывшей фракции Вероники, то это означает, что ей нужно быть готовой и позаботиться о нём, став его опекуном. А учитывая, что она тоже ещё несовершеннолетняя, готова ли она к подобному? Приняв имя, Розмайн тем самым признает этого человека членом своей семьи, и, если с ним кто-то начнёт плохо обращаться, весьма вероятно, её гнев тут же вырвется наружу.

Признаться честно, Сильвестр не мог понять Розмайн, которая, будучи частью герцогской семьи, не видела ничего предосудительного в том, чтобы принимать к себе в последователи низших дворян и детей из бывшей фракции Вероники. Её здравый смысл отличался от здравого смысла других дворян, и потому принятие чьего-то имени выглядело для неё тяжёлым бременем.

— Но разве, если Розмайн согласится, это не будет значить, что появится больше людей, которым она сможет доверять? На мой взгляд, это совсем неплохо. Разве это не достаточно весомый довод?

Фердинанд, чуть хмурясь, кивнул на слова Сильвестра. Его и самого беспокоило, что среди дворян нет никого настолько важного для Розмайн, как её семья в нижнем городе и люди из компании «Планте́н», с которыми она до сих пор вела дела. Поэтому он так отчаянно пытался связать Розмайн с Эренфестом.

По правде говоря, сам Сильвестр не видел с этим каких-либо проблем, пока есть Фердинанд. Его брат, ломающий голову над тем, как же сдержать Розмайн, сейчас выражал куда больше эмоций, чем в прошлом, и Сильвестру это, определённо, нравилось.

<конец первой веб-вставки>

Таким образом, пока занятия в академии не начались, отчёты не доставляли тревоги. Розмайн радовалась установленному в общежитии книжному шкафу и выражала прежде невиданную признательность Вильфриду. И пускай Шарлотту несколько смутило необычное приветствие Розмайн, уделившей первоочередное внимание книгам, но над такими причудами Розмайн можно было даже посмеяться. Несколько студентов из бывшей фракции Вероники хотели посвятить свои имена Розмайн, однако сама Розмайн отнеслась к этому весьма серьёзно. Она не стремилась принимать чьё-то имя, а потому не торопилась с решением.

<начало второй веб-вставки>

Следующий отчёт пришёл после церемонии продвижения. В письме, которое Фердинанд получил от Розмайн, сообщалось:

«У студентов из Древанхеля, с которым мы не торговали, были блестящие волосы. И, кажется, Древанхель положил глаз на Шарлотту. Кроме того, вторая девушка из Аренсбаха, которая вместе с Аурелией приехала ради брака, похоже, передаёт информацию своим родственникам. Что делать?! Господин Фердинанд, примите меры!»

Сразу ощущалось, что Розмайн паниковала, когда писала это. От одного взгляда на письмо хотелось сказать, чтобы она успокоилась.

— Розмайн, кажется, опасается Древанхеля, но если Шарлотта станет ближе с этим герцогством, разве это плохо? На мой взгляд, возможность установить связи с большим герцогством — это здорово, — поглаживая подбородок, сказал Карстед.

Сильвестр и сам считал, что будет неплохо, если Шарлотта создаст связи с большим герцогством, вот только он пока даже думать не хотел о том, что Шарлотта выйдет в другое герцогство замуж.

— Прежде, чем беспокоиться о намерениях другой стороны, о которых мы пока ничего не знаем, не следует ли нам сперва уделить внимание проблеме с унишамом? Фердинанд, я ведь прав?

— Всё верно, — хмуро согласился Фердинанд. — Я уже слышал от Розмайн, что метод создания унишама весьма прост, а потому в скором времени кто-нибудь сможет воспроизвести его. Однако это случилось намного раньше, чем я предполагал. Будет не очень хорошо, если унишам повторит и кто-то ещё.

Тем не менее, Эренфест не мог продавать унишам всем герцогствам, которые этого желали.

— Случившееся можно воспринимать как рекламу со стороны Древанхеля — тенденции Эренфеста настолько хороши, что даже большое герцогство хочет перенять их немедленно, — высказал своё мнение Карстед. — Куда важнее, что нам делать с тем, что девушка из Аренсбаха сливает информацию?

— Было бы хорошо, если бы Герлах показал свой хвост, но это так просто не случится, — ответил Фердинанд.

— Аурелия проводит дома всё время, но вот вторая может действовать как того пожелает, — отметил Карстед.

Супруга Лампрехта, Аурелия, предпочитала неторопливую жизнь и не встречалась с кем-либо. Если её не заставить, она даже не подумает выйти из дома. Казалось, Эльвире приходилось силой тянуть её на светские мероприятия. Будучи высшей дворянкой из большого герцогства, Аурелия не должна была испытывать какие-либо проблемы во время публичных мероприятий, однако всячески старалась избегать общения. Это делало её неподходящей на роль первой жены наследника дома.

— Между прочим, Сильвестр. Похоже, член королевской семьи, ещё даже не дебютировавший в обществе, останется в дворянской академии, — отметил Карстед..

Отчёты Игнаца и Марианны оказались почти идентичными.

«Согласно решению короля, третий принц, который только осенью прошёл церемонию крещения и ещё не дебютировал на собрании герцогов, будет постоянно находиться в дворянской академии».

Отчёт Хартмута оказался куда подробнее.

«Третий принц — ребёнок третьей жены из Дункельфельгера. Его воспитывали как вассала, и, поскольку он прибыл в академию вскоре после церемонии крещения, у него, похоже, мало опыта в общении».

Сильвестру очень хотелось узнать, как Хартмут вообще смог получить эту информацию. Среди всех отчётов лишь отчёт Хартмута содержал столь неожиданные подробности. Юстокс у Фердинанда, Хартмут у Розмайн — Сильвестр подумал, что вокруг необычных господ собираются необычные подчинённые.

— Неужели в дворянской академии должен всегда проживать кто-то из королевской семьи? Разве было такое правило? — спросил Карстед.

— Не знаю. В моё время в академии учился член королевской семьи, — ответил ему Фердинанд.

— Теперь, когда ты упомянул об этом, я тоже вспомнил, что во время моего обучения в академии учились принц и принцесса, — добавил Сильвестр.

Поскольку до чистки было много членов королевской семьи, никто даже не задумывался о таких правилах.

— Может, это стало правилом с тех пор, как после чистки в академию отправился первый принц? Возможно, прежде что-то случилось?

Глядя на говорящего себе под нос Карстеда, Фердинанд пробормотал:

— Королевские правила не то, что сейчас должно нас заботить.

<конец второй веб-вставки>

Можно сказать, что отчёты, пришедшие после студенческой встречи, по-прежнему не вызывали тревоги. Конечно, удивительно, что Древанхель уже смог воспроизвести унишам, но Сильвестр ожидал, что рано или поздно это произойдёт. Также стало известно, что Беттина, прибывшая из Аренсбаха, сливала информацию своей родине, однако это тоже было ожидаемо — в конце концов, ради этого она и вышла замуж в Эренфест. Если что и вызывало беспокойство, так это присутствие на студенческой встрече третьего принца, который ещё даже не дебютировал. Однако, пока тот остаётся в своей комнате, проблем ожидать не стоило.

— Если мы и столкнемся с проблемами, то это, несомненно, произойдёт из-за того, что Розмайн каким-то образом установит контакт с принцем, — проговорил Фердинанд.

— Фердинанд, не произноси ничего настолько зловещего! Судя по всему, принц не намерен покидать свою комнату, так что они не смогут встретиться. Об этом не может быть и речи!

Естественно, Сильвестр разделял опасения Фердинанда. А учитывая, как тесно Розмайн годом ранее общалась с королевской семьёй, невозможно представить, чтобы она закончила второй год обучения в дворянской академии без происшествий.

<начало третьей веб-вставки>

«С письменными занятиями ни у кого проблем нет. В этом году учителя музыки снова пригласили госпожу Розмайн на чаепитие. Кроме того, есть договорённости о чаепитии с госпожой Ханнелорой из Дункельфельгера. Кажется, госпожа Розмайн пригласила её в некий “библиотечный комитет”. Что такое этот “библиотечный комитет”? (Игнац)»

— Что касается чаепития, я это могу понять, поскольку ей нужно вернуть книгу Дункельфельгеру, но что ещё за «библиотечный комитет»? Мне кто-нибудь может объяснить, что это вообще такое?! Фердинанд, есть отчёт от Хартмута?

— В нём написано только о том, что все справляются с занятиями и что Розмайн успешно сдала экзамен по музыке. Боюсь, Хартмут писал только о занятиях Розмайн, так что его отчёт ничем не поможет.

— А вот, между прочим, отчет от самой Розмайн, — встряхнул листом бумаги Карстед.

Сильвестр схватил отчёт и тут же принялся читать.

«Я думаю, что лучше всего будет оставить общение с Древанхелем на Вильфрида. Кажется, Ортвин из Древанхеля соревнуется с братом, и загорелся докопаться, в чём же секрет успеха Эренфеста. А наш секрет заключается в тарталетках. (Розмайн)»

Сильвестр почувствовал, как все силы покинули тело. На грани того, чтобы потерять какой-либо интерес к чему-либо, он заорал:

— Розмайн, ты хоть осознаешь, что ты пишешь?! Мне нужен отчёт о том, во что ты собираешься вовлечь кандидата в аубы из Дункельфельгера! Мне совершенно необходим нормальный отчёт!

Фердинанд вздохнул, а затем подобрал отброшенный Сильвестром отчёт Розмайн.

— Кажется, «библиотечный комитет» — это группа людей, которые помогают библиотекарю. Розмайн очень понравилась кандидат в аубы из Дункельфельгера.

— Розмайн легко поймать на приманку в виде книги, а многие женщины Дункельфельгера — те ещё интриганки. Всё ли с этим в порядке? — обеспокоенно спросил Карстед.

— Далеко не в порядке… — ответил Фердинанд. — Сразу после встречи с кандидатом в аубы из Дункельфельгера Розмайн сказала, что не собирается держать дистанцию со своей любящей книги подругой. К тому же они не виделись уже долгое время.

У Дункельфельгера много мужчин-рыцарей, которые только и думают, что о сражениях, а также женщин-служащих, которые умелы в интригах. Насколько Сильвестр помнил, их женщины, склонные всё планировать, предпочитают мужчин сильных, но при этом простых. Их не слишком привлекают партнёры, которые могут думать и действовать самостоятельно.

Фердинанд пробормотал, что женщина из Дункельфельгера легко сможет манипулировать наивной Розмайн.

***

— Сегодня много отчётов, — заметил Сильвестр.

«Первокурсники зарегистрировались в библиотеке. Госпожа Соланж отметила, что Эренфест пришёл самым первым. Мы стали свидетелями того, насколько госпожа Розмайн обожает библиотеку. (Марианна)»

«Госпожа Розмайн настояла на том, чтобы пойти с первокурсниками, которые планировали зарегистрироваться в библиотеке. По просьбе Шварца и Вайса она также влила магическую силу в другой магический инструмент. Госпожа Соланж сказала, что хочет магический инструмент для напоминаний, и госпожа Розмайн задумалась, как его сделать. Книга, которую я получил от господина Фердинанда, оказалась очень полезной. В этом году мы снова проведём чаепитие в библиотеке. (Хартмут)»

— Похоже, ничего не произошло, — заключил Сильвестр, с облегчением поглаживая себя по груди.

В прошлом году, когда Розмайн отправилась на регистрацию в библиотеку, то стала хозяйкой королевских реликвий. Сильвестр нисколько не сомневался, что когда в дело вовлечены Розмайн и книги, может произойти даже самое невероятное, однако в этом году, казалось, ничего не произошло.

«У первокурсников не вышло сдать все экзамены с первого раза полным составом. Мы обдумали это и решили стремиться получить самые высокие баллы. Я вновь осознала, насколько удивительна моя сестра. Мой ездовой зверь закрытого типа, как и у сестры. Поскольку многие делали шмилов, я тоже взяла за основу этот образ. Возможно, потому, что я видела Шварца и Вайса в библиотеке, у меня получилось создать шмила с золотым кругом во лбу. Теперь я могу путешествовать на далёкие расстояния, и мне будет гораздо легче проводить весенний молебен и праздник урожая. (Шарлотта)»

Шарлотта училась на другом году, а потому её в меньшей мере касались беспорядки, вызываемые Розмайн. В результате отчёт Шарлотты оказался довольно трогательным. Читая его, Сильвестр ощущал, как растёт его дочь, что успокаивало сердце.

«А вот отчёты Вильфрида — это описания того, что натворила Розмайн, а не рассказ о том, что он делал сам», — отметил про себя Сильвестр.

«На практическом занятии по преобразованию штапа Розмайн создала божественные инструменты: щит Шуцерии и копьё Лейденшафта. Во время теста на подтверждение их эффективности амулет дяди среагировал на атаку и контратаковал учителя Руфена. Тот смог защититься, так что каких-либо неприятных последствий удалось избежать, однако я думаю, что всё это было довольно опасно. После этого Розмайн создала из штапа странную игрушку, которую назвала “мидзудеппо”. (Вильфрид)»

— Фердинанд, что нам с этим делать?! Розмайн опять взялась за своё! — закричал Сильвестр.

— Божественные инструменты действительно самые знакомые образцы для создания оружия. Даже учитывая, что Розмайн посещала тренировочную площадку рыцарей, её тренировки заключались лишь в ходьбе. В результате из оружия она брала в руки лишь нож.

От слов Фердинанда Сильвестру захотелось схватиться за голову. Конечно, произошедшее хорошо сочеталось с легендой, что Розмайн выросла в храме, однако создавать священные инструменты на занятии по преобразованию штапа казалось совершенно неслыханным делом.

— Я рад, что удалось подтвердить, что амулет срабатывает без каких-либо проблем, но, если возможно, мне бы хотелось получить подробный отчёт о его силе и о том, как удалось заблокировать атаку.

— Тут как раз есть отчёт Розмайн, — ответил Фердинанду Карстед и передал отчёт.

Отчёт Розмайн не содержал ничего касательно создания божественных инструментов, а лишь подробно описывал что произошло, когда сработал амулет.

«Розмайн, тебе, правда, больше нечего было сообщить?!» — очень хотел спросить её Сильвестр.

— Сильвестр, есть бо́льшая проблема, чем божественные инструменты. Я действительно не знаю, что в голове у Розмайн, — надавив на висок, произнёс Карстед и протянул отчёт Хартмута.

Сильвестр даже не мог сказать, хочет ли он читать это или нет.

«Госпожа Розмайн, лёжа в постели, занималась улучшением мидзудеппо, в результате чего продырявила балдахин и была отругана Рихардой. Когда мы отправились на место сбора, чтобы проверить эффективность улучшенного мидзудеппо, оказалось, что игрушка способна выстреливать магической силой в виде стрелы, которая разделяется на целый залп стрел. Кажется, госпожа Розмайн вдохновлялась образом господина Фердинанда во время уничтожения тромбэ. Это новое оружие удобно использовать одной рукой, однако выстрелы потребляют большое количество магической силы. Таким образом, это не то оружие, которое сможет использовать каждый. (Хартмут)»

— Игрушка превратилась в оружие!? Как это произошло!? — закричал Сильвестр, не в силах понять, как всё до такого докатилось.

Карстед задумчиво наклонил голову.

— Она вдохновлялась стрельбой Фердинанда из лука во время сражения с тромбэ? На словах это звучит просто, но на деле это должно быть не так. Особенно, если брать во внимание, что Розмайн даже не тренировалась…

— Полагаю, это оружие, которое атакует только за счёт магической силы, и оно достаточно мощное, чтобы представлять опасность. Думаю, лучше запретить ей создавать его, пока я не проверю, что это оружие из себя представляет. Неизвестно, что может произойти, если окружающие начнут подражать ей, — заключил Фердинанд.

У Сильвестра, Фердинанда и Карстеда были свои мысли касательно происходящего, но что их всех объединяло, так это головная боль из-за того, что Розмайн творила нечто, о чём они даже подумать не могли.

<конец третьей веб-вставки>

В результате, как только занятия начались, отчёты становились всё более тревожными. Розмайн затащила кандидата в аубы Дункельфельгера в свой так называемый «библиотечный комитет», снабдила магической силой несколько магических инструментов в библиотеке, создала божественные инструменты на занятии по преобразованию штапа, напала на учителя, воспользовавшись одним из амулетов Фердинанда, а также продырявила балдахин кровати, попытавшись усилить созданную игрушку.

Читая отчёты, приходящие один за другим, Сильвестр, Фердинанд и Карстед могли лишь обмениваться взглядами и стараться дышать глубже. Отчётов оказалось столь много, что даже читать их было утомительно.

Потирая переносицу, Сильвестр спросил:

— Фердинанд, почему Розмайн постоянно что-нибудь вытворяет?

— Не знаю. Не спрашивай меня. Очевидно, понимание слова «спокойствие» у Розмайн и у нас разное, — взлохматив волосы и тяжело вздохнув, ответил Фердинанд, тоже выглядя истощённым.

Карстед, как и остальные, утомлённый ежедневными отчётами, пробормотал:

— Подумать только, она доставила столько проблем меньше чем за неделю. У неё настоящий талант. Вот только такой талант — последнее, что нам нужно…

Взглянув на Карстеда, Сильвестр внезапно понял нечто ужасное: «А ведь действительно, не прошло и недели с тех пор, как начали поступать все эти отчёты».

Только в этот момент Сильвестр осознал, почему они до сих пор не получили ни одного отчёта от Хиршуры.

***

Отчёты продолжали поступать.

<начало четвёртой веб-вставки>

«Все второкурсники сдали экзамены с первого раза. Учитель Фраулерм попыталась помешать этому, дав вопросы из лекций, которые уже многие годы не преподавались, однако для Эренфеста, включившего в программу обучения материалы прошлых курсов, это не стало проблемой. (Игнац)»

«Древанхель пригласил на чаепитие госпожу Розмайн и госпожу Шарлотту. Необходимо решить, какую информацию можно раскрыть во время чаепития, а какую нет. Как я слышала, унишам легко воспроизвести, украшения для волос удастся воссоздать за год, если этим займётся опытная швея, а метод изготовления растительной бумаги сложен, и его не удастся понять, даже если определить, что материалом для изготовления такой бумаги являются растения. (Марианна)»

«Госпожа Розмайн сказала, что хотела бы на практических занятиях по смешиванию готовить что-то ещё, помимо лекарств восстановления. Она уже занималась смешиванием лекарств, а потому хотела бы в будущем создавать магические инструменты. Госпожа Розмайн способна приготовить четыре вида лекарств восстановления. Также я слышал, что во время практики смешивания госпожа Розмайн работала помощницей учителя Хиршуры. (Хартмут)»

«Я поговорила с Родерихом о посвящении имени. Я решила, что возьму имя Родериха. Похоже, он намерен покинуть дом, чтобы не доставлять мне неприятностей. Ему понадобится место для жизни. Пожалуйста, выскажите своё мнение на этот счёт, чтобы я смогла решить, должен ли Родерих жить с родителями или же покинуть семью. (Розмайн)»

Отчётов и вопросов пришло много, однако в них не оказалось ничего необычного. Правда, письма с вопросами касательно проведения чаепитий и встреч поступили не только Сильвестру, но и Флоренции, Фердинанду и Эльвире.

— Я получила письмо с вопросами, но нет ли в этом ошибки, — наклонив голову, спросила Эльвира, принеся письмо от Розмайн.

Флоренция тоже принесла письмо, но с вопросами от Шарлотты, а потому улыбнулась Эльвире и сообщила, что и она получила подобное.

— Я также получил письмо от Розмайн, — сказал Сильвестр. — Думаю, дети хотели получить несколько точек зрения. Точно так же, как мы просим писать отчёты каждого из них, чтобы иметь информацию из разных источников.

— Приятно видеть их рост, — ответила Флоренция.

Сильвестр с Флоренцией и Эльвирой принялись писать ответы на вопросы касательно общения, беря во внимание пришедшие отчёты.

***

«Господин Фердинанд очень хорошо обучил госпожу Розмайн. Я хочу, чтобы она стала моей помощницей. Кроме этого, нет ничего, что стоило бы упоминания. (Хиршура)»

«Поскольку сестра, кажется, не очень хочет общается с Древанхелем, я предложила ей остаться в библиотеке. Вот только, когда я попыталась взять все общение на себя, она внезапно вдохновилась. Почему? Во время практики танца посвящения Дитлинда из Аренсбаха предложила провести встречу двоюродных братьев и сестёр, но при этом откровенно избегала сестры. (Шарлотта)»

«В обмен на данные по исследованиям учителя Хиршуры Розмайн согласилась стать её помощницей на занятиях по смешиванию. Розмайн настаивает, что она не ученица, но я чувствую, что это только вопрос времени. (Вильфрид)»

«На чаепитии с учителями музыки мы смогли получить много информации. Кажется, наряду с историей любви принца Анастасия и госпожи Эглантины, песня, написанная госпожой Розмайн, начинает становиться популярной в Центре. Кроме того, вероятно, что госпожа Адольфина станет первой женой принца Сигизвальда. Похоже, учителя проявляли осторожность из-за фундаменталистов священных текстов из храма Центра. Если вы знаете об этом больше, пожалуйста, поделитесь информацией. (Хартмут)»

Важные моменты в отчётах были перемешаны с пустыми. Поведение Розмайн, которая устанавливала всё новые связи с важными людьми, вызывало у Сильвестра головную боль, но и польза от таких связей оказывалась большой. Годом ранее Сильвестр полагал, что отчётов лишь от Вильфрида достаточно, но затем Юстокс, приставленный к Розмайн, смог получить много важной информации. И пусть сама Розмайн не отчитывалась должным образом, не стоило отрицать, что в этом году она собирала много информации.

— Собирать информацию из Центра сложно, так что она хорошо постаралась, — отметил Фердинанд.

— Хм-м, так значит, первая жена будет из Древанхеля, а не из Классенбурга… — пробормотал Карстед.

— Это весьма разумно, учитывая, что госпожа Эглантина решила выйти замуж за принца Анастасия, — ответил Сильвестр. — Правда, на месте короля я бы предпочёл, чтобы следующей престол заняла госпожа Эглантина…

Согласно информации, полученной Розмайн в прошлом году, Эглантина — дочь третьего принца, который умер в результате переворота. Другими словами, Эглантина — та, в ком течёт самая сильная магия и кровь среди нынешней королевской семьи.

Насколько Сильвестр знал, текущий король обладал очень слабой политической поддержкой. Первоначально рождённый как ребёнок третьей жены из среднего герцогства Трауквал воспитывался, чтобы стать вассалом. И пускай его первая и вторая жёны происходили из герцогств высокого ранга, но сами герцогства всё же оставались средними. Классенбург, уже было сумевший одержать верх в политическом противостоянии, пришёл в ярость от убийства родственников, в противном случае он вряд ли бы поддержал Трауквала.

Когда Трауквал во время происходящих политических изменений женился на юной леди из Дункельфельгера, ситуация резко изменилась, и он победил. Однако, какой бы между ними ни был договор, король не пытался сделать эту юную леди большого герцогства своей первой женой. Насколько Сильвестр слышал, она сама отказалась от этого, однако правда это или нет — неизвестно.

— Если госпожа Адольфина собирается стать первой женой следующего короля, то общение с Древанхелем становится ещё более важным… — отметил Сильвестр. — Но я не хочу позволять это делать Розмайн.

— Мы не можем не позволять ей общаться. Однако хотелось бы сперва отозвать её обратно в Эренфест и обговорить, какие темы можно поднимать в общении и какую информацию раскрывать.

Карстед, наблюдавший за разговором Сильвестра и Фердинанда, постучал пальцем по отчету и сказал:

— А кто такие «фундаменталисты священных текстов»? Я не слышал о них. Имеет ли Розмайн к ним какое-то отношение, учитывая, что она связана с храмом?

— Фундаменталисты священных текстов… Сложный вопрос, — слегка постукивая кончиком пальца по виску, начал Фердинанд. — Проще говоря, это группа, которая утверждает, что написанное в священных текстах является высшей истиной и что даже король должен действовать в соответствии со священными текстами. А потому изначально было неправильно устраивать переворот и захватывать власть силой. Короля выбирают боги, и становится им только тот, кто получит Грутрисхайт. Так что, на взгляд фундаменталистов, принцам следовало остановить распри и оставить всё на волю богов.

Фердинанд принялся объяснять, как со временем менялись фундаменталисты священных текстов, вот только эта история навевала сон. После прочтения множества отчётов было сложно следить за ходом повествования, а потому Сильвестр помахал рукой и попросил Фердинанда закончить:

— Фердинанд, достаточно. Просто скажи, что эта организация представляет из себя теперь?

— Насколько я помню, сейчас фундаменталисты священных текстов обладают наибольшим влиянием в храме Центра и заявляют, что не признают нынешнего короля, не имеющего Грутрисхайта.

Центральный храм пытался отказать Трауквалу в становлении королём на том основании, что тот не получил Грутрисхайт. Вот только из-за резкого сокращения числа членов королевской семьи, да и дворян в целом, почти половина важных магических инструментов перестала работать. Без возведения на престол короля, ставшего победителем в перевороте, страну было не спасти. К тому же, если бы храм мешал королю занять престол, то бюджет на храм не выделялся бы. Какими бы оторванными от жизни не были священники храма, но, как утверждают слухи, они приняли восшествие нового короля на престол очень неохотно.

— Хотя фундаменталисты и говорят, что все должны следовать священным текстам, многие из них стремятся получить как можно больше власти, — отметил Фердинанд. — Должно быть, бывший глава храма очень разозлился, когда король без Грутрисхайта, чтобы заставить храм замолчать, забрал множество священников и священниц из храмов герцогств.

— Понятно. Значит, это организация, которая решила жаловаться на короля, чтобы получить хоть какие-то уступки, да? В таком случае, они не имеют никакого отношения к Розмайн, — подвёл итог Сильвестр.

Он невольно опасался слов «священные тексты» в их названии, однако Розмайн — ребенок, которого совершенно не интересует власть. Сильвестр знал, что её не привлекает даже статус следующего ауба. Она просто отмахивалась, отвечая: «Мне только и надо, что иметь возможность свободно пользоваться библиотекой. У аубов слишком много хлопот». Сильвестр не сомневался, что её не заинтересовала бы даже власть подобная той, которой обладал король.

— А теперь мне нужно подготовить ответы на вопросы Розмайн. Согласно письму, она закончила все письменные занятия, — постукивая пальцем по виску, сообщил Фердинанд и встал.

Сильвестра удивило, что Фердинанд принёс письмо, но так и не зачитал его, а потому спросил:

— Какие вопросы тебе прислала Розмайн?

— Они касаются Хиршуры. И они вызывают у меня головную боль. Прошу меня извинить.

Хиршура — наставница Фердинанда, а потому в Эренфесте он знал её лучше всех.

Сильвестр и Карстед проводили взглядом Фердинанда, который покинул кабинет, бормоча: «Как же ответить…»

<конец четвёртой веб-вставки>

Помимо отчётов, что все второкурсники сдали экзамены по письменным предметам с первого раза, пришли также вопросы о том, как быть с приглашением на чаепитие от Древанхеля. Стало известно, что Розмайн решила принять имя Родериха. Кроме того, поступила информация, полученная во время чаепития с учителями музыки.

Стоило отметить, что вопросы касательно чаепитий и общения пришли не только Сильвестру, но и Фердинанду, Флоренции и Эльвире. Мужчины и женщины, как правило, иначе расставляют приоритеты в подобных темах, а потому Сильвестр счёл, что если дети получат ответы с разных точек зрения, то это может оказаться полезным.

Повышение в ранге привело к тому, что контакты Эренфеста заметно расширились, из-за чего взрослым во время собрания герцогств пришлось нелегко. Однако и детям в дворянской академии приходилось непросто. Казалось, они лучше справлялись с поведением Розмайн, чем в прошлом году, и всё же тревожные сообщения продолжали приходить.

***

Тем не менее, на поступающие отчёты можно было смотреть с улыбкой, пусть и несколько усталой. Но всё изменилось, когда Розмайн встретила в библиотеке третьего принца.

«Похоже, что когда старшая сестра отправилась в библиотеку, чтобы договориться, когда можно будет переодеть Шварца и Вайса, там она встретилась с принцем Хильдебрандом. Всё ли с этим в порядке? (Шарлотта)»

«Розмайн беспечно заявляет, что они с принцем больше никогда не увидятся, так как тот старается избегать других студентов. Однако у меня плохое предчувствие. (Вильфрид)»

«Вильфрид, у твоего отца тоже плохое предчувствие. Очень плохое предчувствие», — подумал Сильвестр.

— Итак, они всё же установили контакт… — задумчиво проговорил Фердинанд.

— Фердинанд, почему ты так спокоен?!

— Пока что они только повстречались друг с другом. Ничего больше не произошло. Все проблемы ещё впереди. Сильвестр, тебе нужно успокоиться. Если ты будешь так паниковать, то не сможешь справиться, когда придут новые отчёты, — махнув рукой, ответил Фердинанд.

Сильвестр считал, что Фердинанд слишком спокоен, хотя Розмайн каким-то образом смогла встретиться с принцем, который даже не должен был посещать дворянскую академию.

— Как я могу сохранять спокойствие, когда ты говоришь, что проблемы только впереди?! — воскликнул Сильвестр. — Теперь я беспокоюсь ещё сильнее.

— Отныне проблемы посыплются одна за другой. Это должно быть очевидно, или ты забыл, что мы пережили в прошлом году? Вот, взгляни на отчёт Хартмута, и твоё беспокойство, определённо, усилится, — сказал Фердинанд и с тонкой улыбкой протянул отчёт.

Сильвестр подумал, что Фердинанд лишь старается выглядеть невозмутимо, но на самом деле обеспокоен не меньше его.

«Поприветствовав принца Хильдебранда, госпожа Розмайн сразу же отправилась читать. Однако, кажется, принца она заинтересовала, поскольку со стороны ей можно дать столько же, сколько и ему. Принц даже специально поднялся на второй этаж, чтобы понаблюдать, как она читает. (Хартмут)»

Сильвестр хотел закричать: «Умоляю, не приближайся к моей дочери!» — но каким-то образом нашёл в себе силы сдержаться.

— Фердинанд, есть ли какой-то способ удержать Розмайн от контактов с принцем? — устало спросил Сильвестр.

— Думаю, ты и сам понимаешь, что мы не можем просто запретить ей посещать библиотеку, ради которой она сдала все экзамены с первого раза. Если попробуешь удержать её силой, то это ляжет тяжёлым бременем на остальных. Ты же не хочешь повторить прошлогоднюю ошибку Вильфрида?

— Тц…

Сильвестр не мог ничего сказать, прекрасно помня, сколько проблем доставила Розмайн остальным, когда ей запретили посещать библиотеку.

Карстед пожал плечами с видом, что поделать с текущей ситуацией всё равно ничего нельзя, и добавил:

— Невозможно запретить ей посещать библиотеку, и мы никак не можем повлиять на действия принца. Всё, что нам остаётся, это молиться богам, чтобы принц оставался в своей комнате и не приближался к библиотеке!

— Вот дрянь! Хвала богам!

***

— Ауб Эренфест, срочное сообщение из дворянской академии.

Розмайн оказалась не единственной, кто создавала ненужные проблемы — в пришедшем отчёте сообщалось, что Хиршура, смотритель общежития Эренфеста, взяла в качестве ученика студента из Аренсбаха.

«Мы планировали пригласить учителя Хиршуру на переодевание Шварца и Вайса, которое состоится послезавтра, но что нам делать? (Марианна)»

«Ситуация очень опасная, поскольку секреты Эренфеста могут просочиться в Аренсбах через ученика учителя Хиршуры. Могут ли какие-либо материалы, которые мы ей уже передали, доставить проблемы? (Игнац)».

«Можем ли мы как-нибудь превратить её ученика, Раймунда, в источник информации для нас? Он контактирует с учителем Гундольфом, а потому информация, касающаяся исследований, также может утекать и в Древанхель. (Хартмут)»

«Раймунд очень умел в упрощении магических кругов. Он улучшил один из моих кругов и даже научил меня, как это делается. Кроме того, он очень хочет прочитать книгу господина Фердинанда. Могу ли я одолжить ему её? (Розмайн)»

«Розмайн! Почему ты единственная, кто не видит опасности?! Ты забыла все те нападения со стороны Аренсбаха?!» — Сильвестр ощущал непреодолимое желание кричать и тыкать Розмайн в щёку.

— Я понимаю, что Хиршура перешла в Центр, но всё же хотел бы, чтобы она проявляла немного больше внимания к нашему герцогству, — проговорил Карстед.

Его позиция была совершенно естественной для дворянина Эренфеста, однако Фердинанд встретил это замечание суровым взглядом.

— Не говори что-то настолько эгоистичное, когда сам Эренфест не проявляет к Хиршуре никакого внимания.

— Фердинанд, что ты имеешь в виду?

Фердинанд поморщился, а затем объяснил, что когда Хиршура взяла его в ученики, на неё тоже посыпались нападки со стороны Вероники. Хиршура больше не могла спокойно проводить время в своей комнате в общежитии Эренфеста, из-за чего стала ночевать в лаборатории всё чаще и чаще. Также Фердинанд сухо заметил, что финансовую поддержку, обычно оказываемую смотрителю общежития, быстро прибрали к рукам те, кто служил Веронике. Таким образом, Хиршура не получала от Эренфеста никакой помощи.

Упомянутые события произошли уже после того, как Сильвестр окончил дворянскую академию, а потому он совершенно ничего не знал об этих деталях прошлого Фердинанда и Хиршуры. Казалось невероятным, насколько нелегка была жизнь Фердинанда в академии, учитывая все его достижения — он каждый год становился лучшим студентом, получал похвалу лично от короля, устанавливал личные связи с большими герцогствами и продавал магические инструменты, заработав состояние, невозможное для студента.

— Помощь смотрителю общежития присваивали? Если ты это знал, почему ничего не сказал, когда моя мать оказалась под арестом? Как ты думаешь, сколько лет прошло с тех пор?! Как ты можешь так безразлично относиться к проблемам своего учителя?

— Потому, что Хиршура сама сказала, что не нуждается в помощи и не желает её. По её словам, это может только помешать воспитанию её учеников. Таких взглядов она придерживалась, ещё когда защищала меня во время моего обучения в дворянской академии.

Это объясняло, почему Фердинанд так уважал Хиршуру и даже помогал ей за счёт денег, которые зарабатывал с продажи магических инструментов. Но пусть Сильвестр наконец понял причины столь крепкой связи между учителем и учеником, сохранившейся даже после выпуска, но в то же время чувствовал себя беспомощным.

— Фердинанд, пожалуйста, впредь рассказывай мне о чём-то настолько важном. Пусть я и герцог, но я не могу разобраться с проблемой, о которой не знаю, из-за чего не могу не чувствовать себя жалким.

— Я не хотел вспоминать обо всех тех неприятных событиях, что произошли по вине твоей матери. Прости, — тихо ответил Фердинанд, опустив глаза и слегка нахмурившись.

Увидев болезненное выражение его лица, Сильвестр понял, что не может продолжать поднимать эту тему.

— Прощаю.

Фердинанд тяжело вздохнул и встал.

— Я отправлюсь в дворянскую академию.

— Фердинанд, постой! Взрослым вообще-то запрещено вмешиваться в происходящее в академии.

Именно по этой причине у Сильвестра болела голова каждый раз, когда он читал отчёты — он не мог сделать ничего, кроме как написать ответ. Однако Фердинанд просто отмахнулся.

— Это не будет проблемой. Ожидается, что о магических инструментах должен заботиться тот, кто их создал. Я просто попутно обменяюсь несколькими словами со своим учителем. Я единственный, кого Хиршура будет слушать. Ты и сам знаешь, что это так, верно?

Другими словами, Фердинанд намеревался отправиться в дворянскую академию, чтобы переговорить с Хиршурой под предлогом того, что ему нужно забрать некоторые магические инструменты, которые он ей оставил.

— Не беспокойся, Сильвестр. Мы не причиним вреда Эренфесту.

— Меня беспокоит не это. Я просто подумал, что разговор с Хиршурой может пробудить некоторые неприятные воспоминания… Хорошо. Я положусь во всём на тебя.

— Да, я обо всём позабочусь.

В тот же день Фердинанд отправил запрос на посещение дворянской академии, а на следующий день отправился туда в сопровождении Экхарта и Юстокса. Вернулся он ночью, выглядя очень посвежевшим и принеся с собой гору магических инструментов.

***

На следующий день Сильвестр узнал, что его молитвы не достигли богов. Как он и опасался, пришёл отчёт о том, что Розмайн снова встретилась с принцем.

«Сегодня мы переодевали Шварца и Вайса. Госпожа Розмайн дала мне разрешение, так что я впервые смогла прикоснуться к ним². Новые наряды смотрятся на них очень хорошо. Во время переодевания к нам зашёл принц Хильдебранд, и не успели мы понять как, он уже стал помощником для снабжения шмилов магической силой. (Марианна)»

«Принц прибыл, когда они переодевали Шварца и Вайса, а затем стал помощником?» — попытался осознать Сильвестр написанное прежде, чем закричать:

— Постойте! Розмайн — хозяйка, а принц только помощник?! Разве всё не должно быть наоборот?!

— Только вчера я посещал дворянскую академию, чтобы разобраться с проблемами. Почему новые возникли так скоро? — пробормотал Фердинанд, устремив взгляд куда-то вдаль.

Сильвестр был полностью с ним солидарен.

— Вот, прочти это. У меня болит голова, — сказал Карстед, передавая стопку отчётов, а затем прижал руку ко лбу и простонал.

Приняв отчёты от подавленного Карстеда, Сильвестр набрался решимости и принялся читать.

«Сестра и принц Хильдебранд очень хорошо поладили. Мне кажется, принцу понравилась сестра, да и сестре, похоже, понравился принц Хильдебранд. Выражение её лица при разговоре с принцем явно отличалось от того, с которым она разговаривает с братом. Она смотрела на принца так, как смотрела бы на книгу. Она даже спросила, как я отношусь к тому, что избранник может быть моложе. Я сказала, что брат куда лучше, однако ему, определённо, потребуется проявить чуткость и позволить ей делать с библиотекой всё, что она захочет. (Шарлотта)»

«Принцу, кажется, нравятся шмилы, однако, похоже, его больше интересует госпожа Розмайн. Саму её очень заинтересовала королевская библиотека. Этот факт нельзя игнорировать. Также принц, судя по всему, принял госпожу Розмайн за госпожу Шарлотту, в связи с чем госпожа Розмайн ошибочно пришла к выводу, что принц испытывает романтический интерес к её сестре. После этого госпожу Розмайн попросили отказаться от должности хозяйки магических инструментов. Однако она указала, что принцу Хильдебранду, который не может открыто посещать библиотеку, будет трудно регулярно обеспечивать Шварца и Вайса магической силой, а также, что шмилы называют хозяина «юной леди», даже если он — мужчина. В результате принц решил, что ограничится лишь предоставлением магической силы в качестве помощника. (Хартмут)»

«Сегодня мы переодевали Шварца и Вайса. Оказывается, госпожа Соланж живёт в библиотеке. Я так завидую. В будущем я тоже хочу жить в библиотеке. А ещё, когда мы переодевали Шварца и Вайса, пришёл принц Хильдебранд. Он хотел узнать, как Шарлотта относится к тому, что её избранник может оказаться моложе её, вот только та, кажется, не заинтересована в тех, кто моложе её, и считает идеалом старшего брата. Я бы хотела, чтобы идеалом для неё служила старшая сестра. (Розмайн)»

— Мне только кажется, или Розмайн действительно живет в каком-то другом мире? — не мог не спросить Сильвестр.

Её отчёт оказался посвящён главным образом условиям жизни Соланж, о которых никто даже не упоминал, и собственным планам на будущее. Прибытие принца же казалось чем-то второстепенным.

— Как ни посмотри, но Розмайн просто не способна должным образом общаться, — потирая виски, произнёс Фердинанд.

— Она и дальше собирается таким вот образом общаться с королевской семьей? Пожалуйста, дайте мне передохнуть, — проговорил Карстед, также сжимая виски.

— Фердинанд, мы можем вернуть Розмайн? — спросил Сильвестр. — По крайней мере, до тех пор, пока принц не перестанет посещать библиотеку.

— Ей только недавно вновь позволили посещать библиотеку… Единственное, что мы можем, это пригрозить ей, что дадим приказ вернуться, если она снова что-то натворит.

Все трое обхватили руками головы, но настоящие проблемы ещё только начинались.

***

— Я получил от Розмайн несколько вопросов, — сообщил Фердинанд.

«Я решила пригласить принца Хильдебранда на чаепитие в библиотеке. Могу ли я одолжить ему наши истории о рыцарях? Есть ли что-то, с чем мне следует быть осторожной? (Розмайн)»

— Как и почему Розмайн пригласила члена королевской семьи на чаепитие?! Неужели она не понимает своего места?!

Эренфест мог пригласить на чаепития членов королевской семьи разве что только во время собрания герцогов. К тому же пригласить кого-то куда сложнее, чем просто принять чьё-то приглашение, поскольку требовалось соблюдать определённые правила. На взгляд Сильвестра, Розмайн с её неумением общаться такое было не по силам.

— Я уже представляю, как она будет болтать всё время лишь со своей любящей книги подругой, совершенно позабыв о принце, — сказал Фердинанд.

Сильвестр мог легко вообразить сцену, которую описывал Фердинанд. Со стороны Розмайн такое было бы невообразимо грубо, но с неё сталось бы повести себя именно так.

— Пусть её слуги установят определённые сигналы, чтобы дать ей знать, что нужно сменить тему или что она слишком пренебрегает принцем. Нужно также учесть, что стоит разговору зайти об обмене книгами, и её эмоции наверняка выйдут из-под контроля. Поэтому будет лучше, если слуги подготовят побольше магических камней.

Сильвестр и остальные постарались написать столько контрмер, сколько только могли придумать, и отправили их последователям Розмайн, недвусмысленно указав, что Розмайн ни в коем случае не должна пренебрегать принцем. Однако вскоре после того, как они отправили ответы, пришло срочное сообщение от Шарлотты — казалось, в этом году они не получали ничего, кроме срочных сообщений.

«Дети из бывшей фракции Вероники отправились охотиться на магических зверей. Родерих вернулся раненым, а потому брат отправился на помощь рыцарям-ученикам. Сестра вылечила Родериха и узнала у него, что случилось. Оказалось, что появился танисбефален, а потому сестра тоже покинула общежитие вместе со своими рыцарями сопровождения, чтобы дать рыцарям-ученикам благословение Тьмы. Мне велели связаться с учителями, но есть ли что-нибудь ещё, что я должна сделать? (Шарлотта)»

— Танисбефален? Что это? — наклонив голову, спросил Сильвестр, прежде не слышавший такого названия.

— Это проблемы… — пробормотал Фердинанд и, схватив перо, начал писать ответ.

Он предупредил рыцарей-учеников, чтобы те не нападали на танисбефалена, а по очереди провоцировали его, выигрывая время, пока не прибудут рыцари Центра.

— Это похожий на тромбэ магический зверь, который водится в Веркштоке, — объяснил Фердинанд. — Его можно победить только чёрным оружием.

— Что-о?! — воскликнул Карстед. — Это ужасно! Мы должны немедленно…

Фердинанд остановил его:

— Нет, Карстед. Мы не можем послать рыцарей Эренфеста. В этой ситуации нам остаётся лишь положиться на Центр.

Попытка отправить рыцарский орден в дворянскую академию, безусловно, была бы расценена как вторжение. Без просьбы от самого Центра Эренфест просто не мог отправить своих рыцарей. В такой ситуации Карстеду только и оставалось, что стиснуть зубы и наблюдать за тем, как Фердинанд пишет ответ.

Как только Фердинанд закончил, он поспешил в зал перемещения и велел стоявшему на страже рыцарю немедленно отправить послание, подчеркнув, что это срочно. Ответ Шарлотты пришел незамедлительно, словно она ожидала у зала перемещения.

«Мы уже проинформировали рыцарей-учеников. Перед этим они атаковали танисбефалена, из-за чего тот стал огромным. Однако сейчас они разделились на группы и тянут время. (Шарлотта)»

— Так значит, кто-то там знает о танисбефалене. Прекрасно, — с облегчением вздохнул Фердинанд и взлохматил волосы.

Трое мужчин с тревогой ожидали следующих отчётов. Наконец пришло новое сообщение:

«Танисбефален побеждён, однако сестра потеряла сознание. Других пострадавших нет. (Шарлотта)»

— Хорошо, что танисбефалена удалось победить. Конечно, я беспокоюсь за Розмайн, однако в её потере сознания нет ничего нового, — сказал Карстед.

Всё это время Карстед выглядел так, словно хотел немедленно броситься на помощь, и только теперь мог расслабиться и с облегчением выдохнуть. Сильвестр тоже почувствовал, как тревога отступила.

***

Новый день принёс с собой новые отчёты.

«Услышав о случившемся, я тут же сделал необходимые приготовления и отправился на помощь. Матиас сказал, что нам нужно выиграть время, пока не прибудут учителя, а потому я предложил отвлекать танисбефалена по очереди. Пока мы этим занимались, прибыла Розмайн и дала нашему оружию благословение Тьмы. Это позволило нам начать атаку. Из-за того, что зверь быстро двигался, по нему было сложно попасть. Однако, пока мы пытались ранить танисбефалена, Розмайн сумела накрыть его голову чёрной тканью, благодаря чему зверь перестал быть таким прытким. Мы сразу же скоординировались и атаковали зверя всеми силами. Это был мой первый бой, однако мой вклад оказался на втором месте. (Вильфрид)»

«Госпожа Розмайн воистину святая. Когда она давала оружию благословение Бога Тьмы, её профиль был невообразимо величественен, а слова, что текли из её уст, столь прекрасны, словно песня. Танисбефален опасался госпожи Розмайн больше, чем кого-либо. Он изо всех сил старался избегать атак её мидзудеппо, даже если при этом попадал под атаки рыцарей. Когда госпожа Розмайн поняла, что зверь уворачивается от всех её атак, она остановила его при помощи божественного инструмента Бога Тьмы. Без госпожи Розмайн танисбефалена одолеть не удалось бы. И это ещё не всё. Госпожа Розмайн создала посох Фрютрены и полностью восстановила место сбора, проведя ритуал. Я своими глазами узрел божественное чудо! Это было поистине великолепно! Хвала богам! (Хартмут)»

«Кажется, к тому времени, когда учителя и рыцарский орден Центра прибыли, битва уже закончилась. К нам обратились с просьбой предоставить подробную информацию о сражении с танисбефаленом, а также сообщить, что мы знаем о деятельности храма Эренфеста. Танисбефален, похоже, пришёл со стороны общежития Веркштока. Нам сказали, что студенты не должны уметь использовать благословение Тьмы, а потому публично объявили, что танисбефалена победил рыцарский орден Центра. (Шарлотта)»

— А все эти отчёты точно об одном и том же? — спросил Сильвестр.

— В этом нет никаких сомнений, учитывая, что в каждом упоминается танисбефален, — ответил Фердинанд.

Сильвестр никак не мог отделаться от ощущения, что это не так. Тем не менее, он не мог не отметить такой успех:

— Как ни посмотри, но они проделали хорошую работу. Похвальный результат.

— Да уж. Всё же танисбефален не тот магический зверь, с которым обычно могут справиться студенты. Похоже, когда они вырастут, то смогут стать настоящей грозой тромбэ, — сказал Карстед.

Сильвестр кивнул, а вот Фердинанд сжал виски и простонал.

— Сильвестр, свяжись с Розмайн, как только она поправится, — сказал он. — Нам нужно срочно всё обсудить.

— О чём ты?

— О благословении. Полагаю, Розмайн использовала молитву из священных текстов, как есть, и эта молитва несколько отличается от заклинания, которому обучают рыцарей. Я хотел бы обсудить этот момент с Розмайн до того, как её допросят.

Итак, согласно предложению Фердинанда, Сильвестр приказал Розмайн вернуться в Эренфест.

***

Несмотря на то, что Розмайн приказали вернуться, как только чаепитие, на которое она пригласила принца, закончится, в назначенный день круг перемещения вместо неё доставил пачку бумаг. Взяв их у рыцаря и пролистав, Фердинанд зажмурился.

— Ауб Эренфест, давайте вернёмся в ваш кабинет.

Фердинанд сказал это с улыбкой, вот только в его глазах не было и намёка на веселье. Сильвестр почувствовал, что снова случилось что-то ужасное.

Как только они вернулись в кабинет, Фердинанд принялся вслух читать отчёт Хартмута. Сообщалось, что кандидат в аубы Дункельфельгера перед чаепитием зарегистрировалась в качестве помощника и что принц захотел нарукавную повязку члена библиотечного комитета, и Розмайн пообещала ему её дать.

«В прошлом году было украшение для волос, и вот Розмайн снова принимает заказ от королевской семьи. О чём она только думает? — хотел спросить её Сильвестр. — Ах да, точно. Она не думает».

Держась за лоб, Сильвестр продолжал слушать Фердинанда, зачитывавшего отчёт.

— Во время казавшегося безобидным разговора о книгах Розмайн внезапно предложила принцу разослать ордоннанцев студентам с требованием вернуть просроченные книги.

— Что-о?! — невольно выкрикнул Карстед.

— Она свалила работу на члена королевской семьи?! — заорал Сильвестр. — О чём она только думала?!

На это Фердинанд лишь слегка покачал головой и вздохнул.

— Полагаю, все остальные в тот момент задавались тем же вопросом. Но позвольте мне закончить с отчётом.

— Я не хочу этого слышать, но хорошо.

Обычно член королевской семьи, получив столь ​​наглую просьбу, должен был бы прийти в ярость, однако принцу понравилось предложение Розмайн и он сказал, что посоветуется с королем. Все произошло так внезапно, что ни одна из сторон не смогла понять, что происходит, а потому никто даже не попытался их остановить.

— Кажется, последователи принца тоже оказались ошеломлены. Нам повезло, что Розмайн избежала упреков, — заметил Фердинанд.

— Да, это радует. Однако такая комбинация из Розмайн и принца выглядит опасной. Вы так не думаете? — спросил Сильвестр.

Вероятно, из-за того, что принц Хильдебранд с самого начала воспитывался как вассал, у него не развилась та гордость, которую можно ожидать от члена королевской семьи. В противном случае он бы никогда не обрадовался тому грубому предложению Розмайн.

— Чем опаснее мы считаем ситуацию и чем сильнее хотим держать их подальше друг от друга, тем ближе Розмайн с ним сойдётся, — предупредил Фердинанд.

— Прямо сейчас меня безмерно радует, что я не один из последователей, которые были вынуждены присутствовать на том чаепитии, — признался Карстед. — Хотя я бы чувствовал себя ещё счастливее, если бы мне не пришлось выслушивать эти отчёты.

— Карстед, мы не позволим тебе одному сбежать от этого. Смирись и слушай. Это твоя дочь, — усмехнувшись, сказал Фердинанд и продолжил чтение.

Сильвестр хотел добавить, что так-то Фердинанд является её опекуном, но промолчал.

— Похоже, во время обмена книгами Розмайн потребовался магический камень, поскольку кандидат в аубы из Дункельфельгера похвалила качество книг Эренфеста.

— Ей понадобился магический камень только потому, что похвалили книги? — неверяще спросил Сильвестр. — Я рад, что на всякий случай мы велели подготовить магические камни.

— Припоминаю, в прошлом году лишь предложения дружбы оказалось достаточно, чтобы Розмайн потеряла сознание.

От замечания Фердинанда Сильвестр поморщился.

— Она потеряла сознание, когда ей предложили подружиться? Не хотел бы я себе такого друга. Должен сказать, что у этой юной госпожи из Дункельфельгера прекрасная выдержка.

— Она из Дункельфельгера — её бесстрашие не должно вызывать удивления.

— Сложно сказать, становится Розмайн сильнее или наоборот, — задумчиво проговорил Карстед, отметив, что сейчас Розмайн падает в обморок с ещё большей лёгкостью, чем до использования юрэве.

— Её тело стало сильнее, но и количество магической силы возросло. Она не стала падать в обморок ни реже, ни чаще, — ответил Фердинанд, не сумев скрыть беспокойства на лице, а затем продолжил читать отчёт. — Хм… Похоже, принц нашёл обмен книгами весьма интересным и тоже захотел дать что-то взамен. Один из последователей принца предложил пригласить Розмайн в королевскую библиотеку, и в тот же момент Розмайн потеряла сознание.

— Она снова упала в обморок перед королевской семьей?!

— Она снова лишилась чувств, будучи организатором чаепития?!

Сильвестр и Карстед закричали одновременно, а Фердинанд с хмурым видом уставился в отчёт.

— Что стало с чаепитием после этого? Его закончили? Удалось ли разобраться с последствиями?

Желая узнать, что же произошло, Сильвестр нетерпеливо выхватил отчёт у Фердинанда.

«Последователи принца были ошеломлены, сам принц плакал, а госпожа Ханнелора, чуть не плача, повторяла, что с ней всё в порядке. Мы обратились за помощью к господину Вильфриду и госпоже Шарлотте, которые тут же прибыли, чтобы всё уладить. (Хартмут)»

«Я чувствую, что Вильфрид и Шарлотта быстро растут, изо всех сил пытаясь справиться с проблемами, что доставляет Розмайн», — подумал Сильвестр, а затем сказал:

— Это было жуткое чаепитие. Фердинанд, что нам следует делать?

— Прежде, чем мы сможем решить, что предпринять, нам нужно расспросить Розмайн. А пока вели ей извиниться перед всеми и вернуться в Эренфест. Прямо сейчас мы можем воспользоваться обмороком как предлогом для её возвращения. Я планировал вернуть её обратно в дворянскую академию после того, как мы выслушаем все обстоятельства, но теперь об этом можно забыть. Мы будем держать её в Эренфесте, пока не закончится ритуал посвящения.

По тону Фердинанда становилось ясно, что он просто хотел задвинуть проблемы куда-нибудь подальше. Сильвестр всецело разделял его мнение, поскольку в этом году у него самого голова болела куда больше, чем в прошлом. Карстед и вовсе выглядел столь усталым, что уже не мог и слова сказать. Сильвестр прекрасно понимал его, задаваясь вопросом: «Как? Как Розмайн может вызывать столько проблем?»

Если и существовало слово, невообразимо далекое от того, чтобы применить его к Розмайн, так это слово — «спокойствие».

Примечания

1. прим. переводчика: эпилог печатного издания сильно сокращён по сравнению с главами веб-версии. Было бы жаль терять половину терзаний опекунов, а потому вырезанное будет добавлено вставками (слегка исправленными под третье лицо). В принципе, можно было бы просто убрать несколько абзацев в самом начале и полностью заменить первую половину переводом вебки, но так удастся сохранить и оригинальную главу, и осветить то, что вырезано. Абзацы с кратким изложениям просто послужат своеобразным подведением итогов веб-вставок, пускай, стилистически, это и выглядит несколько избыточно.

2. в веб-версии в отчёте Марианна отметила, что шмилы были «мягкими и милыми».