Том 1.1. Крещение Тули

Эх, если бы я только смогла обжечь глиняные таблички в очаге и сохранить их. А-а-а-а! Я действительно не ожидала, что они просто возьмут и взорвутся. Вот если бы у меня был нож, как у Тули, тогда я могла бы сделать моккан¹.

Мне запретили вновь изготавливать глиняные таблички после того, как они взорвались в очаге, и пока я ломала голову, раздумывая о том, как мне продолжать дело создания «бумаги», Тули исполнилось семь лет.

В этом мире было принято устраивать большие празднования своего седьмого дня рождения. Или, если быть точной, сезона рождения. Церемония крещения проводилась в храме каждый сезон, и все дети в городе, которым исполнялось семь лет, посещали её, чтобы креститься. После чего они могли работать учениками, так что, думаю, можно сказать, что они присоединялись к рабочей силе. Я чувствовала себя немного неловко из-за того, что религиозное мероприятие было обязательным, но когда я подумала об этом, как о посещении храма, в который мне довелось сходить Японии, когда была ребёнком, то это стало восприниматься более естественным. Странно.

Поскольку детям, которым ещё не исполнилось семь, не разрешалось входить в храм, я не могла наблюдать за крещением. Но и папа тоже не мог. Папе не повезло, и в день крещения Тули было назначено собрание, которое он никак не мог пропустить. Собрание было организовано влиятельным дворянином, одним из высокопоставленных членов дворянского общества, и папа бы потерял голову, если бы не пошёл на него. Буквально потерял! На самом деле! Просто жуть!

И всё же, несмотря на это, папа лишь жаловался с самого утра, не показывая ни малейших признаков того, что собирается на работу.

— Не хочу! Кого волнует это собрание! Сегодня крещение Тули, понимаешь? Зачем мне какое-то там собрание в такой день?

Согласна, что крещение Тули было особенным днём, но я представила, что у дворянина есть собственные дети, поэтому не понимала, почему папа не хочет смириться со сложившейся ситуацией.

— Но разве дети дворян не ходят креститься? — спросила я.

— Я слышал, что они не ходят в храм, а вызывают священников к себе домой. Дворяне не понимают того, что чувствуем мы, простые люди.

Я терпела его жалобы, поскольку предполагала, что ему требуется немного выпустить пар, но он начал ещё прошлой ночью и до сих пор не остановился. Интересно, во всех ли мирах одинаково то, насколько сильно страдают одержимые своими дочерьми отцы, если им приходится пропустить важный для их ребёнка день? Я вздохнула, старательно расчёсывая волосы Тули.

— Папа, я пойду с тобой, так что тебе нельзя пропускать работу. Мы сможем некоторое время сопровождать Тули. И вообще, только дети могут войти в храм. Родители должны ждать на площади снаружи.

Он, вероятно, почувствовал бы себя лучше, если бы присоединился к процессии и увидел, как Тули в своём нарядном платье смешивается с другими детьми. И всё же, даже после моего предложения, папа продолжал жаловаться.

— Отец обязан ждать перед храмом!

— Но ходить на работу и зарабатывать деньги, это ведь тоже обязанность отца?

— Ох...

— Ну всё, довольно. Если ты не хочешь идти на работу со мной, то пойдёшь один, — проворчала я, заставляя папу посмотреть на меня своими полными печали и слёз глазами.

— Майн, я пойду на работу с тобой. Но я приду на площадь к храму, как только собрание закончится. Сегодня вечером мы определённо будем праздновать!

Тули не могла пошевелить головой, пока я заплетала ей волосы, поэтому она посмотрела на папу лишь своими глазами и улыбнулась.

— Папочка, я знаю это. Я с нетерпением буду ждать совместного праздника. И я очень рада от того, что ты так торопишься домой.

— Да!

Улыбка Тули подняла настроение папы до небес. Я могла лишь хлопать в ладоши в благоговении перед её ангельской силой. А потом она обратилась ко мне со всё той же улыбкой ангела.

— Майн, присмотри за папой и убедись, чтобы он пошёл на работу, хорошо?

— Положись на меня! Я буду усердно стараться, чтобы ты могла расслабиться и пойти на крещение.

— Майн, за что?!

Жалкое поведение папы, наконец, заставило Тули рассмеяться. У неё была очень милая улыбка. А со всей той всепоглощающей любовью, что папа обрушил на неё, она не почувствует себя одинокой, даже если он не будет ждать её снаружи.

— Ну всё, готово. Тули, ты выглядишь невероятно милой.

— Спасибо, Майн.

Я заплела до половины левые и правые пряди её волос, и закончила причёску добавив украшение. Оно было похоже на букет из множества крошечных белых, синих и жёлтых кружевных цветов, которые я сделала зимой, и очень подходило к платью Тули и её яркой, мягкой индивидуальности.

— Ах, Тули! Она и правда сделала тебя очень хорошенькой.

— А-а... мама?

Собираясь пойти в храм вместе с Тули, мама надела лучший наряд. Это было простое светло-голубое платье, которое доходило до её туфель и достойно на ней смотрелось. Я не могла подумать, что простая смена одежды и малиновый румянец от измельчённых красных растений сделают её настолько красивее. Впечатляет... У моей мамы прекрасные гены. Она словно абсолютная красота.

— Мама, сядь. Я заплету и твои волосы.

— Не нужно. Иначе я буду выделяться слишком сильно, а это праздник Тули и других детей, а не мой.

— ...Хорошо.

Я не собиралась делать так, чтобы мама выделялась, и я не думала, что заплетённые волосы как-то повлияют на её внешний вид, ну да ладно. Я не знала, как будут выглядеть другие наряды, и была вероятность, что я могла зайти слишком далеко. Я спрыгнула со стула, на который вставала, для того чтобы заплести Тули волосы.

— Хорошо, пошли.

Я взяла свою сумку, чтобы пойти к воротам, и вышла из дома вместе с Тули. Папа, одетый в рабочую одежду, и мама пошли с нами. Мама умела нормально ходить в постоянном темпе, независимо от того, что бы она не носила, но сегодня она спускалась по лестнице медленно, приподнимая руками юбку, чтобы случайно не наступить на неё. Тули последовала её примеру и немного приподнимала свою юбку, делая каждый шаг. Благодаря этому я каким-то образом сумела опередить их, и впервые в жизни спуститься по ступенькам самой первой.

— Ничего себе...

На площади вокруг колодца было множество людей. Я слышала, что весь город праздновал крещение вместе. Ральф, прошёдший свое крещение весной, и Лутц были снаружи, несмотря на то, что не имели никакого отношения к сегодняшнему событию. Наши соседи выходили поздравить главных героев крещения этого сезона. Я всегда была слишком больна, чтобы выходить на улицу, поэтому сегодня был первый раз, когда я видела крещение.

— Поздравляю, Фей!

— Выглядишь намного мужественней!

Похоже, что сегодня у розовоголового Фея тоже было крещение. Он был одет в белую одежду с зелёной вышивкой, похожую на ту, в какой была Тули, а его рубашка была косо подвязана зелёным поясом.

Ну ладно, я поняла. Действительно. Теперь я знаю, почему так важно хорошо шить. Вся эта одежда была сделана в домашних условиях, таким образом ваши навыки выставлялись на всеобщее обозрение. Навыки шитья никогда не были особо важными в Японии, и даже в этом мире я большую часть времени носила потрёпанную одежду, поэтому не понимала маминых слов о том, что умение шить важно для того, чтобы быть красавицей. Я никак не могла бы понять этого раньше, ведь до сих пор мне не с чем было сравнивать, но сейчас я вижу, что моя мама действительно прекрасно шила. Теперь мне ясно, почему она так гордится собой. Учитывая, как я ненавижу работать с иглами, мне кажется, что я определённо никогда не найду себе здесь парня и не выйду замуж.

— Ах, Тули! Ты такая милая!

Мама Лутца, Карла, хлопнув себя по щекам, в ошеломлении посмотрела на Тули, а затем похвалила её таким громким голосом, что её услышали все на площади. Сразу же после этого все обратили своё внимание на Тули, и слова похвалы полились со всех сторон.

— Поздравляю, Тули!

— С такими красиво заплетёнными волосами ты похожа на принцессу!

От похвалы тёти Карлы Тули смущённо покраснела и улыбнулась. Она была одета в белое платье, а её бирюзовые волосы, на которых из-за стиля сделанной мной причёски образовался сияющий ореол, развевались вокруг неё. М-м-м... Наша Тули действительно ангел. Я могу понять, почему папа такой навязчивый родитель.

— Майн очень старалась, чтобы заплести их.

— Не может быть! Это сделала Майн? Подумать только, что она хороша в чем-то ещё кроме странной стряпни!

Тётя Карла, вам не кажется, что это прозвучало грубо? Несмотря на чувство подавленности, я всё же ощутила некоторое облегчение. Возможно, я была совершенно бесполезна по дому, но у меня всё же были некоторые навыки, которые ценились в этом мире.

— Твоя причёска выглядит действительно сложно. Как вы смогли так заплести волосы?

— Дайте мне тоже посмотреть!

Девушки и женщины всех возрастов разглядывали волосы Тули. А-а-а-а! Это просто косички, не смотрите на них! У меня не было подходящей расчески, поэтому получилось не совсем так, как я хотела...

— Тули, это так мило. Моё крещение зимой, и я бы тоже хотела, чтобы мои волосы так заплели.

В какой-то момент одна девушка ревниво вздохнула, после чего раздались крики одобрения. Люди просто продолжали говорить «я тоже, я тоже» без конца.

— Майн, все хотят, чтобы ты их причесала. Я думаю, это отличная идея!

Тули радостно предложила мне заплести волосы им всем, но я незамедлительно покачала головой.

— Я не могу!

— Почему нет?

— Я могу заболеть в любой момент. Ты не забыла, что я впервые вижу крещение?

Я не хотела разочаровывать Тули, зная, что она просто мечтала похвастаться своей маленькой сестрой, но я не желала каждое крещение заплетать волосы неизвестным мне девчонкам. Во-первых, потому что я не могла гарантировать, что у них получится такая же причёска, как и у Тули. Во-вторых, никто из них не заботился о чистоте своих волос, как когда-то Тули, прежде чем я стала бы их заплетать. Особенно мне не хотелось начинать очищать и ухаживать за грязными волосами незнакомых людей.

— Ох, хорошо. Ну да, пусть сейчас ты и здорова, но мы правда не можем сказать, когда ты снова заболеешь. Как жалко. Я бы хотела, чтобы все знали, какая ты удивительная!

Мне действительно хотелось удовлетворить просьбу Тули, поскольку, в целом, я была бесполезной тратой пространства, но это было физически и эмоционально невозможно для меня.

— По крайней мере, я могла бы заплести твои волосы, пока они смотрят. Но я не буду обещать, что заплету волосы кому-то из них.

— Да? Хорошо! Папа всегда говорит не давать обещаний, которые ты не сможешь сдержать. Эй, все! Майн сказала, что она может научить вас, как сделать такую причёску!

Тули, довольная моим компромиссом, пошла дальше и спланировала будущий сбор у колодца, где я покажу им, как заплетать волосы. Я действительно не ожидала, что мои простые косички получат столько внимания. Теперь я поняла, почему мама отказалась от того, чтобы я заплела и её волосы.

— А что насчёт твоего украшения для волос? Кто его сделал?

— Майн.

— Нет, Тули! Вся наша семья его сделала! Мама и я сплели цветы. Папа сделал шпильку для волос.

Кружево было чем-то настолько необычным, что даже мама не знала о нём, несмотря на то, что была такой талантливой швеёй. Присутствующие здесь взрослые дамы были очарованы им.

— Эй, Майн. Ты не могла бы научить как делать и их тоже?

— Могла бы, но вам потребуются тонкие крючки. Кроме того, моя мама будет лучшим учителем, чем я. Я не так хороша в вязании, как она.

Я была не самым общительным человеком, и я не желала рисковать и сказать какую-нибудь странность из-за того, что не плохо знакома с этим миром. Кто знает, что я должна и не должна говорить собравшимся здесь мамам. Лучше всего просто держать дистанцию и избегать случайных разоблачений.

Дон, дон, дон – трижды пробили колокола храма. Всякий раз, когда в храме в центре города звонили в колокола, звон прокатывался эхом по городу. Все мы, кто шумел вокруг колодца, на мгновение замолчали. А потом кто-то издал одобрительный возглас:

— Время пришло! Пойдемте на главную улицу!

Во главе с детьми ожидающими крещения, мы вышли на главную улицу и увидели, как другие группы выходят из других переулков. Группа детей в белых одеждах шла от окраины города к храму в центре. Процессия состояла из ожидающих крещения детей и их семей, а все остальные стояли по краям улицы и наблюдали.

Мне это кажется довольно знакомым. То, как люди, стоящие по краям улицы махали и подбадривали тех, кто шёл вперёд по дороге, создавало ощущение марафона. Далёкие возгласы становились всё громче, когда процессия детей приближалась к нам. Я посмотрела на Тули, которая находилась рядом со мной, и увидела, что она немного нервничала. Я потянулась так далеко, как только могла, и ткнула указательным пальцем в щёчку Тули.

— А? Что?

— Улыбайся. Тули, когда ты улыбаешься, то милее всех на свете. Поверь мне.

Глаза Тули широко распахнулись, а затем она улыбнулась.

— Да ну тебя, Майн!

— Майн, что ты такое говоришь? Тули самая милая, даже когда она не улыбается.

А-а-а-а, папа, опять ты за своё. И что мне с тобой делать?

Достаточно скоро мы увидели начало процессии. Повсюду раздавались аплодисменты, громкие возгласы и свист, и я наблюдала множество детей в такой же белой одежде. У одних были яркие улыбки, другие выглядели неловко, третьи – самодовольными, кто-то нервничал, но все они вместе шли вперёд. Тули и Фей отделились от нашей группы зевак и бодро пошли вперёд, наблюдая за группой детей, а затем присоединились сзади. После подтверждения того, что они благополучно примкнули к группе, мы с семьёй Фея последовали вместе с семьями, идущими позади.

Когда мы пересекали перекрестки, к процессии постепенно присоединялось всё больше и больше детей. Я понятия не имела, насколько огромной будет наша группа, когда мы достигнем центра города. Некоторые родители уже обливались слезами от нахлынувших эмоций, хотя мы даже не дошли до храма. Например, мой папа.

Мне пришлось немного пробежаться, чтобы не отстать от процессии, шествующей под громкие приветствия со всех сторон. Так как эти приветствия слышались отовсюду, я огляделась и увидела людей, наблюдающих из окон домов. Я даже увидела, как некоторые люди бросали маленькие белые цветы на нашем пути следования. Цветы плыли вниз, и казалось, словно они падали с голубого неба. Дети впереди издавали счастливые крики. Я была такой низкой, что могла видеть лишь руки детей, которые пытались поймать цветы. Группа остановилась после достижения фонтана, где соединялись главные дороги. Пришедшие другими дорогами дети объединились, отчего процессия резко разрослась. Но это был предел того, как далеко я и папа могли дойти.

— Папа, не туда!

Я взяла папу за руку, не давая ему идти вместе со всеми до храма, и вытащила из процессии. Мы вышли к краю дороги и присоединились к зрителям, чтобы никому не мешать.

— Тули...

— Ну же! Папа, нам сюда!

Как только процессия прошла, зрители стали расходиться по домам. Мы последовали за остальными и направились к южным воротам. Несколько раз папа оборачивался с сожалением в глазах. Мы так точно не опоздаем?

***

— Капитан! Вы опаздываете! — немедленно обратился к нам Отто, пристально смотря на папу, как только мы подошли к воротам, а затем отправил его в зал заседаний.

Я могла использовать свою грифельную дощечку, чтобы как и всегда учить слова. К моему удивлению, сегодня Отто собирался научить меня названиям продуктов, которыми обычно торгуют, чтобы я могла читать описи товаров, которые предъявляют торговцы, показывая, что они приносят с собой. Названия этих продуктов были первыми словами, которые имели отношение к моей повседневной жизни.

Сегодняшние слова были связаны с сезонными овощами. Было легко выучить слова для овощей, которые часто используются в готовке, такие как помэ́ (помидор, который выглядит как жёлтая паприка), вэр (красный салат) и фу́сия² (зелёный баклажан), но было трудно мысленно представить овощи, которые я никогда раньше не ела, поэтому, на то чтобы их выучить, ушло больше времени. Честно говоря, я хотела бы пойти на рынок, чтобы сопоставить слова с реальными вещами. Правда, мясники – это по-прежнему слишком для меня.

Когда я в одиночестве практиковалась в письме, прибежал весьма молодой солдат державший в руках документ.

— Ты знаешь где Отто?

— Он сейчас на собрании.

— Ух, а ведь и правда! Как же не вовремя… 

Видимо, сегодняшний стражник не очень хорошо мог читать документы.

— Вы хотите, чтобы я прочла это для вас?

— Что? Ты?

— Я помощница господина Отто, вы не знали?

Он очень подозрительно посмотрел на меня. Ну, тут я не могла его винить, потому что я выглядела слишком молодо, чтобы быть грамотной. Я привыкла, что на меня так смотрят. В любом случае, я предложила свою помощь только из вежливости, поэтому не возражала, если бы он не захотел показать мне документ. Что, похоже, и имело место быть, а потому я снова опустила глаза на дощечку и вернулась к учёбе.

— ...Ты умеешь читать? — спросил удивленный стражник, увидев, что я начала́ писать на своей дощечке.

Могу ли я читать, зависело от того, какие именно это были документы. Я ещё не всё запомнила.

— Ну, я легко могу прочитать удостоверения личности и рекомендательные письма. Я могу прочитать цифры в описи товаров, но не перечисленные продукты.

— Это как раз рекомендательное письмо. Поэтому, пожалуйста, прочти его.

Письма от знати было неприятно читать из-за того, насколько витиеватыми они были, но стоило убрать пурпурную прозу³, как сразу становилось понятно, что ничего сложного в них не было написано. Человек X представлял Человека Y, и они нуждались в печати Человека Z. Это было всё, что вам требовалось различать в них.

Я глубоко вдохнула, наполняя свои лёгкие запахом пергамента и чернил, и пробежалась глазами по письму. А-а-а... Командир ворот тоже на собрании. Так как это письмо от низкорангового дворянина, я думаю, что было бы хорошо, если бы представляемый подождал, пока собрание не закончится.

— Похоже, это рекомендация барона Блона, и человек направляется к барону Грацу. Необходима печать командира.

Я вернула пергамент, напомнив себе, как Отто обычно делал свою работу. Даже я могла её выполнить, как только запомнила соответствующую инструкцию.

— Пожалуйста, попросите торговца, который принёс письмо, подождать в комнате для низших дворян. Скажите ему, что командир находится на встрече с высокопоставленным дворянином, и ему нужно некоторое время, прежде чем он сможет поставить свою печать. Я думаю, что посетитель барона Граца поймёт сложившуюся ситуацию.

— Спасибо. Ты очень помогла.

Он дважды похлопал себя по груди, поэтому я спрыгнула со стула и вернула ему салют. В какой-то момент данное приветствие стало для меня привычкой, с тех пор как я стала работать на Отто. М-м-м, в таком случае, я думаю, что я могла бы нечаянно оказаться здесь секретарем. Я собиралась сделать бумагу и открыть книжный магазин до того, как моя работа учеником началась бы в следующем году, но я споткнулась, и пока не видела как эту проблему можно разрешить. Затем, я вернулась к работе, изучая слова на своей дощечке, и вскоре в комнату ворвался папа.

— Майн, время идти домой!

— Ах, как раз перед...

— Ты можешь рассказать мне всё на обратном пути. Тули ждёт.

Папа, положив мою грифельную дощечку и грифель в сумку, взял её с собой, а затем поднял меня, намереваясь уйти. Я принялась шлёпать папу по плечу, застигнутая врасплох темпом его ходьбы.

— Папа?! У меня есть отчёт...

— Мы уходим отсюда до того, как Отто увидит нас.

— Подожди! У меня действительно есть отчёт для господина Отто!

Пока мы спорили, Отто догнал нас.

— Господин Отто! Пришёл торговец с рекомендательным письмом от барона Блона к барону Грацу. Поскольку командир находился на совещании, я велела отвести его в комнату ожидания для низших дворян. Пожалуйста, позаботьтесь об этом как можно скорее.

— Отличная работа! Чего и следовало ожидать от моей помощницы.

— Она моя дочь! — пробурчал папа, отчего Отто вздохнул и потёр виски́.

— Моя опытная помощница, я даю тебе важную работу: немедленно возвращайся домой с этим капитаном. Во время собрания он был так взволнован, что на нас свирепо смотрел высокопоставленный дворянин, тем самым укорачивая годы моей жизни.

— Папа, тебе нужно больше ценить свою жизнь!

— Отто говорит нам идти, так что не будем заставлять его ждать.

Я позволила папе отнести меня домой, и в ту ночь у нас было семейное празднование сезона рождения Тули. Моё представление праздника было связано с тортом, но у нас не было ничего подобного в нашем доме. Единственное, что я могла сделать с нашими ингредиентами, это попытка французских тостов.

Я попросила маму нарезать довольно твёрдый многозерновой хлеб⁴ на кусочки, которые я затем обмакнула в смесь из молока и яйц, которые я получила, в обмен на рецепты у семьи Лутца. После чего мама обжарила их с маслом. Так как у нас не было сахара или мёда, я добавила немного варенья из похожих на малину ягод.

Я также сделала ещё одну вещь для Тули: суп со специально нарезанными овощами. Тули он понравился, потому что она думала, что овощи в форме сердечек и звёздочек милые.

— Тули, вот подарки для тебя.

— Ура! Спасибо, мама, папа!

Родители передали Тули одежду и инструменты для работы. После достижения семи лет и крещения, дети начинали работать учениками. В некоторых случаях ученики могли жить там же, где работали, но Тули будет ходить из дома на свою работу ученицы швеи. Я предполагаю, что она стремится стать красавицей, умеющей шить. Я понимаю. Она хочет, чтобы Ральф сказал, что она хорошенькая девушка. Ага.

— Ты ведь не будешь работать каждый день?

— Ну, я пока не смогу заниматься какой-либо серьезной работой, поэтому буду ходить туда примерно половину каждой недели.

— В конце концов, рабочие не смогут выполнять свою собственную работу, если будут постоянно заботиться об учениках.

Действительно. В те дни, когда обучались ученики стражников, моя собственная учёба шла медленно, потому что у Отто было больше работы из-за них.

— Майн, а это для тебя.

Мои родители достали длинный свёрток ткани и положили его на стол. Моргнув, я в замешательстве наклонила голову, не понимая, почему мне дали подарок в день крещения Тули.

— Но сегодня я не крестилась.

— Майн, теперь, когда у Тули есть работа, твоя задача – собирать дрова. Тебе он понадобится.

Я развернула свёрток ткани и увидела поблескивающий нож. Лезвие было толстым, и он был достаточно тяжёлым, чтобы руки отчётливо почувствовали его вес. Если бы это была Япония, то моих родителей могли наказать за то, что дали такую ​​опасную острую вещь ребёнку. Но в этом мире вы даже не смогли бы защитить себя без ножа. К тем, кто не может помочь или сделать что-либо, относятся как к детям.

Теперь у меня есть свой собственный нож. До сих пор со мной обращались как с ребёнком. Когда требовалось помогать Тули, то в лучшем случае мне действительно удавалось помочь, но обычно я лишь мешала ей и добавляла дополнительную работу. Но так как Тули начала работать учеником, у них не было выбора, кроме как дать мне свой нож.

Нож! Теперь я могу сделать моккан! Деревянный моккан!

Примечания

1. моккан — узкие деревянные дощечки на которой делали записи. Они могли связываться вместе, но я не уверен, является ли это обязательным условием, чтобы считаться мокканом.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Моккан

2. в оригинале: ポメ (ПоМэ)、ヴェル (ВэРу)、フーシャ(ФӯС̧я), но если с помэ проблем нет, то второе может быть как вэр, так и вэл, а что до последнего, то, честно говоря фуся как-то странно звучит. Если предположить, что вернее сперва транлитерировать на английский (немецкий? но я его не знаю), то будет фуша, что может и похоже на груша, но мне опять же не нравится. Учитывая, что помэ имеет некоторую схожесть с поме́ло (большой цитрус с зелёной или жёлтой шкуркой), а フーシャ чем-то напоминает цвет фуксия (схожий с цветом баклажана), то в итоге получилась фусия. В итоге, я решил и ヴェル перевести именно как вэр, предположив, что это возможная отсылка на вердепомовый (оттенок зелёного) или вермильон (оттенок красного), если по аналогии считать, что продукт даёт цветовое имя... какой-то Accel World получается.

3. пурпурная проза — это прозаический текст, настолько экстравагантный, вычурный и витиеватый, что разбивает течение текста и отвлекает на себя излишнее внимание.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Пурпурная_проза

4. многозерновой (мультизерновой) хлеб — это вид хлеба, приготовленный из двух или более видов зерна.