Том 1.1. Да здравствует культура Древней Месопотамии!

Сегодня первый день, когда я иду в лес на своих собственных ногах. Вместо моей обычной сумки и грифельной дощечки у меня была корзина (несколько меньше, чем у всех) на спине и лопатка для того, чтобы накопать глины, хотя она в действительности выглядела как деревянный шпатель. У меня было ощущение, что деревянный шпатель будет менее надежным, чем детская игрушка из пластика, но, возможно, мне просто так кажется.

Когда я размахивала хрупкой лопаткой ожидая, что она сломается в любую секунду, папа схватил меня за плечи. Он, без сомнения, собирался повторить те же слова, которые я слышала тысячу раз с тех пор, как он согласился отпустить меня в лес.

— Майн, сегодня ты пойдешь в лес и вернёшься. Ничего больше. Все будут уставшими и нагруженными. Тебе нужно отдохнуть в лесу и постараться прийти домой со всеми. Понятно?

— Да, я понимаю.

Либо потому, что моего ответа ему было недостаточно, либо потому, что он догадался, что я была раздражена его очередным предупреждением, папа посмотрел на Тули с мрачным выражением лица.

— Тули, я знаю, что это будет тяжело, но я рассчитываю на тебя. Поговори с Лутцем и убедись, что Майн вернётся домой до того, как ворота закроются.

— Хорошо. Я позабочусь о том, чтобы мы ушли сегодня пораньше.

Тули всегда переполняло чувство ответственности, а доверие папы прибавило ей решимости. Сегодня она, вероятно, будет немного строгой.

Мы вышли на улицу и встретились с несколькими другими детьми, у которых были одинаковые корзины. Их было около восьми, некоторые примерно такие же маленькие, как я, некоторые большие и высокие, как Тули и Фей. Розововолосый Фей шёл во главе группы детей, в то время как Тули наблюдала, чтобы никто не отстал. Я начала идти в передних рядах, но когда мы добрались до ворот, то уже плелась в хвосте.

— Майн, всё хорошо. Пошли. Иди так медленно, как тебе нужно.

Я могла легко дойти до ворот самостоятельно, но теперь мне впервые требовалось пройти весь путь до леса. Таким образом, Лутц шёл рядом со мной и задавал темп. За три месяца, что он ходил вместе со мной от ворот до дома, Лутц, очевидно, запомнил наилучшую скорость для меня, чтобы я не слишком переусердствовала. То, что я в последнее время смогла ходить так далеко, во многом благодаря его помощи. И сегодня папа дал ему немного денег, чтобы он проследил за мной.

— Спасибо, Лутц.

— Эй, это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы отплатить тебе.

Семья Лутца недавно позаботилась обо всех сохранившихся у них остатках пару́. Пару́ можно было собирать только зимой, и, очевидно, они сразу портились, когда становилось тепло. В качестве благодарности за всю их помощь и в знак того, что я хотела сохранить наши кулинарные отношения, я научила их готовить не-совсем-ока́ра-гамбургер, прозванный парубу́ргером. Я взяла помэ́, что представлял собой фрукт, похожий на жёлтый болгарский перец, но на вкус напоминающий помидор, и превратила его в соус, который я покрыла слоем сыра. Комбинация так хорошо проявила нежный и сладкий вкус пару́, что я даже удивилась.

Кстати, впоследствии Лутц, а затем и все его старшие братья даже заплакали. Они были искренне благодарны за то, что я дала им не только вкусную еду, но и куда больше еды, чем они могли съесть обычно. Даже их мама, Карла, была чрезвычайно признательна, так как мои рецепты не отягощали их бюджет. Я могла предположить, что их коэффициент Энгеля<span id="note-1" class="note">[1]</span> был вне графика с четырьмя голодными мальчиками, требующими еды. Я рада, что смогла им помочь.

— Почему ты не рассказала нам об этих парубу́ргерах зимой?

— Требуется свежее мясо, чтобы вы могли так его измельчить. И эта сложность в измельчении является главной проблемой. Кто знает, что получилось бы без вашей помощи...

— А-а-а, ну да, это было довольно тяжело. Но, Майн, мы сделаем всё ради твоей еды.

У меня не было достаточно сил чтобы я могла рубить мясо до тех пор, пока оно не стало бы измельчено должным образом, и я не могла попросить об этом маму, зная, насколько это сложно. Я так долго не могла съесть что-нибудь вроде гамбургера, и мне очень повезло, что Лутц и его братья захотели помочь мне их приготовить.

Мы проболтали всю дорогу до леса. Было так весело, что мне удалось пройти такое большое расстояние, не останавливаясь, но усталость после того, как мы туда добрались, была ошеломляющей. Я сидела на довольно большом камне и просто сосредоточилась на восстановлении энергии, пока все остальные занимались сборами. Обеспокоенный тем, как тяжело я дышу, Лутц похлопал меня по спине.

— Помни, что крещение Фея и Тули приближаются. Скоро тебе придется привыкать к прогулкам по лесу.

— А? Почему?

Я знала, что близится крещение Тули, так как мы провели зиму, делая одежду и украшение для волос, но я не понимала, что конкретно изменится после того, как оно произойдёт.

— После крещения ребёнок начинает работать учеником, верно? Это будет означать, что примерно половину каждой недели ты, Майн, будешь единственной в своей семье, у кого есть время, чтобы пойти в лес.

От удивления я широко распахнула глаза. То, что Тули начнёт свою работу учеником, означало, что мне придётся больше помогать по дому вместо неё.

— Чт… что я должна делать? Я не думала об этом.

Прошлая Майн смогла прожить так долго, ничего не делая, поскольку Тули была такой хорошей старшей сестрой, которая заботилась о ней. Без Тули я, наверное, не смогла бы выжить. Лутц хихикнул и потёр нос, когда увидел, как кровь отхлынула от моего лица.

— Эй, не переживай. Майн, я всегда буду защищать тебя, есть ли рядом Тули или нет. Потому что ты такая маленькая и слабая.

Лутц был слишком добр. Он всегда вёл себя так мужественно с тех пор, как я впервые встретила его как Майн.

— Спасибо, Лутц. Я буду рассчитывать на тебя.

— Ага. Я пойду собирать дрова. Сиди здесь и отдыхай, пока меня нет, хорошо? Ты же не хочешь оказаться слишком уставшей, чтобы быть не в состоянии пойти домой.

Лутц оставил меня и отправился за дровами. Как только его шаги исчезли вдали, и вокруг меня никого не осталось, я схватила своё подобие лопатки и принялась копать яму.

Поставленная мне цель на сегодня: «Сходи в лес и вернись домой. Постарайся не свалиться с лихорадкой». Я знала это! Но, хотя мне было стыдно перед Лутцем и моей семьёй, могу ли я вынести то, что я пришла в лес, а потом просто ушла, ничего не сделав? Ну разумеется, я не могла!

Копать! Копать! Копать как можно глубже! Я хотела мягкой глины, но кто знал, сколько я смогу добыть. Предполагая, что слой земли здесь был схож с земным, мне требовалось копать довольно глубоко, прежде чем я смогу найти глину.

— Хей-я!

Я вонзила лопатку в землю, вкладывая в неё все свои силы. Но хлипкая деревяшка, которую моя семья называла лопаткой, даже на сантиметр не углубилась в землю. Как же трудно! Кха? Возможно ли вообще здесь копать? Это было похоже на попытку копать утоптанную землю на спортивной площадке. Я ожидала, что земля будет влажной и мягкой, но реальность оказалась совершенно другой. Причина была в земле или лопатке? Ответ был простым. Да, всё из-за лопатки. Лопатка, которую я держала в руках, была далека от тех, к которым я привыкла. Если бы только она была из металла, а не из дерева. Но увы. И всё же, независимо от того, была ли лопатка деревянной, независимо от того, насколько твёрдой или мягкой была земля, сдаваться не было для меня вариантом. Мне просто приходилось копать понемногу, даже если мой прогресс и был жалким.

Шкряб шкряб шкряб...

Хлипкая деревянная лопатка постепенно царапала землю. Требовалось много сил и решимости, чтобы выкопать мягкую глину. Чтобы преуспеть, мне понадобится гораздо больше, чем один день. Почему-то у меня возникло ощущение, что делать таблички из глины тоже будет сложно. Я могла лишь молиться, чтобы это оказалось проще, чем изготавливать псевдо-папирус.

Шкряб шкряб шкряб...

Углубившись примерно на пять сантиметров в землю, я услышала, как кто-то приближается.

— Майн, что ты делаешь?

Лутц, обе руки́ которого были полны собранных веток, увидев, что я сижу на земле и копаю её лопаткой, в шоке уставился на меня с широко раскрытыми глазами.

— Разве ты не обещала не делать ничего, что могло бы утомить тебя?!

Я вспомнила обещание, которое мы дали после того, как я вышла из дома, но я не удержалась от того, чтобы накопать глины, которая была прямо у меня под ногами. Я намеревалась прекратить до того, как вернулся бы Лутц, но после того, как я начала этим заниматься стало сложно остановиться.

...Ч-что я должна сказать? Я могла обмануть папу если бы обняла его и улыбнулась, но Тули специально поручила Лутцу задачу присматривать за мной. Его обмануть не выйдет. А если бы я попыталась, то он просто прищурился и принялся допрашивать меня дальше. Я знала это по собственному опыту.

— Эм-м... Понимаешь, Лутц...

— Понимаю что?

Лутц нахмурился, положил руки на бёдра и посмотрел на меня сверху вниз. Допрос начался.

— Я велел тебе отдохнуть. Почему ты не послушалась? Что ты вообще делаешь?

— Эм-м-м… Я копаю яму!

Устрашающая поза Лутца и его аура гнева ошеломили меня настолько, что я случайно позволила истине выплеснуться. Я хочу сказать, Лутц страшный, когда злится. Если дела пойдут плохо, то я не смогу вернуться домой до закрытия ворот.

— Я вижу. Но почему ты её копаешь?

Я подумала, что честный ответ поможет, но гнев Лутца только умножился. Я почувствовала, что его взгляд становится намного, намного холоднее. Я в страхе застонала и посмотрела на Лутца.

— Ну, хорошо, я хочу [мягкую глину].

— А? Что ты хочешь?

Лутц в замешательстве слегка наклонил голову. Казалось, что замешательство несколько ослабило его гнев.

— Я хочу, чтобы… земля была тяжелой, плохо впитывала воду, и могла слипаться. Пластичная.

— Ну, если это то, что ты хочешь, ты сможешь найти больше там, где не так много травы или деревьев.

А ведь и правда, было бы гораздо эффективнее искать глину в той почве, где растения не росли, поскольку слишком большое количество влаги фактически затрудняло их рост.

— Лутц, замечательная идея! Спасибо!

— Эй! Майн, остановись!

Я попыталась сразу же перебраться на новое место, но Лутц схватил меня за воротник и притянул назад. Он был несравнимо больше и сильнее меня, поэтому я не могла от него сбежать.

— Твоя работа сегодня – отдыхать, помнишь? Или ты меня не слышала? Что здесь такого важного, что ты должна найти это прямо сейчас?

Лутц продолжая держать меня за воротник, потянул за моё ухо. Я завопила, размахивая руками.

— Ой! Ой! Но это то, чего я действительно… очень хочу! Но это не то, что мы можем съесть или типа того, так что я не могу попросить Тули принести это для меня!

Я смотрела на Лутца со слезами на глазах и потирая ухо, что заставило его немного заколебаться. Должно быть, он не ожидал, что я стану спорить, или, может быть, он просто удивился, увидев, что я так упрямлюсь, ведь я обычно так не делала. Мои врождённые инстинкты говорили мне, чтобы я не упустила эту возможность.

— Ты намекаешь, что готов накопать её для меня, если я отдохну?!

— Я накопаю её для тебя, когда закончу собирать достаточно дров. Поэтому, Майн, пока отдохни.

Его неожиданный ответ заставил меня остолбенеть. Я могла лишь ошеломлённо смотреть на него. Пусть я и вела разговор в этом направлении, но мне было интересно, понял ли Лутц, что он сказал. Вместо того, чтобы помогать мне делать мои глиняные таблички, он должен был сосредоточиться на том, чтобы собрать как можно больше для своей семьи.

— Лутц, я ценю твою заботу, но разве ты не должен сосредоточиться на собственных обязанностях?

— Ты слишком слаба, чтобы самостоятельно накопать глины. Так что это сделаю я. Но взамен скажи мне, для чего ты будешь использовать глину. Что ты хочешь с ней делать?

— Почему ты спрашиваешь?

— Я могу сэкономить время и избежать ненужной работы, если буду знать, что ты хочешь делать. Потому что я не хочу чтобы возникла ситуация «Смотри, ты накопал совсем не того, чего я хотела».

Мда... Я не могу с этим поспорить. Это правда, что, даже имея ясную цель, я много мучилась из-за того, что не знала, как называются нужные мне вещи в этом мире; не замечала, что здесь всё выглядело иначе, чем я привыкла видеть в мою бытность Урано; и не имела доступа к инструментам, которые мне требовались. Благодаря тому, что Лутц явно указал на эту мою ошибку, я знала, что он не сказал, что поможет, не подумав. Но я не понимала, почему он был готов мне помогать, а потому чувствовала себя странно.

— Лутц, почему ты хочешь мне помочь?

— А? Ну, ты ведь сделала эти парула́дьи для меня, когда я был очень голоден. В тот день я решил помогать тебе с тем, что тебе нужно. Неважно с чем.

А-а? И только? Он поможет мне накопать глины только из-за этого? Если честно, мне было трудно понять готовность Лутца выполнять тяжёлую работу для меня, но, возможно, он просто был таким человеком, который заботился о возвращении благодарности. Если он хотел помочь, то это было бы хорошо для меня. И пусть я чувствовала себя немного неловко, но в случае, когда дело касалось физической силы, я бы могла оставить всё на него.

— Хорошо, Лутц, я оставлю это тебе. А я пока могу просто подождать здесь.

— Верно. Я скоро вернусь.

Лутц действительно закончил собирать дрова в кратчайшие сроки. Затем он привел меня туда, где земля плохо впитывала воду, а точнее к лесному оврагу.

— Должно быть где-то здесь.

Лутц взял мою нелепую лопатку, которую я принесла с собой, и начал ею копать.

— Майн, если задуматься, то зачем вообще ты взяла с собой эту лопатку? Ты даже не собиралась сдерживать наше обещание?

— А?! Эм-м, это, ну... я была так взволнована от того, что пойду в лес. Поэтому я просто случайно прихватила с собой то, что мне могло бы понадобиться.

Лутц слегка вздрогнул и с силой воткнул лопатку в землю, словно желая остудить свои бурлящие эмоции.

— Майн! Ты выглядишь милой и красивой, но с тобой нельзя ослаблять бдительность!

— На самом деле, я думаю, что тебе следовало бы немного ослабить бдительность... Почему ты должен быть умнее, чем папа?

— Дядя Гюнтер слишком мягок с тобой!

Я могла лишь молча наблюдать, как Лутц использовал свой гнев, чтобы копать. Каким-то образом эта деревяшка неуклонно вгрызалась в землю. В отличие от моего царапания, теперь земля отлетала кусок за куском. Это выглядело так странно, что я просто не могла понять. Всё из-за того, что он намного сильнее меня? Или потому что держит лопатку по-другому? Или здесь есть какая-то хитрость?

— Подожди, мне только кажется или земля теперь другого цвета?

После того, как Лутц прокопал вглубь на пятьдесят сантиметров, земля изменила цвет.

— Это та вещь, которую ты хочешь?

Я взяла немного этой земли и попыталась сжать её в моей руке. Она была холодной, тяжелой и изменила форму. Это определенно была та глина, которую я искала.

— Да, именно она! Мне потребовались бы много дней, чтобы выкопать так глубоко! Лутц, ты удивительный! Такой сильный!

— Майн, не найдётся ни одного мальчишки, который не был бы сильнее тебя.

Несмотря на своё раздражение, Лутц продолжал выкапывать мне мягкую глину. Охваченная волнением, я понемногу переносила куски глины и клала их на вершину большого камня. Интересно, сколько глиняных табличек из этого получится? Одно это заставило меня ужасно полюбить глину, что я держала в руках, как бы глупо мои слова не звучали.

— Так зачем тебе она?

— Хе-хе. Я сделаю из неё [глиняные таблички].

— [Глиняные таблички]?

— Да.

Я взяла глину, полученную благодаря каторжному труду Лутца, и придала ей форму тонкой таблички. Затем я нашла рядом крошечную палочку и принялась вырезать текст японской сказки на ночь, которую рассказывала мне моя прошлая мама. Я бы предпочла писать на языке этого мира, а не на японском, но Отто учил меня лишь тем словам, что были связаны с работой. Я могла бы написать основной шаблон для рекомендательного письма, или же различные вещи, связанные со знатью, но я не могла написать слова, связанные с моей повседневной жизнью.

— То что ты пишешь, буквы?

— Да, в основном. Если я напишу здесь то-то, то я смогу вспомнить это позже, просто прочитав. Письменные записи удивительны, не правда ли? А книги заполнены этими письменными записями, поэтому они еще более удивительны.

— Ух ты.

— Лутц, спасибо, что накопал мне глины. Ты действительно спас меня. Если тебе всё ещё нужно что-то собирать, то продолжай. Я буду сидеть здесь и писа́ть.

— Верно. Тебе лучше оставаться на месте.

Я писа́ла историю, эстетически похожую на «Эльфы и башмачник: Издание иного мира». Это была столь эпическая история, что даже если бы я писала очень убористо на каждой глиняной табличке, мне понадобилось бы штук десять, чтобы рассказать её целиком.

— Ура! Я закончила!

После того, как записала последнее слово и подвела черту приписав «Конец», меня поразило чувство подавляющего успеха. Невероятно! Глиняные таблички! Я закончила глиняные таблички! О великая и могучая культура Древней Месопотамии, живи вечно!

Я закончу с ними полностью, лишь после того как смогу обжечь их в нашем очаге так, чтобы они не сломались. Я сжала свою палочку и обернулась, чтобы увидеть другие готовые таблички, которые я сложила рядом друг с другом.

— А-а-а-а-а-а-а-а!

Я хлопнула себя по щекам и закричал так, что утёрла бы нос «Крику»<span id="note-2" class="note">[2]</span> Эдварда Мунка. То, что я увидел перед собой, было настолько невероятным, что мой разум затуманился. Лутц, держа свою корзину для сбора, бросился туда, где я была.

— Майн, что случилось?!

— Фей наступил на них! Он испортил их! У-у-у-у!

Первая половина истории, которую я написала, да даже больше половины, превратилась в кашу под ногами Фея и его друзей. Таблички развалились на части, а покрывающие их следы сделали текст нечитаемым.

— Я… я наконец-то закончила их... Как жестоко! У-у-у-у! Вы знаете, как сильно я старалась, чтобы прийти сюда?! Знаете, как трудно было сделать это слабое, больное тело сильнее?! Я даже втянула Лутца и Тули, лишь бы закончить их, и всё же! Гр-р-р-р! Глупые тупые идиоты!

Я пристально посмотрела на Фея и его друзей так пристально, как только могла, подавляя рыдания, в то время как по моему лицу текли слезы. Ярость струилась по моему телу, словно заставляя мою кровь кипеть, но каким-то образом мой разум был пугающе спокоен. Я знала, что вела себя по-детски, но я не могла успокоиться.

Фей и его друзья вздрогнули от моего взгляда и медленно отступили, дрожа от страха.

У меня почти получилось! Я была в одном шаге от получения книги, и теперь она превратилась в грязь! Как они собираются мне это компенсировать? Когда я начала́ думать о том, как остудить свою ярость из-за испорченных глиняных табличек, то, вероятно услышав мой крик, с испуганным выражением лица прибежала Тули.

— Майн, что случилось?! — она посмотрела на моё лицо, и на её лице сразу же проступил страх, точно так же, как у Фея, — …что произошло? Ты выглядишь очень, очень рассерженной, — она отвела глаза от меня и огляделась вокруг, чтобы оценить ситуацию, а затем попыталась утешить меня, — Майн, тебе нельзя так сильно волноваться. Я уверена, что они не хотели ранить твои чувства.

Независимо от того, намеревались ли они причинить мне боль, сломанные глиняные таблички так и останутся сломанными. Моя ярость из-за того, что все мои усилия оказались напрасны, не могла быть успокоена одними только словами Тули.

— Мне всё равно! Я никогда не прощу их!

Со слезами и соплями, стекающими по моему лицу, я изо всех сил свирепо смотрела на Фея и его друзей, которые при этом дрожали в ужасе, пока Лутц внезапно не похлопал меня по спине.

— Я помню, что ты говорила, что тебе потребовалось три месяца на то, чтобы набраться сил, для того, чтобы ты смогла бы пойти в лес и сделать [глиняные таблички]. Я понимаю, почему ты злишься. Я правда понимаю, почему ты не хочешь их простить. Но независимо от того, как сильно ты злишься, что сделано, то сделано. Единственное, что тебе остаётся, так это сделать их снова. И да, я помогу тебе.

— Если мы начнем прямо сейчас, то сможем добраться до ворот до того, как они закроются. Майн, могу и я помочь? Фей и другие сожалеют из-за того, что они сделали, поэтому они тоже помогут. Верно?

— Да, определенно! Мы не думали, что они так важны для тебя. Извини, ну правда.

Схватившись за спасательный круг, брошенный им Лутцем и Тули, Фей и его друзья уверенно закивали и поспешно потянулись к табличкам, на которые они наступали. Извинения Фея и уверенность в том, что мы сможем сделать новые до того, как ворота закроются, позволили мне усмирить гнев. Оставаться сердитой было бы не столь продуктивно, как работать над созданием новых табличек.

— Ну, хорошо. Я сделаю новые.

Мне более или менее удалось закончить писа́ть историю на старых табличках, поэтому мой подход к их созданию не был ошибочным. Я должна была быть удовлетворена тем, насколько легче было их сделать, по сравнению с папирусом. Но я не забыла донести свои мысли до Фея и его приспешников.

— Не думаю, что кто-либо из вас получит второй шанс.

По-видимому, некоторое время после этого случая ходили слухи, в которых я возглавляла «рейтинг людей, которых вы никогда не должны злить».

1. коэффициент Энгеля — доля расходов, затраченная на еду. Коэффициент Энгеля тем больше, чем меньше уровень дохода семьи.https://ru.wikipedia.org/wiki/Закон_Энгеля

2. «Крик» — серия картин норвежского художника-экспрессиониста Эдварда Мунка. На них изображена кричащая в отчаянии человеческая фигура на фоне кроваво-красного неба и крайне обобщённого пейзажного фона.https://ru.wikipedia.org/wiki/Крик_(картина_Мунка)