Том 1.1. Сладкий вкус зимы

— Солнечно! Папа, сегодня солнечно! Давай, просыпайся! Майн! — взволнованный голос Тули прозвенел в тёмной спальне, и вскоре я проснулась.

Последние несколько дней шёл сильный снегопад, но, проснувшись, я увидела ослепительный солнечный свет, струящийся сквозь щель между створками окна. Невероятно. Привет, Солнце, давно не виделись.

Взволнованная Тули спрыгнула с кровати и распахнула окна, не заботясь о том, что впускает в комнату холодный воздух. Голубое безоблачное небо тянулось во всех направлениях, а заснеженный город поблёскивал под солнцем.

— Смотри, погода идеальная. Папа, у тебя сегодня выходной? Мы должны поторопиться!

— Да, да.

Папа, поморщившись от яркого солнца, лучи которого били ему в лицо, выпрыгнул из кровати. Всё, что последовало за этим, произошло крайне быстро. Тули и папа приготовили завтрак, подготовили что-то и поспешно кинулись на улицу. Я только подходила к столу, в то время как Тули прошла через дверь, одетая в как можно бо́льшее количество тёплой одежды.

— Пока, Майн. Мы вернёмся с множеством пару́!

Я помахала Тули на прощание, моргая в замешательстве. Хм... это что ещё за пару́? Я поискала в воспоминаниях Майн и узнала, что это был фрукт, из которого получали белый сладкий напиток, и он был действительно вкусным. Тули сказала, что она принесет домой несколько, но я не была уверена, как именно она намеревалась их собирать.

— Майн, вот твой завтрак. Мне нужно уйти стирать одежду. Они скоро вернутся и принесут нам пару́, а я буду занята весь день.

Мама отрезала кусок хлеба, который я не могла самостоятельно ни отрезать, ни отломить, и макнула его в суп. Хлеб, что пекли до тех пор, пока он не становился твёрдым и чёрным, ради предотвращения появления плесени, и оставшийся со вчерашнего вечера молочный суп был нашим обычным завтраком. Прежде чем я даже успела забраться на свой стул, мама собрала всю грязную одежду, которая накапливалась у нас за время метели, и вышла из дома. Я сидела на погрузившейся в тишину кухне и жевала в одиночестве свой завтрак. Когда я закончила, я принялась плести корзины, единственное, из того что я делала, за что меня хвалили.

Папа и Тули, должно быть, знали, в какое время мама вернётся домой, потому как они вернулись с широкими улыбками сразу после того, как она закончила готовить обед. Казалось, что их миссия закончилась успешно.

— Мы вернулись, мама, Майн. У нас три пару́!

— С возвращением. Замечательно. Обед уже ждёт вас на столе.

Мама указала на весьма глубокую миску и пошла за очень тонкой сухой щепкой, которую удобно использовать для разжигания огня. Тули воспользовалась ею, чтобы разжечь огонь в очаге, а затем проткнула пару́ над миской. В тот момент, когда она так сделала, наружный слой рядом с её пальцем лопнул, и из пару́ потёк густой белый сок.

— Ух ты, как приятно пахнет!

Сладкий запах распространялся по нашему дому, пока фруктовый сок медленно наполнял миску. Я жадно сглотнула, сейчас был первый раз за всё то время, что провела в этом мире, когда я почувствовала что-то сладкое. Это определенно было что-то такое, что оставило бы после себя хорошие воспоминания. Пока я предавалась своим мыслям, Тули держала миску, следя за тем, чтобы сок не пролился, а папа использовал специальную гирю, чтобы выжать сок из фрукта.

— Пару́ удивительны, — объяснила мне Тули, — их сок очень сладкий и вкусный, а ещё из них можно получить масло. Даже жмых может быть использован для кормления животных. У нас их нет, а потому мы относим наш жмых Лутцу в обмен на яйца.

— Уверена, что много людей борются за него.

— Ага. Их можно найти на снегу только в такие солнечные дни, поэтому многие из живущих в городе уходят в лес с самого утра. Каждый хочет найти как можно больше. Но собирать их действительно тяжело.

— Насколько тяжело?

Тули проткнула дыру во втором пару́ тонкой палочкой и снова медленно вылила сок в миску. Единственное, что я могла делать, так это помогать держать миску, чтобы она не перевернулась.

— Чтобы сорвать пару́ с дерева, нужно нагреть ветку, на которой он растёт, чтобы размягчить её. Но ты не сможешь использовать огонь, когда находишься на дереве. Особые силы дерева тушат его. А потому необходимо снять перчатки и согревать ветки голыми руками.

— Снимать перчатки зимой, в такой холод?! Звучит крайне сурово.

Это была прямая дорога к обморожению. Даже если папа и Тули сменялись, согревать ветви голыми руками было невероятно ужасной работой.

— А вы не можете дождаться полудня, чтобы собрать их? Не будет ли легче, когда станет потеплее?

— Нет, ну-у-у... Пару́ можно собирать только до полудня.

Тули вручила папе осушенный пару́ и взяла третий. Она аналогичным образом проделала в нём дыру и принялась выжимать сок.

— Как только наступает полдень, и солнце поднимается достаточно высоко, на лес падает солнечный свет, и тогда листья пару́ начинают сиять, дерево начинает трястись, и все листья начинают издавать звук «шур-шур».

Эм-м... Листья сияют, деревья дрожат сами по себе, и они издают звук «шур-шур»? Что за...? Несмотря на то лучшее объяснение, что смогла дать мне Тули, я никак не могла себе такое представить.

— Как только листья начинают шуметь, деревья пару́ вытягиваются к солнцу. Они растут выше, чем остальные деревья в лесу, а затем начинают раскачиваться, подобно девушке, покачивающей своими волосами. Прямо таки «шор-шор» и «шур-шур»...

— Они вытягиваются и начинают раскачиваться?

— Да, верно. Свет падает на их ветви, пока те трясутся, и все плоды, которые мы не успели собрать, «пиу» и разлетаются! Как только плодов не остаётся, деревья пару́ сжимаются, словно они тают, а затем исчезают.

— Они расстреливают фрукты, а затем сами деревья исчезают? Какое-то странное дерево...

Это было действительно всё, что я могла сказать по данному вопросу. Что за странное дерево? Моего слабого воображения не хватало, чтобы представить, что вообще происходит.

— Ну всё, готово. Хочешь немного попробовать?

Тули вылила бо́льшую часть фруктового сока в банку, но оставила немного в миске. Она выпила два глотка из неё и протянула миску мне. Я, как и Тули, сделала два маленьких глотка. Густой, сладкий аромат наполнил меня, и я инстинктивно расплылась в улыбке до ушей. Оно... оно на вкус как счастье! Оно как густое кокосовое молоко! Как только я подумала о том, чтобы выпить больше, Тули сказала:

— Мы не можем получить много такого сока, поэтому нам нужно очень и очень ценить его. Не пей всё сразу.

Поняла, поняла, я не буду торопиться.

— Папа, ты собираешься отжать и этот? — Тули подняла мешочек и заглянула внутрь.

— Да, — сказал папа, постепенно раздавливая пару́ специальными гирями. Масло пару́ можно было использовать как для приготовления пищи, так и в лампах, что делало его похожим на оливковое.

— Тули, дай мне посмотреть.

Я подошла к ней сбоку и заглянула в сумку, желая посмотреть, как выглядят пару́ после получения масла. Внутри я увидела что-то похожее на ока́ру, японскую еду из соевой мякоти. Пахло сладко.

— Пахнет очень сладко. Неужели мы не можем это съесть?

Я сунула руку в сумку и ради эксперимента положила немного её содержимого в рот.

— Майн! Это еда для птиц!

Тули поспешно отняла у меня сумку и сказала, чтобы я это выплюнула, но я только вдумчиво пережёвывала жмых.

Отжатая субстанция была жестковатой и не особо сладкой, несмотря на запах. В общем, я поняла, почему жмых не считалось приемлемой едой для людей. Но он определенно может быть использован в качестве ока́ры. А потому приступим. Я взяла немного жмыха и макнула его в миску с фруктовым соком, чтобы немного увлажнить его.

— Майн, что ты делаешь?

— ...Я думаю, это будет съедобно, если я так сделаю.

— Говорю тебе, это еда для птиц! Это не то, что люди могут есть.

Я кивнула и закинула немного сочного жмыха в рот. Получилось на самом деле довольно не плохо. Если бы я смешала жмых с фруктовым соком и в идеале добавила немного яиц и молока, то я, вероятно, смогла бы сделать хорошие блинчики из ока́ры.

— Ну да, весьма хорошо.

— Нет, не хорошо!

Я протолкнула немного смоченного фруктовым соком жмыха в рот Тули. Сначала она кричала: «Что ты делаешь?!», но через некоторое время она начала́ его пережёвывать, а на её лице читалось недоумение.

***

— Хорошо, пойдём.

Тули и я ушли, чтобы пойти домой к Лутцу. Это был шестой этаж дома, что стоял прямо напротив нашего в замкнутом кластере зданий, которые составляли наш район. Я делала всё возможное, поднимаясь и спускаясь по ступенькам двух лестниц, чтобы обменять жмых двух пару́ на яйца. Было довольно тяжело подниматься на шестой этаж к его квартире после того, как я спустилась с пятого этажа от своей. Меня поддерживала только мысль, что я приготовлю псевдо-блины после обмена. Э-хе-хе-хе.

— Прошу нас извинить.

— Лутц, вот. Мы обменяем их на яйца, — я протянула сумку с широкой улыбкой, но Лутц только нахмурился.

— У нас уже достаточно корма для птиц. Можете дать взамен мясо? Всё моё продолжают воровать старшие братья.

Зимой они проводили намного больше времени вместе, и потому у них было больше шансов украсть его еду. Лутц жаловался на то, что он постоянно голоден. Тули только сочувственно улыбнулась и сказала: «Трудно дать отпор, когда они намного больше», но на самом деле сложно было описать, как плохо было чувствовать себя всё время голодным. Я протянула сумку, планируя помочь решить его проблему.

— Я поняла, Лутц. Тогда почему бы просто не съесть вот это?

— Да кто будет есть птичий корм?

Его реакция была такой, какая и ожидалась. Никто здесь не употреблял это в пищу как ока́ру.

— На самом деле, это съедобно, если сделать всё правильно.

— А?

— Это кажется несъедобным лишь потому, что вы выжимаете весь сок. На самом деле оно очень вкусное, если его правильно приготовить, пускай это всего лишь жмых.

Лутц недоверчиво посмотрел на Тули. Он определенно думал, что в мире не найдётся никого, кто стал бы есть птичий корм.

— Так ты серьезно?! Ты просто расточительна! Конечно, ты можешь съесть пару́ и просто так, но гораздо эффективнее использовать их для получения сока, масла и корма для птиц! Никто не тратит фрукты впустую, просто съедая их на месте! Я не могу поверить, что кто-то будет так усердно работать ради получения фруктов, а затем просто съест их, вместо того, чтобы использовать должным образом. Майн, во всём городе не найдётся никого настолько глупого, кто стал бы так делать! Ну, может быть, кроме тебя!

Эм-м... Ну я не ела сам фрукт. Может быть, это единственный способ понять его позицию? Я положила руку на подбородок и стала размышлять о резком неприятии моих слов Лутцем.

— Сейчас у вас достаточно корма для птиц, верно? Тогда самое лучшее для нас, людей, съесть это самим.

— Как я уже говорил, жмых настолько сухой, что никто его не ест!

— Он становится таким сухим только потому, что люди выжимают из него как можно больше масла. Если ты приложишь немного усилий, то его можно будет съесть.

— Майн, понимаешь...

Лутц не показывал никаких признаков изменения своего мнения, независимо от того, что бы я ни говорила. Мне нужно применить немного силы, как я поступила с Тули, стараясь изменить её мнение. Он определённо поймет, если съест немного жмыха. Я решительно сжала кулак, намереваясь выполнить свой план, когда вдруг Тули слегка наклонила голову и сказала.

— Эм, Лутц. Я знаю, что в такое трудно поверить, но жмых действительно съедобен. Он... он был таким вкусным, что это шокировало меня.

— Подожди, ты серьезно? Тули, она заставила тебя есть птичий корм?! — Лутц посмотрел на Тули глазами, полными сочувствия.

— Как грубо! Она ведь сказала, что это было вкусно. Я думаю, тебе просто нужно попробовать самому. Лутц, у тебя остался фруктовый сок?

Я вошла в дом Лутца и положила немного нашего жмыха в ближайшую миску. Затем я смешала его с приблизительно двумя чайными ложками фруктового сока, что был долей Лутца. После чего я попробовала получившееся и кивнула самой себе. Действительно вкусно.

— Лутц, открой рот.

Вероятно, из-за того, что он видел, как я сама это пробовала, Лутц робко открыл рот. Я положила ему в рот сочный жмых. Он закрыл рот, немного пережевал, затем широко распахнул глаза от удивления.

— Видишь? Сладко и вкусно, не правда ли?

Я гордо выпятила грудь, ухмыляясь про себя, когда, внезапно, старшие братья Лутца перестали лишь подозрительно наблюдать издалека и вместо этого накинулись на нас.

— Сладко?

— Вкусно?

— Серьезно? Лутц, дай мне попробовать.

Все его старшие братья засунули пальцы в его маленькую миску. Как бы Лутц ни старался спрятать миску или убежать, они были намного больше его. Он не только не мог убежать, но даже не мог увернуться от них.

— Эй, отпусти! Не отбирай это у меня! Какой старший брат будет красть то, что принадлежит его младшему брату?!

— Всё твоё – моё.

— Лутц, поделитесь своей вкусной едой со всеми.

— Хорошо! Я понял!

Сопротивление Лутца было бесполезным. Три его старших брата схватили его и украли всё содержимое миски. Все они засунули в неё свои пальцы, и через мгновение там стало пусто. Если каждый его приём пищи заканчивался таким образом, то я могла понять, почему Лутц жаловался.

— А-а-а-а-а! Мой пару́!

— Вкусно. Это и правда был птичий корм?

Старшие братья Лутца полностью игнорировали его крики и смотрели на меня с широко открытыми от удивления глазами, прямо как Лутц ранее. Возможно сейчас мой шанс.

— Я могла бы сделать и кое-что получше.

— Ты серьёзно?!

Они все заглотили наживку. Несмотря на то, что ранее они испытывали отвращение к идее есть птичий корм, теперь же они были всеми руками за, прося добавки, что, вероятно, было из-за голода.

— Ах, но мне может понадобиться помощь. Всё же я очень слабая.

— Хорошо, я помогу тебе!

Лутц с энтузиазмом сжал кулаки. Увидев такой настрой, его старшие братья бросились вперед и оттолкнули его с дороги.

— Лутц, ты не получишь всё для себя! Майн, мы тоже поможем!

— Да, да. Я намного сильнее чем Лутц!

— Ура! Ладно, я хочу, чтобы вы трое приготовили металлическую сковороду для выпечки. Лутц подготовит ингредиенты, а Ральф их смешает. О, и было бы несправедливо использовать лишь сок Лутца, так что давайте используем понемногу от порций каждого из вас. Ну же, покажите мне сок. Не прячьте.

Я хлопнула в ладоши, раздавая Лутцу и его братьям инструкции по готовке. Я была слишком маленькой и слабой, чтобы заниматься этим, а потому эти голодные молодые люди должны были сделать всю работу за меня.

— Лутц, можешь взять два яйца и немного молока? Ральф, взбей их лопаточкой. Саша¹ и Зиг² разогрейте на очаге сковороду.

Лутц приготовил необходимые мне ингредиенты, а я поочерёдно добавила их в миску. Ральф начал их смешивать деревянной лопаточкой. Саша и Зиг позади нас достали металлическую сковороду и нагрели её на очаге.

— Ага, должно быть неплохо. Лутц, у вас есть масло?

Я забралась на высокий стул, а Лутц протянул мне немного масла. Я зачерпнула его ложкой и положила на металлическую сковороду. Масло зашипело на сковороде́ и растаяло, наполнив воздух приятным запахом. Затем я использовала большую ложку, чтобы налить «тесто», которое Ральф смешал в миске. Оно шипело, пока готовилось, и к запаху масла присоединился сладкий запах пару́. Так как я использовала остатки ока́раподобного жмыха вместо пшеницы, то в результате получились скорее оладьи, чем блины, но всё же, в целом, это было то, что я и ожидала.

— Вот как это делается. Вы сможете продолжить сами, чтобы сделать больше?

После того, как я показала им, как нужно готовить, я поднялась со стула и позволила старшим братьям самим позаботиться обо всём. Они уже поняли, что от них требуется, а потому сразу же позаимствовали у меня инструменты для готовки и начали делать свои собственные оладьи.

— Видишь, они становятся бугристыми, а значит, тебе сейчас следует их перевернуть.

— Понял.

Саша перевернул оладью, и я увидела, что он неплохо готовит. Я слышала, как все жадно сглатывают.

— Перемести вот эту туда. Ты можешь приготовить ещё одну на свободном месте.

Как только оладья приготовилась в достаточной степени, он отодвинул её в сторону и налил на её место ещё масла и жидкого теста. После того, как я проверила и убедилась, что все они были приготовлены должным образом, мы переместили их со сковороды́ на тарелку, складывая друг на друга.

— Та-да-а! [Простые оладьи из ока́ры]! Я держала тарелку гордо выпятив грудь и ухмыляясь.

Но мои слова, должно быть, не были поняты, учитывая как Лутц смотрел на меня.

— Эм-м… что? Повтори еще раз?

— М-м-м... Простые парула́дьи…

Пы́шущие жа́ром парула́дьи были разложены на столе, источая сладкий аромат и выглядя очень вкусно.

— Можете приступать к еде. Но будьте осторожны, они всё ещё горячие.

Я откусила кусочек и медленно прожевала. Парула́дьи были настолько вкусными, что это честно говоря меня шокировало. Они были на удивление пышными, совсем не жёсткими и не сухими, в отличие от птичьего корма. Вероятно, что из-за добавления фруктового сока они оказались очень сладкими даже без использования варенья или чего-то подобного.

— Эй, Лутц. Их было довольно просто сделать, не так ли? И разве они не сытные?

— Ага, сытные. Майн, я не знаю, что и сказать. Ты удивительная.

Так как множество людей приходили в дом Лутца чтобы обменяться на яйца, то у них было много жмыха пару́, а благодаря их птицам у них не было недостатка в яйцах. Кроме того, они могли обменять яйца на молоко, чтобы готовить парула́дьи всю зиму.

— Теперь ты сможешь провести зиму сытым.

— Да!

Лутц с удовольствием укусил парула́дью. Пока я смотрела, как он ест, несколько рецептов в которых использовалась ока́ра прошли в мою голову.

— Я знаю и о некоторых других способах использования жмыха пару́, но я слишком слаба, чтобы справиться с ними самостоятельно.

— Я сделаю их вместо тебя, если объяснишь мне как. Теперь, когда ты научила меня такой хорошей еде, ты для меня словно богиня! Майн, приходи к нам ещё.

Это событие послужило началом того, что Лутц и его братья готовили для меня рецепты которые требовали сильных рук. Я учила их готовить и пробовала результат на вкус, а Лутц и его братья ели еду и становились сытыми. У нас были хорошие взаимоотношения "ты — мне, я — тебе".

Примечания

1. несмотря на то, что транслитерация несколько отличается от обычной, как и в случае с именем Евы, это всё равно одна из возможных транслитераций имени Саша.

2. краткая форма имени Зигфрид.