Том 4. Дополнительная глава. Самосознание слуг

— Гил, а ты знаешь в этом толк!

— Да!

Сразу после завтрака мы занялись подготовкой мастерской. Сегодня мы с Люцем, Гюнтером и Туури взяли дело в свои руки и пошли в лес. Конечно, лес отличался от нижнего города. Здесь мы учились делать бумагу, чтобы после изготавливать ее в мастерской.

Поскольку это было поручением сестры Майн, я радовался, в отличие от остальных детей, которым дали больше работы. Кай, сирота, с которым я часто дурачился, пока не стал служить Майн, посмотрел на вещи перед ним и поморщился. Всю в заплатках одежду покупали с рук и потому она выглядела даже хуже серых ряс, которые они носили обычно.

— Слушай, Гил, в чем смысл эту бумагу делать? — На такой вопрос готового ответа у меня не было. Я посмотрел на Люца, поскольку тот всегда лучше всего понимал планы сестры Майн. Заметив мою мольбу во взгляде, он задумался. Жизнь в храме и нижнем городе порой так отличалась, что объяснить некоторые вещи было затруднительно.

— Если я просто скажу, что бумагу продадут в компанию Гилберта, то вы не поймете. Та-а-ак… Это принесет Майн больше прибыли, и… А! С деньгами пример не пройдет, здесь про такое не думают. Тогда, если делать бумагу, то появится больше разнообразной еды.

— Правда?! — Глаза Кая засияли от предвкушения. Благодаря Майн ситуация с едой в приюте улучшилась, но этого все еще было недостаточно. Однако обещание привезти больше еды всех здесь делало счастливыми.

— Хорошо, пойдемте. Давайте делать бумагу.

— Правда здорово, а? Следуя инструкциям Майн, мы сами можем готовить суп. Больше не нужно ждать, когда нам принесут больше божественных даров.

Разговор Кая и остальных напомнил мне о том, каким совсем недавно был порядок.

Чем больше благородных священников и служителей покидали храм, тем больше слуг возвращались в приют. Стало много служителей в сером, но меньше еды. Меньше божественных даров, больше постоянно голодных последователей. До сестры Майн в храм не приходили новые благородные, потому никто не нуждался в слугах и некому было пожертвовать больше еды.

— Сначала я думал, что служительница-простолюдинка будет ужасной, но только сестра Майн могла сказать нам, что, если хотим есть, то нужно готовить себе самим?

Сестра Майн научила всех в приюте готовить суп и дала из чего. Это стало революцией, которая изменила традицию просто сидеть и ждать, пока еда сама упадет в рот.

— Вы же понимаете, что сестра Майн отправляет вас в лес не только учиться делать бумагу, но и хочет, чтобы вы научились находить больше съестного, чтобы в случае чего вы могли уберечь себя от голода, — объяснил Люц.

Кай удивленно распахнул глаза, а затем скромно улыбнулся.

— Я рад, что сестра Майн стала управляющей приютом. Никто другой, из носящих синее, не желал помогать нам.

— Тогда поработайте на славу, чтобы сделать бумагу для нее.

— Хорошо!

Мы раздали ножи, корзинки и прочие необходимые предметы каждому ребенку, а затем достали необходимые для изготовления бумаги пароварки и котелки. И вот мы готовы двинутся в лес.

— Сестра Майн, я буду учиться. Буду очень внимателен.

— Да, Гил. Усердно учись собирать пропитание и делать бумагу, — поддержала Майн. Я согласно кивнул и увидел, как Люц высоко взмахивал рукой, давая указания, поскольку все в приюте уже привыкли к нему.

— Убедитесь, что вы находитесь рядом с дядей Гюнтером, иначе на воротах вас не пропустят. — Гюнтер — папа сестры Майн, а Туури — ее старшая сестра. Так говорили, но, что это означает, я не понимал. Сестра Майн объясняла, что они — ее семья, люди, с которыми она живет, но я никак не мог взять в толк ее разъяснения. Может, они что-то вроде ее слуг, которые остаются с нею в нижнем городе. Или они как остальные сироты, которые жили со мной раньше.

…Я не понимал, что такое семья, но надеялся, что однажды, сестра Майн станет полагаться на меня так же, как на них.

Когда мы прошли через ворота, вокруг все изменилось. В отличие от чисто белого храма, нижний город оказался сер и вонюч. Я уже был рад покинуть закрытый от остального мира храм, но некоторые с неприязнью морщили носы. Заметив это, Гюнтер пожал плечами.

— Отличается от вашего чистого и красивого храма, хех?

— …Тут грязно, воняет, шумно и куча людей. И странно, что стены зданий не белые. — Заговорил один из сирот, и остальные согласно закивали, осматривая окрестности. В приюте стало тесновато, когда последователи в сером вернулись от хозяев, но в городе, пусть пространства было и много, все равно казалось, что улицы полны людей. Впервые покинув храм, я так впечатлился толпами и всеми встречаемым на пути вещами, что после чувствовал себя немного больным.

— Что это? Никогда такого не видел.

— Встречные носили одежду разного цвета. Это служительница? — Сирота указал на женщину, одетую в синее, и он тут же отступил с дороги бросился на колени.

— Нет-нет! В городе нет ни служительниц, ни священников в синем! Не нужно кланяться!

— П-правда? — Почти упавший на колени сирота застыл на месте и нервно посмотрел на женщину, в страхе, что та начнет ругать его.

Мне захотелось схватиться за голову. Похоже сестра Майн с Люцем испытывали те же чувства, когда мы с Франом впервые вышли в город. Те, кого приютил храм, в городе выделялись, словно бельмо на глазу. Непривычные к окружению, дети все время вертели головами, что выглядело чрезвычайно подозрительно. Я попытался кое-что разъяснять им, что уже знал из моих походов в нижний город.

— Чисто белыми могут быть только постройки дворян. Другими словами, у простолюдинов и дома без покраски. В отличии от храма, нет никаких правил, как дома должны выглядеть, потому красить их можно в любой цвет. Люди, которые, эм… побогаче? Как те, что живут здесь, могу себе это позволить, потому выглядит более аккуратно, но, чем дальше на юг, тем грязнее дома. И там люди носят такие же, как сейчас на нас, вещи.

— Гил, откуда ты все это знаешь? — Удивленно спросили дети, и я надулся от гордости.

— Я постоянно выхожу из храма, чтобы сопровождать сестру Майн в ее поездках. — В прошлом меня в основном просто отправляли в камеру покаяния священники-смотрители. Я никогда не привлекал внимания по каким-либо веским причинам.

Но несмотря на мою гордость, Люц похлопал меня по плечу и напомнил, какой переполох я устраивал, когда ходил в нижний город.

— Ничего не трогайте без разрешения. Впервые выйдя в город Гил украл фрукт, думая, что это божественный дар и на него накричали. В отличие от храма здесь могут и побить за такое. Не делайте ничего, за что люди могут на вас разозлиться. На вас могут накричать и ударить. Это больно и страшно.

Напоминание о моих промахах Люцем повеселило детей. Они начали шушукаться между собой:

— В городе нельзя ничего трогать! Могут разозлиться!

…Тч. Только я заработал немного уважения, как Люц тут же похоронил первые ростки.

На центральной площади вид города снова изменился. Покрашенные деревянные доски сменились обычными, а дома теснились друг к другу. Одежда на людях так же потеряла разноцветность, и стала больше походить на заштопанные обноски, в которые были одеты мы. И даже изменилось отношение окружающих.

— И сколько же раз мне нужно повторить, чтобы ты понял?! — До нас донеслись крики, которые, должно быть, слышали даже в храме. Старик ударил юношу, который ремонтировал здание.

— А-а-а! Рукоприкладство!

— А-а-а-а! Туури! Неужели нормально быть таким жестоким? — Рукав Туури сжала юная служительница в сером.

Туури неуверенно улыбнулась.

— Иногда люди ничему не учатся, если на них не накричать. Но не нужно бояться. С вами этого не случатся, если вы не сделаете чего-нибудь, что кого-то разозлит.

Чем дальше мы шли на север, чем громче становились голоса. Слышались громкие крики, что несколько пугало детей, которые привыкли к тишине храмовых стен.

— В переулках есть еще более страшные люди, так что не ходите в одиночку. Идите прямо до ворот, — предупредила Туури, указывая вперед.

Сиротам было страшно в городе, потому они беспрекословно слушались Туури. Она была одной из тех, кто учил их готовить суп. Люцу и Туури похоже столько же лет, сколько и мне, но они знают и умеют так много всего и помогают сестре Майн. Без чужой помощи я мог только убираться и сопровождать ее. Остальному я учусь у Франа, но меня все еще нельзя назвать по-настоящему полезным.

Может из-за того, что юг пугал, дети ускорили шаг, пока не добрались до городских ворот. Они были похожи на храмовые, но куда большего размера. Похоже за ними город заканчивается. Прежде, чем мы их преодолели, Гюнтер поднял руку и остановил процессию.

— Нужно сообщить о вас. Эй, Отто! — Гюнтер прошел в дверь для стражи, а мы остались ждать снаружи. Полные любопытства взгляды людей, стоящих у ворот, обратились к нам. Для нас все снаружи — это незнакомый мир. Мне всю жизнь твердили, что я никогда не должен покидать храм, поэтому, оказавшись снаружи, я почувствовал, что в моей груди поселилось чувство вины. Остальные дети, похоже, чувствовали то же самое, судя по тому, что их вид становился все более тревожным.

— Ребята, не волнуйтесь. Папа с нами, — приободрила нас Туури с мягкой улыбкой. Обязанность стражей каждый день проверять всех, кто входит и покидает город, так что их работа присматриваться и к нам.

— Они знают лица городских детей, а ваши нет, ведь вы никогда не покидали город. Папа служит здесь, он скажет им, кто вы, и нас пропустят.

— Похоже пригласить дядю Гюнтера было верным решением. Я бы не смог сам провести сирот, — поделился Люц, ожидая, пока мужчина поговорит со стражами. Я удивленно обернулся к нему.

— Неужели есть что-то, что ты не можешь, Люц?

— Конечно. Куча всего.

Обычно сестра Майн просит Люца сделать что-то и тот выполняет, но оказывается есть нечто и ему недоступное. Какое облегчение.

— Хех. Думаю, если постараюсь, и я стану когда-нибудь полезным для сестры Майн.

— Станешь. Пока Майн в храме, я не могу присматривать за ней, так что точно станешь, — усмехнулся Люц.

Кай, который слушал наш разговор очень удивился и уставился на меня.

— А ты изменился. Не так давно ты ненавидел саму мысль служить ей. Ты, помнится, называл ее надоедливой простолюдинкой.

— …Было такое. — Моя жизнь в храме так поменялось, что, казалось, прошла куча времени, но на самом деле еще и сезона не прошло с тех пор, как сестра Майн присоединилась к храму.

— Я правда удивился, когда Арно сказал, ты станешь слугой новой служительницы в синем. Ты все время попадал в комнату покаяния, и я считал, что не было слуги хуже, чем ты.

И все согласно закивали на слова Кая. Каждый из них просто мечтал стать слугой для благородного. Естественно, ведь стать слугой — означает покинуть приют. Но Арно осадил их всех и, согласно решения Верховного жреца, выбрал Гила. В то время я был очень рад покинуть приют и получить более высокий статус, чем у священников-воспитателей, которые всегда меня наказывали. Но счастье длилось недолго.

— Эй, я помню, как все смеялись надо мной, когда выяснилось, что новая служительница из простолюдинов, и я даже не мог покинуть приют, потому что у нее не было своих покоев.

— Да, помню такое. Какой смысл прислуживать кому-то у кого нет покоев или вкусной еды? Я тогда сказал, что служительница-простолюдинка тебе прекрасно подходит. Тогда я радовался, что меня не выбрали, хорошие времена.

Они смеялись надо мной, говорили, что простолюдинке выбрали самого бесполезного слугу, потому вполне понятно, какое разочарование я испытывал, когда встретил сестру Майн. Она оказалась ниже меня ростом, говорила и вела себя не как остальные служительницы в синем, и я сорвался. Невозможно было принять ее в качестве хозяйки.

— Ты все время жаловался, что она ненастоящая служительница в синем, а теперь посмотри на себя.

— Да, теперь я даже рад, что она не такая, как остальные. Если я хорошо работаю, она это замечает и хвалит меня. — Так как сестра Майн из простолюдинов, то она награждает за усердный труд. Например, когда я хорошо убираю ее покои, она гладит меня по голове и говорит комплименты. Когда я думаю о ее похвале, то очень радуюсь. Поглаживая меня по голове, она говорит: «Спасибо, Гил. Ты постарался». Или что-то подобное. В эти моменты в груди расходится тепло, и я все время улыбаюсь.

Никто никогда не гладил меня так по голове с тех пор, как я прошел обряд Приобщения и покинул комнату для младших сирот в приюте. Кроме того, я попал в приют, а не родился в храме, потому женщины в подвале не брали меня на руки и не гладили, в отличие от других детей.

— Я собираюсь научиться всякому и помогать сестре Майн, как Люц.

— М-м-м, знаешь, я думаю, у меня получится учиться быстрее, чем у тебя. Сестре Майн же нужны еще слуги, у нее их ведь мало, так? — Спросил Кай, и остальные дети закивали. Это застало меня врасплох.

— Да-да. Сестре Майн нравится, когда усердно трудятся. Мы будем работать, и она нас тоже похвалит, а не только Гила. Если мы будем стараться больше Гила, может, она возьмет нас, вместо него. Не то чтобы ты сейчас много работал, Гил.

И в этот момент меня осенило. Сестра Майн — новая служительница в синем, только недавно присоединилась к храму, так что все ее слуги — это те, кого приставил к ней Верховный жрец. Сама она никого не выбирала. Вполне возможно, что она начнет набирать новых слуг или даже заменять старых. От ужаса мое сердце начало биться быстрее.

У сестры Майн огромное сердце, и в нем достаточно места, чтобы заботится о каждом сироте. Она никогда не злилась на слуг. И поскольку всем в приюте это было известно, ничего странного, что за право стать ее слугой, могут и драться начать.

…Вот же. В приюте найдется куча людей лучше меня. Я почувствовал, как вспотела спина. В приюте находилась куча опытных священников и служительниц в сером, которые могли помочь ей со всякими девичьими потребностями, в которых я ничего не смыслил. Фран прислуживал Верховному жрецу, и умеет все на свете. Он сам выполнят почти всю работу.

Делия — девочка, и каждая служительница обязана иметь служанку, чтобы та заботилась о ней. Не говоря уже о том, что Делию отправил Верховный епископ, и ее вряд ли заменят, пока она серьезно относится к своим обязанностям.

…Если я не научусь многим вещам, то буду самым бесполезным из слуг. Но как же это сделать? Неописуемое чувство тревоги разлилось в моей груди. Я, как никто другой, понимал, что вел себя как настоящий грубиян и едва ли был способен хоть как-то помочь ей.

— Так, идемте! — Гюнтер вышел и позвал нас, и колонна детей пошла через ворота.

Чувствуя ком в горле, я пошел за всеми. Это было так больно, что казалось, не смогу вдохнуть. Сколько же занятий я пропустил, остальные успевали куда больше. Я не знал, как тяжело мне придется работать, чтобы наверстать упущенное.

— Гил, что с тобой? Ты заболел?

— Люц, просто подумал, а что, если, как я ни постараюсь, все равно не смогу помочь сестре Майн? Она может заменить меня на кого-то еще… — Поделился я тревогами с Люцем, но тот только удивленно моргнул.

— Не глупи, — ответил он, покачав головой.

Я ничего не понял… Что он имел ввиду? Я — глупый? Темный туннель городских ворот хорошо отражал мое состояние. Дети защебетали: «Это похоже на подвал». «Да, так страшно». «Как темно!» Их голоса эхом разносились по туннелю. Идя среди них, я чувствовал абсолютную беспомощность.

…Насколько же сильно нужно стараться? Не слишком ли поздно, чтобы обогнать других? Пройдя по длинному темному туннелю, мы оказались на другой стороне. Когда боль утихла, моим глазам открылся невиданный до сегодняшнего дня пейзаж. Раньше я видел только небо, окруженное стенами, и увидеть его бескрайним, неограниченным ничем, было настолько поразительно, что я не мог вымолвить и слова. Похоже дети рядом чувствовали то же самое, поскольку послышались восхищенные возгласы.

— Ух ты-ы-ы! Здорово! Смотри! Какое небо! Это не квадрат!

— Какое яркое, солнце сияет ослепительнее обычного.

— Это небо заставляет меня думать о сестре Майн. Чувство, будто я впервые вышел из подвала.

Эти замечания заставили меня вспомнить день, когда сестра Майн дала задание очистить приют, а после все с удовольствием наслаждались едой. В этот день я по-настоящему радовался, что сестра Майн — моя хозяйка. Я гордился тем, что являюсь ее слугой.

— Люц, я больше не хочу быть просто слугой сестры Майн. Я хочу приносить пользу.

— До тебя никак не дойдет, да? — Люц обратил на меня свои изумрудно-зеленые глаза, полные удивления и недовольства. — Слушай. Разве не ты первым вызвался носить детям суп в тот же день, когда она об это попросила? Разве не ты убирался все время в ее покоях? Ты уже полезен для Майн. Если тебя все еще это беспокоит, просто старайся больше. Майн не станет так просто избавляться от тебя, если ты старательно трудишься. Начни с того, что научишься делать бумагу.

Судя по всему, ей скоро очень понадобятся помощники, чтобы управлять мастерской вместо нее, поскольку она становится все более занятой. Люц, усмехнувшись, сказал, что я, вероятно, стану более уверенным в себе, если начну руководить мастерской, которая была так важна и для Майн, и для приюта. Как только он это сказал и поставил передо мной четкую цель, мое беспокойство исчезло.

— Управлять мастерской, да...?

— Бумажная мастерская Майн необходима для обеспечения приюта едой и один из самых важных источников дохода самой Майн. Старайся, Гил. Ты уже ее слуга. — Люц хлопнул меня по спине.

Я посмотрел в синее небо. В тот момент оно показалось мне выше и ярче, чем обычно.

— Гил, Люц, поспешите! Вы отстаете! — Крик Туури вернул меня в реальность, я увидел, что дети уже подходили к лесу с радостными возгласами и улыбками от того, что наконец обрели свободу.

— Мы найдем кучу всякой всячины для сестры Майн в лесу!

— Эй! Погоди! Я первый сделаю это. Я слуга сестры Майн! — Я погнался за ними, и дети с визгом убежали.

— Вы слишком радуетесь. Оставьте немного энергии на обратный путь, — заволновался Гюнтер с улыбкой.

Туури подняла голову и счастливо улыбнулась.

— Эти дети и вправду любят Майн.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

И снова привет. Это я — Мия Казуки. Спасибо. Что прочитали Власть книжного червя: Часть 2 Том 1.

Во второй части действие переместилось в городской храм. Майн присоединилась к храму в качестве служительницы в синем, но как знания, полученные в нижнем городе, так и опыт прошлой жизни, оказались недостаточно полезными для нее.

Ее ждал книжный рай, но на пути к нему ей пришлось преодолеть целую гору преград. Ее образ мышления не вписывался в ситуацию, слуги попались нерадивые, а уж состояние приюта… И самое ужасное, что неважное здоровье так и осталось неважным, несмотря на жертву маны через божественный артефакт. Кроме того, она не смогла бы спастись, если бы не встретилась лицом к лицу с проблемами храма, управляемого знатью.

Сама бы она точно не справилась бы, но с ней был ее самый главный помощник — Люц, Бенно давал полезные советы, а Фран и Верховный жрец обучали ее жизни при храме. С их помощью Майн решила одну за другой каждую проблему.

Когда семья Люца разругалась в пух и прах из-за отсутствия взаимопонимания, Верховный жрец использовал свою неоспоримую власть и призвал вовлеченных в ситуацию людей для обсуждения, а затем решил вопрос. Благодаря тому, что Люц избавился от забот, а Гил упорно трудится, чтобы стать достойным служителем Майн, сиротский филиал мастерской Майн начал бесперебойную работу по производству бумаги. Возможно, в следующем томе Майн наконец-то сможет начать делать книги, как ей этого очень хочется.

Поскольку на этот раз запросов на короткие истории не было, то я выбрала повествование от лиц Туури и Гила, которые оба изменились под влиянием Майн. Для меня было бы очень важно, если бы вы почувствовали, как упорно Гил и Туури стараются следовать тому жизненному пути, который они для себя выбрали. В этих историях так же появляются некоторые персонажи, которых никогда не называли по имени, когда повествование шло от лица Майн.

Эта часть вышла такой же длинной, как Часть 1 Том 3, но и этот том так же быстро закончился. Это результат моих экспериментов, чтобы облегчить нагрузку на ваш кошелек, вместив во вторую часть как можно меньшее количество томов. Я хотела бы поблагодарить и извиниться перед сотрудниками TO Books, которые считали, что следующие тома не выйдут такими толстыми.

На этот раз на обложке изображены Люц и Майн. Они вышли такими милашками. Думаю, для госпожи Шиины Ю настало сложное время, так как во второй части появилось множество новых персонажей. Спасибо вам за работу.

И самое последнее, я бы хотела от всего сердца поблагодарить всех, кто прочитал эту книгу. Надеюсь, мы сможем встретиться и в следующем томе.

Август 2015, Мия Казуки.

ПОСЛЕСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

Охо-хо-нюшки, приветики! На связи снова мы, переводчик Анки и мой редактор Кот! Вот уже четыре тома закончены, кажется, так быстро, а тем временем на перевод ушло больше года! Хотя, если честно, я не назову точную дату, когда мы начали работу над Книжным червем.

Это было время преодоления себя, трудностей и жизненных неурядиц. Пролетел по миру коронавиус, зацепив и нас, началась другая беда, мда-а… Но в сложные времена рождаются лучшие решения. Мы все еще с вами, и будем, несмотря ни на что, продолжать заниматься переводом, чтобы радовать вас, чтобы вам было куда скрыться от плохих новостей реальной жизни. Мы счастливы, если наш по-Гиловски упорный труд поможет отвлечься и погрузиться с головой в мир самого успешного на свете стартапа! Любим, целуем, крепко в репку!

Апрель 2022, Анки и Кот