Том 13. Глава 7 (2)

При использовании такой магии даже при малейшей оплошности можно было случайно оторвать себе волосы — было бы очень больно. Была ещё одна вероятность с таким же ужасающим исходом — разорвать в клочья всю одежду. Однако Канон, похоже, владела этой магией виртуозно.

Вновь чистой рукой она сняла защитные очки и протерла глаза. Очки были довольно плотными, так что грязь не должна была попасть в глаза. Но... любой молодой девушке захочется протереть глаза, после того как она попадет в яму с грязью.

Перед глазами одногодок и младших товарищей, Канон осторожно, не спеша, надела очки обратно и подняла голову в сторону финишной линии.

Любой, смотревший ей в спину, мог сказать, что она глубоко вдохнула.

И затем...

— ...Это что, долбанная шутка?! Что это за военная тренировка такая?! — истерично закричала она и просто взлетела из дыры, похожей на котёл.

— Давайте уже покончим с этим.

— ...Да.

После того как Миюки согласилась со словами Субару, они двое повели товарищей по команде дальше по маршруту.

◊ ◊ ◊ — Невозможно! Он точно человек? — в оперативной лаборатории главный разработчик Кукол-паразитов, ужасаясь, завыл.

Его гордых творений по одному выводили из строя.

Двое Паразитов ударили магией колебаний с флангов на скорости, недостижимой даже для волшебников Десяти главных кланов. Эти две куклы обладали демонической силой «звука», они могли едва уловимыми колебаниями разрушить чувство баланса врага, или яростными колебаниями лишить его слуха. Поправка, если использовать эту силу на полную мощность и не задумываться об ограничениях времени, можно будет достичь Фононного мейсера даже без особой последовательности магии. Столь могущественной в их распоряжении была демоническая сила.

Атаки его любимых кукол достигали эффекта. Они проходили через амортизирующие слои новейшей военной брони и ранили волшебника. Только что волшебник пошатнулся, и это было не притворство, но, выдержав удар, он контратаковал в следующую же секунду.

Первым ударом была древняя магия, своего рода Несистемная магия, известная как «Травля». Главный разработчик понятия не имел, почему это было так необходимо для того, чтобы нанести повреждения Кукле-паразиту, но сейчас он уже мог гипотетически предположить, что это была какая-то атака. Но вот последовавший прямой удар с ближней дистанции...

— Что, чёрт возьми, этот тип делает? Что только что произошло?

Это был не более чем простой удар ладонью в грудь Кукле-паразиту. Так почему же его оказалось достаточно, чтобы Кукла-паразит впала в стазис? Это ставило в тупик главного разработчика. Паразит не был освобожден, и тело слуги не было разрушено, но всё же этого оказалось достаточно, чтобы остановить машину.

Если этой техники было достаточно, чтобы по спине прошли мурашки, тогда тело из плоти и крови, способное продолжать сражаться после стольких ран, оставленных демоническими силами Кукол-паразитов, было ещё более ужасающим.

— Возможно ли, что этот тип бессмертен... настоящий вампир?

Конференц-зал в здании главного штаба, зарезервированный для высокопоставленных офицеров, наполнился тем же недоумением, что и оперативная лаборатория.

— А, нет, дело не в этом. Он очень, очень вкус-ный, — ответила Рин с как всегда мягкой улыбкой, после чего посмотрела на едва начатый блин и извиняющимся тоном продолжила, — Просто я очень плотно позавтракала… я думала, что всё будет хорошо, но теперь мне ничего в рот не лезет… Арита, ты не мог бы…

Склонив голову, Рин протянула ему блин, и Харуюки рефлекторно потянулся рукой, но замер на полпути (уже который раз за день). Поскольку этот блин был уже начатым, на его золотистом тесте уже остались очаровательные отпечатки зубов Рин. Харуюки понимал, что с тем, что он доест за неё такой блин, могут возникнуть этические и моральные трудности.

Словно поняв, о чём думает Харуюки, Рин ошарашенно открыла глаза и едва слышным голосом сказала:

— А, п-прости меня, пожалуйста, я совсем забыла… извини, что попросила доесть…

— Д-да нет, ничего страшного! Я не против, просто подумал о том, как ты к этому отнесёшься, Рин…

— Н-нормально отне… сусь. А, то есть, я совсем не про-тив. Поэтому… возьми…

Покрасневшая Рин вновь протянула ему блин, и Харуюки попытался взять его, но не успел — сбоку протянулась рука Нико и выхватила его.

— Раз вы всё не можете решиться, его съем я!

Увидев, с каким пронзительным взглядом она сказала эти слова, Харуюки только и смог что ответить: «Пожалуйста». Нико звучно хмыкнула и в три приёма доела клубничный блин. Запив его холодной водой, она воскликнула:

— Сразу скажу, я сделала это не потому, что я какой-то там прожорливый персонаж!

— Тогда какой ты персонаж?.. — спросил её Харуюки, до сих пор немного расстроенный тем, что она забрала блин.

На этот вопрос неожиданно ответила Пард с как всегда каменным выражением лица, но чуть более мягким взглядом, чем обычно:

— Ревнующий… а ты, в свою очередь, тупой.

— Ч-что ты несёшь, Па… тьфу, Мья?! И вообще, чё это мы тут сидим, давайте куда-нибудь сходим! — закричала в ответ Нико, после чего тут же встала из-за стола и пошла к выходу.

Оставшиеся три человека переглянулись, а затем пошли вслед за ней.

Подкрепившись, команда Харуюки начала своё путешествие с третьего этажа первого корпуса, с выставок первоклассников. Увы, проектам во всех трёх кабинетах не хватало ни серьёзности, ни игривости, так что пробежались они по ним очень быстро, после чего направились на второй этаж.

Начали они с комнаты страха класса 2-А. Поскольку с одной стороны от Харуюки шла Нико, которая откровенно ржала над всеми попытками напугать себя, а с другой стороны к нему жалась перепуганная до слёз Рин, Харуюки прошёл через всю комнату, так и не поняв, как ему реагировать на происходящее.

Костюмированное кафе, организованное классом 2-В, представляло для Харуюки определённый интерес, но недавно съеденные блины заставили их пройти мимо в сторону кабинета 2-С. Они остановились перед кабинетом, и Харуюки задумался, как сказать им, что к организованной внутри этой комнаты выставке приложил руку и он.

— Это ведь твой класс? — без тени сомнения произнесла Нико, и Харуюки, удивлённый её осведомлённостью, кивнул.

— У-угу. Я помогал с этим проектом, но, если честно, там ничего впечатляющего нет, так что не ждите каких-то чудес…

— О, да неужели? — послышался до боли знакомый мягкий голос, но он не принадлежал какой-либо из девушек его группы.

Харуюки резко развернулся.

Со спины к ним подошли трое.

В центре стояла девушка в светло-голубом платье с длинными волосами — Скай Рейкер, Куросаки Фуко. Она крепко, словно хищница, держала за руку девочку в форме начального крыла академии Мацуноги — Ардор Мейден, Синомию Утай.

С другой стороны, на небольшом расстоянии стояла… стояло существо как всегда трудноопределимого пола в узких джинсах, полосатой кофте и очками в красной оправе. Эту девушку (?), недавно официально вернувшуюся в их Легион, звали Аква Карент… или Хими Акира.

Судя по всему, «нежная, но жестокая» Фуко в роли «родителя» всё же проявляла немалую строгость, поскольку Рин при виде неё тут же вцепилась в рубашку Харуюки. Красная Королева Нико, понимая, что политическая ситуация стала ещё сложнее, сокрушённо покачала головой. Пард продолжала неподвижно стоять рядом с ней и не сводила глаз с одного из Элементов Нега Небьюласа.

Поведение Пард показалось ему странным, но ещё больше его беспокоило то, что группа «6 девушек + толстячок» начала активно собирать на себе взгляды остальных школьников. Упорно терпя практически повисшую на нём Рин, Харуюки повернулся к Фуко и кивнул.

— Доброе утро. Я рад, что ты пришла к нам в гости, учитель! Добро пожаловать!

— Ради тебя я готова пойти куда угодно, Ворон-сан, — ответила она с нежной улыбкой, но зловещим голосом, после чего перевела взгляд. — Но я не знала, что ты приведёшь с собой Рин. Не ожидала, что у вас есть такие секреты…

Но тут она прервалась. Улыбка сошла с её лица, и она немного нахмурилась.

— Рин… что-то у тебя вид нездоровый…

— А, а-а, со мной всё в порядке! Я просто немного переела на завтрак, да ещё и блинов поела, — ответила она, но даже Харуюки заметил, что её лицо стало чуть бледнее обычного.

Впрочем, она никогда не была особо загорелой, и возможно этот эффект просто вызван белым светодиодным освещением.

Видимо, Фуко решила так же, поскольку она кивнула и сказала:

— Что же, давайте не будем загораживать проход и вместо этого лучше насладимся проектом, который подготовил класс Ворон-сана.

Таким образом, выставку «Коэндзи 30 лет назад», организованную классом 2-С, они посетили группой не из трёх, а из шести человек. Судя по всему, все остались довольны.

Как и предполагала Икудзава, командир проекта, две трети времени, проведённого в комнате, они провели, разглядывая пейзаж, а вовсе не фотографии, но главное, что смотреть было весело. Рин и Пард стояли друг около друга и угадывали марки проезжающих классических мотоциклов на скорость. Если его выставка помогла так сблизить видевших друг друга впервые людей из разных Легионов, то работа над файлом, пожалуй, стоила того.

Они совершенно забыли о времени и опомнились только когда вышли обратно в коридор. Затем девушки дружно поаплодировали Харуюки, и тот невольно прослезился, за что Нико немедленно обозвала его. Именно такие моменты оставались в приятных воспоминаниях о прошедшем фестивале…

Воспрянув духом, Харуюки, негласно ставший лидером группы, собрался уже отправиться в сторону лестницы…

Как вдруг из двери кабинета класса 2-В вышла девушка и, увидев его, немедленно воскликнула:

— А, председатель! Приве-ет!

По занимаемой должности к Харуюки обращался только один человек во всей школе. Харуюки окликнула его коллега по комитету, Идзеки Рейна, с которой он в последнее время научился более-менее спокойно разговаривать. Остановившись, он поприветствовал её в ответ:

— П-привет. Ах да, ты ведь участвуешь в проекте класса 2-В…

Но тут его прервал резкий звук, с которым Рейна хлопнула в ладоши перед лицом. Встав в извиняющуюся позу, она неожиданно проговорила:

— Председатель, я дико извиняюсь за то, что столько раз не помогала ухаживать за Хоу! Обещаю, со следующей недели буду работать, как никогда раньше!

С этими словами она резко поклонилась, взмахнув волосами, которые сегодня оказались завиты заметно сильнее, чем обычно.

Харуюки немного испуганно ответил:

— Д-да не надо так извиняться, ты ведь работала над классным проектом, верно?

— Но у меня всё равно каждый день крутило живот, когда я думала о Хоу. Проект — не оправдание тому, что я отлынивала. Иногда перед уходом домой я заходила навещать его и, как бы так сказать, мне всегда становилось так грустно…

«UI> Идзеки-сан, всё это говорит лишь о том, что вы достойны быть в комитете по уходу», — появился текст в нижней части поля зрения.

Харуюки обернулся и увидел улыбавшуюся Утай, по-прежнему державшую руки в воздухе. Рейна, наконец, осознала, что Харуюки находится здесь не один.

— О, суперпредседатель, и ты тут?! Обещаю, что на следующей неделе я… — начала повторять она свои извинения, но замерла. Затем она пробежалась взглядом слева направо и с неописуемым выражением лица посмотрела на Харуюки. — Председатель, у тебя в компании сплошь девушки из других школ? Что всё это значит?

— Н-ничего такого не значит! Н-ну хорошо, надеюсь, завтра нам удастся поработать вместе, а пока…

Харуюки начал прокладывать себе путь к срочному отступлению, но Рейна вскинула руку и перебила его.

— Раз уж вы тут, не хотите ли зайти к нам?

— А, нет, мы только что поели блинов и… — начал Харуюки свой вежливый отказ, а потом неожиданно обратил внимание на одну вещь.

Проект класса 2-В представлялся как «костюмированное кафе», но на Рейне была обычная школьная форма с фартуком, на котором написано: «Кафе “Звериное Царство”». На костюм это не очень похоже.

Рейна тут же поняла, о чём он думает, ухмыльнулась с видом «что, интересно стало?» и показала рукой в сторону входа. Харуюки понял, что от такого приглашения отказаться уже не сможет. Кроме того, ему действительно стало интересно, что же это за кафе такое.

Харуюки осторожно развернулся и увидел перед собой сокрушённо вздыхающую Нико.

— Я знала, что этим всё закончится. Ну ладно, давайте зайдём.

— Кей, — поддакнула Пард и кивнула.

Возможно, она активно согласилась из чувства солидарности к коллегам, а может, её и саму распирало от интереса, что там внутри.

Со словами «проходите, гости дорогие», Рейна запустила их вовнутрь, и Харуюки в первую очередь резко заморгал. На одноклассницах Рейны тоже оказались лишь фартуки поверх школьных форм, а сама комната обставлена с такой любовью, что и правда походила на кафе. Более того, в отличие от класса 2-С, активно опиравшегося на дополненную реальность, это кафе оформили картоном, раскрашенным под кирпич и дерево. Над помещением явно работали очень долго — даже на столах, составленных из сдвинутых парт, аккуратно постелены скатерти. Кроме того, повсюду виднелись небольшие плюшевые животные, оправдывавшие название «Звериное Царство».

Рейна отвела их за самый большой стол, рассчитанный на восемь человек, но тут Харуюки произнёс немного невежливую фразу:

— Украсили вы всё, конечно, здорово, но разве нельзя было использовать текстуры дополненной реальности?..

— Мы тоже так подумали, но и без этого потратили почти все выделенные ресурсы.

— Э? То есть вы использовали дополненную реальность для чего-то ещё?

Харуюки начал оглядываться по сторонам, но не заметил ничего, что казалось бы виртуальным. Несколько странным ему показалось лишь то, что в дальней части кабинета, на приподнятой «сцене» активно позировали и фотографировались четыре школьника. Но за их спиной располагалась лишь покрашенная под кирпич стена, а сами они носили обычную форму. Кроме того, как уже говорилось, официантки, в роли которых выступали школьницы, тоже приоделись в школьную форму и фартуки.

Но Фуко, тоже смотревшая на сцену, явно начала о чём-то догадываться.

— А-а, ясно, вот оно что. Так вот что значит «костюмированное кафе»… забавная идея.

— Во-от, закажите чего-нибудь и можете фотографироваться сколько захотите! Так во-от, что заказывать будете?

Харуюки не понял, о чём они говорили, но спрашивать что-либо у перешедшей в режим официантки Рейны ему не хотелось, поэтому он посмотрел в меню. Как он и ожидал, там значились всевозможные напитки с названиями вроде «Непослушный Котёнок» и «Спящий Лев». Судя по рецептам, включавшим в себя различные соки и сиропы, они напридумывали целую кучу безалкогольных коктейлей.

После небольшого обсуждения они закончили выбирать: Харуюки практически заставили заказать «Закатную Ворону», Пард заказала «Карабкающегося Леопарда» и так далее — и через пару минут им принесли напитки с кухни, оборудованной в уголке кабинета.

Напитки оказались очень пёстрыми. «Закатная Ворона» оказалась соком манго с плавающими шариками тапиоки. Когда они с восторгом осушили свои стаканы, сцена как раз освободилась, и Рейна встала из-за стола, приглашая их за собой.

Судя по всему, девушки уже поняли, в чём заключался секрет этого костюмированного кафе, и пошли уверенной походкой, но Харуюки до сих пор не мог понять, что к чему. Он пошёл за остальными, продолжая осматриваться по сторонам. Вдруг кто-то потянул его за спину. Обернувшись, Харуюки увидел Рейну, которая шепнула ему на ухо:

— Председатель, я думаю, тебе интереснее будет снимать, а не позировать?

— Э? А… х-хорошо.

Да уж, роль фотографа нравилась ему гораздо лучше, чем стояние на сцене в один ряд с девушками. К тому же, групповую фотографию можно будет снять потом — вместе с Черноснежкой, Тиюри и Такуму. Кивнув, Харуюки повернулся к Фуко и сказал:

— Хорошо, снимать буду я! Поэтому встаньте, пожалуйста, кучнее… Кусакабе, чуть правее… во, нормально!

Запустив программу для снятия снимков, он уже приготовился нажать на кнопку…

Как в центре поля зрения неожиданно всплыли буквы: «Время волшебства!», а точно под ними — запрос на использование дополненной реальности. Слово «волшебство» заставило его нахмуриться, но девушки, судя по всему, предвидели случившееся и дружно нажали на кнопки.

«Ладно», — подумал Харуюки, поднял палец и коснулся кнопки. А затем…

С громким звуком сцену заволок разноцветный дым. Конечно же, не настоящий, но Харуюки рефлекторно отшатнулся. Через несколько секунд дым развеялся, и проступили знакомые лица девушек-бёрст линкеров. Но…

— А-а?! — крикнул Харуюки, вновь выгибаясь.

От старых тел у них остались только лица и волосы. Все они стояли в другой одежде, покрылись мехом и перьями, на голове выросли большие уши, а чуть ниже пояса — хвосты или длинные перья. Такое впечатление, что на них применили магию превращения в животных…

— А… а-а, так вот что за «время волшебства»… — протянул Харуюки, начав осознавать происходящее.

Он вновь осмотрел стоящих на сцене девушек. Все они превратились в различных животных. Стоявшая левее всех Рин стала похожа на пепельного оленёнка. Фуко — на голубого орла. Утай — на белого горностая. Нико — на розового кролика. Акира — на светло-коричневого бобра. А Пард — на леопарда в жёлто-чёрном костюме.

Харуюки ошарашенно смотрел на девушек, оценивавших наряды друг друга, а потом неожиданно осознал ещё кое-что.

— А!.. Так вас превратило в животных, соответствующих тем напиткам?..

— Именно. И вообще, это написано прямо в меню, — прокомментировала Рейна, а затем тут же добавила, — Председатель, ты, видимо, из тех, кто никогда не читает руководства к играм?

— А-ага… — смущённо ответил Харуюки, начав приходить в себя.

Судя по всему, превращение в животного работало лишь на сцене, и Харуюки остался в своей одежде. Но если бы он выпил коктейль «слона» или «бегемота», а затем встал бы с ними на сцену, результат получился бы неприятным.

— Это ведь довольно сложная программа для дополненной реальности. Модифицировать в реальном времени текстуру движущегося человека без маркеров весьма трудно… — задумчиво протянул Харуюки, перейдя от стадии шока к размышлениям о технической реализации.

Действительно, с точки зрения технической сложности этот эффект гораздо внушительнее того, на котором работал проект 2-С.

Услышав эти слова, Рейна наполовину гордо и наполовину смущённо ответила:

— Я в этих сложных штуках не разбираюсь, но моя старшая сестра дружит с начальством одного солидного магазина и по моей просьбе одолжила программу, на которой работала их примерочная. Кстати, костюмы мы взяли там же.

— Я-ясно…

Обычно, когда Харуюки слышал слово «магазин», он в первую очередь думал о компьютерно-игровых магазинах, но Рейна явно говорила о каком-то модном бутике. Харуюки закивал — ситуация становилась всё понятнее и понятнее.

— Эй, това-арищ председатель, извините, что прерываю вашу дискуссию, но не могли бы вы нас всё-таки сфоткать? — раздался голос Нико, и Харуюки быстро перевёл взгляд обратно на сцену.

— А, п-прости! Сейчас сниму… стойте, как стоите. Снимаю три раза! — воскликнул он в ответ, и в этот раз всё же дотянулся до кнопки фотоприложения.

Перед глазами появился большой счётчик, который сосчитал с трёх до нуля, а затем послышался щелчок затвора.

Хотя снимки нейролинкера порой называли «снимок с глаз», технология пока ещё не позволяла захватывать именно ту картинку, что находится в поле зрения пользователя, и снимки делала маленькая камера в передней части нейролинкера. Поэтому съёмка нескольких кадров подряд требовала от оператора умения стоять совершенно неподвижно.

Однако сразу после того, как он сделал первый снимок, Харуюки заметил кое-что, что едва не заставило его опустить голову. Опомнившись и зафиксировав шею на месте, он опустил только взгляд. В нижней части виртуального интерфейса висело открытым окно программы дополненной реальности, в котором виднелась кнопка «Опции». Харуюки, не особо задумываясь о своих действиях, нажал на неё, и перед глазами появилось меню.

Большая часть опций называлась в духе «Коллекция Милан Весна-Лето 2047» и «Коллекция Лондон Осень-Зима 2047». От них веяло духом индустрии моды, и эти названия мало что говорили Харуюки. Прокрутив список до конца, он увидел строчку «Меховые Костюмы Животных» с галочкой напротив — это и была выбранная опция.

Харуюки кивнул (мысленно), понимая, что под «костюмы мы взяли там же» Рейна имела в виду именно это, а затем заметил, что в самом низу находилась ещё одна строчка.

«Меховые Костюмы Животных S».

«…Super? Special? Strong?» — начал гадать Харуюки, но так и не пришёл к однозначному ответу. Камера закончила делать третий снимок, и Харуюки решил, что, раз уж на то пошло, можно просто проверить, и потянул палец к строчке, обещавшей «стронг» (?). Появилось окно, спрашивающее, действительно ли он хочет изменить отображаемые костюмы, и Харуюки…

— А! Нет, председатель, стой!

…нажал на кнопку до того, как Рейна успела предупредить его.

А через секунду со сцены донёсся громкий визг… хотя на визг был похож, пожалуй, только голос Нико.

Когда Харуюки поднял голову, он увидел, что процентов восемьдесят костюмов девушек бесследно исчезли, обнажив их кожу. Это оказались скорее «купальники в зверином стиле» или «антропоморфные девочки-животные из видеоигр».

— Э-эй! А ну верни обратно! Убью! — диким голосом закричала Нико.

— М-мне стыдно так стоять, — Рин прослезилась.

— …

— …

Акира и Пард стояли молча и бросали в его сторону ледяные взгляды.

— Надо же, похоже, придётся тебя сегодня немного наказать, — с улыбкой произнесла Фуко.

Покрасневшая Утай молча пряталась за ней.

Увидев происходящее на сцене, Харуюки немедленно запаниковал. Начав икать, он попытался немедленно выбрать предыдущие костюмы, но руки его тряслись так сильно, что он случайно нажал на совсем другую кнопку…

Перед глазами появились цифры 3, 2, 1, а затем раздался громкий звук затвора.

О том, что последняя буква в «Меховых Костюмах Животных S» была сокращением от слова «Sexy», Рейна рассказала ему уже после того, как всё закончилось.

Когда Харуюки закончил извиняться и доказывать, что удалил фотографию, настало уже одиннадцать часов.

Они в спешке вернулись в столовую, где встретились с Тиюри, которая уже сняла фартук, но кроличьи уши решила пока оставить. Благодаря судьбу за то, что Тиюри не было в «Зверином Царстве», Харуюки повёл разросшуюся группу в сторону секции кендо.

У входа стояла будоражившая воображение табличка «SAMURAI DANCE», а внутри обнаружился почти полный аншлаг. С трудом найдя место для восьмерых человек, они стали ждать представления, которое должно начаться через пять минут.

Пока они ждали, Харуюки ещё несколько раз посмотрел на лицо Рин рядом с собой. Хоть она и повеселилась в костюмированном кафе вместе с остальными, Рин явно вела себя молчаливее обычного. Но окна зала оставались закрытыми, занавес не спешил подниматься, и определить, действительно ли она выглядела бледнее обычного, он не мог.

— Слушай, Кусакабе… если тебе по-прежнему нездоровится, лучше скажи — я отведу тебя в медкабинет… — решившись, шепнул он ей.

Рин повернулась к Харуюки и улыбнулась.

— Спасибо, но я… в порядке.

— Хорошо… — ответил Харуюки и кивнул.

Но тут он заметил, что Рин стояла на ногах не очень уверенно. Харуюки удивлённо моргнул, но не успел что-либо рассмотреть, как свет погас окончательно.

Откуда-то донёсся тихий барабанный бой. Звук постепенно становился громче, ритм — быстрее, а дойдя до высшей точки, неожиданно затих.

В повисшей тишине резко зажглись мощные прожектора. На сцене, организованной в центре зала, величественно стояли со скрещёнными на груди руками одетые в кимоно парни из секции. Их около дюжины. Однако они не в тех кимоно, в которых тренируются. Эти больше похожи на парадные самурайские костюмы XIX века — синие штаны и голубые безрукавки. Конечно же, волосы в самурайском стиле им заплетать не стали, но белые ленты на лбы повязали.

В самом центре первого ряда стоял не кто иной, как Такуму. Сегодня он без очков, а волосы его зачёсаны назад, из-за чего на «профессора» он стал совершенно не похож. Откуда-то донёсся пронзительный писк «Маюдзуми-и-и!», и Харуюки невольно посмотрел в сторону Тиюри, но на её лице виделось лишь волнение — она изо всех сил молилась, чтобы представление прошло успешно.

Вновь воцарилась тишина. Такуму медленно разомкнул руки, а затем поднёс правую руку к левому боку, к которому крепился меч. Не бамбуковый и не деревянный. Такуму взялся за рукоять, торчавшую из чёрных ножен, резко выхватил его, и в воздухе мелькнула серебристая искра.

Конечно, меч не металлический — скорее всего, он сделан из пластика и покрашен металлической краской, но Такуму своими движениями так хорошо передавал вес настоящего меча, что распознать подделку почти невозможно. Взявшись за рукоять обеими руками, он занёс его высоко над головой.

Затем он замер, и в воздухе повисло напряжение. Когда оно дошло до предела, вновь послышалась барабанная дробь, и Такуму резко опустил клинок. Сразу за ним за мечи схватились и остальные парни, а затем тоже взмахнули ими перед собой.

Их групповой танец заслуживал лишь одного слова — шедевральный. Они то резко двигались по сцене под звуки барабанов, то размахивали клинками, то прыгали, то крутились. Некоторые движения были синхронными, а некоторые они с поразительной точностью выполняли точно друг за другом.

На каком-то этапе барабанная музыка превратилась в японский рок, и зрители начали хлопать в ладоши в такт. Харуюки, обливаясь потом, внимательно следил за Такуму и сам не заметил, что на каком-то этапе начал хлопать и сам. Возможно, Такуму поставили в самый центр благодаря фотогеничной внешности и высокому росту, но также ходили слухи о том, что после летнего чемпионата его могут назначить следующим президентом секции кендо.

Слева сзади от Такуму танцевал низковатый мальчик с серьёзным лицом. Он не сводил глаз с Такуму и старался как можно точнее повторять все движения. Номи Сейдзи, некогда именуемый «мародёром» Даск Тейкером. Проиграв в дуэли по правилам внезапной смерти на неограниченном поле, он потерял Брейн Бёрст и все воспоминания об ускоренном мире, перестав быть бёрст линкером.

Он больше не стремился жестоко грабить других людей. Теперь он стал просто серьёзным кендоистом. Он глубоко уважал Такуму и обращался к нему не иначе как «Таку-семпай». Пусть у него уже не осталось той немыслимой силы, что когда-то давал ему «физикал бёрст», его природный талант никуда не делся. Он танцевал уверенно и чётко, превосходя почти всех остальных танцоров. Но самое главное — на его немного детском лице больше нет печати ненависти, которая когда-то искажало его. Пожалуй, Брейн Бёрст был для него своего рода проклятием…

«Хотя, возможно, я так думаю, потому что хочу в это верить».

Музыка становилась всё быстрее, приближаясь к крещендо. Харуюки изо всех сил хлопал в ладоши, и в то же время продолжал размышлять.

Брейн Бёрст — одновременно и «проклятие», и «спасение» каждого бёрст линкера. Возможно, эту двуличность и стоит называть истинной сутью Ускоренного Мира. В нём в равной степени существуют и добро, и зло. Возможно, если бы Харуюки следовал по пути зла, однажды он стал бы таким же исполненным ненависти бёрст линкером, каким был Номи. И в то же время, когда Харуюки лишил Даск Тейкера всех очков, он лишил его того добра, которое он нашёл… которое он, возможно, смог бы однажды найти в Ускоренном Мире.

«Эх, если бы Брейн Бёрст можно было установить повторно…» — невольно подумал Харуюки, ощутив, как ёкнуло его сердце. Конечно же, если бы Харуюки вдруг подошёл к Номи, который сейчас не знал о нём практически ничего, и предложил бы ему попробовать установить какую-то сомнительную программу, тот вряд ли согласился бы. Но что важнее всего — вряд ли Номи нуждался в Ускоренном Мире. Вряд ли ему нужно «спасение».

Но мысль о том, что всё могло сложиться по-другому, никак не хотела покидать Харуюки.

Вряд ли он смог бы найти его до того, как развернулась драма с участием его «родителя», но если бы он встретился с Номи раньше, чем на него вышло Общество Исследования Ускорения… если бы их первая встреча случилась не после того, как он установил себе Чми и начал шантажировать Харуюки записью, а в обычной, честной дуэли… то однажды они с Номи смогли бы понять друг друга, несмотря на ту жажду, что он испытывал. Харуюки хотел верить в это.

Тем временем на сцене два самурая с огромной скоростью размахивали мечами друг напротив друга. Слышался звон мечей. Скорее всего, это звуковые эффекты, но движения в точности синхронизированы с ними. Одни бойцы сменяли других, а в конце развязалась масштабная битва стенка на стенку, в конце которой танцоры дружно вскинули мечи. В этот же момент музыка остановилась, закончилась, а в следующий миг…

«Е-е-е-а-а-а!» — раздался громкий рёв, и все танцоры дружно взмахнули мечами, поставив точку в танце.

Харуюки аплодировал вместе с остальными зрителями и, улыбаясь, смотрел на лица Такуму и Номи.

— Это было шикарно, Таку. Сколько вы репетировали? — спросил Харуюки сразу после того, как переодевшийся в свитер Такуму присоединился к их группе.

Друг детства, блестяще исполнивший главную роль в выступлении, смущённо улыбнулся и ответил:

— Ну-у, по ощущениям это была вообще почти импровизация. Столичный чемпионат уже через месяц, и мы не могли позволить выделять на репетиции много времени…

— Да ладно, вон как вы подготовились. И костюмы, и свет на высшем уровне, — вставила Тиюри, и Такуму засмущался ещё сильнее.

— За это надо сказать спасибо женской части секции. Это они организовывали всё, начиная с хореографии. Вот только костюм было носить немного неловко…

— Да ладно тебе, профессор. Если бы ты носил такой прикид там, небось, и выигрывал бы чаще, — хихикнув, прокомментировала Нико.

— М, мне это как комплимент воспринимать? — отозвался Такуму, вызвав волну дружного смеха.

Даже вечно хмурая Пард и чем-то похожая на неё в этом плане Акира заулыбались, чем сильно обрадовали Харуюки.

Приближался полдень, и разросшаяся до девяти человек группа решила взять еды из киосков на стадионе. Конечно, в идеале они хотели выйти на улицу уже после встречи с Черноснежкой, которая стала бы десятой, но та написала, что приготовления к выступлению совета занимают чуть больше времени, чем она рассчитывала. Она предложила встретиться через десять минут и указала, где будет ждать.

Увидев её письмо, Харуюки вспомнил, о чём она говорила ему перед началом фестиваля, и тихо обратился к Фуко:

— Кстати, учитель, пока никаких признаков атаки не наблюдается?

— Вроде всё спокойно. Я пару раз проверила список противников, но никого необычного в нём не увидела. Но расслабляться ещё рано.

— Хорошо. Правда, мне кажется, что даже владельцы комплектов в ужасе сбегут, если увидят список противников…

Действительно, они бы увидели, что на весьма небольшой территории собралось аж десять бёрст линкеров, причём среди них есть аватары шестых, седьмых и восьмых уровней, а также две Королевы девятого. Даже Мажента Сизза поняла бы, что здесь ей не светит вообще ничего.

В ответ на оптимистичную фразу Харуюки шедшая немного впереди Акира поправила очки и сказала:

— С другой стороны, возможность напасть на двух Королев сразу — редчайший шанс. Если они рассчитывают только на заражение комплектами, они вполне могут напасть, даже понимая, что проиграют.

— С-согласен. Я постараюсь проверять список почаще, чтобы обнаружить возможную атаку как можно быстрее.

— Это очень хороший настрой, но так ты лишь потратишь гору очков впустую, — парировала Аква Карент.

Харуюки, понимая, что крыть ему нечем, послушно кивнул.

Но, несмотря на свой разговор с Элементами, в душе Харуюки всё же предполагал, что никакого нападения сегодня не будет. Их школа находится довольно далеко от Сетагаи, базы Маженты, и риск для их противников слишком велик. Речь могла идти не только об успешно отбитой атаке, но и о раскрытии своей личности. Несмотря на заражение комплектом, Мажента сохранила логичность и ясность разума, и безрассудные атаки — не её стиль.

Но…

Харуюки забыл о небольшом опасении, которое закралось в его мысли три дня назад.

Мажента Сизза не сидела без дела. Но её атака закончилась ещё до того, как фестиваль начался.

Понял он это лишь тогда, когда шедшая слева сзади Кусакабе Рин неожиданно оперлась на Харуюки, а затем молча упала.