Том 5. Глава 4. Перерождение (часть 2)

Благородная мечница открыла глаза под потрескивающий звук разлетавшихся искр. Она почувствовала слабость в теле, но боль, жгучая боль в шее, подсказала ей, что это – реальность.

Что произошло? Что с ней сделали? У нее в голове пронесся каскад воспоминаний.

— …

Благородная мечница отодвинула одеяло и села, оставаясь в постели.

Оглядевшись. Она заметила, что находилась в бревенчатом доме. Запахом, который пронзал ее нос, был аромат вина? Еще одной неудачей было то, что даже столкнувшись с горой отходов, она не утратила своего обоняния.

Она находилась на втором этаже гостиницы. Как она полагала – в одной из комнат. Если это все, разумеется, не галлюцинации.

В следующий миг, она заметила фигуру человека, сидевшего в темном углу комнаты, освещенного лишь светом от очага.

На нем был дешевый шлем и грязные доспехи. Меч, который он имел при себе, был странной длины, а возле стены неподалеку прислонившись стоял небольшой круглый щит. Он выглядел необычайно посредственно… за исключением серебряной бирки у него на шее.

Голос Благородной мечницы вздрогнул:

— Гоблины, - сказала она. Она сказала это шепотом, словно сама себе.

— Да, - мужчина ответил также тихо, безразличным тоном. – Гоблины.

— Ясно, - сказала она, ложась обратно в постель. Она закрыла глаза, посмотрев в темноту своих век, а затем снова открыла их. Через секунду она спросила: - Что с остальными?

— Все мертвы, - послышался беспристрастный ответ. Он, можно сказать, проявлял милосердие в своей прямоте, сказав ей лишь результат.

— Я-ясно…

Благородная мечница задумалась. Она удивилась тому, как сильно билось ее сердце. Она ожидала, что расплачется, но ее душа оставалась на удивление спокойной.

— Спасибо, что помогли мне, - и немного помолчав: - Мне интересно… Все кончено?

— Нет, - под встающим мужчиной заскрипели доски пола. Он закрепил щит на левой руке, проверил состояние шлема, и подошел к ней смелым, уверенным шагом. – У меня пара вопросов, которые я хотел бы задать тебе.

— …

— Ответь, если сможешь.

— …

— Ты не против?

— …

Возможно приняв молчание Благородной мечницы за согласие, странный мужчина продолжил спокойно спрашивать: сколько гоблинов она встретила? Где располагалось их гнездо? Какие виды гоблинов там были? В каком направлении?

Она ответила безэмоционально:

Я не знаю. Я не знаю. Все они выглядели одинаково. Рядом с пещерой. Север.

Мужчина лишь протянул: “Хм-м…”, и больше ничего не сказал.

*Треск. Хруст*. Их беседа прерывалась потрескиванием дров в очаге.

Мужчина встал и взяв кочергу рукой, вонзил ее в огонь. Продолжая стоять перед очагом, он, так же тихо, как и раньше, наконец спросил:

— Что ты делала?

— … Пыталась заморить их голодом, - сказала Благородная мечница, слегка дернув уголком рта. Лишь небольшое проявление эмоции, настолько незначительное, что кроме нее никто и не заметил бы. Но ей казалось, что она улыбается. – Я была уверена в том, что это сработает.

— Понятно.

Услышав беспристрастный ответ, она кивнула.

Заблокировать все выходы из гнезда и дождаться пока гоблины начнут голодать, и лишь потом добить их. Она и ее друзья могли сообща сделать это, чисто и ненавязчиво. Получить немного опыта, укрепить свое взаимодействие. А потом… А потом…

— Я была так уверена…

— Понимаю, - повторил он и кивнул. Он снова поворошил дрова и отложил кочергу. Он стоял. Половицы заскрипели. – Да. Я понимаю, как все должно было быть.

Благородная мечница украдкой посмотрела на него. Шлем не давал ей увидеть его лицо. Она осознала, что он впервые попытался утешить ее.

Этот мужчина возможно, утратил всякий интерес к Благородной мечнице, поскольку направился к двери. Прежде, чем он успел дойти до двери, она окликнула его.

— Эй, подожди!

— Чего?

Из самых дальних уголков памяти, она вспомнила некий расплывчатый и неоднозначный образ.

Эта грязная броня. Этот дешевый шлем. Странной длины меч и круглый щит. Некто упрямый и странный, но с серебряным рангом на шее. Тот, кто убивал гоблинов. Вот и все, что всплыло у нее в памяти.

Она вспомнила несколько строк из одной баллады, которую где-то слышала. К ней вернулись давние воспоминания с тех дней, когда она весело смеялась с друзьями в городе.

Авантюрист известный как самый добрый человек в Приграничье.

— Ты… Убийца гоблинов?

— …

Он не сразу ответил ей, немного помолчав.

Затем, не оборачиваясь, он сказал:

— Да. Так меня называют.

Его голос, как и прежде, не давал никаких намеков на испытываемые им эмоции, и сказав это, он вышел из комнаты.

Послышался звук закрывшейся двери. Лишь кочерга на полу оставалась единственным признаком того, что он был здесь.

Благородная мечница уставилась в потолок. Некто вымыл ее и сменил обрывки одежды на новую, простенькую пеньковую одежду. Она положила руку на сердце, под которой ее грудь поднялась и плавно опустилась. Именно этот мужчина вымыл ее тело и переодел? Или же нет?

Честно говоря, ей уже все равно.

У нее больше ничего не осталось. Ничего.

Она покинула свой дом, ее друзья сгинули, а ее целомудрие было украдено. У нее нет денег, нет снаряжения.

(Это – неправда).

В углу комнаты, там, где сидел мужчина, назвавшийся Убийцей гоблинов, что-то лежало. Кожаные доспехи, порванные и грязные, и ее сумка, ныне грязная.

Ее шея вновь сильно заболела.

— Убийца гоблинов… Тот, кто убивает гоблинов.

Гоблины, кажется, не заметили, что в сумке благородной мечницы было двойное дно.

Традиционно, при использовании рапиры, в противоположной руке она должна держать предмет, который помогает в обороне.

А в сумке она зашила второй по важности клинок из ее фамильного дома. Кинжал из алюминиевого сплава, выкованный молотом молний с красным камнем.