Том 1. Глава 2. День из жизни Пастушки (часть 1)
Ей снился уже привычный сон.
Ей снился летний денёк тех времён, когда она ещё была ребёнком. Возможно, лет восьми. Она сама пришла на ферму к своему дяде, чтобы помочь с рождением телёнка. В столь нежном возрасте она ещё не осознавала, что это было лишь предлогом дать ей поиграть.
Она собиралась помогать на родах. Это была важная работа.
И, что гораздо лучше, она собиралась отправиться из деревни в город самостоятельно!
Разумеется, она похвасталась насчёт этого перед ним. Она помнила, как его лицо угрюмо надулось. Он был на два года старше неё, но не имел ни малейшего понятия о жизни за пределами деревни. Он с трудом мог представить себе город, не говоря уж о Столице.
По правде говоря, в этом отношении она была такой же, но всё же…
Она уже не могла вспомнить, как это началось.
Он разозлился, они подрались, и, под конец, у них обоих ручьём текли слёзы. Вспоминая об этом, она думала что, скорее всего, зашла слишком далеко, веря, что ей можно говорить всё что угодно, ведь он, всё-таки, был парнем.
Сказав слишком много, она обидела его, и он не на шутку разозлился. Она и подумать не могла, что так выйдет. Всё-таки, она была ребёнком.
В итоге, его старшая сестра пришла за ним и отвела его домой, держа за руку.
Честно говоря, она хотела позвать его пойти с ней.
Сев в экипаж, едущий до города, она оглянулась на свою деревню сквозь занавес на окне.
Её мама с папой пришли проводить её. «Его» нигде не было видно, так что она помахала своим родителям на прощание.
Отправившись в путь в грохочущем экипаже, она почувствовала колющее сожаление. Ей не выдалось шанса извиниться.
Когда она вернётся, то обязательно помирится с ним…
§
День пастушки начался рано.
Всё потому, что «он» встал рано, даже раньше самых первых петухов.
После пробуждения, первым делом он обошел ферму. Он никогда не забывал этого сделать.
Когда однажды она спросила его об этом, он сказал ей, что ищет следы.
— Гоблины передвигаются по ночам, — сказал он. — С первыми лучами солнца они возвращаются в свои гнёзда, но перед атакой всегда проводят разведку.
Как и было сказано, он проверял местность на наличие следов, дабы убедиться, что он не пропустил ни единого признака появления гоблинов.
Закончив свой первый обход, он сразу же зашёл на второй круг. На этот раз он искал на заборе любые повреждения, и если находил таковые, то самолично брал несколько досок, кольев и чинил его.
Пастушка проснулась от звуков его шагов, звучащих под её окном, а петух, наконец, завёл свою утреннюю песнь.
Услышав эту привычную хладнокровную поступь, она подняла своё голое тело с соломенной кровати, хорошенько потянулась и зевнула. Затем она накинула нижнее бельё на свои роскошные формы, после чего открыла окно.
Прохладный бодрящий утренний ветер обдул её.
— Доброе утро! Всё такая же ранняя пташка, я погляжу! — Пастушка облокотилась своей роскошной грудью на оконную раму и высунулась из окна, крича ему в спину, пока он осматривал забор.
— Ага, — сказал он, попутно оборачиваясь.
Он был одет в грязную броню с кожаными вставками и стальной шлем; щит был прикреплён к его левой руке, а меч висел на талии.
Он выглядел так же, как и всегда. Щурясь от лучей солнца, Пастушка сказала:
— Хорошая сегодня погодка. Мистер Солнце сегодня светит ярко!
— И правда.
— Дядя уже встал?
— Не знаю.
— Хмм. Ну, думаю, скоро он уже проснётся.
— Думаешь?
— Ты, должно быть, голоден. Давай позавтракаем. Я приготовлю буквально за один миг.
— Хорошо.
Он медленно кивнул.
«Он остался всё таким же немногословным», — с улыбкой подумала Пастушка.
В детстве он не был таким. По крайней мере, не должен был.
Их разговор был одним и тем же каждое утро, менялись лишь детали погоды.
Однако он был авантюристом, а это являлось крайне рискованным занятием. Если она могла поговорить с ним утром - это означало, что он выжил на день больше, так что она не была против этого, сколько бы слов ни было произнесено.
Продолжая улыбаться, Пастушка втиснулась в свою рабочую одежду и лёгкой походкой направилась на кухню.
Они должны были готовить по очереди, но лишь Пастушка здесь готовила по-настоящему. За все эти прожитые вместе годы он едва научился готовить.
«Два, может три раза? Точно, когда я в тот раз простудилась…»
Она не сказала ему, что приготовленный им суп был жидким и водянистым, боясь, что он может расстроиться.
Иногда она думала, что раз уж он всё равно встаёт так рано, он мог бы хоть изредка готовить завтрак, но жизнь авантюристов довольно непредсказуема. Она ничего не могла с этим поделать, так что особо не ворчала по этому поводу.
— Утречка, Дядя! Завтрак скоро будет готов, понял?
— Ага, утра. Сегодня он пахнет весьма хорошо. У меня уже живот урчит.
Её дядя, владелец фермы, проснулся в тот самый момент, когда «он» вернулся со своего обхода.
— Доброе утро, сэр.
— Мм-хм… Утро, — её дядя ответил на его почтительное приветствие коротко, с резким кивком.
На столе располагались сыр, хлеб и кремовый суп, приготовленные на этой ферме.
Он протолкнул еду сквозь отверстие забрал и приступил к завтраку. Пастушка восхищённо наблюдала за ним.
— Здесь за этот месяц, — сказал он, будто бы случайно вспомнив кое-что.
Он достал из висящей на его бедре сумки кожаный мешочек и положил его на стол. Приземлившись, тот издал тяжёлый звук, а сквозь его открытую щель сверкали золотые монеты.
— ...
Её дядя тихо взглянул на них, будто бы ему не хотелось их брать.
И его едва ли можно было винить за это. Мужчине в броне не нужно было снимать себе место на конюшнях в какой-то ферме Захолустинска. Он мог остановиться где-нибудь в Королевских Апартаментах.
Наконец, издав слабый капитулирующий вздох, её дядя пододвинул мешочек к себе.
— Ужасно выгодно быть авантюристом.
— В последнее время дела идут хорошо.
— Вот как? Хочешь сказать, ты… Ты?..
Её дядюшка обычно хорошо ладил с людьми, но рядом с ним у него всегда заплетался язык. Пастушка никак не могла понять этого…
Со смесью страха и смирения на лице, дядя, наконец-то, продолжил:
— ...Ты сегодня снова уходишь?
— Да, сэр, — спокойно ответил он. Как и всегда, медленно кивая при этом. — Я пойду в Гильдию. Ещё много работы не сделано.
— Ясно. — Её дядя сделал паузу. — Ты уж не увлекайся там.
— Хорошо, сэр.
Её дядя выглядел сконфуженным от беспристрастного голоса мужчины, а потому сделал глоток тёплого молока из своего стакана.
Их утренние разговоры всегда заканчивались таким образом. Пастушка пыталась поднять настроение, сказав натянуто бодрым голосом:
— Что ж, мне надо кое-что доставить, так что мы можем пойти вместе!
— Хорошо, — он кивнул, но в этот момент лицо её дядюшки стало ещё более суровым.
— ...Тогда, раз такое дело, я пойду выкачу телегу, — быстро добавил авантюрист.
— Ох, Дядя ведёт себя как наседка, — сказала Пастушка. — Со мной всё будет в порядке. Ты же знаешь, я гораздо сильнее, чем кажусь!
Она закатала рукав и напрягла бицепс ему в назидание.
По правде говоря, её руки были больше чем у городской девушки её возраста, но мускулистой её назвать было сложно.
— Ну ладно, — сказал он, закончив свой завтрак.
Он встал из-за стола, даже не поблагодарив её за еду.
— Э-эй, подожди-ка минутку, притормози! — сказала она. — Мне ведь тоже надо собраться! Притормози!
Однако и это тоже стало уже привычным делом. Пастушка умяла остатки своего завтрака самым неженственным способом из всех возможных.
Она запила свой огромный завтрак… который был необходим ей из-за кучи работы, которую ей надо было выполнять, молоком, а затем положила всю посуду в раковину.
— Ну ладно, Дядя, мы пошли!
— Возвращайся скорее. Невредимой. Пожалуйста.
— Дядя, со мной всё будет в порядке. Мы ведь идём вместе.
Всё ещё сидя за столом, её дядя смотрел подавленным взглядом, будто бы говоря: «Именно этого я и боюсь». Дядя Пастушки был хорошим добросердечным фермером, она сама знала об этом. Похоже, он просто никак не мог поладить с авантюристом. Или даже… Скорее всего, её дядя боялся его. Хотя здесь и нечего было бояться…
...Она точно была уверена в этом.
Когда она вышла наружу, он уже пересёк границу забора и шёл по дороге. Она пошла за дом - туда, где стояла телега, торопясь, но не в большой спешке.
Продукты она погрузила ещё вчера, так что ей оставалось лишь схватиться за ручки и начать тянуть. И пока колёса, поскрипывая, катились, продукты и вино в телеге начали громыхать.
Он шагал по трёхполосной дороге в город, а Пастушка следовала за ним, таща с собой телегу. Каждый раз, когда телегу трясло на гравии, её грудь прыгала ей в такт.
Эту работу едва ли можно было назвать выматывающей, но пока они шли вместе, она начала слегка потеть, а дышать стало чуть труднее.
— ...
Неожиданно, не проронив ни слова, он сбавил темп. Он не остановился, но идти стал медленнее. В то же время Пастушка, почувствовав прилив сил, ускорилась, пока не нагнала его.
— Спасибо.
— ...Не стоит, — сказав лишь пару слов, он покачал головой. Может, дело было в шлеме, но жесты его выглядели крайне размашистыми. — Поменяемся?
— Да нет, я в порядке.
— Ясно.
Гильдия Авантюристов также содержала в одном здании гостиницу и таверну. Как раз туда Пастушка доставляла продукты – в этом состояла её работа, а он шёл туда получить квест на сегодня — в этом состояла его работа.
Она никак не могла помочь ему с его работой, так что ей было как-то неловко получать от него помощь с её работой.
— Как идут дела? — её голос пробился сквозь грохот телеги, пока она смотрела на него боковым зрением.
Не то чтобы там можно было многое увидеть. Каждый день с самого момента пробуждения он всегда был одет в свой шлем, и какие бы эмоции ни светились на его лице, она никак не могла их увидеть.
— Стало больше гоблинов.
Его ответы всегда были коротки. Коротки, но, каким-то образом, всегда содержательны. Пастушка живо кивнула.
— Правда?
— Больше чем обычно.
— Так ты занят?
— Ага.
— Ну да, в последние дни тебя почти и не видно.
— Ага.
— Хорошо иметь кучу работы, а?
— Нет, — сказал он, тихо тряся своей головой, — это не так.
— Почему нет? — спросила она, на что он ответил ей:
— Я бы предпочёл, чтобы гоблинов не было.
— Ага... — сказала она, согласно кивая.
«Всё было бы гораздо лучше, не существуй на свете гоблинов».