Том 5. Глава 2. Принцесса ссорится
Из-за тошноты Кисаки-сан стало хуже, так что мы закончили разговор.
Похоже ребёнок рос нормально.
Когда тошнота прошла, ей стало лучше.
Это ведь здорово.
У отца будет новая жена, ещё и ребёнок появится.
Лично я очень этому рад.
Тут стоит кричать от радости и начинать придумывать имя брату или сестрёнке.
Или же наоборот... Воспротивиться как подростку во время переходного возраста и всячески выступать против новой семьи.
Но.
Из-за различных обстоятельств я не радовался, и не мог противиться.
Как бы... Слишком много всего случилось, и я просто не мог поддерживать разговор.
Почему?
Как так случилось?
Ничего не понимаю.
Сам я уже был на пределе.
Потому пошёл за поддержкой к сестре.
— ... Ты серьёзно, Каору?
После того, как вернулся домой.
Я позвал сестру к себе в комнату, и мы стали говорить.
Когда я рассказал, она удивилась.
Так удивлена, что аж скривилась.
— Ну знаешь... Что за чудаковатая у тебя судьба? Девушка на двенадцать лет старше, так ещё и её сестра собирается замуж за нашего отца... Ты в прошлой жизни что-то натворил?
— ... Отстань ты.
Спорить желания не было.
Может я и правда в той жизни что-то натворил?
А ведь до этой весны был обычным школьником.
— Ува, серьёзно, значит?.. Кисаки-сан — сестра Орихары-сан, — сказала сестра, уставившись в потолок. — Ну, они похожи, и фамилия одна, я даже подумала, вдруг они родственницы... А они оказались сёстрами. Вот ведь... Что происходит с мужчинами нашей семьи? Просто ужас какой-то, — недовольно бормотала она, а потом посмотрела на меня. — Каору. Значит после ужина ты уходил...
— ... Да. Домой к Орихаре-сан. Меня Кисаки-сан позвала...
— Ох... Ну да. Она вообще в шоке была. Кисаки-сан даже не представляла, что тут парень её сестры окажется... И что она сказала?
— ... Велела расстаться.
— Ну да, — пробормотала сестра и закивала. — Позволю сменить себе тему. Такая замечательная сестра как я не поступила бы подобным образом.
— ...
— Да шучу я.
Значит пошутила.
Только шутка ненужная.
На миг подумал, что она серьёзно, и это взбесило.
— Понятное дело, что семья Орихары-сан против. Всё же в случае чего... Достанется именно Орихаре-сан, — девушка снова стала серьёзной. — Да и не важно, раскроют или нет, её двадцатисемилетняя сестра со школьником встречается, конечно она пытается это прекратить. К тому же... Ты ведь сыном Кисаки-сан можешь стать.
— ...
— ... Хотя ситуация такая, что на смех пробивает.
— ... А мне не смешно.
Кровные и брачные связи.
Составлять все эти родственные связи довольно непросто.
— Как бы... Тут уже «может» даже не рассматривается. Отец и Кисаки-сан почти наверняка поженятся.
Мы вздохнули.
— Ты знаешь? Похоже Кисаки-сан... Беременна от отца.
— Ага... Она говорила, когда я у Орихары-сан был.
— Вот как... А мне отец сказал, когда ты ушёл. «У тебя будет братик или сестрёнка»... Ещё гордо так заявил.
— ...
— Здорово конечно, и я рада... Но как-то так себе это, — на лице сестры появилось недовольство. — Мой отец женится «по залёту».
— ... Сейчас это называют «брак из-за непредвиденной беременности».
— Нет, так почти никто не говорит, обычно всё ещё «по залёту». Обычные слова без всякой задней мысли.
— Вот как... А, ну, это и не важно.
— ... Ага, всё равно всё скверно... И чем отец только занимается? В его возрасте головой думать надо. Не может желание в штанах удержать...
Сомневаюсь я, что так дочь должна рассуждать.
Я знал больше обстоятельств и как мужчина должен был возразить.
«Нет, ты не права, сестрёнка. Это Кисаки-сан решила не предохраняться. Жертва тут отец».
Возможно стоило бы защитить честное имя отца... Но уже что-то не хотелось.
Да, дела.
И в них мы увязли полностью.
— ... Дети как бы не всегда брак удерживают, но они уже решили пожениться. И как бы... Если отец не женится, я его не прощу. Обрюхатил — бери ответственность, — голос сестры был поражённым и в чём-то решительным.
— В общем, Каору. Прости, но я... Не смогу быть за тебя и Орихару-сан...
— ... А?
— Ну, врагом я точно не буду. Но... Но и защищать не собираюсь. Сейчас для меня важнее отношения отца и Кисаки-сан... Точнее новый член нашей семьи в животе у Кисаки-сан.
— ...
— Надо, чтобы у них всё хорошо было... Мне жаль ребёнка, если в семье Момота стабильности не будет. Потому я буду думать о будущем этого ребёнка и нашем спокойствии. Потому... Прости, но вас я на первое место поставить не могу.
— ... Вот как.
Я кивнул, услышав её решительные слова.
— Да... Ага, я понял. Поступай именно так, сестрёнка.
От слов сестры мне стало легче.
В чём-то я даже ожидал их.
Она знала про нас, и мне было легче от мысли, что сестра поддерживала нас.
Но... Это было наивно.
Сестра всё верно сказала.
Скорее... Я могу гордиться ей.
Как младший брат я восхищаюсь сестрой, которая ставит семью на первое место.
Её слова открыли мне глаза.
Я очнулся и решился.
Это проблема нашей пары.
Мы должны сами решить её...
— Вот она, моя сестрёнка. С такой сестрой вообще не о чем переживать.
— Тц. Ты тоже старайся, Каору. Как старший сын семьи Момота.
Мы улыбнулись друг другу.
Выволочка старшей дочери семьи Момота достигла старшего сына.
Новая неделя и понедельник.
В голове всё ещё было много мыслей, но будучи школьником я должен был идти в школу.
Хотя.
Тут так сразу не переключишься, и всю первую половину дня я провёл за мыслями о нашей семье.
— Кстати, а что в твоём классе, Момо?
Обеденный перерыв.
Мы как всегда ели в свободном классе, когда Кана задал вопрос.
— Что «что»?
— Я спрашиваю, вы с культурным фестивалем определились?
— А, вот ты о чём.
В нашей школе, старшей школе Сейзан, культурный фестиваль проходит в октябре.
До него как раз около месяца.
Все классы и клубы как раз думают, что делать.
Сегодня перед обедом как раз был классный час, посвящённый культурному фестивалю.
Мы выбрали представителя от класса, определились, что устроим и распределили обязанности.
Все ребята принимали участие в обсуждении... Хотя я молчал, и тянул руку, когда их все тянули, то есть провёл классный час бесполезно.
Я никогда не был слишком активным... А сейчас вообще голова была забита.
— У нас большинство за якисобу проголосовали.
— Хм, безопасный вариант.
— У нас много тихих ребят. Не все горят желанием участвовать в фестивале. На то, чтобы выбрать представителя класса... Офигеть сколько времени ушло.
— А-ха-ха. Ну, мы ещё первогодки. В отличие от семпаев ещё мало что понимаем и более пассивные. В нашем классе все эту обязанность друг на друга спихнуть пытались... И в итоге она моя. И не похоже было, что я мог отказаться.
— ... Жесть.
Представители класса на культурном фестивале и есть представители класса.
Они должны взаимодействовать со школьным советом и организаторами, со всеми договариваться и стараться, чтобы мероприятия класса прошли успешно.
Следующий месяц будет напряжённым, ещё и придётся отчитываться, к тому же «награждение» не предусмотрено.
В общем... Никому оно не надо.
Занимаются этим только те, кто в центре внимания.
В общем для Каны самое то.
Он общительный и красавчик.
Самый яркий из всех.
К тому же в клубе не состоит.
Конечно все захотели, чтобы это Кана был.
— Ну, раз придётся, буду стараться. У нас блинчики будут. Довольно интересно узнать, как всё это делается. Девочки загорелись мыслью приготовить что-то настолько же классное, что в соцсетях выкладывают, и парней зацепило.
— Хм. Вот как. Постарайтесь.
— ... Как-то тебе не интересно, Момо, — с усмешкой сказал он.
— М... Если честно, мне не до фестиваля.
— А-ха-ха... Ну, я тебя понимаю. Нет... Не понимаю. Когда сестра девушки собирается стать твоей матерью... Я этого даже представить не могу, — смущённо улыбнувшись, он пожал плечами. — Не представляю, под какой звездой ты родился, Момо. Что ты в той жизни натворил?
— ... Сестрёнка о том же спросила.
Про Кисаки-сан я рассказал Кане и Уре вчера.
Точнее не рассказал, а попросил совета, и не попросил, а просто выплакался.
— Как друг я бы хотел тебя поддержать... Но если честно, вообще не представляю, как это сделать, — глядя вдаль, вздохнул Кана. — Да уж. Я думал советы полезные давать, раз у тебя девушка появилась. Вот только... Что-то бремя для старшеклассника всё тяжелее становится.
— ...
— Вряд ли наберётся много любовных историй как у Момо.
— Точно.
Он усмехнулся.
И правда... В той ещё я ситуации оказался.
А ведь ещё несколько месяцев назад был обычным старшеклассником без девушки.
— Кстати... Об Уре, а где он?
— Да, у него что-то всё затянулось. Но уже скоро...
— ... Будь проклята эта девка!
Помяни чёрта.
Внезапно прозвучал крик явившегося парня.
Глаза резкие и злые, а ещё грустные и беспокойные.
— У, у-у... Пошло оно, пошло оно... Почему, почему это должно было случиться со мной!..
Обиженный и опечаленный он подходил к нам.
— Ч-что случилось, Ура? — тут же спросил я, и прозвучал слезливый голос:
— ... Меня выбрали представителем класса!..
— Что?!
От шока голос дрожал.
— Представителем класса? Тебя?..
— Верно...
— Почему, как такая трагедия могла случиться?..
Мрачнейший из мрачных.
Он косо смотрит на все школьные мероприятия вроде культурного фестиваля.
И такого как он выбрали представителем класса?
— Всё, всё её вина!.. — со слезами на глазах злился он. — ... Я как обычно собирался раствориться. Все они как дурочки с этим носились, а я-то не ребёнок, как они. Но не оставлять же их одних, потому я думал тоже что-то взять...
Это ко всем обычным школьникам относится.
«Сказали сделать, вот и делаю».
Ура высокомерно высказывался об обычных делах на фестивале.
— Но... Эта девка...
— Эта девка — это Ибусуки?
— Верно! Чёртова девка!
Всё же причина была в Ибусуки.
Чаще всего Ура говорит именно об Ибусуки Саки.
— Вначале... Это её выбрали представителем класса. А потом понадобился ещё один, парень... А она сразу же ко мне: «Урано, давай со мной. Всё равно ведь свободен...» И главное так спокойно заявила, будто вообще не в курсе, что вытворяет!..
— А... Вот оно как.
— Саки-тян подходит в качестве представителя класса. У неё много друзей, она жизнерадостная, к тому же настоящий лидер, — добавил Кана.
А Ура схватился за голову.
— ... Пошла она, эта девка. О чём вообще думала? У-у... Когда моё имя назвали, в классе сразу началось... «А? А чего его?», «Это вообще кто?», «А у нас такой в классе вообще есть?»... Почему я должен был пройти через этот позор?..
Жалобы Уры не прекращались.
Собственно это было ожидаемо.
Ибусуки ничего плохого не замышляла, но с точки зрения Уры он тут жертва.
Но вот «А у нас такой в классе вообще есть?»... Это больше на манию преследования Уры похоже.
— К тому же мы организуем... Кафе со служанками.
Кафе со служанками?
В моём классе тоже думали об этом варианте.
Ну, мы знали, что кто-то сделает это.
— ... Эти весёлые придурки решили организовать чёртово кафе со служанками... Сами на культуру отаку свысока смотрят, а тут им внезапно захотелось... А ведь на косплей свысока смотрят: «Ува, меня это гадость отаку не интересует. Все эти моэ-моэ-кюн».
— Н-ну, в определённом смысле это ведь хорошо? Раз у вас кафе со служанками, ты тоже поучаствовать сможешь? И Ибусуки так думает, потому и положилась на тебя.
— Говорю же! Это больше всего и бесит! — закричал Ура. — «Ты ведь отаку, потому должен разбираться в служанках...» Как же! Не все отаку служанок любят! Я вообще в кафе со служанками не бывал! Я не из таких!
Урано Идзуми.
Мрачный тип и отаку.
Но ему нравится не культура моэ, а игры, фигурки и аниме с роботами.
Конечно нельзя сказать, что моэ ему не интересно, но он в этом не разбирается.
— Н-но... Ты ведь в этом лучше остальных разбираешься? Ты же сам рассказывал, что интересовался историей формы служанок.
— ... Вот эти недознания меня и тревожат. Не хочу, чтобы кто-то узнал о моих урезанных знаниях... Если что и делать, то не кафе со служанками, а погрузиться в историю служанок... Но вдруг все начнут говорить: «Он совсем поехал? Чего он вдруг заливать начал?»
... С-сложный характер.
— Ну, ну, успокойся, Ура, — мягко заговорил Кана.
— Я тоже стал представителем класса.
— П-правда?!
— Когда будем собираться, я тебя поддержу.
— Давай! Когда собираться будем, ты меня одного не бросай! Сядь рядом со мной! И ни с кем кроме меня не говори!
— ... Э-этого я уже пообещать не могу.
Кана смутился, видя, как Ура ищет поддержки.
И тут.
— А, вот ты где, Урано! — появилась Ибусуки.
Найдя Уру, она вошла в пустой класс.
— Вот ведь... Ты обещал в обед обсудить со мной культурный фестиваль. Чего сбежал?
— Н-не сбегал я! И это ты сама себе наобещала!
— Хватит, пошли уже.
— Что... А как же обед?
— За разговором поешь.
— А?.. П-почему я с тобой есть должен?..
— ... А ты тут что-то странное вообразил?
— Н-ничего странного!
— А, блин, как же ты иногда бесишь.
В его голосе ощущалась меланхолия, а Ибусуки взяла его за руку и потащила.
— Ну же, пошли.
— П-пусти! Чёрт!.. Кана! Обязательно меня поддержи! Момо, ты тоже! До культурного фестиваля поддерживайте моё душевное равновесие! Если я перестану ходить в школу, то только из-за вас! — он кричал со слезами на глазах, когда Ибусуки вывела его из класса.
— ... Ужас.
— Но ведь весело.
— На язык он всё такой же острый, но Уре ведь тоже весело. Раз его выбрали представителем класса, он официально может быть с Саки-тян.
— А...
Кстати говоря.
Кана говорил, что они неплохо смотрятся вместе.
И правда, они вдвоём... Нет, с ними был ещё и брат Ибусуки, когда они ходили на летний фестиваль.
Меня это заинтересовало... И всё же.
Ура всё равно не признает.
Даже если спрошу, с его характером он ничего честно не скажет.
— И Саки-тян сама ведь его выбрала себе в напарники, значит он ей не противен. Хотя не знаю, любовь это или просто дружба... Хи-хи. Быстрее бы школьный фестиваль.
— ... Было бы неплохо.
— Так что... И ты тоже повеселись, Момо, — сказал Кана.
Он посмотрел прямо мне в глаза.
— Твоя девушка старше, и у тебя сложные обстоятельства... Я понимаю, как ты хочешь быть взрослым... Но ведь грустно, что ты вот так на школьную жизнь плюёшь.
— ...
— Твоя взрослая любовь с Орихарой-сан это конечно здорово, но я бы хотел, чтобы ты и нашей юностью дорожил.
— Кана...
От его слов на душе стало больно.
Кана был прав.
Я и правда ставил Орихару-сан на первое место, а остальное куда-то задвигал. Думал, как справиться со всем... И даже пришёл к выводу бросить школу и начать работать.
Это не вопрос для несовершеннолетнего, но как учащийся я уже что-то мог.
Если брошу школу и начну работать, я стану полноценным членом общества.
Такой вариант у меня тоже был.
Конечно же... Я сам от такого отказался.
Никто не захочет, чтобы я бросил школу. Ни Орихара-сан, ни моя семья.
Если я откажусь от своей юности, это никого не сделает счастливым.
Я всё ещё ребёнок и должен им оставаться.
Все хотят, чтобы я радовался своей юности.
И это конечно же счастье.
Это прекрасно.
Я понимаю это.
Понимаю... Но.
Всё же для меня...
— ... Знаю. Я и сам хочу радоваться своей школьной жизни, — сказал я.
Я точно убеждал себя.
Понимаю. Понимаю.
Сейчас я должен быть ребёнком.
Взрослые должны меня защищать, а я должен наслаждаться своей юностью.
— Но, — заговорил я. — Теперь для меня... Юности без Орихары-сан просто нет.
Что ни думай, это останется неизменно.
В моей юности смысл появился после того, как я нашёл девушку.
Я думаю так от всего сердца.
Может конечно я ослеплён любовью... Но я принимаю это слепоту.
— ... Знал, что ты так скажешь, — усмехнулся Кана.
Занятия закончились, и вот вечером дома.
У сестры была пьянка в университете, так что ужинал я только с отцом.
Из еды... То, что я в магазине купил.
Конечно мы оба умеем готовить, но когда нас не трое, обходимся покупной едой из магазина.
— Каору. Послушай.
Когда я уже съел половину жаренного мяса, отец неловко начал говорит.
— В общем... По поводу Кисаки-сан.
— А, да...
— На выходных она придёт нам приготовить.
— ...
Может... Даже останется переночевать.
— ...
Я молчал.
Может даже выглядело так, будто я против.
Если честно, видеться с Кисаки-сан сейчас не хотелось.
Вместе есть уже непросто, а она ещё может на ночь остаться.
Вот и как мне после этого следует себя вести?..
Хотя отец ни о чем не знал и лишь думал, что его сын в период полового созревания противится появлению новой матери.
— К-конечно если ты против, я откажусь. Я не заставляю. Для меня на первом месте ты и Каеде. Если хочешь что-то сказать, то не стесняйся и говори, — слегка смущённо сказал он.
— Нет... Я в порядке. Просто слегка удивился, — ответил я.
Только это я и мог сказать.
То, что хотел сказать... Я вынужден был скрывать и просто не мог сообщить.
— Вот как, ну и хорошо, испытав облегчение, отец вздохнул.
— Кисаки-сан тоже хочет подружиться со всеми. Конечно возможно я тороплюсь...
— Отец, — заговорил я.
Собрав всю решимость, я спросил.
— Отец, ты собираешься жениться на Кисаки-сан?
— ... Ага, — слегка смущённо он кивнул совершенно серьёзный.
Дальше говорить ему было сложнее.
— На самом деле Каеде я уже сказал... Просто знаешь... В животе Кисаки-сан наш ребёнок... — продолжил он.
— О-ого, вот как. Поздравляю, — я притворился, будто только узнал об этом.
Хотя на самом деле знал.
Слышал от самой Кисаки-сан.
— В общем... Раз такие дела, надо жениться. Я и Кисаки-сан настроены серьёзно, мы думаем о совместном будущем, и решили завести ребёнка. Может звучит подозрительно, но я не ошибся. Именно так всё и было.
— В-вот как.
Ува...
Врёт.
Отец врёт.
Старается покрасоваться перед сыном.
Хотя на самом деле в день знакомства Кисаки-сан сама сказала «сегодня безопасный день»...
Тяжело...
Не хочется мне замечать эту ложь.
Хочу быть обманутым.
— Сейчас уже третий месяц. До рождения ещё далеко... Но я бы хотел, чтобы жизнь у нас была спокойной.
— Вот как... Когда родится ребёнок, будет нелегко. И вообще... Кисаки-сан придётся жить здесь.
— Я бы и сам этого хотел, — кивнул отец.
Всё должно идти своим чередом.
Свадьба, рождение ребёнка.
И супруги должны жить вместе.
— Если Кисаки-сан переедет к нам, покажет, как мы ей дороги. Сейчас она живёт с семьёй и подрабатывает в баре. Она сказала, что в любое время может уволиться и переехать.
В баре?..
Она вроде хостес работает... А.
Взрослые все врут.
Кисаки-сан сказала отцу, что работает в баре кем-то вроде официантки, а не хостес, а может он всё знает и просто не хочет говорить сыну.
Эх... Да уж.
Зная правду, меня этими обманами и ужимками не провести.
Хотелось бы ничего не знать и быть обманутым.
— В общем на выходных она останется на ночь... А в следующем месяце или ещё через месяц мы наверное уже будем жить вместе.
В следующем месяце или ещё через месяц.
Как и подозревал, довольно быстро... Хотя на седьмом месяце уже пора думать о рождении ребёнка, так что может и поздновато.
Где-то когда надо будет рожать, она может вернуться домой, но потом будет жить вместе с нами.
Она говорила, что с прошлым мужем у неё детей нет, так что это первые роды.
Потому ей неспокойно, и неизвестно, как скажется на матери и ребёнке смена места проживания.
Если думать о Кисаки-сан, надо, чтобы она поскорее привыкала к этому дому.
В данный момент хотелось, чтобы она поскорее привыкла к дому... Я прекрасно понимал чувства отца, и сестра наверняка думала так же.
Мне и самому стоит думать о Кисаки-сан...
Но.
Сейчас у меня есть та, кто для меня важнее всех остальных.
Новая мать, новый братик или сестрёнка... У меня был кое-кто поважнее моей новой семьи.
Следующий месяц или ещё через месяц.
До того, как Кисаки-сан начнёт жить с нами, надо как-то определиться к Орихарой-сан.
В нашей ситуации начать жить вместе — это очень нехорошо.
К тому же... Это вредно для беременной Кисаки-сан.
Мы будем причиной стресса, и с этим надо что-то делать...
— Ты чего, Каору?
— А, нет... Просто подумал, как нелегко Кисаки-сан в непривычном месте справляться одной.
— Верно. Но она будет часто заходить. И у неё сестра неподалёку работает. Похоже они всегда хорошо ладили, и пока она живёт у неё.
— О-ого, вот как.
Знаю.
И где живёт знаю.
Сам много раз в гостях был.
— А-а что з-за человек сестра Кисаки-сан?
— Я слышал, что она более застенчивая и тихая. По выходным весь день сидит дома и играет в игры.
Знаю.
И про любимые игры тоже.
Я знаю, что ей тяжело даются игры, где требуются рефлексы, и она не любит играть с незнакомыми людьми по сети.
В последнее время она увлеклась стримами игр, хотя раньше их не переваривала.
— А, кстати, она рассказывала, что у её сестры парень появился.
— О-ого! В-в-вот как!
— Элита из ИТ-компании. Она очень рада, что сестра встретила хорошего человека.
— ... П-понятно.
В животе закололо.
Не знаю, напряжение это или чувство вины, но какое-то нехорошее чувство поселилось в животе.
— Он пасаконингом занимается. Знаешь о таком, Каору? Это важная работа, связанная с программированием.
— ...
Р-расходится!..
Ложь Орихары-сан расходится.
«Пасаконинг» распространяется среди тех, кто не разбирается в компьютерах, и все верят в это.
Как же неловко-то!
Ува... Что за стыдоба такая?..
Тяжело видеть отца, который хвастается неверными знаниями.
Как бы... Всё это тяжело.
Не могу.
Надо что-то с этим делать.
Нельзя и дальше обманывать.
Надо всё объяснить...
— ... М?
И вот.
Когда я был в плену опасных мыслей, в кармане завибрировал телефон.
Я посмотрел... Это Орихара-сан написала.
«Можешь сейчас прийти?»
Неожиданное приглашение.
Это было слишком прямолинейно, потому я напрягся.
Я быстро ответил: «Могу, что-то случилось?»
И получил неожиданный ответ.
«Я с сестрёнкой поссорилась и ушла из дома».
Вот как у взрослых бывает.
Она не просто поддалась чувствам и ушла, а забрала с собой бумажник, косметичку и всё остальное.
К тому же... На машине.
После ссоры она уехала из дома на машине, на такое взрослые вполне способны.
— Как бы... Это ведь твой дом, так почему ты ушла?
— Вот именно! Странно ведь! Дом мой, и уйти мне пришлось!
— Нет, ну... Орихара-сан, ты же сама ушла.
— Н-ну да... Но виновата сестрёнка! Сказала так, будто это её дом: «Если не хочешь меня слушаться, вот и уходи!»
— ...
— Ну я и ляпнула: «Хорошо! И больше я здесь не появлюсь»... Дом-то мой... Я за него плачу... — недоумевала Орихара-сан.
Мы находились в её любимой машине, Nissan Cube.
После того, как договорились, встретились у стоянки возле магазина.
Не похоже, что Орихара-сан, сидевшая на водительском сидении, была подавлена...
Но она точно плакала.
— Поссорились, значит...
— ... Ага. Из-за тебя, — простонала она, а потом с трудом продолжила. — На выходных... Сестрёнка похоже будет готовить у вас.
— Похоже, что так.
— Потому она попросила научить её готовить. Она и так умеет, но я лучше. Сестрёнка с родителями живёт, они её избаловали, и она совсем не готовит... — Орихара-сан продолжала. — Думаю... Это была отговорка.
— Отговорка...
— Чтобы прийти ко мне... И поговорить о том, что будет дальше.
— ...
— Я всё поняла, она выискала шанс поговорить со мной. Если спокойно поговорим, она ведь наверняка поймёт.
Поняв намерения сестры, Орихара-сан сама предоставила место.
Если обсудить всё, она должна понять.
Но.
Скорее всего... Кисаки-сан думала так же.
Потому и предложила поговорить.
Если поговорят, то девушка всё поймёт.
Если поговорим... Она поймёт, что я права.
И они обе ошиблись.
— Когда закончили готовить, сестрёнка заговорила... Я думала, что останусь спокойной, но мы становились всё эмоциональнее... И в итоге дошло до ссоры...
Она выглядела расстроенной, на груди было больно.
То, что они начали спорить... Было очевидно.
Ведь обе думали, что другая сторона поймёт.
Обе сестры верили друг в друга... И хотели, чтобы другая поддержала, и потому они не пришли к пониманию и стали злиться.
Они не хотели ссориться, скорее ссора сама по себе напрашивалась.
— В итоге сестрёнка сказала... «Расстанься с Момотой-куном». Она меня совсем не слушала... — Орихара-сан точно смертный приговор выносила.
Кисаки-сан была серьёзна.
Оно и понятно.
Если рассуждать здраво, именно она права.
— Сестрёнка... Разозлилась. Сказала: «раз ты меня не понимаешь, пусть тебе это мама с папой объяснят»...
— ... М.
Это... В определённом смысле ожидаемо.
Кисаки-сан наверняка не хотела рубить сгоряча, но раз сестра её не понимала, она подумала рассказать родителям.
Они наверняка не допустят, чтобы двадцатисемилетняя дочь встречалась со старшеклассником.
— Мы поругались, и я ушла... И не знаю, что там происходит. В-вдруг... Сестрёнка уже рассказала папе и маме о нас...
— В-всё в порядке. Не думаю, что Кисаки-сан поступила бы так. Она бы не стала так сразу связываться с родителями...
Я сам был не уверен в том, что говорил.
Какое-то безосновательное «всё в порядке».
Жалкий я, раз смог сказать лишь это.
— Прости, Момота-кун, это всё из-за меня.
— Нет... Это из-за меня... Это ведь я несовершеннолетний.
— Нет, ты ни в чём не виноват!
Мой голос был неуверенным, а Орихара-сан говорила куда решительнее.
— Это... Я уже извинилась, но нам больше не стоит извиняться из-за разницы в возрасте, тут никто не виноват.
— ... Точно. Всё так.
Орихара-сан была права.
Оправдываться извинениями просто.
Но это ничего не решит.
Я ни в чём не виноват и Орихара-сан тоже.
И... Кисаки-сан тоже не виновата.
И в мире, где никто не виноват, мы должны бороться.
— Что ты собираешься делать сегодня?
— ... Домой я возвращаться не хочу. Если снова увижусь с сестрёнкой, мы опять поссоримся.
— Но тебе надо где-то переночевать... Тебе ведь завтра на работу.
— Да... Потому утром надо будет пробраться домой. Я костюм не взяла.
— Понятно... Тогда в манга-кафе... Хотя там опасно, может отель...
И тут.
С водительского сидения потянулась рука.
Орихара-сан взяла меня за рукав и слегка потянула.
Я повернулся... Девушка смотрела прямо на меня.
В глазах было переживание, но и такая-то решимость.
— Момота-кун... Можешь сегодня задержаться? — спросила она.
Напряжённым, но решительным голосом она продолжила...
— Я-я... Хочу пойти туда, где мы будем одни.
Я широко открыл глаза и лишился дара речи.
Орихара-сан вся покраснела от смущения, но взгляда от меня не ответила.
— Это...
— ... Ага.
— В-в этом смысле?..
— ... Ага.
Дважды кивнув, теперь она взяла мою руку.
И оплела пальцы, точно не желая отпускать.