Том 7. Глава 4 (2)
Ситуация с Кадзуки – не единственная проблема; мое собственное положение не менее затруднительно. Погоня за «желанием» долгое время заставляла меня жить на пределе и даже за ним. Если долго тянуть веревку, она либо порвется, либо растянется, но в начальное состояние не вернется. Если я потеряю «Ущербное блаженство» и всякую надежду когда-нибудь заполучить новую «шкатулку», то, вероятно, потеряю рассудок. И мы не сможем быть вместе.
Что же тогда делать?
(Найди ее.)
Я распахиваю глаза, услышав голос. Ко мне обращается «осадок».
(Найди нулевую Марию, которая плачет.)
– …Кто или что такое эта «нулевая Мария»? Я смогу быть с Кадзуки, если найду ее?
Однако «осадок» больше не отвечает. Я даже не могу сказать с уверенностью, что его слова имеют отношение к моей проблеме. Тем не менее я решила довериться этим словам.
Ведь это слова Кадзуки.
Я возвращаюсь в утратившее прозрачность море и тут же слышу голос.
Почему я до сих пор не обращала на него внимания? Потому что он тонул в смехе? Потому что я не хотела слушать? Так или иначе, я слышу голос, которого не замечала раньше.
По морю разносится плач девочки.
Мне совершенно не хочется этого признавать, но ее голос похож на мой.
Он исходит из самой глубокой части моря, покрытой черным слоем беспокойства. Не знаю, что будет, если я нырну в эту черноту – возможно, я застряну там, как в ловушке, и утону, – но я ныряю без всяких колебаний.
Чернота затвердевает вокруг меня, как вязкий бетон, густая чернота расстилается передо мной. Чернота. Чернота. Я не могу дышать, мне мерзко, мне больно, мне страшно, но я не останавливаюсь. Наощупь я плыву сквозь черноту в ту сторону, откуда доносится плач.
– Уу, ууу!..
Сейчас чернота меня проглотит.
Едва я успеваю так подумать, черная вуаль исчезает, и я прибываю в заброшенное место.
– Это место…
Ах… оно мне знакомо. Ни за что в жизни я его не забуду.
Едко-соленый запах моря. Дорога вдоль берега, неухоженная – потрескавшийся бетон, ржаво-красное ограждение; а за обрывом – захватывающий вид на океан. По другую сторону дороги высится заросший кустами и несколькими чахлыми деревцами холм.
Эта заброшенная дорога отняла у меня всех родных.
Однако это место – не реальность. И не то, что отложилось у меня в памяти. Потому что, когда я была здесь взаправду, непоправимое уже произошло. И кран успел поднять две рухнувшие с обрыва машины.
А значит, машины, которые, проломив ограждение, падают у меня на глазах, не настоящие. Это просто виртуальный образ.
Впрочем, воспроизведение того происшествия выглядит идеальным и до тоски реалистичным. Иллюзия кажется более реальной, чем сама реальность.
Смерть людей, которую я наблюдаю, тоже жутко реалистична.
Даже если я потянусь к ним в надежде спасти, не смогу даже прикоснуться – я ведь всего лишь зритель. Я могу только смотреть, как машина моих родителей пролетает мимо меня вниз. Я не могу изменить прошлое.
Мой отец и второй водитель погибли сразу. Мама умерла, не приходя в сознание. Сестра была в сознании, но умерла от потери крови по дороге в больницу. Таковы непоправимые факты.
Этот кошмар преследовал меня до самой потери памяти – нет, даже после. Однако сейчас на месте происшествия появляется новое действующее лицо.
Это я из среднешкольного времени. «Я» горько плачет возле дыры в ограждении, пробитой столкнувшимися машинами.
– Почему?.. – выдавливает «я», глядя вниз с обрыва. – Почему ты это сделала, сестричка?
«Я» смотрит на окровавленную сестру – Аю Отонаси, – чья нижняя часть тела раздавлена в аварии.
Ая Отонаси пытается взобраться по обрыву. Она умирает, но все равно улыбается; у нее по-прежнему та чарующая улыбка.
– Ты ведь знаешь, почему, Мария, не так ли? Я хотела отомстить семье за то, что они создали внутри меня пустоту!
– Ты мне не это говорила, сестричка! – восклицает «я». – Разве ты не собиралась заполнить эту пустоту, сделав всех людей счастливыми?
– Это была моя цель, да, но не единственная. Месть была не менее важна. Свою цель сделать всех счастливыми я решила оставить тебе, Мария.
– Ты не можешь так сделать!..
– Могу. Как только я лишусь жизни, ты перестанешь быть Марией Отонаси…
Она улыбнулась.
– Ты станешь Аей Отонаси.
Верно, она сделала такое предсказание.
«Сейчас я предскажу твое будущее».
«Ты станешь мной – нет, тебе придется стать мной».
«Я имею в виду, что тебе придется делать других людей счастливыми».
«Мария, когда мне будет четырнадцать, я тебя покину».
«Мария Отонаси станет Аей Отонаси».
Все пошло так, как она планировала. Ей подчинялся весь мир. Ая Отонаси манипулировала людьми и управляла временем. Она была больше чем просто человеком.
Даже если что-то ломается и ломается, это можно склеить снова и снова. Как его чувства к Минори могли быть сломаны недопониманием и заблуждением раз за разом, но они снова восстанавливались и возрождались от её улыбки и слов.
Вещи можно сломать, но их можно починить.
И каждый раз, как что-то ломается, это можно просто сделать заново.
Вот почему нет причины плакать, если что-то сломалось.
– Не беспокойся – это можно починить, столько раз, сколько потребуется.
Свет, который он поднял перед ними, был выключателем. Он щёлкнул им, и несколько звёзд вспыхнули в глубине его однажды струсившего сердца.
Орион, мерцающий внутри, давал Рюдзи неограниченную силу.
Он сжал эстафетную палочку, которую хотел передать Минори, со всей этой силой. Протянул другую руку, чтобы иметь возможность принять эстафету от Минори, и уже был готов к этому. Затем время Рюдзи ускорилось. Пульс участился, глаза заблестели. Надвигающийся лимит потерял свою силу, и он помчался к пределу переполняющих его чувств.
Он не только собирался ждать с протянутой рукой, он хотел передать эстафету, принять эстафету и крикнуть, чтобы она тоже бежала. Он хотел показать это Минори. Он хотел показать переполняющие его сердце слова, бесконечные звёзды, неразрушимость, до глубины души. Вот почему он хотел, чтобы она участвовала в эстафете и не сходила на середине дистанции.
Уже полтора года он любит Минори, Рюдзи наконец захотел крикнуть это.
В конце концов потребовалось больше часа, чтобы привести дерево во что-то близкое к первоначальному виду. Немного выступали швы, по которым склеивались разбитые части, а восстановленная звезда смахивала на мозаичную декорацию. Но Тайга, улыбаясь, сказала «Замечательно, она ещё милее, чем раньше», и не рассердилась на Минори, а обняла и много раз похлопала по спине. Минори лишь на секунду зарылась лицом в волосы Тайги, затем отошла от неё. Громко крикнув «Я правда извиняюсь», она поклонилась оргкомитету и школьному совету. Затем повернулась лицом к своим софтболисткам и ещё раз сказала «Извините, что была таким плохим капитаном…».
Софтболистки в свою очередь дружно поклонились и вышли из зала.
Рюдзи без колебаний побежал за удаляющейся спиной Минори.
Он догнал её в пугающе тихом коридоре и похлопал по плечу. Он хотел сказать удивлённо обернувшейся Минори так оптимистично, как только мог.
– Приходи завтра! На вечеринку! Уверен, там будет весело!… Я хочу провести её вместе с тобой!
– …
Из горла Минори раздался звук, словно у неё перехватило дыхание.
Рюдзи не остановился.
– Если у тебя нет других планов, конечно… но я хочу, чтобы ты пришла!
Он ждал, что она ещё раз назовёт его «Такасу-кун». Он ждал, что эти слова слетят с её губ срывающимся тихим шёпотом.
Но…
– …Нет. Я не могу прийти.
Минори не назвала его по имени. Она очень недвусмысленно помотала головой. Под слегка мерцающими люминесцентными лампами её лицо даже казалось бледным.
– Я причинила слишком много неприятностей. Я не могу прийти.
– Но я буду ждать тебя!
– …Не жди. Я не приду.
– Я буду ждать!
С упорством охотника Рюдзи кричал в спину Минори, не обращая внимания на остальных софтболисток. Его не волновало, что то, что он делает, может выглядеть некрасиво, постыдно, что его лицо стало лицом краснорожего короля демонов. Разогнавшуюся любовь не остановишь. Включённый выключатель выключить уже нельзя.
***
24 декабря, четыре часа дня.
После церемонии окончания, закончившейся перед обедом, все они перекусили принесёнными бэнто и пахали как дьяволы, готовя вечеринку, доводя дело до нынешнего состояния. Все члены оргкомитета и школьного совета собрались в зале. Все стояли и смотрели на учителя, отвечающего за пожарную безопасность, детально проверяющего всё с инструкцией в руке. Если здесь что-то не в порядке, тогда… – думал Рюдзи. Похоже, так думал и слегка нервничал не он один.
– …Да, это в порядке… Закончено. Проблем нет.
Голос, которого они ждали, послужил запалом к взрыву «Йо!», «Мы закончили!».
– Ну что ж, джентльмены. Позаботьтесь, чтобы не было никаких проблем, хорошо? Если кто-либо из учеников нарушит правила насчёт алкоголя, курения и тому подобного, он будет немедленно исключён. Понятно? Великий Пророк Бога Разбитых Сердец, я надеюсь, что вы полностью осознаёте свою ответственность как распорядителя и инспектора.
– Так точно, сэр!
Упомянутый Китамура отсалютовал Одинокой Леди (30), Юри Койгакубо (Ищет квартиру для покупки). Она была одета в ярком стиле, более мужском, чем обычно, в шикарный блестящий серый брючный костюм с золотой побрякушкой. На голове – стильная причёска. Девушки-первогодки, отбросив осторожность, начали подшучивать над Одинокой Леди (30).
– О да, Юри-тян-сэнсэй, вы сегодня такая стильная!
– Неужели у вас свидание?!
– Это не свидание. Сегодня я иду на курсы по покупке недвижимости для одиноких женщин… Потому что я собираюсь купить квартиру… Полторы тысячи иен за одно занятие…
Это разумно – Рюдзи был очень доволен таким ответом и попытался запомнить героический образ раскрашенной в тёмно-коричневый цвет бронированной Одинокой Леди (30), но нет, он отвёл глаза. Он был немного перевозбуждён.
– Э?!… Не-недвижимость?!…
– …В Сочельник?… Почему?
Конечно, для пятнадцати- или шестнадцатилетних девушек это было просто невероятно. Должно быть, они думали, где ж тут веселье – в расцвете лет, в Сочельник переться вместе с другими на курсы по покупке недвижимости. Да ещё и платить за это. Похоже, это просто выходило за пределы их понимания.
– Понимаете, в Сочельник, понимаете, женщина, которая выглядит так, словно идёт на свидание, ещё не готова. И если вдруг появится собственность, о которой они мечтают, они не смогут её перехватить! Понимаете ли. Иначе говоря, эти курсы – наш первый барьер. Первая проверка квалификации одинокой женщины, пытающейся заполучить недвижимость. Понятно?
– Ну…
– Э-э…
– …Ну ладно, раз уж интерес к этому у вас на нуле, я вас покидаю. Да, остальные учителя всё время будут в учительской, так что не забудьте раскланяться с ними до и после вечеринки.
Почти увядший дух учеников почему-то возродился, и они радостно ответили «Хо-ро-шо-о!». Может быть и у Одинокой Леди (30) поднялось настроение от радости её учеников, и выпученные глаза слегка расслабились. Напоследок она с улыбкой на лице прошептала Рюдзи, проходя мимо него…
– Я рада, что ваше дерево такое замечательное. И оценки у вас улучшились, так что я действительно счастлива. Я уверена, ребята, что ваши усилия будут вознаграждены.
Рюдзи вернул улыбку одинокой классной руководительнице.
– Спасибо! Я уверен, что вы найдёте хорошую квартиру!
– Э-э… м-м… спасибо…
Мы будем вознаграждены!
Рюдзи со скрытой, но непреклонной решительностью тоже посмотрел на дерево, которое похвалила Одинокая Леди (30). Хоть и немного шатающееся, но дерево, стоящее прямо в центре зала, было огромным, великолепным и прекрасным. Похоже, склеенные части были тщательно доработаны напильником, так что никто, взглянув на него, не смог бы сказать, что оно было сломано. И на вершине стояла звезда Тайги. Это было прекрасно.
Прекрасно было не только дерево. Белые и голубые прожектора сверху подсвечивали пол, они были расставлены так, что их лучи пересекались вверху. Если выключить свет в зале и оставить только эти огни подсветки, без сомнения, получится очень эффектно. Все анализы были проведены, и вдоль стены величаво выстроились лотки с фруктовым пуншем, сандвичами, фруктами, крекерами и десертом. Еду по очереди, разумеется, готовили члены оргкомитета. Поставщиком была выбрана известная компания по поставке продуктов. Благодаря связям Ами удалось бесплатно заполучить всё необходимое в обмен на впечатления участников вечеринки о представленным продуктах.
В центре толпы Китамура крикнул «Внимание!»
– У нас было немало проблем, но теперь подготовка завершена! Отличная работа, ребята! Ваша огромная помощь проекту Великого Пророка Бога Разбитых Сердец очень ценна! Ещё кое-что предстоит сделать, но пожалуйста, давайте все повеселимся!… Кстати, Ами, спасибо за дерево и продукты.
Среди бурных оваций Ами сказала «О нет, это всё ерунда-а!», возбуждённо распахнув глаза.
– Она опять за своё, Глупая Чи действительно… Рюдзи?
– …
– Эй, ты в порядке?
– Э! Ч-что такое?
Услышав голос Тайги, стоящей прямо перед ним, Рюдзи захлопал глазами. Должно быть, он достаточно скверно выглядел, чтобы начать интересоваться, в порядке ли он. Да, эти несколько часов он пахал без передышки, но…
– У тебя были совершенно пустые глаза… или я не могла понять, куда ты смотришь. Ты меня пугаешь. Что случилось? Я понимаю, что ты беспокоишься насчёт Минорин после того, что случилось вчера, но если ты не будешь мотивирован…
– Нет. Дело в другом. Я сейчас правда, правда возбуждён. Посмотри, этот зал великолепен. Подготовка закончена, всё в порядке. И если только Кусиэда придёт…!… Но это превратилось в большую проблему, хех. Я пытался пригласить её, и действительно был очень настойчив, но она лишь сказала «извини».
Тайга скрестила руки.
– Да, всё было бы намного проще, если бы не вчерашняя катастрофа… нет, но если ты волнуешься из-за этого… Всё будет хорошо. Не беспокойся. Держись. Положись на меня, Тайгу Айсаку.
– …И что ты намереваешься сделать?
Если не считать, что его побуждения просто хаотично менялись, Рюдзи действительно понимал это, но Тайга, взглянув на него, продемонстрировала победный жест.
– Говорю тебе, не беспокойся. Всё будет хорошо. У меня есть план.
Этот быстрый разговор шёпотом утонул в той суматохе, что царила вокруг них. Китамура распустил всех до тех пор, пока зал не откроется. Кто хотел переодеться, могли сходить домой, а могли и переодеться в классе в те вещи, что принесли с собой. Ребята собирались провести этот перерыв либо в классах, либо в каком-нибудь кафе с друзьями, так что сейчас искали друг друга и договаривались.
Открытие зала наметили на пять часов. В это время должны были начать собираться ребята, в полшестого Китамура проведёт церемонию открытия, и с этого момента вечеринка начнётся официально – вот такой план. Все могут приходить, когда захотят, уходить, когда захотят, и веселиться, как захотят. В полвосьмого пройдёт церемония закрытия, до восьми все должны уйти. На следующий день в восемь утра оргкомитет и школьный совет соберутся снова, чтобы ответственно и тщательно провести уборку.
Итак, до открытия зала остался всего час. И что теперь делать, в нерешительности подумал Рюдзи, но в этот момент его слегка толкнули под локоть. Это был Китамура.
– Что вы с Айсакой намереваетесь делать? Школьный совет будет готовить стойку для регистрации, может, поможешь? Это будет настоящая помощь!
– Правда? Я так не думаю.
Ами положила подбородок на плечо Китамуры и выставила лицо.
– Просто скажи «нет», простофиля. Юсаку, ты такой эксплуататор. Такие парни не преуспевают, ты в курсе?
– Заткнись. А ты что собираешься делать, Ами? Как насчёт помочь нам?
– Шутишь? Пойду домой, пе-ре-о-де-нусь. Увидимся на открытии!
Тайга тоже дёрнула Рюдзи за рукав, словно намереваясь последовать за удаляющейся спиной Ами.
– Извини, Китамура-кун. Я тоже вернусь потом. Пошли, Рюдзи.
– Э? Пойти домой и что? Мне и здесь неплохо.
– Я сказала, идём домой! Шевелись! Быстро! Ладно, пока!
Таким образом, Рюдзи направился к дому, практически уволочённый Тайгой. Ну и зачем? Даже если он спросит, Тайга проигнорирует его и не ответит. Ха, а как Санта посмотрит на то, что она людей игнорирует?
Когда они подошли к дому Тайги…
– Иди в свою квартиру и открой окно в комнате.
– …Зачем?
– Просто открой. Делай, что говорю.
Тайга отдавала нелепые команды, уперев одну руку в бок, а другой тыча в нос Рюдзи. Пока он думал, что бы это значило…
– Я дома.
– Ага. Добро пожаловать. Как успехи?
Он кинул свой табель с оценками Ясуко, беззаботно завернувшейся в котацу. Провожаемый криком «Ай!» (кто знает, что это значит, хорошо или плохо), Рюдзи, как ему и было сказано, влез на постель и послушно открыл южное окно. Прямо напротив была квартира Тайги, и как только он высунулся…
– …Лови!
– Ой?!
Окно спальни Тайги открылось и Тайга тут же швырнула ему коробку, такую большую, что едва могла обхватить. Рюдзи быстро протянул руки и поймал её. Она не была столь тяжёлой, какой казалась, но Рюдзи всё равно был сильно удивлён.
– Ка-какого чёрта! Чёрт, это же опасно, не будь такой лентяйкой…
– Открывай сразу. Ты всё поймёшь, когда увидишь. Я приду через полчаса.
И окошко Тайги плотно захлопнулось. Занавеска задёрнулась, и Рюдзи остался один. Нет, не один.
– Что такое, чё случилось? Шо это?
– …Тайга кинула… велела открыть…
Повернувшись к Ясуко, Рюдзи уселся на пол и начал открывать загадочную коробку. Мать и сын одновременно ухватились за крышку и потянули. Затем…
– О… У…
У обоих отпала челюсть. Они одновременно широко раскрыли глаза и потеряли дар речи. Только в такие моменты, когда они выглядели совершенно одинаково, выяснялось, что у Рюдзи и Ясуко общие гены Такасу.
Дверь с шумом распахнулась, и Рюдзи услышал цоканье высоких каблуков. Затем послышались быстрые шаги в гостиной. Человек явно расхаживал, как по своему собственному дому.
– Эй? Рюдзи? Я-тян? Вы где?
– Здесь! В ванной!
Она вернулась в прихожую и посмотрела в уже открывшуюся дверь. Затем они показали друг на друга.
– Ого!
– Оу!
Оба удивлённо вскрикнули. Рюдзи посмотрелся в зеркало. Присев у его ног, и сматывая шнур фена, Ясуко тоже обозначила своё присутствие, подняв лицо и взглянув на Тайгу.
– Ва-ау!
Она взвизгнула и улыбнулась. – Фантастика, фантастика, ты такая красивая, Тайга-тя-ян! – И слегка расправила мех на её шее. Рюдзи забыл, что он должен был сказать, глаза заблестели.
За полчаса Тайга трансформировалась из маленькой старшеклассницы в женщину, идущую на вечеринку. Она заколола чёлку на сторону и закрутила свои длинные волнистые волосы на макушку. Подчёркнутая белизна лба, рубиновые губы и блестящие глаза, глубина которых усиливалась чёрной тушью для ресниц, выглядели ошеломляюще. Женственность её обычно тонкого, кукольного лица подчёркивалась лёгким макияжем. Её индивидуальные изысканные черты выгодно выделялись, делая её лицо ярким и прекрасным.
Тонкие чулки отлично сочетались с простым шёлковым платьем до колен, идеально сидящим на её фигуре. Её невыдающаяся грудь не нуждалась в заботе Рюдзи, будучи скрыта драпировкой в несколько слоёв. Ещё она надела длинные глянцево-чёрные перчатки и молодёжную лисью шубку с короткими рукавами. С сумочкой, отделанной бахромой с чёрным бисером в руках и с жемчужным колье на тонкой шее, Тайга действительно была великолепна. В модных чёрных цветах она была красива и изящна, с какой стороны ни посмотри. Так красива, что было стыдно, что это всего лишь школьная вечеринка. Лёгкая улыбка медленно растянула губы этой красавицы.
– …Отлично. Размер подходит.
Рюдзи тоже оделся так элегантно, что и тут было неловко, что это всего лишь вечеринка, по правде говоря.
В коробке, что кинула ему Тайга, лежал чёрный костюм. Следуя совету Ясуко, Рюдзи сделал узел на галстуке посвободнее, застегнул на пиджаке только среднюю пуговицу из трёх, зачесал назад и навощил волосы, боже мой! Рюдзи превратился в очаровательного принца… из преисподней. Второй человек в якудзе, наследник – эти имена подходили ему как нельзя лучше.
Но единственной вещью, выпадавшей из образа, была физиономия Рюдзи. Сам по себе костюм был отлично сшит, и цвет классный – чёрный, но не вызывающий ощущение траура.
– Это, это… это правда нормально?! Но-нормально, что я одолжу его?! Я не могу п-п-п… перестать заикаться…
Костюм выглядел достаточно дорогим, чтобы Рюдзи захотелось облизнуть пересохшие губы и начать заикаться. Тайга пожала плечами под мехом, словно это не имело значения, и прямо сказала…
– Я не одалживаю его. Я его тебе отдаю.
– Ты отдаёшь его мне?! Но тут на подкладке вышито «Р.Айсака», знаешь ли.
– Когда я уходила из дома, я велела грузчикам выгрести всё из шкафа, они и притащили его вместе со всем прочим. Не беспокойся. Ему кое-кто подарил этот костюм, но он оказался великоват. Видимо, исправлять это было слишком хлопотно, так что он так и оставил его висеть. Если тебя это беспокоит, просто спори имя. Уничтожь доказательства.
– Ни за что не буду носить тряпки с плеча этого ублюдка.
– Это Гуччи.
– Ух…
– Не будешь носить, я его выкину.
– Деньги на ветер! Гр-р-р, где мои маленькие ножницы? Уничтожу доказательства!
Ясуко присоединилась к ним и кивала Рюдзи, пока он спарывал нитки. Аккуратно выдернул все, и таким образом официально заполучил костюм второго человека в якудзе. Тайга дала его мне, и выкидывать его… ДЕНЬГИ НА ВЕТЕР!… Размышляя про себя, Рюдзи увлёкся и ещё раз взглянул в зеркало. В нём отразился очаровательный, красивый молодой парень… который, к сожалению, таким не будет, но по-своему хорош. Здесь властвовало его лицо, и костюм не будет хорошо смотреться на нём. Эх, не будет. Во всяком случае, он так думал. Он не знал, что подумают остальные.
Глядя на отражение Рюдзи в зеркале, Тайга улыбнулась своими вишнёвыми губами.
– Ну, вот теперь всё готово. Но самое главное – ты понял, да? Ты надел сегодня это, и ты сделаешь сам знаешь что… Я совершенно не буду мешать. Как бы то ни было, просто поверь мне и расслабься. Сегодня единственный день, когда я могу сказать такое, но ты, Рюдзи Такасу, выглядишь чуток получше, чем обычно… да, впечатляюще. Поэтому не горбись и держи хвост пистолетом.
Ты сегодня выглядишь очень привлекательно.
…Но он не мог сказать это. Губы дрожали, и он неожиданно не смог прямо смотреть на Тайгу. Услышав такое, он захотел спрятать лицо. Ты заставляешь меня краснеть, дура, беззвучно прорычал он. Зная, что Рюдзи краснеет, Тайга сдавленно хихикнула.
Он знал, что должен сделать.
Поскольку все должны быть вознаграждены, поскольку все должны встретить завтрашний день с улыбкой, он будет счастлив в Сочельник. Он завершит эстафету счастья, никого не пропустив. Он не отказался от Минори. Он пошлёт ей сообщение с приглашением прийти. Он позвонит ей. Если у Тайги есть план, он попробует поверить в благословение Ангела Тайги. Чёрт побери, может это будет и благословение Великого Пророка Бога Разбитых Сердец тоже.
Он стиснул кулаки перед старой раковиной и подстегнул себя, «…Отлично!». Он не знал, думает Тайга о Китамуре или о своём сне с Сантой, но её глаза сияли.
– О да-а! Хе-хе. Я-тян немножко поколдует над вами!
Ясуко улыбнулась им и покинула узкую ванную, что-то напевая. Она зашла в свою комнату и вернулась, держа в руках маленький пурпурный флакончик и потёртую кожаную коробочку. Сначала она повернулась к Тайге.
– Извини!
– Ай!
Побрызгав на пальцы из флакончика и помахав рукой в воздухе, она осторожно запустила её под платье Тайги в области груди. Перед ошарашенным и онемевшим Рюдзи рука его матери прошлась туда-сюда по бесплодной равнине Тайги. Чуть погодя он почувствовал приятный запах с загадочной теплотой.
– Хе-хе, это духи. Чуток ароматнее одеколона, но если ты чуть-чуть нанесёшь их на животик, на грудь, на тёплые места, не прогадаешь!
– Спа… спасибо… Ох, действительно приятно пахнет… Настоящие духи, словно я действительно стала взрослой!
Потянувшись носом к запаху, больше напоминая зверя, чем взрослую, Тайга улыбнулась Ясуко. Та радостно ответила…
– Они смешаются с собственным запахом Тайги-тян, и ко времени вечеринки, уверена, аромат как раз дозреет! А теперь я дам кое-что Рю-тяну! Та-да!
Внутри открытой ей коробочки лежали импозантные мужские часы японского производства. Не бросающиеся в глаза, но солидные. Ни ржавчины, ни пятен. Даже секундная стрелка двигалась, и они точно показывали время. Об этой старой вещи явно очень заботились – ох. Рюдзи понял, чьи они могут быть.
– Подожди… это что, отца?
– Не-а.
Легко разбив романтические фантазии сына, Ясуко весело рассмеялась.
– Когда-то давно, убегая из дома, я прихватила с собой столько ценных вещей, сколько смогла унести. Кимоно, пряжки с драгоценностями, кольца, всё блестящее, до чего руки дотянулись. Забрала и эти часы, но когда показала их в ломбарде, мне предложили совсем мало, так что меня жаба задушила за бесценок их отдавать, вот я их и храню до сих пор.
– …А всё остальное…
– Всё-о-о продала, когда Рю-тяну ещё и трёх не было.
…Ребята потеряли дар речи, услышав столь грубоватую историю из жизни матери. «Но правда, было бы совсем хорошо, если бы у нас был отцовский Ролекс, с брильянтовой монограммой. Он бы замечательно смотрелся на тебе» – рассказывала Ясуко Рюдзи, застёгивая часы на его запястье. Размер подошёл точно. Нержавеющая сталь оказалась на удивление холодной. Достаточно, чтобы у него забилось сердце.
– Так значит… ты это… у деда свистнула!…
– Точно! Ва-ау! Они здорово, здорово, здорово смотрятся на Рю-тяне! Ох, я так рада, что не продала их за копейки! Я действительно надеялась, что продам их в тот день.
Рюдзи не знал, что это должен был быть за день, но замолчал. Его пыл поумерился, и когда он оглядел себя… Он был одет в костюм, который Тайга увела у своего отвратительного папаши, на руке блестели часы, что Ясуко спёрла у настоящего деда Рюдзи, чтобы выжить, когда сбежала из дома.
Похоже, что он с головы до ног в вещах сомнительного происхождения. И если «кто-то» действительно смотрит на него, он может его и наказать. По спине непроизвольно прошла дрожь. Он вспомнил кое-что, что хотел бы забыть. Отец не получает вознаграждения, те слова, что так убедительно говорила Ами. Его костюм и часы были пропитаны эгоизмом, раскаянием, негодованием и всевозможными проклятиями, оставшимися от отцов, бросивших своих дочерей.
Почему.
Нет, остановись. Я не должен думать об обидах и проклятиях в Рождество.
24 декабря, без малого пять вечера. Ясуко вызвала такси к дому Такасу, так что Тайге не придётся топать до школы на своих высоких каблуках.
Они с удовольствием сели в такси и назвали водителю адрес. «А, свидание?!», поддразнил их фамильярный старик за рулём, но они дружно ответили «Ни в коем разе!». Во внутреннем кармане пиджака утонувшего в сиденье Рюдзи лежал маленький подарок для Минори.
На город опустилась ночь.
Включилась рождественская иллюминация, они словно плыли в огнях.
Его грудь трепетала.
Волны надежды и беспокойства сменяли друг друга.
Рюдзи беспокойно крутил узел галстука. Схватив его за рукав, чтобы прекратить это, Тайга тихо сказала «Говорю тебе, всё будет хорошо!», и улыбнулась.
Такси со вторым человеком в якудзе и элегантной женщиной – невысокой даже на девятисантиметровых каблуках – превратилось в магическую карету. Унося юношу и девушку из обычной повседневности в сверкающий мир, оно двигалось на сорока километрах в час к центру рождественского города.