Том 2. Глава 7. Летний треугольник и квадрат
Дождь, не прекращавшийся со вчерашнего дня, к полудню перестал. Я осторожно ступал по дороге, на которой тут и там сверкали лужи, а мимо меня проносились один за другим дети на велосипедах. Один из них что-то кричал и показывал пальцем на большую яркую радугу. Я остановился и смотрел на неё несколько секунд. Когда же я вновь опустил взгляд, чтобы продолжить идти, детей уже нигде не было видно.
Может, они поехали искать что-то там, где она кончается, подумал я.
Существует поверье, что на конце радуги лежит горшочек золота. Мне оно никогда не нравилось. Меня не прельщает идея того, что под чем-то столь прекрасным зарыто нечто тоже прекрасное. Я из тех людей, которые ожидают обнаружить труп под цветущей вишней.
Просто "красивое" смущает меня. Меня тревожит, что кто-то где-то принял на себя удар, чтобы сохранить эту красоту. Было бы здорово, если бы там, где начинается радуга, оказалось кладбище, думал я. Мне хотелось, чтобы за этим сверкающим семицветьем скрывалась пара тысяч скелетов. Тогда, может быть, я чуть сильнее проникся бы наивной симпатией к радуге.
Во время посещения городской библиотеки я вновь встретился с девочкой, искавшей призраков. Опустив в автомат с напитками 100 йен и выбрав сок, я заметил её, стоящую у другого автомата под зонтиком. Она замерла с монеткой в руке, изучая выбор настолько пристально, будто принимала важнейшее решение в своей жизни. Увидев, что я смотрю, она подняла зонт и взглянула на меня.
«Ах, мистер, — её глаза расширились, и она склонила голову, — добрый день. Как неожиданно встретиться здесь с вами».
«Надеюсь, ты не искала призраков весь день?»
«Ну, во многом вы зря надеетесь, — она приподняла сумку в руке. — Обе книги, которые я сегодня взяла, о призраках».
«Своеобразно», — прокомментировал я.
«Вы ведь думаете, что это глупо? — скривила она губы. — Так давайте. Я же правда тупая. Да и оценки мои ужасны».
«Это была не ирония. Я действительно считаю это своеобразным. Не будь слишком обычной, пожалуйста».
Та девочка некоторое время молча смотрела на меня, но выражение её лица внезапно смягчилось, и она указала на скамейку у дороги, ведущей к библиотеке.
«Если не возражаете, можем мы немного поговорить?»
Мы купили себе соки и медленно попивали их, сидя вместе на лавочке. До меня доносился раздражающий стрёкот цикад из зарослей у библиотеки.
«Кстати, как ты думаешь, каким типом существ являются призраки? — спросил я. — То есть, у людей ведь на них свои взгляды. Некоторые считают, что они просто наблюдают за нами вблизи, а другие — что они обижены, и потому проклинают и убивают людей. Кое-кто также думает, что они не могут вмешиваться в человеческую жизнь — просто существуют. Поэтому я хочу узнать твою точку зрения».
«Вы забыли? Я же сказала вам, что не верю именно в призраков. Только в НЛО, криптидов и так далее, — сдержанно заметила она. — Просто… городок Минагиса щедр на истории о призраках, так ведь? Потому в свободное время я их ищу».
«Тогда спрошу по-другому. Какими бы тебе хотелось, чтобы призраки были?»
Девочка сделала глоток сока и уставилась в небо. Её влажные губы переливались на солнце.
«Дайте-ка подумать… Я считаю, что призраки должны быть страдальцами, ненавидящими живых, разрушающими всё вокруг себя. Такими я бы хотела их видеть».
«Почему?»
«Если бы так и было, жизнь стала бы немножко ценнее, не думаете? — ответила она, всё ещё глядя в небеса. — Если окажется, что все призраки просто мирно наблюдают за живыми, то мне будет немного завидно, и я захочу присоединиться к ним».
«Ах. Имеет смысл».
Возможно, обрадовавшись тому, что я согласился с ней, девочка начала качать ногами под скамейкой.
«Хотя, когда я подрасту, я могу выразить полностью противоположное мнение».
«Чтобы поддержать себя перед приближающейся смертью?»
«Именно, — улыбнулась она, сидя под зонтиком. — Вы хорошо понимаете чудаков вроде меня, мистер».
«Я ничего такого не делаю, просто говорю так, как есть. Если мы понимаем друг друга, то ты, скорее всего, не чудачка. Или, наоборот, я чудак».
«Последнее. Без сомнения», — хихикнула она.
«А, кстати, — сказал я, — забыл сказать. Не называй меня мистером. Мы одногодки».
Девочка уставилось на моё лицо.
«Я думала, что вы на два или три года старше, — промямлила она, блуждая взглядом. — …Но позвольте мне продолжать называть вас официально».
«Позволяю, но почему?»
Она отвела глаза: «Мысль, что я говорю с мальчиком моего возраста, напрягает меня настолько, что из меня вот-вот вылезет мой завтрак».
Я не смог сдержать усмешки: «Понял. Будем считать, что я старше».
«Замечательно, это очень поможет, — она закрыла глаза и вздохнула, а затем воодушевлённо заговорила, чтобы вернуть себе настроение. — Рассказывайте и вы, я хочу услышать вас, мистер».
«Меня?»
«Несправедливо с моей стороны всё время говорить. Расскажите мне что-нибудь».
Я задумался. Я плохо умею рассказывать о себе. Я всегда жил, предполагая, что никого в себе не заинтересую, поэтому накопил гораздо меньше "пунктов о себе", чем нормальный человек.
В конце концов, не найдя стоящих тем для освещения, я решил поговорить о том, что было у меня в голове прямо тогда.
«Чуть позже ночью я пойду смотреть на звёзды».
«Ах, как волшебно. Это увлечение вам подходит».
«Не, это не моё увлечение. Я просто согласился сопровождать».
«Хммм. Звучит весело, — сказала она и скуксилась. — Полагаю, вы пойдёте с девушкой?»
«С девушками и парнем».
«Как я и думала, так много друзей, — её плечи опустились. — Чувствую себя брошенной».
«К сведению, считая тебя, на данный момент у меня всего друзей эдак пять, — объяснил я с болезненной улыбкой. — Эта группа смешанная. Я единственный, кто знаком со всеми из них, и я всегда надрываюсь, чтобы они поладили».
Девочка вгляделась в моё лицо.
«Не похоже, что вам это нравится, мистер. Выматывает, не так ли?»
«Да, смертельно».
Её щёки тут же расслабились: «Потому что вы вошли в незнакомые владения. Хорошее чувство».
«Расскажи мне о нём», — согласился я.
Придя домой, я настроил радио на музыкальную станцию и продолжил читать книги, которые взял в библиотеке. Хотя окна были раскрыты и работали вентиляторы, этого было недостаточно, чтобы высушить мою рубашку от пота. После ужина я принял ванну и сразу же лёг в кровать. В час ночи меня разбудил будильник. Я медленно поднялся, быстро приготовился и вышел на улицу.
Даже посреди ночи по дороге местами стрекотали цикады. Возможно, их запутал свет от фонарей и постоянная жара, и они решили, что сейчас день. Или, может, цикады, которые не могли издавать звуки днём, старались изо всех сил наверстать это сейчас. В последнее время я множество раз становился свидетелем феномена, когда цикады замолкали в самую жаркую часть дня. Думаю, это имеет смысл, и, видимо, даже цикады ненавидят экстремальную жару.
Это лето определённо было ненормально жарким. В новостях докладывали о новых рекордах температур несколько дней подряд, и даже взрослые говорили, что это самое жаркое лето, которое они повидали. Осадки в сезон дождей также составляли меньше половины обычного, в стране возникла нехватка воды, и в некоторых местах по ночам отключали водоснабжение. Скорее всего, все машины скорой помощи, сирены которых я слышал, направлялись к людям, пострадавшим от солнечного удара.
Немного пройдя в одиночестве, время от времени отбрасывая паутину, появляющуюся из ниоткуда, я подошёл к дому Юи Хаджикано. Как и ожидалось, Чигуса Огиэ уже ждала у ворот и легонько помахала мне, как только заметила. Она всегда покорно носила школьную форму на улице, но, вероятно, решив, что она будет выглядеть неожиданно в подобный час, сегодня надела платьице в тонкую полоску.
«Сегодня в обычной одежде, ха?» — указал я на это.
Чигуса взволнованно потянула за рукав своего платья: «Не слишком странно?»
«Нет. Тебе идёт».
«Ясно. Правда?» — улыбнулась она, слегка покачавшись вправо-влево.
Пока мы с Чигусой говорили о наплыве жары, тихо открылась задняя дверь, и появилась Хаджикано. Она увидела моё лицо, затем взглянула на Чигусу.
«Добрый вечер, Хаджикано», — улыбнулась Чигуса, и Хаджикано молча кивнула головой.
Мы втроём направились к гостинице Масукава. Открыв дверь на крышу, мы увидели Юую Хинохару, который пришёл раньше и собирал телескоп. Заметив, что мы прибыли, он просто сказал: «Эй», — а затем обратился к Хаджикано: «Слушай, помоги мне с этим».
Хаджикано встала рядом с телескопом, и Хинохара начал объяснять: «Так, в прошлый раз я научил тебя настраивать искатель (1). Справишься сама?» Она молча кивнула.
Чигуса и я издалека наблюдали за тем, как Хаджикано в тишине настраивала телескоп под наблюдением Хинохары. Чигуса глянула на меня с непонятной улыбкой на губах.
«Как думаешь, почему всё закончилось вот так?»
Да, почему всё пришло к этому?
Я перетряс свои воспоминания, чтобы вспомнить, когда это всё началось.
❈
Вернёмся к тому дню, когда мы с Хаджикано созвонились. Когда таксофон на пустой железнодорожной станции, на которой находилась Хаджикано, и телефон у меня дома начали трезвонить одновременно.
Наконец получив возможность правильно поговорить с ней, я тогда высказал все те чувства, что копил в себе годами. Звонок прервался прежде, чем она смогла на них ответить, но теперь казалось, что наше резкое отношение друг к другу до некоторой степени смягчилось. Я узнал, что Хаджикано на самом деле не ненавидит меня, и дал ей понять, что не просто жалею её. Эти два события стали одним большим шагом вперёд.
Той же ночью, точно в 2 часа, я пришёл к Хаджикано домой. Выйдя из задней двери меньше, чем через пять минут, она увидела меня и остановилась.
Я поднял руку и поприветствовал её, а она посмотрела на меня так, будто хотела что-то сказать. Но в её выражении не было той враждебности и ненависти, что и раньше. Может показаться, что она просто скрывала так своё смущение, но это как посмотреть.
«Что ж, пойдём смотреть на звёзды, как и обычно, — сказал я. — Как в ту ночь, когда был звездопад».
Хаджикано мягко пожала плечами с изумлённым видом и, не ответив ни "да", ни "нет", пошла. Я впервые шёл к развалинам гостиницы, не следуя за ней, а рядом.
Когда она села на стул на крыше и взглянула на небо, я вскользь спросил её:
«Если тебе так нравится смотреть на звёзды, почему ты не пользуешься телескопом?»
«Я хочу, — честно ответила она, — но он дорого стоит».
«А, — кивнул я, затем вдруг кое о чём подумал. — На самом деле у меня есть приятель с довольно приличным телескопом».
Конечно же, Хаджикано за это уцепилась: «…Правда?»
«Да. Не хочешь позаимствовать его?»
Она промолчала. Но если Хаджикано не отказывает тут же, обычно, как мне кажется, это означает согласие. Молчание — это лишь её способ реагировать в ответ.
«Ладно, положись на меня. Я подготовлю всё к завтрашней ночи».
Я не слишком-то в это верил, чтобы говорить честно, но, увидев две падающие звезды, Хаджикано так тихо, что практически не было слышно, произнесла вслух:
«…Спасибо».
«Не за что, — я низко-низко наклонил голову. — Я не ожидал благодарности. Я должен записать это в свой дневник, когда вернусь домой».
«Хм».
Хаджикано недовольно отвернулась.
На следующее утро, потирая заспанные глаза и шагая под палящим солнцем, я зашёл к Хинохаре.
Цветы, стоящие в горшках под навесом магазина, пожухли все без исключения. Только синие и пурпурные бутоны ипомей, обвивающих оконные решётки, казались здоровыми. Зашпаклёванные стены давным-давно никто не красил, и они сплошняком были исчерчены тёмными трещинами. Входная дверь со свисающим бумажным фонариком гласила: "Бар", а на белой электронной вывеске тёмно-синими буквами было написано его название: "Рёв Морей". Уличный кондиционер над окном второго этажа издавал специфический громкий шум.
Было ещё только десять, и цикады звучали сдержанно. Я открыл скрипучую калитку, подошёл к двери с жилой стороны здания и позвонил в звонок. Досчитал до тридцати, затем позвонил снова, но никто не отвечал.
До меня донёсся знакомый шум двигателя позади дома. Я пошёл проверить и обнаружил Хинохару в тесном грязном гараже, возящимся со скутером. Скорее всего, он менял масло: рядом с ним стояла банка из-под него, коробка с гаечными ключами и открытая бутылка воды.
«Нужна помощь?» — спросил я.
Хинохара обернулся и вылупил глаза, когда увидел меня: «Охх, Фукамачи! Редко ты заходишь. …Вероятно, пришёл отомстить за то, что произошло три дня назад?»
«Неплохая идея, — я подобрал из угла разводной ключ и сжал его в ладони, — но я сегодня по другому делу. Хинохара, если я правильно помню, у тебя есть телескоп?»
«Да, есть. А что?»
«Мне нужно позаимствовать его ненадолго».
Он вытер рукой пот со лба.
«Не ожидал. Послушай, это ты так насмехаешься над моими увлечениями, что проявил интерес к астрономии?»
«Не помню, чтобы насмехался над ними. И в астрономии заинтересован не я. Кое-кто, кого я знаю, любит смотреть на звёзды».
Хинохара посмотрел на меня с приоткрытым ртом.
«Прости, но я не намереваюсь отдавать его. Он дорого стоит, поэтому я не позволю каким-то невежам-любителям прикасаться к нему».
На этом он вернулся к работе. Он остановил нагревшийся двигатель, надел виниловые перчатки, открутил дренажный болт и поймал капающее масло бутылкой. Слив старое масло, он затянул болт, открыл крышку масляного насоса и залил из банки новое. Затем закрыл её, завёл двигатель и снова дал ему немного поработать. Я много раз помогал ему с этим в средней школе, поэтому хорошо выучил процесс.
«Мне он очень нужен. Я отплачу тебе. И забуду о том дне. Я буду относиться к нему с особой осторожностью, чтобы не сломать».
«Ты знаешь, как им пользоваться?»
«Я сегодня же начну учиться».
«Приходи ко мне после того, как научишься».
«Мне срочно. Пожалуйста, я серьёзно».
«Нетипично для тебя так выпрашивать, — полюбопытствовал Хинохара. — В этом замешана женщина?»
«Это как посмотреть», — невнятно ответил я.
«Ещё на причину больше, чтобы не давать его тебе. Я не хочу, чтобы мой драгоценный телескоп использовали, просто чтобы привлечь женское внимание».
Я пожал плечами: «Девушка, перед которой я в долгу, сейчас совершенно подавлена. Она обычно запирается в комнате, но ночью выходит, чтобы увидеть звёзды. Видимо, она чувствует себя спокойно, только когда смотрит на ночное небо. Я хочу помочь ей преодолеть её состояние».
Хинохара заглушил двигатель, снял крышку с насоса, протёр её тряпкой, затем вернул на место и проверил количество масла. Убедившись, что его достаточно, он затянул крышку и снял перчатки.
Отведя скутер в заднюю часть гаража, он взял складной столик, прислонённый к стене, и поставил передо мной. Встав на колени перед деревянной столешницей, покрытой вмятинами, он закатал рукава и выставил руку.
«Правила просты, — произнёс Хинохара, — давай решим через армрестлинг. Проведём столько раундов, сколько захочешь. Если ты победишь хоть единожды, тогда я одолжу тебе свой телескоп».
«Армрестлинг? — повторил я. — Как будто у меня есть шанс выиграть».
«Телескоп одалживаю только я. Какой смысл давать тебе преимущество?»
«Правила всё ещё ко мне несправедливы. Я пролежал в больнице с выпуска и до прошлого месяца. У меня всё тело ослабло».
«Тогда сдайся. Я не собираюсь менять свои условия».
Я неохотно встал на колени перед столом и снова взглянул на его руку: и плечо, и предплечье в хорошей форме. Он регулярно их разрабатывает, поэтому они прилично натренированы. Он никогда не занимался в секциях, но в многочисленных физических состязаниях занимал первые места. У меня не было и шанса на победу.
И всё-таки я не мог сдаться, даже не начав. Я положил локоть на стол и взял ладонь Хинохары. Левой же рукой я схватился за угол столешницы.
«Ты готов?» — спросил Хинохара, и я кивнул.
По его сигналу я вложил все силы в правую руку. Она не сдвинулась с места. Без преувеличения, ни на миллиметр. Будто бы его локоть был прикручен шурупами. Хинохара нахально улыбнулся мне. Я только чуть надавил на его запястье, а моё сразу выгнулось. Он же довёл дело до конца одним движением. «Одна победа», — начал он счёт. Вся моя рука онемела, и пот лился с тела градом. «Ну что, второй раунд?» — спросил он.
После десяти раундов моя правая рука стала непроизвольно трястись, и мне плохо удавалось двигать кончиками пальцев. Локоть болел, будто охваченный огнём, и всё от плеча и ниже казалось невообразимо горячим.
Только кисть начала слушаться, я упрямо поставил локоть на стол. Хинохара, убеждённый, что победит, холодно разговаривал со мной в разгар матча.
«Где вы с ней познакомились?»
«С кем?» — поднял глаза и спросил я. Пот со лба скатывался по щеке и шее.
«Девчонка, которую мы вовлекли в разборки с Ногиямой три дня тому назад».
Я попытался внезапно атаковать, пока он говорил, но он предсказал это и тут же оттолкнул меня с ещё большей силой. Я цокнул языком, и затем ответил ему: «Огиэ? Она просто одноклассница. Она сидит рядом со мной».
«Ты идёшь смотреть на звёзды посреди ночи с "просто одноклассницей"?»
«Звёзды? — я повернул шею. — Ох, Хинохара, у тебя сложилось впечатление, что я иду любоваться звёздами с Огиэ? Она здесь совершенно ни при чём. Я занимаюсь этим с другой девушкой…»
Как только я это произнёс, напряжение его руки внезапно ослабло. Я не был уверен, что происходит, но заметил это и использовал все оставшиеся силы, чтобы уложить его руку.
Хинохара ненадолго уставился с любопытством на своё предплечье, которое отказалось работать посреди матча.
«…Обещание есть обещание, — он почесал в затылке. — Ладно, хорошо. Я не хочу этого, но одолжу тебе свой телескоп».
«Спасибо», — сказал я, вытирая пот с бровей и массируя всю правую руку.
«Но у меня есть условие. Если не примешь, мы вернёмся к тому, с чего начали».
«Я приму все условия, — ответил я. — Какое?»
«Когда будешь использовать телескоп, придётся звать меня».
«…Ох, попридержи коней. Это проблематично, — потряс я головой. — Я выучу, как им пользоваться, поэтому не нужно меня сопровождать, пожалуйста».
«Ни за что. Я не позволю».
«Парень вроде тебя напугает её, Хинохара».
«Если она дружелюбна по отношению к тебе, Фукамачи, то и ко мне тоже будет».
«Я с ней давно знаком. Ты — не настолько».
Спор продолжался до полудня, и Хинохара совсем не собирался уступать. Поэтому я решил взять у него телефон и позвонить домой к Хаджикано.
На телефон ответила её старшая сестра Ая.
«Не могли бы вы передать трубку мисс Юи? Если вы скажете, что это насчёт телескопа, она выйдет из комнаты».
«Насчёт телескопа? — повторила Ая, но для неё это ничего не значило. — Ну да какая разница. Я не понимаю, но раз ты так говоришь, Ёччан, то попытаюсь. Погоди секунду».
Меньше, чем через минуту, Хаджикано подошла к телефону: «…Она передала».
«Для начала хорошая новость, — начал я. — После некоторых пререканий мне позволили позаимствовать телескоп. …Однако плохая новость такова, что его владелец не позволит им пользоваться без него. Это не значит, что он плохой или что-то вроде, но я откажу ему, если ты не согласишься, Хаджикано. Так что ты хочешь?»
«Если он одолжит телескоп, мне всё равно», — просто ответила она.
«Ты правда уверена? — надавил я. — Разве это место для тебя не особенное? Ты не против, что о нём узнают чужаки?»
«Я не слишком задумываюсь об этом. К тому же, ты уже знаешь о нём, Ёсуке».
«…Ну, ээ, и правда».
Ошеломлённый тем, что Хаджикано смягчилась намного быстрее, чем ожидалось, я внезапно кое-что понял.
«Если всё с этим в порядке, то могу я взять с собой другую девушку? Тебе может быть некомфортно с двумя парнями, так?»
В ответ Хаджикано промолчала, ни высказывая согласия, ни возражая.
«У тебя ведь в Средней школе Митсубы была одноклассница по имени Чигуса Огиэ?» — спросил я.
«Может быть», — ответила она.
«Я подумываю привести её. Ты не будешь против?»
После другой длинной паузы она произнесла: «Это не имеет значения».
«Тогда я попробую её пригласить. Жди меня сегодня ночью в 2. Увидимся».
Напоследок Хаджикано ласково пробурчала: «…Спасибо».
«Не за что», — и я отключился.
«Решено, — вставил Хинохара, заметив, что я закончил звонить. — Итак, что насчёт места?»
«Помнишь гостиницу Масукава? Мы пойдём туда смотреть на звёзды с крыши».
«Аа, "Развалины с красной комнатой". Тусовался там с компанией в средней школе, — кивнул он, охваченный ностальгией. — Но почему в такое опасное место?»
«Видимо, Хаджикано оно нравится».
«Какого чёрта? Странная девка, — он откинул голову. — Ох, ладно. Просто быть на крыше Масукавы к двум, да?»
«Да. Надеюсь, так ты и сделаешь».
«Конечно. Обещание есть обещание».
Распрощавшись с Хинохарой, я позвонил Чигусе с ближайшего телефона-автомата. Я не мог поднять правую руку после армрестлинга, поэтому осторожно набирал цифры левой.
«Алло?» — сказала Чигуса из телефона.
«У тебя сейчас есть время?» — спросил я.
«Фукамачи? Это Фукамачи, так ведь? — её голос немного зажёгся. — Конечно у меня есть время. Что тебе нужно?»
«У меня к тебе ещё одна просьба, Огиэ».
«Просьба… касательно Хаджикано, я полагаю?»
«Да-а, ты всё правильно поняла, — предчувствуя, что попытки утаить возымеют противоположный эффект, я честно объяснился. — Я планирую этой ночью сходить с ней посмотреть звёзды, но кое-что произошло, и с нами вместе навязался парень по имени Хинохара. Однако я уверен, что Хаджикано будет неудобно с двумя бывшими хулиганами. Думаю, ты сможешь разрядить атмосферу. Поэтому и позвонил».
«Другими словами, я прикрытие, чтобы сблизиться с ней?»
«Ничего не могу поделать, если ты так это воспринимаешь. Но мне некого больше просить. Конечно же, ты можешь отказать, если хочешь».
Чигуса глубоко вздохнула: «…Ну, это я сказала: "Если смогу с чем-нибудь помочь, дай знать". Хорошо, я тебе посодействую».
«Спасибо. Я у тебя в долгу».
«Играешь с чужой любовью… Ты прирождённый плохиш, Фукамачи, — игриво заметила она. — Но, пожалуйста, не забывай, что я тоже плохой человек, как и ты. Если будешь беспечен, я просто украду тебя у Хаджикано».
«Я осознаю этот риск. Буду осторожен».
«Нет, нет. Прошу, будь беспечным, — отшутилась Чигуса. — Когда и где встречаемся?»
«Жди у её дома в 2 ночи. Я приду забрать вас».
«Понятно. Жду с нетерпением».
«Ты сможешь сбежать, чтобы родители не заметили?»
«Я буду в порядке. Просто моим папе и маме даже в страшном сне не приснится, что я выйду ночью на улицу».
Я положил трубку и направился к маленькой местной библиотеке, взял книгу о работе с телескопом и пробежался по всему. Я прилежно читал около двух часов или вроде того, но все эти прежде не виданные мною астрономические термины и поперечные сечения всяких линз невероятно нагоняли скуку, и я заснул, не осознавая того. Когда же я проснулся, снаружи было пасмурно. Я пошёл домой, поужинал с матерью, лёг на кровать и снова продолжил читать книгу. Тот короткий сон позволил мне выйти из дома вовремя.
Встреча Хаджикано и Чигусы, корень моих волнений, прошла спокойнее, чем я думал. Пока Хаджикано пыталась спрятаться за моей спиной, Чигуса очень естественно говорила с ней.
«Давно не виделись, Хаджикано».
Она кивнула, сжав и вытянув губы. Этот кивок не был равнодушным, а скорее нервным, и оказался надлежащим ответом на приветствие Чигусы.
«Я не ожидала встретиться с тобой подобным образом. Никогда не знаешь, как повернётся судьба».