Том 7. Глава 8. Всяческие решения (2)

– …Меня зовут «повелительницей любви»… и я была страшно рада этому титулу… Я изо всех сил старалась отвечать ожиданиям. А поскольку это соответствовало моим желаниям, я вовсе не испытывала недовольства.

Тайти пока что слушал молча.

– Потом добавились еще «миссионер любви» и «богиня любви»… и я была очень довольна. Сохранила в голове только те результаты, которые подходили для этой роли… Но в какой-то момент для меня… стало целью само то, чтобы меня так называли.

– А, ясно.

Такое чувство своего высокого положения было вполне понятно. У Тайти тоже был некоторый опыт подобного рода.

– Если подумать – со старостой была та же история… Я как-то незаметно для себя стала важной персоной, которую воспринимают не как Майко Фудзисиму, а как старосту. Поэтому, когда я проиграла выборы, это стало для меня таким ударом…

– Вот… как?

Фудзисима, которую он считал сверхчеловеком, тоже была подвержена эмоциям, как ребенок. Тайти понял многое из того, что происходило раньше.

– И вот теперь характерная ситуация… Я присвоила себе титул «великий детектив», решила тебя поймать. И в конце концов, сама того не заметив, зациклилась на том, чтобы быть «великим детективом»… И вчера, когда начались какие-то странные телодвижения, каждый стал делать так, как ему удобно… я их не остановила…

– Не, ну это была моя вина… – попытался вклиниться Тайти, однако Фудзисима его не слушала.

– Я попалась в плен своей роли великого детектива… и упустила нечто более важное!

– А, аа. Вот как.

– И вот… я это поняла. Спасибо, Яэгаси-кун, это все благодаря тебе.

– Но я же ничего не сделал…

– Нет, – решительно оборвала его Фудзисима. – Яэгаси-кун, ты набрался смелости разорвать путы, которые тебя сдерживали, и посмотреть на неприкрытого себя, и именно благодаря этому…

– Ты так говоришь… мне даже неловко, – с мягкой улыбкой произнес Тайти, совершенно не зная, как ему реагировать.

Но на душе у него стало очень тепло. То, что здесь и сейчас они вдвоем с Фудзисимой смогут создать эти чувства, было для него полной неожиданностью.

– Ладно, в общем, я была тронута, но… – произнесла Фудзисима, к которой вернулось спокойное выражение лица, – это не имеет никакого отношения к тому, ответишь ты мне на мой вопрос или нет.

– Гх… Ну, это…

Тайти ожидал, что расчувствовавшаяся Фудзисима упустит это из виду, но все же она крутая, правда?

– Не имеет отношения, ну, хотя ладно.

– …А? – вырвалось у застигнутого врасплох Тайти.

– Ты все твердишь «я объясню, я объясню». Ты опираешься на «я», да? Может, мне тоже стоит попробовать опереться.

Фудзисима говорит, что он давит, подчеркивая «я», «я», «меня».

– Ну, когда ты так классно говоришь, с тобой любая девушка захочет пойти.

Тайти почувствовал, что от похвалы его щеки затеплели.

– Ах ты сердцеед! Прямо бесишь!

Это, если подумать, уже издевка. Ему некогда переключить эмоции для общения с Фудзисимой, и это ужасно.

– Ладно, может, будем потихоньку возвращаться? – предложила Фудзисима. – Если лишимся чего-то важного, что можем сделать только сейчас, будет обидно. В конце концов, старшешкольная экскурсия бывает только раз в жизни.

Фудзисима стремительно меняет тему – очень в своем стиле.

Уже когда она отходила от пирса, ей словно что-то пришло в голову, и она спокойным тоном сказала:

– Яэгаси-кун, ты вроде как главгерой в фильме, да?

– Ничего подобного, я обычный. Ну… главгерой, но живущий обычной жизнью.

Потому что любой человек – главгерой.

– А, все еще выпендриваешься.

– Кто бы говорил… – недовольно произнес Тайти. Впрочем, перепалки с Фудзисимой в последнее время стали довольно прикольными.

– Ладно, я тоже сделаю заявление.

Фудзисима поставила ногу на столбик для привязывания лодок и приняла внушительную позу.

– Заметив свои ошибки, я исправлю свои плохие стороны, отполирую себя и когда-нибудь предстану пред тобой как «новая Майко Фудзисима»… нет, как «истинная Майко Фудзисима»!

– …Это ты тут изображаешь из себя героиню.

□■□■□

Разговор с Фудзисимой занял больше времени, чем Тайти рассчитывал. До следующей важной битвы время еще оставалось, но перед ней надо было еще кое-что сделать. С мыслью, что здесь он получил больше, чем заслуживал, Тайти взял такси и направился к следующему месту назначения.

Еле-еле, но все-таки он успел к церкви в готическом стиле – простой, но очень красивой. В центре был характерный красный шпиль, увенчанный крестом. Витражи в окнах были прелестны, каменная паперть – солидна.

Туристов снаружи было почти не видно. Была группа учеников Ямабоси, но они как раз вышли из здания и удалились.

У входа в церковь виднелась одна человеческая фигура.

Она как раз вышла оттуда.

– Ина-…

Тайти застыл, впал в транс от красоты стоящей там Химэко Инабы.

Белое платье, белый кардиган – стиль, подчеркивающий невинность. Обычно Инаба так не одевалась, во время школьной экскурсии она всегда выбирала одежду, не сковывающую движений, поэтому сейчас Тайти был удивлен. Но, без всякой связи с этим, нынешняя Инаба настолько сияла, что любой спящий бы рядом с ней проснулся. Белая фигура, сияющая возле церкви.

– …Ну, что у тебя?

Холодный голос. Тут Тайти вновь осознал. Они с Инабой расстались под аккомпанемент ее слов «не люблю», и с тех пор он ничего не мог сделать. То, что сегодня он сумел поговорить с Инабой по телефону, уже было почти чудом.

– Не… ну… во-первых, спасибо, что уделила мне время, правда.

– …Ты так просил «дать последний шанс», что…

Вспомнив, как это было, Тайти смутился. Он вел себя как мужчина, который изо всех сил барахтается, чтобы его не вышвырнули? Или нет, абсолютно нет?

– К тому же такое классное место выбрала… Церковь, надо же…

– Не имеет значения. Это результат… плана моих подруг.

– Прости, что доставил беспокойство. …Я даже по телефону слышал, это ничего? Ты с другими подругами…

– «Почему в последний день у тебя нет времени погулять со своим парнем? Почему? Почему» Шумели без остановки, так что нет, все нормально. Пф.

Она сделала паузу, и повисло странное молчание.

Обычно Тайти был не прочь помолчать вдвоем с Инабой, но сейчас это молчание заставило его нервничать. Тут уж ничего не поделаешь: он осознавал, что между ними трещина.

– Ну ладно, время есть, чем ты хочешь заняться? – спросила Инаба с непроницаемым выражением лица.

– …А… это, может, отойдем куда-нибудь? Внутри люди есть? Или, наоборот, остаться снаружи…

Естественно, беседуя у самого входа, они мешают другим.

– …Ладно, давай зайдем. Людей почти нет, мне объяснили.

Ведомый Инабой, которая внутри уже побывала, Тайти зашел в церковь. О чем сейчас Инаба думает? Они почти не обменивались взглядами, поэтому Тайти не мог понять.

Внутри чувство историчности было сильнее, чем снаружи. Свет, вливающийся через витражи, придавал воздуху ощущение святости, тепло дерева привносило дружелюбие. Тайти с Инабой направились на второй этаж.

– Здесь святилище.

Тайти прошел в деревянную дверь. В самой внутренней части церкви он был впервые.</pысоким потолком и белыми стенами. Аркоподобные окна и здесь с витражами. Ряды украшенных деревянных стульев. Скамьи, на которых может поместиться множество людей. Впереди слева и справа статуи Девы Марии и Иисуса, посередине алтарь.

Других людей здесь не было. Царила тишина.

Тайти и Инаба шли вперед, разглядывая убранство, и не смотрели друг на друга.

В этом месте и решится судьба Тайти? Напряжение нарастало. Вдобавок Тайти чувствовал, что в таком святом месте ложь и тщеславие непростительны.

Ну что, начнем?

Начнем битву проигравшего?

В себе самом защищать уже нечего, и не то чтобы он умрет.

А главное – он хочет, чтобы именно здесь решилась его судьба.

И он поведал Инабе ответ, к которому пришел:

– Я много чего хочу тебе сказать… Во-первых, насчет того, что ты мне недавно указала. Насчет того, что надо исправить. И еще хочу рассказать, что я сейчас думаю по этому поводу. Можно?

Выслушав это предисловие, Инаба коротко кивнула.

Медленно набрав в грудь воздух, Тайти вспомнил слова Инабы.

«Не изменишься? Ради меня не сможешь измениться?»

– Инаба. Думаю, я могу измениться. Думаю, я изменюсь.

Он смотрел Инабе прямо в глаза, не уходя от ее взгляда. Смотри, как следует смотри на человека, который сейчас прямо перед тобой.

– …А?

Видимо, от неожиданности Инаба захлопала глазами, словно отказываясь понимать смысл услышанного.

– …Ты… изменишься?

Стоило заговорить – и продолжить оказалось легко. Оставалось лишь идти вперед.

Да, поэтому всегда важен первый шаг.

– Инаба, ты недавно сказала, что мир, где все живут ради кого-то, обречен. …Теперь я понял смысл этих слов.

Смысл, лежащий на поверхности, был понятен Тайти еще тогда, когда он эти слова услышал. Но сейчас речь об истинном смысле.

– Если «кто-то» не будет по своему разумению указывать, куда надо идти, этот мир никуда не продвинется. Поэтому «кто-то» по собственной воле должен задавать себе цели.

«Кто-то» просто должен это делать. «Кому-то» просто необходимо это делать. «Кто-то» должен нести это бремя.

Этот «кто-то» – он сам.

Собрав волю в кулак, Тайти продолжил:

– Но даже обзаведясь целью, даже приняв верное решение, человек не знает, действительно ли это все правильно. …Нет, абсолютно для всех людей правильно просто не бывает.

Поэтому, естественно, в этом мире множество людей и так же много стилей мышления.

– Ведь то, что для «кого-то» правда, возможно, для другого «кого-то» – несправедливость.

Может, и существует на свете правда, которая всегда правда, с любой точки зрения. Но почти всегда то, что с одной стороны выглядит правдой, с другой не выглядит. Просто из-за смены точки зрения. В любой войне «наша» сторона права, «их» сторона виновата. Обе стороны считают себя правыми, а противников виноватыми. Так устроен мир.

Инаба слушала его речь, не перебивая. В глубине неподвижно смотрящих на него глаз – хотя, может, это оптическая иллюзия – светился огонек надежды.

– Необходимости в разделении «правильно – неправильно», «хорошо – плохо» не было. А я… по собственному усмотрению решал, что как.

И по собственному усмотрению интерпретировал «рентгеновские сны».

– Но этого, естественно, никто не понимал. Действительно необходимое – это…

…придерживаться того, во что веришь.

…не перекладывать суждения на кого-то другого.

…идти вперед по собственной воле.

– Это и есть то, что мне необходимо, да?

То, что замечено многими, но ему, Тайти, не хватает; а должно быть.

Блуждая в нерешительности, доставляя другим еще больше проблем, в конце концов он таки добрался.

Тайти задал вопрос и стал ждать суждения Инабы.

– …Ээ… что? Ты ждешь моего ответа?

Инаба, отведя глаза, энергично заскребла в затылке. Этот жест выглядел мужским и совершенно не вязался с чистым и аккуратным образом.

– Хм… Ну, в общем… да, думаю, да. Мы, конечно, молодцы, но все-таки мы еще дети, так что, возможно, это пока преждевременно.

– «В нашей ситуации уже прошло время, когда мы могли позволить себе вести себя по-детски!» – разве не твои слова?

– З-заткнись. Мне стыдно, когда это мне же в лицо повторяют… Пойми уже!

На лице Инабы и впрямь отразилось смущение.

Да, детство – прекрасная пора. Хорошо бы уметь делать то же в будущем, даже если бы для этого не требовалось выражать свое мнение, вкладывая в него так много «себя». Детство и посвящено освоению этого навыка.

Поэтому для Тайти, может, и хорошо, что он изначально немного отставал. Лучше взрослеть постепенно. Естественно, добравшись до второго класса старшей школы, он был слегка нетерпелив, «не хочу ждать ни минуты».

Но, заполучив загадочную «силу», Тайти смог влиять на других людей.

Инаба сказала:

– Ну… Под воздействием такого странного феномена неудивительно, что ты стал применять «силу» к другим людям.

Если бы он действительно обрел «силу», было бы другое дело. Потому что он смог бы влиять на жизнь других людей, как взрослый, нет, даже сильнее, чем взрослый.

– Я, по сути, считал, что… если человек прямо передо мной счастлив и улыбается, то и ладно. Детский подход… Но если обладаешь силой, то почему бы так не поступать?

Обладать силой.

Стать взрослым.

– В итоге все дело в выборе момента, в выборе момента, – сказала Инаба. – Когда пришло время, которое должно было прийти, от нас и это и потребовалось. Но так ведь не получается, что, дойдя до определенного возраста, все сразу становятся взрослыми. Мы, пожалуй, немного поторопились.

Когда приходит время, которое должно прийти, каждый человек должен все обдумать и в итоге собственным суждением выбрать путь, который он считает верным.

Иногда он будет врезаться в стены, в которые должен врезаться, как Тайти сейчас.

– …Я тут подумал, и до меня дошло… Инаба, ты ведь правда все это понимала. Если бы я к твоим словам прислушался, последовал им…

– Нет, все не так, – ответила Инаба с довольно-таки спокойным выражением лица. – Раз ты сам подумал и заметил, значит, понял в самом истинном смысле. Не то чтобы тебе это указал кто-то другой… А вернее, если бы я все сделала более умело, возможно, проблема бы вообще быстро решилась, – и, опустив голову, добавила: – Но умело сделать не получилось… И, и вообще, хотя сама по себе эта мысль, по-моему, правильная, я не знаю, как по-твоему… Есть вещи, которые я делаю чисто на свой лад, но… есть и много такого, что не делаю, потому что нельзя… И в первую очередь… ну… я… это…

Инаба начала активно жестикулировать. Сильная Инаба утихла, робкая Инаба подняла голову.

– Все нормально, Инаба. Я… – попытался было успокоить ее Тайти, но тут она широко распахнула глаза.

– Все потому, что ты такой добряк, что, как только видишь, что у кого-то проблемы, сразу бежишь на помощь! И ты… сказал, что меня любишь… У меня чувство, будто это просто ответная реакция. Вот так я о тебе думаю… но ты… Блин, почему говорю я одна?!

Инаба одна это выкрикнула, одна же и поспешила продолжить:

– …Ччерт, что за… Решила, что уже хватит, поэтому отбросила тебя, и все равно… сразу же вернулась…

– Нет, Инаба, именно потому, что ты отбросила… я и смог все это сделать, по-моему.

– …Вот как? Все-таки чуть увеличить дистанцию было… – опустив голову, словно сдаваясь в чем-то, пробормотала Инаба.

Почему Инаба делает такое лицо? Неужели из-за него, Тайти?

Вряд ли. И надо прекращать забивать себе этим голову. Надо сделать следующий шаг вперед.

Как следует поступать ему и Инабе? Он, Тайти Яэгаси собственной персоной, что об этом думает?

Одну гору он преодолел.

Он знал, что должен делать. Но это было в некотором смысле легко. Сознавая, чего ему не хватает, заявить, что делать надо так-то и так-то, не более того.

Преодолев это препятствие, что ему делать дальше? Никому не вверяя вынесение суждений, придерживаясь собственных убеждений, самостоятельно идти – как?

– Я хочу тебе кое-что сказать. Выслушаешь?

На просьбу Тайти Инаба некоторое время молчала, потом наконец кивнула.

В этот момент она выглядела очень слабой.

В святилище была лишь одна женщина и лишь один мужчина.

– Думаю, любовь может принимать разные формы.

С Химэко Инабой вполсилы нельзя. Свои чувства необходимо выразить как следует. Так Тайти подумал, глядя на Аоки с Кириямой.

– Форм любви существует много. Каждая из них отличается от идеальной. Наша с тобой, по-видимому, тоже.

Стиль мышления от человека к человеку разнится.

Поэтому чтобы кто-то с кем-то был полностью во всем согласен – такое в нашем мире невозможно.

Даже если людей всего двое.

– Однако при всем при этом… человек всегда с кем-то связан.

Человек с человеком сближаются, взаимодействуют и так живут.

– Почему мы так можем? Если подумать – у друзей это вообще получается само собой. Мне кажется, что с любовью, возможно, так же.

В мире есть самые разные волны, и большие, и маленькие, поэтому даже если спокойно плыть по ним, чисто случайно тебя к кому-нибудь прибьет. Бывает, что это проходит гладко.

– Но шансов достичь так истинного счастья… абсолютно никаких.

Можно оставить все на волю случая.

Но действительно ли это хороший путь?

Даже при том, что он живет своей и только своей жизнью.

– Поэтому я должен тебя кое о чем попросить.

Тайти говорил. Инаба слушала.

В церковь никто не входил – словно все ждали, когда они закончат.

– Чтобы что-то решить, думаю, очень много всего нужно обдумать и обмыслить. И насчет того, что вокруг, и насчет партнера.

Если думать только об обстоятельствах партнера, ничего хорошего не выйдет, это очевидно; однако полностью игнорировать их тоже невозможно.

– Однако окончательное решение принимать только самому.

Не надо сводить все к такому узкому мышлению, как «выбор». Мыслить надо в более широком масштабе.

В этом хаотичном мире каждый обязан делать выбор, даже не зная, правильный ли он.

Разобраться в собственных мыслях, высказать собственную точку зрения – вот откуда все начинается.

– Все это обдумав, я хочу все, что думаю… высказать тебе, я так думаю.

Предисловие получилось затянутым. Но благодаря этому, Тайти надеялся, ему удалось передать, насколько он серьезен. Инаба сглотнула слюну – чувствовалось, что она нервничает.

Тайти тоже ощутил подзабытое уже напряжение.

Не то чтобы ему раньше не приходилось в чем-то признаваться.

Но настолько тщательно продуманное признание у него было впервые.

Что ж, это его решающий бой.

Бой Тайти Яэгаси с Химэко Инабой из этого мира.

– Когда ты сказала мне, что любишь меня, я тоже должен был тебя полюбить. Утверждать, что этот принцип вообще не работает… было бы ложью. …Извини.

Когда он сказал это прямо, зрачки Инабы задрожали. Но тут же снова успокоились.

– Если бы ты сказал нет, это было бы еще большей ложью. Не думаю, что это так уж плохо.

– Но я подумал, что сейчас эти эмоции мешают, поэтому отбросил их и попытался начать думать с нуля.

На этот раз Инаба сжала губы и собралась.

И, глядя на такую Инабу, Тайти сказал:

– Инаба, ты очень милая, красивая, умная, добрая, у тебя столькому можно научиться.

Щеки Инабы чуть покраснели.

– И вот такая Инаба мне нужна.

Возможно, одно это стало причиной, почему он хочет быть с Инабой. Но нынешний Тайти чувствовал, что сейчас этого недостаточно.

– Но, как бы это сказать… это для меня очень личное. С этого момента я хочу находить много чего разного. Хочу узнавать новое.

Таково его собственное желание.

– И хочу, чтобы я смог защищать многих людей – не из-за своего эго, а в истинном смысле.

Ради чего человек идет по жизни?

– И я понял: чтобы стать таким, мне нужна твоя сила, Инаба.

Ради чего идти по жизни вместе с кем-то?

– …Нет, не так. Я понял, что хочу, чтобы ты увидела, как я становлюсь таким.

Ему указали на множество жалких его сторон. Благодаря этому он и смог измениться. Инаба, по ее словам, тоже изменилась благодаря ему.

Если они оба смогут что-то изменить…

Если их «сны» станут явью…

Тайти хочет, чтобы все это они делали вместе.

Это и есть любовь, разве нет? Возможно, не такая, как обычно бывает. Но что такое «обычно»? Такого просто не существует. По крайней мере, в нем самом.

Все определения дает он сам. Собственной волей выносит суждения. Он не знает, можно ли заменить этим любовь. Но он хочет быть рядом.

Эту эмоцию он – называет любовью.

Теперь давайте-ка облечем это в слова.

– Я тебя люблю. Поэтому хочу, чтобы ты была моей девушкой.

Держись своих убеждений.

Никому не предоставляй делать суждения за тебя.

Иди вперед собственной волей.

Вот к какому решению он пришел.

Выслушав признание Тайти, Инаба какое-то время молчала.

Стояла неподвижно, с непроницаемым выражением лица.

– Тайти, ты меня… любишь… да? – наконец медленно спросила она.

– Да, люблю, – ответил Тайти.

– Любишь… очень? – снова спросила Инаба.

– Очень люблю, – ответил Тайти.

– Вот как. Я тоже люблю.

Эти внезапные слова застали Тайти врасплох.

Его мысли дошли по назначению?

В следующий миг из глаз Инабы потекли слезы.

– Ха-ха… а? Что это? Я же счастлива… Почему же…

Слезы не останавливались. Текли и текли, без перерыва.

Инаба их вытирала обеими руками.

Вместе со слезами из Инабы изливалось то, что она в себе прятала.

– Я думала, может, это только я так люблю… беспокоилась об этом, постоянно… Все думала, а что ты думаешь об этом… И если бы тебя у меня не было… Я на тебя опиралась. Я чувствовала, что одна просто не смогу держаться на ногах…

Ему передавались чувства Инабы. Они струились, вливались в Тайти.

– Я должна стараться сама… я так думала. Должна даже в одиночку крепко стоять на ногах. Я чувствовала: если ты откажешь мне, это уже будет конец всему. Но я думала, что не должна быть такой никчемной, и поэтому… от тебя отстранилась…

Со стороны выглядело, будто она сильная и сражается, но в душе у Инабы тоже бушевали конфликты.

– Я тебя критиковала, но… это, наверное, были всего лишь неудачные вспышки гнева… шмыг. …Я плохой, незрелый человек.

– Это… и у меня… то же самое.

Он был незрелым. И Инаба теперь сказала, что она незрелая. Любовь двух незрелых людей хоть и таила в себе опасности, но, видимо, все же прогрессировала. В странной форме, в странной взаимозависимости.

Однако то расходясь, то снова сталкиваясь друг с другом, они оба подмечали разные вещи.

Возможно, для них нынешних это лучшая форма любви, на какую они способны.

Хорошо бы им в будущем открыть для себя что-то еще.

– …Так, ну… Я сказал, что хочу, чтобы ты была моей девушкой, а ты?..

Тайти вдруг осознал, что ответа пока что не получил.

– Чт-… Не заставляй меня говорить! Такое! Нарочно! Уж сейчас-то! Совсем не проникаешься атмосферой!

Она странно сердита.

– П-прости…

– …Если откажусь, то я буду выглядеть плохой, а? Не, что я говорю. Угу. …Будь моим парнем, пожалуйста.

Инаба залилась краской. У Тайти было ощущение, что и его щеки сейчас такого же цвета.

– Ну что за дела… Да еще в церкви… Чуть-чуть изменить слова, и будет вообще как предложение, – смущенно проговорила Инаба.

– А…

Он вдруг вспомнил. Нет, не то чтобы он забывал, но уже смирился с тем, что не поймает правильный момент.

Тайти достал маленький бумажный пакет и протянул Инабе то, что в нем лежало.

– …Это?..

– То ли символ примирения… то ли символ уз двух человек… то ли символ моей любви к тебе…

Красный стеклянный кулон. Похожий на магатаму6, стекло выглядит как красный вихорек. Этот кулон Тайти купил сегодня перед тем, как прийти сюда.

Инаба подняла его на уровень глаз и вгляделась.

– Какой красивый.

– А, ага. Такое изящество ощущается, правда? Там были и покрупнее, но я подумал, что таким маленьким пользоваться удобнее…

– Я так рада, спасибо тебе, – искренне, без намека на застенчивость сказала Инаба. Свои слова она никак особо не украшала, но чувствовалось, что она глубоко тронута. Поэтому Тайти продолжил:

– …На самом деле у меня тоже такой есть.

И он достал точно такой же кулон, как у Инабы, только синий.

– Они парные, да?

– Ага.

Тайти забеспокоился, не переборщил ли он.

Но от этого беспокойства не осталось и следа, едва он увидел улыбку Инабы.

Это была самая милая, самая красивая в мире, невероятно очаровательная улыбка.

Инаба с горячим лицом, словно находясь в трансе, медленно закрыла глаза.

Словно примагниченный, но в то же время ведомый собственной волей под названием «хочу», Тайти придвинулся к Инабе.

Их губы сомкнулись.

Поцелуй.

Слившись телами, слившись сердцами, Тайти и Инаба стали одним целым.

□■□■□

Потом они, стесняясь своей стеснительности, надели друг другу кулоны.

Потом вдвоем вышли из церкви, поблагодарили смотрителя за то, что он позволил им зайти, и двинулись прочь.

Они решили вдвоем обойти квартал достопримечательностей. До времени сбора оставалось меньше часа, но хоть что-то можно было успеть.

Словно компенсируя то время, что они были порознь, Тайти и Инаба крепко держались за руки. Пора уже завершать эту единственную в жизни школьную экскурсию. Они хотели, насколько возможно, создать о ней совместные воспоминания.

Прямо у них на пути… на обочине…

…поджидал Халикакаб.

Почему.

Сейчас.

Непонятно.

Точнее, невозможно даже пытаться понять.

Вялый, безжизненный Рюдзен Гото, которому было явно наплевать на их обстоятельства.

Овладевший Рюдзеном Гото Халикакаб.

– Почему ты… здесь… Так далеко от школы, но, конечно, это значения не имеет…

Инаба начала говорить жестко, однако голос ее задрожал. Слышать от нынешней Инабы такой голос Тайти не хотел. Он крепче сжал ей руку.

– Нет… но хорошо, что я успел… – начисто проигнорировав их вопрос, сказал что-то свое Халикакаб. – В последний момент… в последний…

Внезапно Халикакаб застыл. Взгляд его был устремлен куда-то в сторону и вверх, словно Халикакаб мысленно общался с чем-то.

– Ч-что? – голос Инабы на этот раз прозвучал растерянно.

– Нет, ну… Насчет этого «в последний момент»… Аа… Яэгаси-сан.

Тайти насторожился, когда Халикакаб обратился к нему. Сделал полшага вперед и попытался встать перед Инабой, но она тоже сделала полшага вперед. «Вынуждаешь меня идти одной?» – безмолвно спросила она.

– …Искренне хочу тебя поблагодарить. Все-таки я, похоже, понял, что искал… глядя на тебя, Яэгаси-сан… Аа… естественная реакция…

Халикакаб говорит, что благодарен.

Говорит, что он понял, что искал.

Такое отношение радикально отличается от прежнего, не так ли?

– Если он наблюдал за тобой… – Не, я тоже смысла не понимаю… – стали перешептываться Инаба и Тайти.

– Ну, в общем… с такими чувствами… может, закончим это?

Последнее заявление Халикакаба. Когда феномен кончается, это всегда происходит так: он туманно объясняет в том ключе, что он потерял интерес. Сейчас по-другому – должно быть, из-за того, что Халикакаб уже сообщил, что это последний раз.

– Но… ты наверняка собираешься вскоре устроить еще что-нибудь?

– Нет, – тут же ответил Халикакаб на вопрос Тайти.

– Наверняка собирается. Ведь… а?

Инаба подхватила было слова Тайти, но осеклась и издала растерянный возглас.

– Нет… в смысле… ты больше не будешь к нам являться? – дрожащим голосом уточнил Тайти.

– Да… более или менее так… – ответил Халикакаб.

Мгновенно.

– Эй, эй… эй, погоди-ка, эй! – Инаба дрожала все сильнее и в конце концов выпустила руку Тайти. – То есть мы теперь свободны от твоих… от ваших непостижимых феноменов… свободны?!

– …Ну… похоже, что так…

– Мы можем… тебе верить? – спросил Тайти.

– Это, думаю, на ваше усмотрение… Яэгаси-сан. Видимо… вы вполне можете считать, что когда-нибудь, возможно, я еще… появлюсь. Но и наоборот… если вы тотчас обо мне забудете, тоже не проблема… ээ…

Действительно ли он говорит искренне? Не лжет ли?

– Но… погоди-ка. Это же… бессмысленно!.. Ты не сообщаешь нам причины, мы же места себе не будем находить! – голос Инабы прозвучал чуть влажно. – И потом… никакого объяснения, никакого чувства завершенности, просто «ну да, прощайте», и все?!

– …Инаба, ты, кажется, слишком многого хочешь от Халикакаба.

– А чего бы и нет!

Одновременно с подколкой Инаба его пнула.

– Меня это не убеждает! То, что он сказал, мегаабсурдно! Что за… что за фигню он нам тут нес!

– Нет, это… я начал при своих обстоятельствах… но это сугубо моя история… – безразличным, незаинтересованным тоном произнес Халикакаб.

– Твоя…

– Да, с самого начала… ведь так? Не может быть, вы все… думали, что это ваша история?.. Нет-нет, это не так… Чье это убеждение?..

– Это слова в точности я могу вернуть тебе самому! – огрызнулась Инаба, как будто это было нечто естественное.

– …Тем не менее, почему настолько опасливый стиль мыслей… Я ведь добрый… Ну… на этом…

Взгляд Халикакаба снова обратился куда-то вбок и вверх.

– В самом деле… Искренно… Поскольку время вышло… я ухожу…

Время вышло.

– Итак… вряд ли мы с вами еще встретимся…

– Погоди… ты серьезно?.. эй… – бормотала Инаба. Тайти рядом с ней мог лишь стоять молча, ошарашенный.

Поскольку это свалилось на них внезапно, неудивительно было бы, если бы так же внезапно и исчезло.

Однако происшествия, которые случались с ними все это время, словно ведя их по жизни, словно позволяя им взрослеть, в конце концов закончились без всякого участия с их стороны.

Нет, или, может, их участие было? Просто они сами его не замечали?

Потому что эта история просто-напросто о том, как Халикакаб со своими «обстоятельствами» сам идет по жизни, как хочет.

– …Хаа?! Я… здесь? А? Я же вроде был в магазине сувениров… – лихорадочно озираясь по сторонам, промямлил вернувшийся к жизни Рюдзен Гото. – Почему же… Нет, это странно. Лунатизм, что ли?.. Может, на этот раз серьезно в больницу обратиться?.. О, Яэгаси и Инаба. Вам этот вопрос может показаться странным, но сколько времени я здесь уже нахожусь?

Вот так история таинственных феноменов, которым Халикакаб подвергал членов кружка изучения культуры старшей школы Ямабоси, закончилась.

Закончилась.

К оглавлению