Том 8. Глава 663. Смерть ─ это милосердие

— Ты хочешь покинуть Царство Богов? Спасти свой народ? А? Думаешь, это что-то изменит? Если весь мой народ должен был умереть из-за прихоти твоего народа, то почему твой народ должен жить?

— Они могут убежать, но где им спрятаться? Я дал клятву! Я уничтожу всех богов на свете, избавив этот мир от их мерзкого присутствия!

Его голос был настолько громким, что эхом разнесся по всему миру.

Даже те два бога, которые трусливо прятались в дальнем углу, почувствовали, как по их позвоночнику пробежал холодок.

Они очень жалели о том, что сделали в прошлом. Если бы это было возможно, они бы вернулись в прошлое и влепили бы себе сильную пощечину, чтобы никогда не совершать подобной ошибки! Либо они бы убили Эзекиеля, а не оставили в живых!

К сожалению, сожалеть было уже поздно. Оставалось только молиться, чтобы выжить.

— Это все твоя вина! Если бы ты не подкинул мне эту идею, я бы сразу убил его!

— Хватит винить меня! Если бы ты не связался с таким монстром, разве мы оказались бы в такой ситуации?

Два бога спорили между собой, покрываясь потом. Их сердца трепетали от страха, что их обнаружат и жестоко убьют.

— Даже если мне придется самому обыскать все миры и уничтожить их, я это сделаю! Но боги не останутся в живых! Даже в аду они не найдут, где спрятаться! — воскликнул Эзекиель.

Его фигура поднялась в воздух и исчезла.

В следующее мгновение он появился прямо перед Богиней Реинкарнации, которая стояла и наблюдала за происходящим.

До сих пор она не вмешивалась в битву. Выражение ее лица было неопределенным, но что-то в ней изменилось.

Казалось, что ее сила значительно возросла.

— О? Ты использовала их, чтобы стать сильнее? Чего еще я мог от тебя ожидать? — прозвучал язвительный голос Эзекиеля.

Он все понял. Богиня Реинкарнации использовала свою божественность для реинкарнации богов. И теперь, когда они были мертвы, вся ее божественность вернулась к ней, вместе с силой всех убитых богов.

Она жадно впитывала всю эту силу. Стало ясно, почему она не вмешивалась и почему привела сюда Эзекиеля.

Она использовала возрожденных богов как пешки, посылая их на смерть, и не просто так.

— Чтобы остановить тебя, даже если мне придется стать демоном, навеки ненавидимым всем сущим, я согласна, — Богиня Реинкарнации посмотрела на свою руку. Несмотря на то что ее руки были честными и чистыми, она знала, что сейчас на них лежат руки невинных.

Она и сама мучилась из-за своего поступка, но понимала, что у нее нет другого выхода. Ее сила и близко не стояла с той, что обладал Эзекиель.

— Ты использовала их, манипулировала их жизнями и пожертвовала их существованием ради собственной выгоды, — издевательски усмехнулся Эзекиель.

Ему не было жаль их. Он считал это чистой справедливостью. Они всегда обращались со смертными как с пешками. И в конце концов сами становились чьими-то пешками, которые использовали их для достижения своих целей.

Богиня Реинкарнации встретила его взгляд, и выражение ее лица стало маской противоречивых эмоций.

На ее лице мелькали сожаление, чувство вины и непреклонная решимость.

— Я сделала то, что было необходимо, — ответила она, и в ее голосе прозвучала печаль. — Чтобы спасти свой народ, я готова сделать это еще тысячу раз! Я буду защищать свой дом до последнего вздоха! Я буду защищать его до тех пор, пока он не вернется!

С приливом сил Эзекиель бросился на Богиню Реинкарнации, его атаки подпитывала тьма Бездны.

Каждый удар отдавался в нем мукой, которую он пережил, гневом бесчисленных невинных, пострадавших от рук богов. Их столкновение потрясло саму основу мира, остатки их божественной силы столкнулись с катастрофической силой.

Богиня отбивалась со всей силой, которую впитала от павших богов, но, к ее удивлению, даже она меркла по сравнению с силой Эзекиеля.

Удар за ударом он доводил ее до предела, его решимость пылала ярче, чем любая божественность, которой она обладала.

Богиня Реинкарнации даже сожгла свою кровь, но все равно не смогла догнать его. Эзекиель словно использовал силу, которую еще не применял.

Казалось, что даже за все это время он не использовал всю свою силу. Его глаза были глазами демона, который хотел дать им проблеск надежды на то, что они смогут выжить и победить, но в конце концов забрал ее.

Среди хаоса их битвы перед глазами Эзекиеля промелькнули воспоминания. Лица его близких, боль, которую они пережили, и обещание отомстить за них. С каждым ударом он направлял все свои силы.

Богиня, избитая и израненная, наконец поняла, насколько тщетны ее усилия.

С каждым ударом она чувствовала, как ее отравляет энергия Бездны, хотя защищалась изо всех сил.

Все думали, что яд бездны действует только тогда, когда удар Эзекиеля оставляет рану. Однако это было еще не все.

Темный туман распространился по всему миру, сливаясь с ним. Казалось, что сам мир превратился в бездну, где даже дышать было опасно.

Зловещая аура была еще плотнее рядом с Эзекиелем. Даже пойдя против своей морали, она все равно потерпела поражение.

Когда Эзекиель нанес последний удар, Богиня Реинкарнации рухнула на землю, ее сила иссякла.

Яд уже ослабил ее. Ее нервы были абсолютно черными. В то же время ей было больно от физических атак.

В битве было уничтожено полмира, но Эзекиель остался невредим, словно он был непобедимым богом.

Мир погрузился в жуткую тишину, и отголоски их битвы утихли. Эзекиель стоял над поверженной богиней.

Эзекиель протянул руку и схватил богиню за горло. Энергия Бездны вырвалась из его рук и ворвалась в тело Богини Реинкарнации, медленно распространяясь по всему телу, пока ее дыхание ослабевало.

— Смерть ─ это милость для вас, но это та милость, которую я готов оказать! — холодный голос Эзекиеля зазвучал в ее ушах.