Том 8. Глава 662. Я знаю почему

Среди реинкарнированных богов был бог, который когда-то мучил Эзекиеля и даже убил его семью. Был также бог, который подал идею вернуть к жизни семью Эзекиеля, но затем убил их.

В тот момент оба этих бога были ошеломлены, увидев вдалеке Эзекиеля. Они спрятались за спинами других богов, вспоминая прошлое.

Он проклинал свою судьбу. Даже когда он возродился, Эзекиель нашел его. Больше, чем себя, он проклинал того, кто привел Эзекиеля сюда. Это было воплощением его самого страшного кошмара.

Он медленно отступал, ища место, где можно было бы спрятаться. К сожалению, его движение привлекло внимание Эзекиеля.

Эзекиель не стал его останавливать. Он позволил ему уйти. Этот парень никак не мог сбежать. Как и он, этот парень тоже оказался в ловушке.

Перед трусами, которых он хотел убить, не торопясь, он должен был разобраться с другими насекомыми.

В отличие от трусливого бога, который был причиной всего этого, другие возрожденные боги не убежали. Они были в ярости, увидев лицо человека, который убил их без всякой причины.

Они всегда хотели получить еще один шанс отомстить, и теперь им представилась такая возможность.

Неизвестный мир в глуши был заперт в своем собственном пространстве, оторванном от всего остального.

Выхода отсюда не было, так как Богиня Реинкарнации наложила на него дополнительную печать. Печать на этом мире еще больше усиливала ограничения.

Более того, печать этого мира была связана с жизнью каждого человека здесь. Невозможно было снять печать, если хоть один человек был жив.

Богиня Реинкарнации придумала такой способ задержать Эзекиеля. Она готова была пожертвовать всеми присутствующими, лишь бы этот лишний миг позволил невинным людям в Царстве Богов уйти.

Пока люди живы, Царство Богов будет существовать. Оставалось только дождаться возвращения Януса. Даже если к тому времени ее здесь не будет, это не имело значения. Она верила, что Янус сможет позаботиться об остальном вместо нее.

Мир, в котором царила полная тишина, внезапно охватила буря сражения.

Взрывы и разрушения были повсюду, ведь битва началась ради убийства одного человека.

К сожалению, этого одного человека оказалось невозможно убить. Возрожденные боги не знали, что его нельзя убить.

Об этом знала только Богиня Реинкарнации, но она скрывала это от возрожденных богов. Она не хотела, чтобы они сдавались. Она хотела, чтобы они держались как можно дольше.

Когда разгорелась битва, столкновение божественных сил разнеслось по опустевшему миру. Возрожденные боги обрушили на Эзекиеля всю свою ярость, жажда мести подстегивала каждую их атаку. Молнии трещали, пламя ревело, а земля дрожала от их натиска.

Но как бы яростно они ни нападали, Эзекиель оставался непоколебим. Он демонстрировал силу и стойкость, которые не поддавались их пониманию. С каждым ударом, который он выдерживал, его улыбка становилась все шире, словно он получал от этого удовольствие.

После столь долгого пребывания в ловушке он наслаждался каждым мгновением своей мести. Он наслаждался их тщетной борьбой, как когда-то наслаждался он сам. Теперь они поменялись местами.

Возрожденные боги вскоре поняли, что их усилия тщетны. Их атаки, некогда наполненные уверенностью и мстительным намерением, теперь казались ничтожными на фоне непобедимого облика Эзекиеля.

Один за другим все больше и больше богов падали, рассеченные на две половины. На этот раз были уничтожены даже их души, лишив их надежды на возрождение.

Отчаяние закралось в их глаза, когда они осознали, что бессильны против него.

С решительным взглядом Эзекиель встретил своих врагов лицом к лицу. Он чувствовал их страх и отчаяние и понимал, какую боль им пришлось пережить. Чем сильнее была их боль, тем большее возбуждение испытывал он сам, словно превратился в настоящего демона, жаждущего смерти и разрушения.

Он также знал, что их страдания никогда не смогут оправдать тех мучений, которые они причинили ему и его семье.

По мере того как битва продолжалась, Эзекиель начал брать ее в свои руки. Он высвободил свою грозную силу, порожденную жаждой возмездия. Казалось, сама суть его существа сливается с окружающим миром, усиливая его силу и решимость.

Небо потемнело, словно Эзекиель полностью завладел этим миром. Он стал его владением.

Один за другим возрожденные боги падали перед ним. Их высокомерие и жестокость рушились перед лицом безжалостной натуры Эзекиеля.

Он сражался не только из жажды мести, но и для того, чтобы других не постигла та же участь, что и его.

Битва была ожесточенной и затяжной, длилась, казалось, целую вечность. Некогда тихий мир превратился в грандиозную сцену разрушения, каждое столкновение сил разрывало воздух с разрушительной силой.

Возрожденные боги сражались с отчаянием, не желая смириться с надвигающимся поражением.

Но Эзекиель, подпитываемый внутренним огнем, который горел ярче гнева любого бога, продолжал сражаться. Он не желал сдаваться, выбиваясь из сил, пока наконец не остался один среди руин своих противников.

Тяжело дыша, с избитым, но не сломленным телом, Эзекиель осматривал последствия битвы. Некогда могущественные боги лежали поверженные, их сила угасла. Он испытывал смешанные чувства - удовлетворение, облегчение и проблеск надежды на будущее, в котором никто не будет страдать так, как он.

В наступившей тишине взгляд Эзекиеля устремился к горизонту. Он понимал, что еще не все сделано. Барьер все еще был цел, и здесь оставались в живых три человека.

Двое из них были богами, перевернувшими его мир, а третья ─ Богиней Возмездия.

— Ты хочешь задержать меня. Кажется, я знаю почему, — Эзекиель поднял голову, вглядываясь вдаль.