Глава 102. Неведение
Всё произошло слишком внезапно. Мужун Цинянь, совершенно не готовая к нападению, была схвачена. Впрочем, даже если бы она и была настороже, как могла она, находясь на начальной ступени Формирования Ядра, противостоять силе Лю Гуаня, достигшего уровня Почтенного?
Леденящее намерение убийства исходило от его пальцев, перекрывая ей горло, а холод проникал прямо в мозг. Кроме того, давление, тяжёлое, как гора, исходившее от Лю Гуаня, давило на неё с такой силой, что её тело не выдерживало. Она медленно сгибалась, пока ноги не подкосились, и она не упала на колени.
Из-за разницы в росте Мужун Цинянь приходилось изо всех сил вытягивать шею, чтобы хоть немного облегчить своё положение. В этот момент Лю Гуань заговорил, и его голос стал пронзительно высоким:
— Знаешь ли ты, что мне больше всего хочется сделать с такой женщиной, как ты?
Мужун Цинянь, разумеется, не могла ответить.
Лицо Лю Гуаня по-прежнему скрывалось в тени, но в блеске его глаз читалось нездоровое возбуждение. Он высвободил из тени другую руку. Мышцы и кости его ладони, казалось, намеренно изменили форму: пальцы стали длинными и острыми, сгибаясь и разгибаясь, они напоминали железные крюки. Он водил ими у губ и языка даоски, и кончики его пальцев время от времени касались её нежной щеки, готовые в любой момент прорвать кожу до крови.
— Такой женщине, как ты, сначала следует вырвать язык, а потом залезть в рот и вытащить сердце, чтобы посмотреть, на что оно вообще похоже!
Рука Лю Гуаня двигалась, то вытягиваясь, то сжимаясь, демонстрируя, как он собирается "залезть и вытащить". Наконец, кончики его пальцев коснулись её языка, и даоска заметно вздрогнула.
Мужун Цинянь, очевидно, была ошеломлена этой внезапной угрозой смерти. Она начала инстинктивно сопротивляться, но после двух неудачных попыток силы покинули её. Её нефритовые щёки побледнели, она не могла вымолвить ни слова, а в глазах застыл ужас, переходящий в мольбу.
Её вид заставил Лю Гуаня на мгновение замереть. Он вдруг осознал разницу между женщиной из своих фантазий и той, что была перед ним:
— Слишком слаба!
В этот миг он и сам не знал, что чувствует — удовлетворение или разочарование. Хмыкнув, он отпустил её. Мужун Цинянь вскрикнула и, обессилев, рухнула на землю. Она закашлялась, её тело всё ещё дрожало.
— У девчонки неплохие мозги, а вот смелости... хех!
Лю Гуань рассмеялся сам себе. Мужун Цинянь всё ещё пыталась отдышаться, но в её голове уже проносились мысли:
"У него приступ!"
Только что Лю Гуань определённо снова вспомнил госпожу Хуан Цюань.
Когда-то Лю Гуань и госпожа Хуан Цюань были учениками одной секты — великой секты Изначального Демона. В этой могущественной организации, которую называли "прародительницей всех демонов", госпожа Хуан Цюань была самой яркой жемчужиной. Обладая красотой, способной сокрушить города, и острым умом, она заставляла бесчисленных героев падать к её ногам. Лю Гуань был одним из них — возможно, не самым одержимым, но определённо тем, с кем обошлись наиболее жестоко.
Говорили, что в те годы Лю Гуань был очень высокого мнения о себе и действовал безрассудно. Госпожа Хуан Цюань воспользовалась его характером, используя его как оружие в своих руках. Он плёл интриги в секте Изначального Демона, нажив себе всех возможных врагов, но сам считал, что всё идёт по плану, и он вот-вот вкусит благосклонность красавицы. Однако всё резко изменилось: госпожа Хуан Цюань предала секту и вышла замуж за Демонического Владыку Дун Хуа, Лу Чэня, который на тот момент уже трижды прошёл Великое Бедствие Четырёх Девяток и был одним из величайших Земных Бессмертных в Мире Культивации.
Не говоря уже о шуме, который вызвало предательство госпожи Хуан Цюань, сам Лю Гуань был отброшен ею, словно пёс. Его самолюбие было глубоко уязвлено. Он попытался отомстить, но Лу Чэнь, защищая свою возлюбленную, играючи нанёс ему тяжёлые раны, и Лю Гуаню пришлось спасаться бегством. Пережитое потрясение помутило его разум, душа была тяжело ранена, и он стал вести себя как безумец. Впоследствии Божественный Владыка отвернулся от него, и он был изгнан из секты, что было прямым следствием тех событий.
Поэтому госпожа Хуан Цюань стала демоном в сердце Лю Гуаня, его величайшей слабостью. Пока её тень не исчезнет, он никогда не сможет вернуться на вершину.
Красноречие Мужун Цинянь, возможно, чем-то напомнило ему госпожу Хуан Цюань, что и вызвало приступ ярости. К счастью, она вовремя опомнилась и своим слабым, испуганным видом провела черту между собой и госпожой Хуан Цюань. Если бы она продолжала сохранять спокойствие, взбешённый Лю Гуань, возможно, и вправду вырвал бы её сердце, чтобы посмотреть на него!
Ведь было общеизвестно, что безумный Лю Гуань способен на всё.
Приступ ярости Лю Гуаня прошёл, и его смех постепенно стих. Мужун Цинянь же сидела на коленях на заснеженной вершине горы, слегка наклонившись и опираясь руками о землю, словно всё ещё не оправилась от смертельной угрозы.
Она молчала, но Лю Гуаню очень хотелось, чтобы она заговорила. Рассеивающаяся тень накрыла большую часть её тела, заставляя даоску в полной мере ощутить его силу и угрозу:
— Ты неплохо говорила. Я бы хотел послушать ещё. Продолжай!
Мужун Цинянь коснулась своего горла и поджала губы: — Старший Лю, вы издеваетесь надо мной?
— Про… дол… жай! — протянул Лю Гуань, и его голос, словно затягивающаяся удавка, сдавил шею даоски.
Мужун Цинянь на мгновение замешкалась, и тень полностью поглотила её. На таком близком расстоянии она всё ещё не могла разглядеть лица Лю Гуаня, но по его дыханию чувствовала, что безумец присел на корточки, оказавшись примерно на одном уровне с ней. Затем он протянул тот самый палец, который чуть не проткнул ей горло, и провёл им по её лицу. Даоска даже слышала тихий звук трения.
— Какая нежная кожа! Девчонка, ты ведь такая осведомлённая, не слышала ли ты, что в секте Изначального Демона есть одно искусство жертвоприношения, называется "Суп Красавицы от Пяти Призраков Инь"…
— Боюсь, у старшего в сердце уже есть ответ.
Мужун Цинянь тут же подхватила слова Лю Гуаня. Однако сейчас она, слегка прикрыв глаза, казалось, отрешилась от внешнего мира, и лишь её голос оставался относительно спокойным: — Цель уже известна, и вы твёрдо решили им противостоять. Естественно, нужно действовать от противного. Чего бы они ни хотели, не дайте им этого сделать. Чего они боятся больше всего — преподнесите им это. Теперь, зная, что они жаждут хаоса в мире, разве старший не знает, как поступить?
Кончик пальца Лю Гуаня замер, но он усмехнулся: — А ты попробуй сказать, как я поступлю?
Он сказал "попробуй", но если бы она не ответила, боюсь, это имело бы для неё серьёзные "последствия".
Мужун Цинянь сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и только потом сказала: — Если судить по вашему прежнему характеру, старший, вы бы, вероятно, устроили здесь грандиозный переполох и, выбрав момент, уничтожили бы этих двоих, не заботясь о последствиях. Но, судя по вашим рассказам, за последние два месяца вы в целом смогли сдержаться, что, кажется, немного отличается от прежнего вас?
Конечно, это "сдержаться" не учитывало таких выходок, как "Заклятие Ледяной Дроби Пяти Инь", и они оба это понимали.
— Продолжай, продолжай! — Голос Лю Гуаня звучал довольно расслабленно.
Мужун Цинянь добавила: — Если старший решил разрушить их заговор, то проще всего, не обращая ни на что внимания, уйти отсюда. Пусть здешняя мутная вода очистится, а улики станут ясными, и тогда секта Отречения от Пыли и Долина Заходящего Солнца сами с этим разберутся. Но этот способ слишком унизителен и пассивен, старшему он вряд ли понравится.
— Что до более глубокого подхода — докопаться до сути и раскрыть заговор, то младшая не знает всех обстоятельств и не смеет делать поспешных выводов. Мне лишь кажется, что в такой запутанной ситуации пытаться распутывать клубок — не лучшая идея. Куда эффективнее будет выйти за рамки, охватить взглядом всю картину, найти ключевое звено и одним ударом разрубить гордиев узел. Это будет куда более смертоносным.
Высказавшись, даоска прикрыла глаза, поджала губы и замолчала по-настоящему. По сути, она сказала всё, что должна была. Лю Гуань к этому моменту уже должен был прийти к собственному заключению.
Спустя мгновение она почувствовала лёгкую боль на щеке — это Лю Гуань провёл по ней кончиком пальца.
— Охватить взглядом всю картину! Девчонка, ты хорошо сказала, охватить взглядом всю картину!
Повторив эту фразу, Лю Гуань отстранился от неё, но его голос всё ещё звучал у самого уха: — В те годы та ядовитая женщина, вероятно, так и поступала. Казалось, она отступает, но на самом деле шаг за шагом добивалась своего. Я сто лет думал об этом в Кровавом Призрачном Подземелье, прежде чем понял эту истину. Но, едва вернувшись в этот мир, чуть было не забыл. Хе-хе, на этот раз я тоже попробую взглянуть на всё… да, пока что просто "взгляну"!
Последняя фраза прозвучала невнятным шёпотом, а затем последовал вопрос: — Где Гуй Линцзы?
Сердце Мужун Цинянь ёкнуло, но она, не открывая глаз, ответила: — Северное Море, дворец Тяньчэнь.
Лю Гуань громко рассмеялся, и всепроникающее давление на вершине горы внезапно исчезло. Мужун Цинянь открыла глаза — на горе и след простыл от этого безумца.
Она посмотрела на небо. Тёмные тучи и сильный снегопад никуда не делись, но таившаяся в глубине мрачная и холодная аура тоже рассеялась без следа.
Жители города Цзюэби так и не узнали, что, пока они спали, над их головами пронеслась и бесследно исчезла страшная беда.
Мужун Цинянь спустилась с горы и зашагала сквозь метель. Не успела она пройти и ли, как огромная гора позади неё полностью скрылась в снежной пелене. Вокруг простиралась лишь бескрайняя белизна, в которой невозможно было различить направления.
Однако она увидела впереди, на равнине, человеческую фигуру. Человек был полностью укрыт плащом с капюшоном, и его тёмный силуэт резко выделялся на фоне белоснежной земли.
Мужун Цинянь без колебаний пошла к нему. Когда до фигуры оставалось несколько чжанов, та откинула капюшон. Лазурные волосы не были собраны в пучок, а лишь просто перевязаны и ниспадали на спину. Линия роста волос была аккуратно подправлена, ни одна прядь не выбивалась, открывая фарфорово-белый лоб. Это делало её длинные брови ещё более резкими, словно два острых меча, устремлённых к вискам.
Под длинными бровями в узких, как у феникса, глазах блестели тёмные зрачки. Глаза были полуприкрыты, отчего взгляд казался высокомерным и надменным. Это была Бессмертная Дева Чи Инь!
Чи Инь прищурилась, глядя, как подходит Мужун Цинянь, и, подняв руку, поклонилась: — Благодарю!
— Мне просто повезло! — Мужун Цинянь устало выдохнула.
Увидев её состояние, Чи Инь шагнула вперёд, взяла Мужун Цинянь под руку, и они пошли вместе. Для неё это был предел близости. К Мужун Цинянь она всегда относилась иначе, чем к другим, потому что у этой даоски было много качеств, которыми она восхищалась.
— Глава секты попросил тебя прийти и начать с Лю Гуаня — это был гениальный ход. С Безумцем Лю здесь всё бы только усложнилось, да ещё и дало бы И Синю и второму повод для интриг. Теперь, когда сестрица уговорила Лю Гуаня уйти, мы можем потихоньку слить информацию, надавить на них, и они наверняка притихнут. Мне в этом городе Цзюэби станет намного спокойнее!
Мужун Цинянь слабо улыбнулась, но не успела ничего сказать, как Чи Инь продолжила: — Но что ещё важнее, это дало нам возможность донести нашу мысль до того Божества. Наши Божественные Владыки смогут всё обсудить и договориться, не портя отношений. В этом, сестрица, твоя огромная заслуга.
— Сестра Чи Инь.
— М?
— Подобных речей мне впредь говорить не нужно.
Мужун Цинянь посмотрела на заснеженное небо и тихо сказала: — Когда боги дерутся, страдают смертные. В этот раз я пришла в город Цзюэби, чтобы просто передать весточку, а заодно навестить друзей и родных, попутешествовать по горам и рекам. А до всего остального мне нет дела, я ничего не знаю и знать не хочу!
Чи Инь взглянула на неё и усмехнулась: — Первая "Духовная Ведьма" в мире, и вдруг такие упаднические речи? Насколько я знаю, из шести Божественных Владык поднебесной, кроме Будды-Праотца и Господина Пути, которые воистину "явились после сотворения мира, но предстают лишь в образах", с остальными четырьмя ты так или иначе связана…
— Сестра, будь осторожна в словах!
Мужун Цинянь приложила палец к губам с серьёзным видом.
Видя, что Чи Инь не придала её словам значения, она немного подумала и сказала: — Знаешь, почему из сотен и тысяч "Духовных Ведьм" в мире именно я стала так называемой первой? Именно потому, что я ничего…
— Не… зна… ю!
...
Комментарий автора:
Эта побочная сюжетная линия наконец-то завершилась. Возможно, она получилась несколько затянутой, но оставила много зацепок. Здесь мне вдруг захотелось кое-что пояснить: старые читатели, вероятно, вряд ли увидят в "Зеркале" один-единственный заговор, проходящий через всю книгу. Мир "Зеркала" гораздо шире и разнообразнее, чем мир "Юмина". Даже так называемые "Божественные Владыки" не могут гарантировать, что их планы будут осуществляться от начала и до конца без помех. Развитие сюжета, скорее всего, будет динамичным, в духе "ты ставишь ловушку, я её обезвреживаю, ты ставишь новую, а я просто разрубаю всё мечом". Конечно, важнее всего этого — грандиозный жизненный путь старшего брата Рыбьей Колючки. Надеюсь, у меня получится передать это ощущение, и надеюсь, что братья и сёстры будут поддерживать меня, как и прежде.