Глава 247.2. Двадцать Небес

Цинь Му чувствовал, что слова старика были очень логичны, но действия были слишком жёсткими. Он тоже хотел избавить зверей от действия лекарств, но мысль о том, что те сожрут местных людей придя в себя, заставила его успокоиться.

Наконец в поле зрения появилась завораживающая гора, возвышающаяся посреди горного хребта Разрушенного Богом, и Монастырь Великого Громового Удара. Остальные хребты были разрезаны напополам огромной силой, сформировавшей острые скалы и горные породы, перебраться через которые было непросто даже птицам. В отличии от остальных вершин, гора в центре не была покрыта снегом.

Как странно бы это не звучало, но горы, казалось, формировали лестницу. Три тысячи вершин были выстроены в круг, из которого состоял первый слой ступенек. Во втором слое было девятьсот девяносто девять гор, в третьем девяносто девять, а в последнем — девять. Каждый из них был выше предыдущего, а в их центре стояла главная вершина.

Монастыри всевозможных размеров стояли на вершинах этих гор, каждый из них поклонялся величественной статуе будды. Некоторые горы были вытесаны в форме божества, а на его ладони или сердце возвышались монастыри.

— Действительно роскошный стиль, — похвалил слепой. — Старый Ма, почему буддисты так любят одевать золото и серебро? Такое великолепие и роскошь, разве не лучше использовать его для помощи пострадавшим? Для монахов четыре элемента — лишняя суета, но они так боятся остаться с пустыми карманами.

Старый Ма равнодушно ответил:

— Если мы не будем роскошно выглядеть, кто тогда станет нам поклоняться и приносить пожертвования?

Бабушка Сы ухмыльнулась:

— Лицемер…

Цинь Му прокричал ей в ответ:

— Заткнись! Старый Жулай скоро тебя уничтожит!

— Подлец! Как ты смеешь мне хамить? — бабуля впала в ярость от услышанного.

Взволновавшись, Цинь Му пробормотал в ответ:

— Так это ты, бабушка… Не бери близко к сердцу, я думал, что разговариваю с Владыкой Культа Ли, снова использующим твоё тело.

Старуха ухмыльнулась:

— Старый Ма, я не утверждаю, что ты лицемер, но лысые ослы из твоего монастыря определённо такими являются. Осмотрись, разве есть хоть один монастырь, не слишком огромный или роскошный, в котором нет места удовольствию? Разве есть хоть одна статуя будды не покрытая золотом или серебром? Среди всех монастырей мира, богаты лишь те, где живут буддисты! Они не делают ничего полезного, не платят налогов и жалуются, если их богатство трогают. В то же время лысые ослы улучшают своё оружие, восстают и пытаются контролировать весь мир.

— Заткнись, дьявол! — раздался чей-то крик в небесах, и Цинь Му поднял голову, увидев монаха, окутанного лучами буддистского света.

Тот выглядел возвышено, но было очевидно, что он не смог удержать себя в руках после слов бабушки.

В тот же миг монах заметил старого Ма. Лицо мужчины на секунду замерло в удивлении, после чего он побежал, крича:

— Всё плохо, всё очень плохо! Ма Ваншэнь возвращается на гору!

Монахи из храмов на вершинах немедленно подняли шум и взмыли в воздух, формируя построение для встречи с великим врагом.

Ма Ваншэнь беззаботно проговорил:

— Местные на меня немного обозлились после того, как я приходил по свою руку. Идём на вершину.

Под ногами цилиня разразились огненные облака, когда тот побежал в сторону главной вершины в центре. Это место находилось выше моря облаков, поэтому его вершина была освещена солнечным светом. Вероятно, именно поэтому её называли золотой вершиной.

Во время путешествия они прошли мимо тысяч храмов и монастырей, большинство из которых были заполнены старшими монахами, достигнувшими высокого уровня совершенствования и владеющими невероятными способностями. Никто из них не осмеливался атаковать путников, но и спокойно пускать их к золотой вершине Сумеру они не собирались.

Всё больше и больше монахов взмывали ввысь, летя на всевозможных странных зверях и формируя построение вокруг золотой вершины. Слой за слоем они собирались вместе, готовясь покорить демонов и дьяволов.

Цинь Му не мог не восхититься старым Ма:

«В последний раз, когда дедушка Ма был здесь, он, скорее всего, пошёл напролом и боем пробил себе путь к вершине».

Старик приказал цилиню остановиться перед десятками тысяч монахов, выстроившими непробиваемую оборону вокруг своего храма. Он проговорил:

— Я здесь для встречи со старым Жулаем. У меня к нему просьба.

Голос старика завибрировал, и горы заполнились многочисленными видениями — золотые ручьи пробились сквозь землю, в небе расцвёл лотос, призраки восьми рас полубогов и полудьяволов повисли над землёй, так же, как и боги двадцати небес, заливающие округу величественным светом и повторяя в голос все имена будды… Заклятие такой силы подавило бесчисленных монахов.

В этот момент с золотой вершины раздался голос старика:

— Совершенствование Ма Ваншэня значительно возросло. Подозреваю, ты овладел двадцатыми небесами Махаяны Сутры Жулая, достигнув области Брахмы. Ещё один шаг вперёд, и ты станешь Жулаем. Монахи, можете отступить и позволить ему пройти. Я долго ждал этой встречи.

— Двадцать небес? — Цинь Му был слегка ошарашен, взволнованно поглядывая на старого Ма.

Непробиваемое защитное построение монахов впереди рассеялось, и старый Ма приказал цилиню подняться на вершину горы со словами:

— В Махаяне Сутре Жулая есть двадцать областей. Как только человек совершенствует их все, он становится Жулаем. В то время, когда я покинул Монастырь Великого Громового Удара, я находился в девятнадцатой, области Сакры. Но уже тогда я был одним из самых сильных практиков мира.