Глава 335.2. Молодой и Старый Божественный Вор

Ощутив на себе пронзительный взгляд дикаря, ну или, если точнее, варвара, Цинь Му тут же смог догадаться о происхождении незнакомца:

— Могущественный владыка прерий, Хан Жуаньди!

В те времена, когда Великий Шаман лично дарил этому человеку титул хана, Хан Жуаньди считался лучшим божественным лучником мира. Его племя также отлично владело верховой стрельбой из лука, и с того момента власть мужчины постоянно росла. Его боевые способности почти достигли предела мощи, поэтому он уже не был просто божественным лучником.

Когда Цинь Му и Канцлер Ба Шань встретили настоящего Паньгун Цо, их поразило кулачное искусство юноши. Но этот навык передался ему от Жуаньди, что говорило о том, что боевые способности последнего не ограничивались лишь луком и стрелами.

Люди часто сравнивали Хана Жуаньди и Императора Яньфэна. Они оба были могущественными лидерами, внедряющими решительные реформы. Впрочем, Жуаньди всё же считался подражателем Яньфэна, ведь его тактика по объединению прерии, племена которой были сами за себя, до жути напоминала таковую в Вечном Мире. Он поочерёдно захватывал земли племён, уничтожая шаманские секты одна за другой. После этого он вербовал захваченных экспертов в ряды своей армии.

Если бы Дворец Золотой Орхидеи не стоял у него на пути, он давным-давно объединил бы под собой всю прерию.

В то время Дворец Золотой Орхидеи был так обеспокоен тем, что Хан Жуаньди продолжит повторять действия Императора Яньфэна и уничтожит их секту после объединения прерии, что они не решались предлагать ему свою поддержку. Лишь когда Гроссмейстер реинкарнировал в Паньгун Цо и взял на себя управление дворцом, они начали оказывать поддержку в его объединяющих потугах.

«Способности Хана Жуаньди ничем не уступают Императору Яньфэну», — улыбнувшись, Цинь Му встал перед одноногим.

Он громко крикнул:

— Паньгун Цо, так выходит Хан Жуаньди твой отец?

Тот остался спокоен, улыбаясь в ответ:

— Маленькая потаскушка, всё ещё пытаешься вывести меня из себя?

— Старший брат Жуаньди! — Цинь Му радостно поздоровался с мужчиной. — Владыка Небесного Святого Культа отдаёт дань своего уважения лидеру прерий!

Хан Жуаньди нахмурился, слегка растерявшись от понимания того, что юноша пытается поиздеваться над Паньгун Цо. Если мужчина поздоровается в ответ, то выйдет, что Паньгун Цо уступает Цинь Му по старшинству и ему придётся называть парня дядей. Однако, отказать в приветствии — это великая грубость, и, если Хану повезёт захватить Империю Вечного Мира, Цинь Му, будучи Владыкой Небесного Дьявольского Культа, доставит ему огромное количество проблем.

Понимая о чём тот задумался, Паньгун Цо улыбнулся:

— Хан Жуаньди, подобными шуточками мерзавец Цинь сводит людей с ума. Несколько слов с его уст могут заставить человека задохнуться от желания порубить его на куски. После встречи с ним, тебе должно быть известно, что его способности лежат в его длинном языке, ведь он больше ни на что не годен.

— В таком случае море из мечей света создал старик за его спиной?

Паньгун Цо не узнал одноногого, поэтому покачал головой:

— Нет, не он. За морем из мечей стоит безногий, безрукий старый пердун. Не переживайте, он не станет вмешиваться в наши дела просто так, есть огромное количество правил, которых он вынужден придерживаться, иначе умрёт. Более того, через несколько дней за ним придут люди из Высших Небес, — улыбнулся парень. — После его смерти, ты сможешь захватить Перевал Цинмэнь, беспрепятственно войти в Средиземье и стать его повелителем!

— К тому времени Дворец Золотой Орхидеи останется единственной священной землёй мира, — добавил Хан Жуаньди.

— Не нужно быть настолько осторожным. Я не стремлюсь к тому, чтобы Дворец Золотой Орхидеи стал самой сильной священной землёй, или вообще единственной, — рассмеялся Паньгун Цо.

Парень вспомнил о своей золотой книге, которую он спрятал в своей одежде, и его сердце загорелось. Он рефлекторно сжал руки в кулаки.

В этот момент Цинь Му широким шагом двинулся им навстречу, до жути искренне улыбаясь от уха до уха:

— Хан Жуаньди очень груб. Я поздоровался, но так и не дождался ответа. Твои манеры абсолютно ничего не стоят, поэтому не странно, что ты вырастил Паньгун Цо таким.

Выражение Паньгун Цо помрачнело, он хотел что-то ответить, но Цинь Му внезапно бросился на него, крича:

— Паньгун Цо, тебе лучше называть меня дядей! Давай-ка я отшлёпаю тебя по заднице!

Впав в ярость, Паньгун Цо посмотрел на одноногого, и, увидев, что старик стоял довольно далеко, не двинувшись с места, сразу же набрался смелости. Ухмыляясь, он полетел навстречу Цинь Му:

— Мерзавец Цинь, я не убил тебя на корабле, так что ты умрёшь прямо сегодня!

Парочка столкнулась, их магическая сила вырвалась наружу. Со взрывом их божественных искусств, неистовые потоки закружились в воздухе, расширяясь во все стороны!

Паньгун Цо почувствовал, что его рука онемела, и невероятно удивился:

— Я уже достиг вершины области Шести Направлений, но мерзавец всё ещё не уступает мне в магической силе!

Цинь Му сложил руки вместе, и из мешочка таоте на его спине вылетело бесчисленное количество мечей света, атакуя противника.

Паньгун Цо немедленно попытался защититься. Однако, мечи внезапно остановились, превращаясь в огромный металлический шар, попросту падающий вниз на него. Он поднял руки, чтобы остановить гигантскую пилюлю, но лишь вскрикнул, когда её вес прижал его к земле.

Хан Жуаньди и остальные в спешке подбежали, пытаясь его спасти, поэтому Цинь Му открыл свой мешочек таоте, отзывая пилюлю обратно. В это время старик, стоящий неподалёку, внезапно исчез, и вокруг каждого присутствующего замелькали его скоростные послеобразы. Варвары, кто-когда успел среагировать, поочерёдно подпрыгивали, думая, что тот собрался атаковать их.

В этот миг возник силуэт Паньгун Цо, вылетающего из ямы:

— Не нужно пытаться его убить. Покажем им свою силу на поле боя…

Цинь Му и старик и не собирались оставаться для продолжения боя, вместо этого они в спешке побежали обратно к Перевалу Цинмэнь, оставляя за собой лишь две тропы из поднявшейся пыли.

Любезный с виду старик держал в руках гору наворованных сокровищ. Одежда, украшения и оружие всех мужей прерии, включая самого Хана Жуаньди, теперь принадлежали ему, а жертвы его вороватой руки так и стояли с растерянными лицами ещё несколько мгновений позади.

Безумно мчась в сторону Перевала Цинмэнь, Цинь Му держал в руках предмет нижнего белья, в котором была спрятана золотая книга.

Ошеломлённый Паньгун Цо неожиданно заглянул себе в штаны, после чего издал оглушающий визг. Золотая книга, которую он спрятал у себя в одежде, исчезла вместе с нижним бельём!

— В погоню! — строго прокричал юнец не свойственной ему тональностью.

Прямо в этот миг ворота Перевала Цинмэнь широко распахнулись, и сквозь них вылился бесконечный поток солдат и лошадей. Летающие корабли поднялись в небо за сторожевыми башнями, и их носы повёрнуты в сторону Перевала Хэлань.

На носах кораблей стояли гиганты, стуча в боевые барабаны. Звук, которые они издавали, напоминал раскаты грома.

По всему городу пронёсся голос Имперского Наставника Вечного Мира:

— Солдаты, сровняйте Перевал Хэлань с землёй!