Глава 153. Разбей эту табличку к чертям!
Когда Ху Чжэн был повержен за пределами площади боевых искусств, а Цинь Хаожань, не выдержав удара, выплюнул кровь, весь мир внезапно погрузился в тишину.
Зрители, наблюдавшие за поединком, застыли, не в силах прийти в себя.
Главы сект из Альянса Ста Сект с почти скорбным выражением смотрели на Цинь Хаожаня.
Из семи поединков состоялось четыре, и секта Праведного Духа проиграла все четыре. Даже если бы они выиграли следующие три, это уже не имело бы никакого значения.
Цинь Мэнчжу все равно придется чистить уборные в секте Несгибаемых.
Это же глава секты Праведного Духа, глава их альянса!
Невозможно принять, просто немыслимо!
Главы сект, собравшиеся в секте Праведного Духа, хотели увидеть, как Цзюнь Чансяо опозорится, как ученики секты Несгибаемых будут повержены.
И что в итоге? В итоге все вышло наоборот: опозорился Цинь Хаожань, а ученики секты Праведного Духа были разбиты!
Зрители, наконец, пришли в себя, но предпочли хранить молчание.
Даже те, кто верил в Цзюнь Чансяо, не ожидали, что ученики секты Несгибаемых одержат четыре чистые победы.
Секта восьмого ранга разгромила секту шестого ранга.
Те, кто был свидетелем этого, могли поверить, но поверят ли те, кто не видел этого своими глазами?
Нетрудно представить, что когда эта новость распространится по уезду Цинян, те, кто не присутствовал на поединке, сначала решат, что это чепуха, а потом – полная чушь!
Ван Дунлинь задумался.
Сила, продемонстрированная четырьмя учениками секты Несгибаемых, сильно его поразила.
Он даже начал думать, насколько сильнее станут эти дети к тому времени, когда он отправится на гору Святого Источника через год, чтобы выполнить свое обещание.
Странное дело, но старейшина секты Зеленых Гор почувствовал некоторое предвкушение.
— Цинь Мэнчжу, мои ученики выиграли четыре поединка, так что тебе пора выполнить свое обещание и прийти в секту Несгибаемых чистить уборные, — сказал Цзюнь Чансяо с невинной улыбкой, — не волнуйтесь, наши туалеты не воняют.
У всех присутствующих дернулись уголки губ.
Какого черта, твои туалеты не воняют!
Цинь Мэнчжу, прижав одну руку к груди, другой рукой яростно дрожал, его дыхание стало прерывистым.
Он не мог смириться с поражением и тем более с необходимостью чистить уборные в секте Несгибаемых!
— Эй, ты, — Цзюнь Чансяо указал на одного из зрителей, — повтори то, что ты говорил раньше, чтобы Цинь Мэнчжу услышал.
Указанный воин поспешно спрятался в толпе.
Цзюнь Чансяо покачал головой и сказал: — Раз ты не хочешь, я повторю сам.
Он посмотрел на Цинь Мэнчжу и громко произнес: — Тот, кто не признает поражение в споре, тот — позор всего мира боевых искусств, презренный человек, которого все должны презирать и уничтожить.
— Кха! — услышав эти слова, Цинь Хаожань снова выплюнул кровь.
Что самое важное для человека, имеющего вес в мире боевых искусств?
Конечно же, репутация!
Сегодня секта Праведного Духа потерпела поражение, и если он не выполнит свое обещание, то опозорится на весь мир!
Цинь Хаожань медленно поднял голову и, глядя на Цзюнь Чансяо, с нескрываемой яростью и жаждой убийства произнес: — Глава секты Цзюнь, не перегибай палку!
— Ой, мамочки, как страшно, — Цзюнь Чансяо притворно испугался, скрестив руки на груди, — Цинь Мэнчжу, ты хочешь нарушить обещание и убить меня, чтобы замять это дело?
Ван Дунлинь рассмеялся: — Цинь Мэнчжу — глава секты и глава Альянса Ста Сект, как он может нарушить обещание? Глава секты Цзюнь, вы слишком беспокоитесь.
Это был удар ниже пояса!
Цинь Хаожань пошатнулся, словно вот-вот упадет на землю.
— Глава секты Цзюнь, — не выдержал один из глав сект, — мы все люди из мира боевых искусств, постоянно пересекаемся, не стоит заходить так далеко!
— Не стоит? Заходить далеко?
— Ха-ха! А-ха-ха! А-ха-ха-ха! — Цзюнь Чансяо разразился смехом, похожим на смех демона, от которого у всех пробежали мурашки по спине.
— Хватит! — внезапно он прекратил смеяться и, склонив голову набок, ледяным тоном произнес, — старик, я тебя спрашиваю, если бы проиграла моя секта Несгибаемых, ты бы сказал то же самое?
— Я…
— Ты бы не сказал!
— И он бы не сказал!
— Никто из вас бы не сказал!
— Потому что в ваших глазах моя секта Несгибаемых с самого начала ничего не стоит, ее можно только унижать, она всего лишь рыба на разделочной доске, которую каждый может резать как хочет!
Его голос становился все громче, а лицо все более искаженным.
— Лицемеры, которые только и делают, что говорят о справедливости и морали, лживые и лицемерные, какое право вы имеете говорить, что я перегибаю палку, какое право вы имеете считать себя праведниками?!
— Сяо Цзуйцзи! — Цзюнь Чансяо, указывая на табличку над входом в главный зал, с выступившими на лбу венами, яростно крикнул, — разбей эту табличку к чертям!
Только что вернувшийся Сяо Цзуйцзи достал снайперскую винтовку QBU-88, направил ее на табличку и, ни секунды не колеблясь, нажал на курок, хотя этот выстрел мог вызвать огромные проблемы.
Приказ главы секты — закон для ученика.
Бам! — раздался выстрел.
На глазах у тысячи учеников и глав сект пуля попала в табличку с надписью "Секта Праведного Духа", разнеся ее вдребезги!
Увидев, как табличка, символизирующая честь секты, разбита вдребезги, Цинь Хаожань не смог сдержать ярость и жажду убийства. Его сила Великого Мастера полностью высвободилась, и он бросился на Сяо Цзуйцзи.
Шаг, два… остановка.
Сяо Цзуйцзи перевел дуло QBU-88 на его голову и спокойно сказал: — Цинь Мэнчжу, если вы думаете, что можете обогнать мой Огненный Мушкет Божественной Мощи, попробуйте.
Гордо держа винтовку, он угрожал главе секты Праведного Духа, главе Альянса Ста Сект.
Эту сцену можно было описать двумя словами: круто!
Цзян! Цзян! Цзян!
Увидев, что на их главу нацелено оружие, тысяча учеников секты Праведного Духа разом обнажили мечи.
Цзян! Цзян! Цзян!
Лу Цянь Цянь, Ли Цинян, Су Сяомо, Тянь Ци и Ли Фэй, обнажив оружие, встали вокруг своего главы секты, их взгляды были полны решимости.
Чжоу Хун не достал меч, но ветер, развеяв его растрепанные волосы, открыл острые, как лезвия, глаза.
Он держал в руках завернутый в черную ткань древний меч, который слегка дрожал, словно готовый в любой момент выскочить из ножен по приказу хозяина.
Е Синчэнь, немного помолчав, подошел к Цзюнь Чансяо и занял последнее свободное место в обороне.
Ладно, ладно.
Мне все еще нужны его ресурсы, так что пока буду считать себя учеником секты Несгибаемых.
Таким образом, восемь учеников окружили своего главу секты, заняв восемь позиций. Если ученики секты Праведного Духа посмеют напасть, они ответят ударом!
На горе Лин Цюань они не испугались секты Святого Источника.
Внутри секты Праведного Духа, перед лицом тысячи учеников, они тем более не отступят.
Посметь противостоять тысяче учеников на территории секты шестого ранга — другие воины могли лишь восхищаться их смелостью!
— Цзюнь Чансяо, ты разрушил табличку моей секты Праведного Духа, попрал честь моей секты, это кровная месть! — процедил сквозь зубы Цинь Хаожань.
— Разве не смешно говорить о чести тому, кто будет чистить туалеты? — спокойно ответил Цзюнь Чансяо.
Эти слова словно разорвали сердце Цинь Хаожаня, боль исказила его лицо.
Он сжал кулаки, жажда убийства была сильнее, чем когда-либо.
Но… он не напал, не потому, что боялся QBU-88, а потому, что Ван Дунлинь подошел сзади и сказал: — Глава секты Цзюнь, разбить табличку было слишком.
— Старейшина Ван, вы сами видели, что Цинь Мэнчжу совершенно не собирался выполнять свое обещание, поэтому мне пришлось разбить табличку, символизирующую праведный дух, чтобы не осквернять само слово "праведность", — ответил Цзюнь Чансяо.
— По мнению старика, — Ван Дунлинь решил выступить в роли миротворца, — раз глава секты Цзюнь разбил табличку, то ваш спор аннулируется.
— Ну… — Цзюнь Чансяо почесал подбородок, — я согласен с вами, старейшина Ван, но боюсь, что Цинь Мэнчжу не согласится.
— Одна табличка в обмен на освобождение от обязанности чистить туалеты в течение года, как он может не согласиться? — сказал Ван Дунлинь.
— Не так ли? — он посмотрел на Цинь Хаожаня.